***
Гермиона подняла голову и вскрикнула. Шею пронзила боль. Поясница едва разгибалась. Мышцы задеревенели от неудобной позы и постреливали при каждом движении. «Да, — подумала она, со стоном разминая шею и затёкшие запястья, — заснула за столом. Хорошо, что я пишу быстросохнущими чернилами, иначе красовался бы перевод на моей щеке». Гермиона сняла с двери защитные чары и отправилась в ванную. В отражении она нашла перья, застрявшие во всклокоченных волосах. Всё тело ныло и кричало о желании погрузиться в горячую ванну. Прикинув количество задач, поставленных на сегодня, Грейнджер ограничилась душем. Конечно, Гермиона понимала, что сейчас воскресное утро. Вероятнее всего, трудоголик Нотт работал в выходные. Вряд ли она оторвёт его от чего-то важного. Посвежев, она вылетела из душа и устремилась за порцией кофе. Грейнджер поражённо замерла в гостиной. На диване в неловкой позе, совершенно одетый спал Рон. «Что мы делаем с нашими отношениями?» Она опустилась рядом, разглядывая родное лицо, — расслабленное и умиротворённое. Ощутила действие антиаппарационных чар, которые никогда не давались Рону. Гермиона ласково провела ладонью по его щеке, и он, резко проснувшись, выпрямился. Уизли нахмурился, оглядел её, откашлялся и спросил: — Ты была дома? — голос охрип после сна. — Ну конечно. А где ещё… — до неё дошёл смысл слов. И барьер от аппарации. Он думал, что она ушла, и не хотел пропустить её приход. Наверняка на входную дверь были наложены оповещающие чары. — Разве мне есть куда идти, Рон? Тот стушевался, зарылся пальцами в волосы и зажмурился. — Не знаю. Мне кажется, я уже многого о тебе не знаю, — он выдохнул и снова взглянул на неё. — Тогда… где ты была? Я искал и звал тебя по всему дому. — В кабинете. Поставила защитные и звукоподавляющие чары. Рон широко распахнул глаза. В них читались непонимание и… недоверие? — Но зачем? — Ох, Рон. Я хотела побыть в тишине. Одна. И… мне не хотелось, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и своей семьёй, и… Он резко подался вперёд и взял её за руки. Рон серьёзно вглядывался в её лицо. — Гермиона, — тихо и чётко произнёс он, — ты — моя будущая семья. Неужели ты могла подумать… В её памяти вихрем пронеслись события вчерашнего обеда, и она мягко высвободила руки. Он поджал губы и продолжил: — Я признаю, что повёл себя неправильно. Вчера. Я должен был вступиться за тебя, должен был… — Рон, перестань, — каждое слово давалось ей с трудом, будто приходилось говорить сквозь густую вату. — Именно поэтому я и хотела побыть одна. Я… совершенно не знаю, как правильно поступить в таком случае. И меньше всего мне хотелось бы делать тебе больно. Или твоей семье. Мне не хочется быть яблоком раздора между вами, и меж тем… я не знаю, как должна поступить, чтобы не предать и себя тоже, — она грустно улыбнулась и продолжила: — Не поверишь, ни в одной умной книжке не описан верный способ избежать ссоры с будущей свекровью. — Жизнь, она иногда посложнее книжек, да? — Рон улыбнулся и притянул её для объятий. — Ты даже не представляешь насколько, Рон, — ответила она с лёгкой улыбкой, слушая стук его сердца. Он всегда действовал на неё успокаивающе. — Даже не представляешь…***
Теодор Нотт, к его собственному удивлению, не спал. Более того, на нём верхом скакала грудастая кудрявая девушка. Время от времени она завывала словно банши. «Чтоб я ещё раз поддался на уговоры хмыря Забини, — угрюмо думал он, старательно отплёвываясь от кудряшек девушки. Они постоянно норовили залезть к нему в рот, глаза и нос. — Тебе нужно развеяться, Тео, ты уже пылью покрылся… К драклам такие развлечения!» Нотт позволил уговорить себя на вылазку в бар. Позволил немного себя напоить и позволил себя «подцепить» молоденькой красивой ведьме. «Посмотри, какие у неё волосы! — восхищённо шептал ему Блейз, делая очередной глоток виски. — Прямо как у нашей знаменитой заучки, а?» «Вот бы и трахал её сам!» Не выдержав очередной атаки кудрявых локонов, Тео громко чихнул и подался всем телом вперёд. Девушка отчаянно застонала в оргазме. «Сладкие» крики отражались от стен спальни, промежность ведьмы ритмично сжимала возбуждённую плоть Нотта, и ему не хватало какой-то мелочи, чтобы нырнуть вслед за любовницей. Как и большинство молодых ведьм, она беспросветно глупа. Со своей подругой они подошли к ним с Блейзом, беззастенчиво стреляя глазками и опытным взглядом оценивая благосостояние каждого. Тео тошнило от приторно-любезных, но совершенно пустых разговоров. Основным объектом переговоров стал Блейз. Нотт заслужил молчанием ореол таинственности, чем безмерно восхитил эту простушку. Как её звали? Джейн? Агнес? Хетти? Он забыл имя мгновение спустя, после того как услышал. Он не хотел тащить её к себе домой. Не в свой оплот безопасности и порядка. Тео впервые пожалел о том, что у него не было собственного жилья в городе. Идти в «Дырявый котёл» и снимать комнату на ночь хотелось и того меньше. Он не планировал ничего подобного. Нотт полагал, что немного выпьет в баре и отбудет домой. В кои-то веки заснёт раньше полуночи, проспит до обеда следующего дня. Весь план пошёл прахом, когда одна из девиц увела Забини танцевать, а вторая подсела ближе к Тео. Самым нахальным образом она провела горячей ладонью от его колена вверх, к ширинке. Чувственно поглаживала внутреннюю сторону бедра. Нотт не мог винить тело, слегка захмелевшее и отозвавшееся на женские ласки. Он, не позволяя ей болтать, заткнул её рот поцелуем. Слушать низкоинтеллектуальный пьяный бред не входило в его планы. Хвала Мерлину, девушка не ждала от него сексуальных подвигов. Она осталась впечатлённой, получив два оргазма за один акт, и быстро шмыгнула в душ. Тео не горел желанием составлять ей компанию. Когда он вернулся, она уже спала. Мечтам проспать до обеда не было суждено сбыться. Сквозь благоговейную темноту сна Нотт ощутил, что кто-то настойчиво ласкал определённую часть тела. Очень настойчиво и умело. Тео не был против минета, как способа проснуться, но он слишком надеялся на то, что сможет поспать вдоволь в свой воскресный день. Потянув слегка удивлённую девушку на себя, он усадил её сверху. Пусть всё побыстрей закончится. Она получит свою порцию удовольствия, он выставит её вон, а сам поспит ещё. Хотя бы пару часов. Растрёпанные после сна кудряшки оказались изобретением ада. Никогда в жизни ему не давался оргазм так тяжело. Ведьма облокотилась на его грудь, затихая и готовясь к продолжению. Он почувствовал, как её промежность вновь расслабилась, и, дементор раздери, ему нужно было кончить до того, как она вновь начнёт на нём скакать как умалишённая. Буквально за секунду до того, как любовница вновь начала своё движение вверх, Нотт услышал характерный стук в окно. Сквозь полупрозрачные шторы он разглядел сову Грейнджер, настойчиво скребущуюся о стекло клювом. Его мозг наполнили воспоминания о предыдущих выходных. Проведённых в библиотеке. В компании Гермионы. Память подкинула ему ничего не значащие на первый взгляд, но интимные для него воспоминания: Она нежно проводит кончиками пальцев по корешку старой книги, огибая его, скользит по обложке, невесомо перебирает её страницы, бережно поглаживая пожелтевший пергамент… Старается незаметно для него вдохнуть особенный аромат от каждой книги. Её глаза в этот момент прикрыты почти в экстазе, она дышит медленно, чувственно, как будто растягивая это изощрённое удовольствие, словно делает это в последний раз… Закусывает губу, увлечённо читая текст. Она даже не замечает, что губы от постоянных укусов становятся ярко-алыми, глаза её горят восторгом настоящего исследователя. По искусанным, припухшим губам скользит нежно-розовый язычок, увлажняя их, — пересохшие от тяжёлого дыхания. С гортанным криком Нотт излился в горячее лоно опешившей ведьмы, и, лишь когда пелена перед его глазами расступилась, он понял, что только что произошло. Мерлин. Он только что кончил от фантазий о Грейнджер и книгах.