***
Нотт едва не подавился своим обедом, когда ему на ухо кто-то вкрадчиво прошипел: — Они трахались! Теодор поднял взгляд на встревоженного Блейза, который как раз садился за его стол и взмахом палочки устанавливал антипрослушивающие чары. — Не смей меня больше так пугать. И о ком ты? — О Грейнджер и Малфое, разумеется! Ему снятся сны. О ней, — Блейз нахмурился и забарабанил пальцами по столу. — Сны? О ней? — недоверчиво переспросил Нотт. — Да. Ты же знаешь, мы с Малфоем регулярно видимся. Вот он и рассказал как-то, что ему снится некая барышня, которую он не может даже разглядеть толком. Я попросил его рассказывать о том, что будет дальше. В субботу он мне рассказал, что они трахались. Во сне. — Прям так и сказал? Трахались? — Нотт вздохнул и промокнул губы салфеткой. Аппетит пропал. — Да. И у него был такой мечтательный вид, Тео! Я его таким не видел с тех пор, как его лишила девственности та француженка! — У Малфоя всегда была чересчур богатая фантазия. Он мог всё выдумать, — возразил Нотт. — Он не видит иных снов, кроме этих осколков воспоминаний о времени с ней… — задумчиво, глядя мимо Нотта, пробормотал Блейз. Он решительно тряхнул головой и заявил: — Нам надо её найти! — Зачем? — переспросил раздражительно Нотт. — Грейнджер сейчас зализывает раны после всего случившегося и более чем ясно попросила её не беспокоить. — Возможно, она могла бы повлиять на его память. Скажем, тактильный контакт или поцелуй… — Хватит верить в сказки, Забини, — резко прервал его Теодор, скривившись. — Только там поцелуи обладают волшебством. Грейнджер и так натерпелась, так что оставь её в покое. К тому же здесь Драко не тот, что в её сне. В жизни они не проходили того пути, который их привёл к поцелую и сексу. Здесь Драко Малфой смотрит на неё, злобно ухмыляясь, и поддевает за один вид её волос. Твоё предложение не имеет смысла. Забини прищурился и на целую минуту замолчал. Нотт наивно решил, что разговор окончен. — Конечно, в твоих словах есть доля смысла, — протянул он, разглядывая Теодора. — Но только ли забота о Грейнджер тебя волнует? Тео надел самую равнодушную маску из всех своих равнодушных масок и спросил: — А разве что-то ещё меня может заинтересовать? — Ну да, как будто я не помню, какими взглядами ты её одаривал в библиотеке. Да ты решил сам за ней приударить! — Блейз хлопнул по столу, а Тео отвёл глаза, отсчитывая монеты для оплаты обеда. — Мне кажется, это не твоё дело, Блейз. Но тот лишь ухмыльнулся: — Конечно. Такие умные красотки, как Грейнджер, на дороге не валяются, да? — Я повторю ещё раз: это не твоё дело и уж точно не твоя забота, — ответил Нотт, поднимаясь из-за стола. — Грейнджер — большая девочка, и свой выбор она сделала, взяв с нас Непреложный обет. Забини тоже поднялся на ноги, необычайно серьёзно всматриваясь в лицо Теодора. Но неожиданно широко улыбнулся: — Когда эта большая девочка тебя отошьёт, не приходи плакаться ко мне в жилетку. Нотт фыркнул: — Как будто я когда-либо приходил тебе плакаться.***
Драко Малфой вышел из камина в гостиной Малфой-мэнора и невольно чихнул. Тут же возникший рядом Питти щелчком пальцев устранил осевшую на его мантии золу. — Спасибо, — слегка улыбнулся Драко, но домовик лишь поклонился и покинул его. С самого возвращения Драко с эльфом было что-то не то. Он постоянно грустил, что-то бормотал себе под нос, и даже похвала хозяина не могла повлиять на его настроение, чего раньше никогда не случалось. Обычно Питти был словоохотлив, искренне интересовался его делами и иногда даже давал дельные советы. Присоединившись к Нарциссе за ужином, Драко никак не ожидал, что его мать спросит: — Как дела у Гермионы Грейнджер? — У кого? — Драко невольно скривился, как от зубной боли. — У Грейнджер. Это подружка… — Поттера, я знаю. Разве я могу знать о том, как у неё дела? — Пока ты был… в больнице, Теодор просил для неё разрешение посетить нашу библиотеку. Я думала, он тебе рассказывал. Мне показалось, что он питает к ней… слабость. Малфой нахмурился. Только-только в магической прессе отгремел скандал, связанный с расторжением помолвки Уизли и Грейнджер. Неужели Нотт был как-то к этому причастен? Вспомнив всегда невозмутимый вид Теодора, Драко мотнул головой, выбрасывая нелепые мысли прочь. — Сомневаюсь, что сердце Нотта вообще способно на слабость, — едва улыбнулся он. — Но нет, мне Тео ничего не говорил. А что она искала в нашей библиотеке и как ты на это согласилась? — Тогда я была безутешна. Я жила рядом с тобой, и мне было не в тягость впустить кого-то в дом… на моих условиях. Нотт сказал, что ей нужна редкая информация для какого-то дела. — И какими были эти условия? — мысленно давая себе обещание вызнать подробности у Теодора, спросил Драко. — Она могла бывать только в одном помещении — непосредственно в библиотеке, и перемещал в неё наш Питти. — Питти? — переспросил притихший Малфой. Кусочки пазла начинали складываться в картину. — Да. Изготовление портключей показалось мне слишком обременительным. Драко только кивнул. Закончив с ужином, он отправился к себе в кабинет и вызвал домового эльфа. — Что желает хозяин? — Питти склонился в привычном поклоне. — Как с тобой обращалась Грейнджер? — сразу спросил у того Драко. — Она была прекрасной гостьей, хозяин, — не колеблясь, ответил тот и посмотрел вниз. — Питти понравилась мисс. — Надеюсь, она не пыталась тебя наставить на путь истинный? Убедить, что тебе полагается свобода и заработная плата? — продолжил свой допрос Малфой, невольно скривившись, вспомнив уродливые значки. — Нет, она никогда не говорила ничего подобного. — Хм. Что ж… ступай. Драко барабанил пальцами по столешнице, склонившись над чистым листком пергамента. Допросить Нотта было очень заманчивой идеей, но он также знал, что его друг будет отрицать даже очевидное с непроницаемой маской на лице, если не захочет в чём-либо признаваться. Однако иного способа, чем спросить напрямик, Малфой не нашёл. Не было никакой возможности случайно выйти на эту тему в разговоре и между делом спросить, не связывало ли того что-то с Грейнджер. И зачем Тео ей помогать? Ради чего? Эти понятия совершенно не укладывались в голове Драко.«Доброго вечера, Теодор. Что тебя связывает с Гермионой Грейнджер? С уважением, Драко Малфой»
Он скривился от прямолинейности заданного вопроса, но всё же отправил эту короткую записку с филином. Через полчаса ответ уже лежал на его столе.«Здравствуй, Драко. В скором времени я поведу её на свидание. Чем обусловлен твой интерес? С уважением, Теодор Нотт»
Малфой даже присвистнул. Вот это гриффиндорская отличница: не успела разорвать одну помолвку и уже бежит на свидание с другим. Сколько же там прошло времени? Месяц? Не может же быть такого, что она порвала с Уизли только из-за отсутствия внушительного капитала в банке Гринготтс? Он сам тут же отринул эту идею. Всё, что он знал о Гермионе Грейнджер, опровергало такую обычную для чистокровных семейств теорию. Нет, там было что-то ещё… «Чем обусловлен твой интерес?» — прочитал он ровные буквы каллиграфического почерка Нотта.«Нарцисса сегодня поведала, что вы вдвоём во время моего отсутствия посещали библиотеку Малфой-мэнора. Хотелось бы узнать о цели твоего сближения с (Драко едва удержался от грязного ругательства) Грейнджер. Насколько я помню, вы никогда не общались. Драко Малфой»
Ответ, пришедший обратно, оставил ещё больше вопросов, чем было.«К моему сожалению, я не могу ничего тебе сообщить о цели нашего пребывания в Малфой-мэноре и сближении, в частности. С уважением, Теодор Нотт»
Драко смял злосчастный пергамент и запустил его в камин. По иррациональной причине он был зол при мысли о том, что Нотт скоро пойдёт на свидание. С Грейнджер.