Служанки

Прошло три дня. Несмотря на все усилия Виолетты, хозяин так и не удостоил её своим общением или даже взглядом. Что же касается Шарлотты, то каждый вечер, слушая в качестве колыбельной жалобы соседки на любовные неуспехи, она воссоздавала в голове тот дикий случай с картошкой: пыталась подобрать слова для своих чувств, вспоминала, как спиной своей и попой чувствовала тепло его тела, как было приятно и страшно ощутить свои руки в его. Говорить же об этих переживаниях она не планировала ни с кем, и, хоть получала тайное удовольствие, перебирая в голове эти необыкновенные воспоминания, надеялась, что никогда в жизни не повторит ничего подобного. Обниматься с чужим мужчиной, да ещё и с хозяином, у которого она работает, пусть даже и всего пару секунд, пусть даже в шутку, было непозволительным безобразием. Стыдней самого этого события было только то, что Шарлотте оно понравилось. Странные чувства, возникшие у девушки по поводу ПЭ и по поводу всей этой истории, до того смущали её, что, если Виолетта всячески искала встречи с хозяином, то Шарлотта всячески её избегала. Заслышав его голос, она пряталась или, по крайней мере, отворачивалась и вжимала голову в плечи, чтобы остаться незаметной. И пока это работало. Три дня спустя, однако, наступил момент, когда эта методика не помогла. Шарлотта вытирала пыль в одной из комнат. Она была там совершенно одна, когда услышала шаги и краем глаза заметила мелькнувший в коридоре восточный халат того, кто её так пугал. — О, кажется, я тебя уже знаю, — послышалось за спиной. Шарлотта вся сжалась. Не смея обернуться, она упорно глядела на полку, которую тёрла, и молчала так, словно оглохла или дурно воспитана. — Ты девочка с картошкой! Воспоминания о возмутительном нахлынули с необычайной силой. Шарлотта ощутила, как краснеет: наверняка, теперь у нее была такая физиономия, при которой поворачиваться лицом противопоказано. Но ведь это же хамство, уставиться в полку и не реагировать! Надо бы что-то ответить… Но сил нет. И мыслей нет тоже. Лишь сердце стучит всё сильнее: так громко, что хозяин на другом конце комнаты вот-вот услышит его вместо ответа. — Ты какая-то напуганная. У тебя всё в порядке? — осведомился ПЭ уже другим, более серьёзным тоном. А не получив ответа, он совершил удивительное. Приблизился к Шарлотте, схватил её, и прежде, чем она успела издать звук, усадил к себе на колени, сам плюхнувшись на диван. — Кто это у нас такой неразговорчивый, а? О-о, дорогуша, да ты вся красная! Жарко, что ли? — тут хозяйская рука потянулась к верхней пуговице служанкиной униформы. — Хватит, хватит, барин! Перестаньте! — Да будет тебе, я же пошутил! Я ничего тебе не сделаю, обещаю! — рука от пуговицы убралась, но Шарлотта продолжала сидеть на коленях у ПЭ. — Просто скажи, почему ты так странно себя ведёшь? — Я стесняюсь, — выдавила девушка и застеснялась от этого еще больше. — Чего? — Не знаю… В прошлый раз так глупо вышло с этой картошкой… — И ты до сих из-за этого переживаешь? Вот глупышка! А я и подумать не мог, что это так сильно тебя заденет. Я же это всё для смеха, не по-злому! Кухарка сказала, что ты отлично справляешься, все тобой довольны, так что не будь такой нервной… На этих словах ладонь хозяина как-то неожиданно оказалась на Шарлоттиной коленке, не прикрытой довольно короткой формой. — Ой, нет-нет, уберите! — заканючила она, окончательно забыв хорошие манеры и превратившись в маленькую испуганную девочку в лапах медведя. — Да ты меня боишься! — понял хозяин. Она сама не знала, чего боялась. Может быть, действительно его. А может, себя. Может того, как ужасно понравилось ей это прикосновение… И всё-таки ради того, чтобы сохранить себя, чтоб не перестать быть честной девушкой, чтобы, вернувшись в свою деревню, спокойно смотреть в лицо бабушке и окружающим, надо было собраться с силами и ответить: — Может, у вас, барин, тут и принято девушек за коленки хватать, а у нас в деревне так не делают. Я вот к правилам приучена. Я честная девушка, знаете ли. У нас таких, которые всем лапать позволяют, никто замуж не берёт. — О! — оживился хозяин. — Так ты еще … Шарлотта покраснела пуще прежнего. — Знаешь что? — серьёзно сказал ПЭ. — Я восхищаюсь такими, как ты! В наше время нравы испортились, честную девушку уже трудно найти, особенно в большом городе! Думаю, тому, кто на тебе женится, очень повезёт! — Вы правда так считаете? — Конечно!.. Знаешь, что. В этом доме много всякого народу, мои слуги, охранники и друзья не всегда ведут себя подобающе. Думаю, твоей девственности понадобится защитник. — Что? — Мы будем беречь твою девственность вместе! — торжественно заявил хозяин. Глаза его загорелись. Похоже, всё это время он скучал и вот теперь нашёл себе увлекательное занятие. — Вместе? — проговорила Шарлотта, не в силах поверить в эту бредятину. — Да, малышка! Ничего не бойся. Пока я здесь, твоё сокровище в безопасности. Считай, что теперь у тебя тут есть лучший друг. Или даже брат. Да, старший брат. «Старший брат» наклонился над девушкой, сделал наивное лицо и посмотрел таким липким, тягучим взглядом, что у нее прихватило живот. Его длинные ресницы были сантиметрах в десяти от её лица. Губы были похожи на сладкие булочки. Пушистые волосы так и просились потрогать. — Ну что, договорились? — Договорились… — пролепетала Шарлотта. В следующую секунду рука ПЭ опять оказалась на её коленке. А затем заскользила выше, по бедру и, наконец, добралась до самой кромки довольно короткой юбки — такая тёплая, такая уютная и такая опасная. Замерев, как кошка, которую взяли за шкирку, Шарлотта приготовилась почувствовать эту руку под юбкой. — Ну что же ты? — прервал её мечтания хозяин. — Ну? Как надо поступать в таких случаях? Что ты будешь делать, если кто-нибудь из моих парней начнёт лапать тебя вот так вот? — Попрошу перестать… — Да не «попрошу», а «потребую»! А если он не согласен? Покажи, как ты сумеешь вырваться! Шарлотта сбросила с себя хозяйскую руку и вскочила на ноги. Обернулась. ПЭ по-прежнему сидел на диване и смотрел на неё то ли с любопытством, то ли с вызовом. — Вот молодец, — сказал он и властно указал пальцем на недотёртую полку. — А теперь возвращайся к работе *** До вечера Шарлотта обдумывала этот возмутительный эпизод и в конце концов пришла к выводу, что ее хозяин — просто нахал и невежа. Ну куда это годится, хватает незнакомых девушек, сажает их себе на колени, глупости всякие им неприличные говорит! Видимо, думает, раз он знаменитый артист, так ему всё можно! Считает, раз она его служанка, так и обращаться с ней дозволено как угодно! Зазнался, не уважает! Ну, ничего! Она такого больше не допустит. Если опять ее схватит и городить что попало начнёт, Шарлотта ему живо по физиономии съездит, как бабушка-то учила! Пусть даже и уволит, всё равно. В конце концов, в магазин тоже можно устроиться, найлоновые колготки продавать или еще что. Там-то хамов, небось, таких нету! Там-то не придётся обороняться от задирающих нос господ, которые прислугу за людей-то не считают. В общем, к ночи Шарлотта решила, что барина своего она теперь ненавидит. В таком-то настроении, переделав все дела, она и пришла ночевать в свою каморку. Свет в ней горел. Виолетта не спала: сидела на кровати и что-то шила. — Что, решила дополнительную работу взять? — спросила Шарлотта. — Нет, форму подшиваю. Юбку решила укоротить. Думаю, так ПЭ скорее на меня внимание обратит. — Да не обратит он ничего! Он прислугу за людей-то не считает! Мы для него как зверушки… или как роботы… — Не, не скажи. Вот сегодня он, к примеру, с какой-то служанкой на диване в зелёной комнате обжимался… — А ты откуда знаешь? — вырвалось у Шарлотты. — Садовник сказал. А ему автослесарь. А ему парикмахер. А ему тренер. А ему сниматель нагара со свечей. А ему выноситель горшка. А ему кто — не знаю, не важно. В общем, видели ребята около полудня сегодня, как барин наш в халате на диванчике сидел, а у него на коленях какая-то девка в служаночьей форме. Только кто — не рассмотрели. С ужасом Шарлотта вспомнила, что сегодня, после того, как ПЭ велел ей возвращаться к работе, она бросилась протирать часы на каминной полке, и те показывали ровно двенадцать… — Знать бы, что за негодяйка это была, — продолжала меж тем Виолетта. — Вот я задам ей, когда разберусь-то! Впрочем, вариантов всего два: или Эмми, или Элли… — Откуда ты знаешь? — Что значит, откуда? Тут всего четыре горничных! Кроме этих двух, только мы с тобой остаёмся! А ты, что, еще не со всеми перезнакомилась? — Да я, кроме кухарки и дворецкого, ни с кем и не общалась особо… Сколько слуг тут, я даже не знаю… — Ну и глупая! — Виолетта расправила своё шитьё и полюбовалась на результат. — А вот у меня уже всё схвачено. Конкурентку изничтожу — тогда вообще хорошо будет… — Изничтожишь?.. — Ну, сделаю так, чтоб уволили… или изуродую… или еще что подстрою, увидим… — Тут Виолетта подняла глаза и страшно посмотрела на Шарлотту. — А ты об этом помалкивай, поняла?! Я тебе по-дружески, но если разболтаешь… — Да не разболтаю, — выдохнула та, не зная, чего теперь больше бояться. Потом они выключили свет и какое-то время лежали молча. Когда Шарлотта вроде бы успокоилась, уговорила себя, что волноваться не о чем, и начала засыпать, Виолетта внезапно спросила: — Слышь, чё? А тебе вот наш хозяин, что, нисколечко?.. — Что нисколечко? — Не нравится? — Ну… наверно, он хороший человек… — Не неси глупостей! Ты ж понимаешь, что я не об этом! Видела, какие у него глаза… а руки… а ноги… и всё остальное… Ну неужели тебе бы ни капельки не хотелось быть на месте этой Эмми или Элли? Вот я сейчас лежу и представляю, как бы мы на том диване… — Прекрати! — Хи-хи, что, стесняешься? Даже представить стесняешься, да? — Перестань, говорю! — А вот я бы не стеснялась… Я бы знаешь, что с ним сделала? Прижалась бы такая, целовать бы стала всюду… А руку его вот сюда бы себе положила… Прозвучал шлепок по сочной ляжке. — Ну хватит, блин, уймись уже, бесстыжая! — А может, ты ревнуешь? — Виолетта захихикала. — Да меня вообще этот ПЭ не интересует! — выпалила Шарлотта. — Век бы его не видеть, вот что! И, кроме того, я думаю, что только полные идиотки влюбляются в своих хозяев и что-то там с ними крутят! — Повезло мне с тобой, — удовлетворённо отозвалась Виолетта. На следующий день, ровно в двенадцать, Шарлотта снова вытирала пыль всё в той же комнате, всё с той же каминной полки. Она не могла понять, как всего за день здесь успел набраться такой огромный слой пыли. И в том, что её в это же время назначили на это же место, была какая-то издёвка… История должна была повториться, поэтому на этот раз она узнала хозяина, даже не оборачиваясь, почуяла, сама не зная, как, по звуку шагов в коридоре. — А, девочка с картошкой! — услышала она самый сладкий на свете голос. Шарлотта знала, что произойдёт дальше. Смысла оборачиваться не было, сопротивляться тоже. Она замерла, покорная своей судьбе. А когда хозяин, приблизившись сзади, снова схватил её и усадил на колени, только и смогла, что подумать о том, какие же сильные у него руки. В этот раз он был не в халате, а в белой рубашке и бежевых безукоризненно отглаженных брюках. — Ну, как там наша девственность? — спросил хозяин. Шарлотта не нашлась, что ответить. Она была уверена, что барин смотрит сейчас на неё этим своим щекотным взглядом, от которого кружится голова, и улыбается так, что все мысли вмиг испаряются… но предпочла не глядеть на лицо. Постеснялась. Так и сидела, опустив глаза и уставившись на ряд пуговиц на рубашке. Она не оторвалась от них и тогда, когда вновь ощутила знакомую тёплую руку на своей коленке. И когда рука полезла выше, тоже не оторвалась. В этот раз она должна была залезть под юбку, Шарлотта знала это наверняка… но что-то мешало руке. Юбка слово убегала от неё. Тут, наконец, Шарлотта осмелилась посмотреть на свои ноги и с ужасом поняла, что форму-то она надела подшитую, Виолеттину, и юбка едва прикрывает известное место… Шарлотта сидит на коленях хозяина почти голой! В ту же секунду, как девушка осознала этот кошмарный факт, рука ПЭ скользнула под юбку, обследовала бедро, зацепила трусики и стремительно потащила их вниз. Он снимал с неё трусы, а она ничего, ничего не могла возразить. «Блин, они же старые, заштопанные!» — мелькнула мысль. Тут Шарлотта проснулась от ужаса. В каморке было темно. Виолетта мирно сопела. Вероятно, даже ей не снились такие отвратительные безобразия… Да ведь и Шарлотте они никогда не снились прежде! Что же с ней не так?! И что получается? Она теперь совсем падшая женщина? Или есть ещё какой-то шанс? Ах, что же скажет бабушка, если узнает, что она видит такие сны… Да, впрочем, откуда ей знать! А вот когда Шарлотта следующий раз встретится глазами с хозяином, взгляд наверняка её выдаст… Ох, точно, он поймёт, он догадается! Он пронзит её взглядом насквозь! Уууу, блин, как же Шарлотта его ненавидит!