Служанки

— Обычно, когда приезжаю сюда, я останавливаюсь в отеле «Рузвельт», — сказал ПЭ, когда позади уже остались аэропорт, самолёт, ещё раз аэропорт и немало кварталов Лос-Анджелеса. — Видишь, вот он там виднеется! Приехали почти. — А я где буду ночевать? — глупо спросила Шарлотта. И тут же подумала, что может, ночевать-то в Голливуде она вовсе и не будет. Скажет прямо сейчас «кушать подано» — и будет отправлена восвояси. — Как где?! — сказал ПЭ. — В моём номере. — Ой… — Да не бойся. Я же не храплю. И кровать там широкая, и я не такой уж и толстый… Поместимся. Сидевшие в той же машине спутники ПЭ сдавленно захихикали, а Шарлотта ощутила страх, через который пробивались ростки восторга. Больше она ничего не стала спрашивать. Через несколько секунд машина затормозила возле высокого светлого здания, напоминающего своей формой раскрытую книгу. ПЭ вышел, потом открыл дверь возле того сидения, где находилась Шарлотта и учтиво подал руку. Ей не оставалось ничего, кроме как поддержать эту неожиданную игру в даму и кавалера. В двери гостиницы они вошла под руки, и в момент этого входа горничная чувствовала такой стыд и такое счастье, словно хозяин делал с ней нечто гораздо большее и при этом все вокруг на них смотрели. Оказалось, что приехавшая с ПЭ компания сняла в «Рузвельте» целый этаж: иначе, пояснил один охранник, безопасность слишком трудно обеспечить. И, разумеется, на этом этаже у Шарлотты оказался свой отдельный номер. — Ступай, располагайся, — сказал ПЭ, вручая ключ. — А сниматься когда? — Деловая какая! Успеешь. Узнаю — скажу. Шарлотта уже очень давно не жила одна в комнате и вообще никогда — в комнате, так богато обставленной. Не сказать, чтобы она оказалась во дворце, но ремонт в номере был вызывающе свежим, бельё — вызывающе белым, а все вещи — вызывающе новыми и качественными. Шарлотта, уверенная, что не заслужила ничего комфортнее раскладушки, была растеряна и почувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, выбора у нее не было — пришлось привыкать к хорошему. Несколько часов она просидела в комнате, ожидая, что ПЭ вот-вот позовёт её на съёмочную площадку говорить «кушать подано». Помылась с дороги, расчесалась, попыталась придать себе как можно более культурный вид… Потом испугалась, что так перестанет быть похожей на подавалку. Потом села у окна и долго смотрела на улицу, на звездчатый бульвар, пролегавший внизу, на пальмы (первый раз видела пальмы!), на машины, на людей… Потом заскучала ужасно. Уже стало темнеть, а никто её так и не звал никуда. Тогда Шарлотта решила аккуратно постучать в комнату ПЭ и спросить, какие планы на сегодня и можно ли ей прогуляться, раз съемки пока что не начинаются. На стук никто не ответил. То же самое произошло и с остальными дверями, где жила свита ПЭ. Тогда Шарлотта спустилась на парковку и убедилась — мужчины уехали, даже не поставив её в известность. От нечего делать она побродила по гостинице, нашла бар, ресторан и бассейн и поспешила оттуда уйти: эти места выглядели гораздо более шикарно, чем её номер, да ещё и публика там была очень респектабельная, так что Шарлотта чувствовала себя самозванкой. В конце концов, она решила, что раз все отправились на прогулку, то тоже имеет право это сделать. Чтобы ненароком не заблудиться, Шарлотта не придумала ничего лучше, как пройти бульваром до конца, а затем обратно до конца, никуда не сворачивая. Вскоре она заметила, что многие зеваки ведут себя так же: большинство достопримечательностей Голливуда находилось именно здесь, так что основным развлечением туристов была ходьба по бульвару взад-вперед. Весь он был уставлен ресторанами, кинотеатрами, сувенирными лавками и музеями странных вещей. Многие здания несли отпечаток Ревущих Двадцатых, предшествовавшей Великой депрессии эпохи Процветания… Другие были вдохновлены разными странами и эпохами: Китай, Древний Египет, Древняя Греция, Вавилон… Таким образом, весь бульвар в целом представлял собой архитектурную мешанину, похожую на содержимое головы человека, который посмотрел подряд слишком много пеплумов, да ещё и пересыпал впечатления попкорном. Впрочем, если говорить начистоту, ничего такого уж интересного — ну, кроме пальм — Шарлотта на бульваре не углядела. Она ожидала от Голливуда какой-то сказки, вечного Рождества, особого блеска и ещё почему-то небоскрёбов. На деле же это оказался обычный район обычного города, не особо-то отличавшийся от Гелиополиса, и застроенный в основном малоэтажными домами: их двенадцатиэтажный «Рузвельт» был одним из великанов на общем фоне. Наконец, и слоняться по бульвару Шарлотте наскучило. Она свернула на какую-то боковую улицу и, обнаружив её ещё менее интересной, нежели бульвар, зашла в дверь какой-то кондитерской. Смотреть на пирожные на витрине было и то интереснее, чем на эта ваша «аллея славы» и остальное. — Рекомендую вот это вот, с розовой шапочкой, — произнёс незнакомый голос. Шарлотта оторвалась от витрины. Перед ней стояла незнакомая дама, чуть старше неё самой, в ярко-жёлтом мини-платье, таких же сапожках, густо накрашенная, с начёсом. — Простите?.. — Пирожное вот это, говорю, рекомендую, — дама улыбнулась. — А! Спасибо. Вы, что, часто здесь едите? — Хотела бы! Но, знаете, если делать это действительно часто, то можно так растолстеть, что ни в один фильм уже не возьмут! — О! — Шарлотта восхитилась. — Вы актриса? — Ну да, что-то вроде того. Если только человека, снявшегося в ролях второго плана в трёх фильмах категории «Б» можно так называть. — Вы шутите?! Три фильма! Да половина девчонок отдали бы что угодно за такое счастье! Хоть второго плана, хоть десятого! — Да ладно вам, — смущённо усмехнулась собеседница. — Это когда ты вне индустрии, так кажется. А изнутри понимаешь, что полная ерунда. Имя Анжела Барретт вам что-нибудь говорит? — Э… Нет. — Закономерно. Так меня зовут. — Ой-ой, извините!.. А меня зовут Шарлотта… Просто я довольно тёмная… — Просто вы не смотрите сопливые мелодрамы и бессюжетные музыкальные фильмы с ПЭ в главной роли. Ну, неважно… — Вы снимались с ПЭ? — Ну да. В фильме «Щеночек на веревочке». Вы им увлечены? В следующую секунду Шарлотте пришлось приложить усилие, чтобы слишком не разоткровенничаться. Она сдержанно ответила: — Я тоже с ним снимаюсь, представляете? — Ну и ну! — удивилась Анжела. — Вот так совпадение! Так что ж вы удивлялись, что я актриса, когда вы и сами… Впрочем, нам пора уже присесть. Я всё-таки настаиваю на пирожных с розовой шапочкой. Вы не пожалеете, если попробуете. И кофе у них неплохой. И вон там вон есть хороший столик, где нам никто не будет мешать! Шарлотта согласилась. Они взяли себе лакомств и уселись в уголке. — На самом деле я не такая уж и актриса, — поспешила сказать наша героиня. — Я служанка. И снимаюсь первый раз — в роли служанки. Появлюсь на секунду, скажу одну фразу… Неважно! Начинаешь всегда с малого! Тем не менее, позвольте дать вам несколько советов. Постарайтесь расслабиться на съёмочной площадке, не обращайте внимания на окружающих. Не смотрите в камеру. Не бойтесь осветительных приборов и микрофонов. Ну и главное — не влюбитесь в ПЭ. — Ой… — Шарлотта смутилась. — Последний совет наверняка покажется вам странным и неуместным. Но когда вы познакомитесь с ним, то вспомните мои слова: этот человек обладает особой магией, и противостоять ей очень сложно. Он может влюбить одним взглядом — и вы поддадитесь, даже если вы самая рассудительная девушка в мире и прекрасно знаете, что никакого продолжения вам с ним не светит. — Вы так говорите, словно сами попали в эту ловушку, — робко сказала Шарлотта вместо того, чтоб признаться, что именно это с ней и произошло уже. — На какое-то время, — ответила Анжела, хитро улыбнувшись и опустив глаза. — Но я уже выбралась. Тем не менее, он подарил мне бесценный опыт и многому научил. — Это чему же? — Целоваться перед камерой, к примеру. Шарлотта покраснела. Вообще, она, конечно, была скромной, но не на столько, чтобы краснеть каждый раз, когда кто-то упоминает о поцелуях. Но если речь шла о поцелуях с ПЭ — это было совсем другое, и волновало отчего-то намного больше. Из-за этого волнения в себе Шарлотта застеснялась ещё сильнее: ей было страшно, что Анжела прочитает её чувства по лицу. А ещё ей было неудобно, что чужая вежливая дама даёт ей полезные советы и рассказывает о всяких личных вещах, а сама она, Шарлотта, как обычно скрытничает. Это надо было прекратить. А заодно сменить тему. Слегка… — На самом деле, мы уже знакомы. Я работаю служанкой в его доме. Там меня увидел режиссер и пригласил сыграть служанку. Сегодня мы на самолёте прибыли сюда и заселились в гостиницу. И я пошла слоняться. Вот и всё. — Ого! Так ПЭ в городе? — Да. — И вы живёте с ним одном гостинице? — И даже на его деньги. Что меня очень смущает… Но это его выбор. — О, тогда передайте ему привет от меня! — Непременно. — Итак, значит, вам удалось устоять перед его чарами? — Ну… Не могу не признать, что он очень красивый. — И обаятельный! И, что самое опасное, он сам об этом знает! Если ему вдруг со скуки вздумается развлечься с вами… — Ох, не говорите! Мне два дня перед отъездом весь дом только и твердил, что между нами якобы должно что-то произойти! Честно говоря, это пугает. Но, с другой стороны, я приличная девушка, и я в общем-то в состоянии держать себя в руках. Даже если ему что-нибудь такое взбредёт в голову… Что вряд ли… Мы же не животные… Да ну, всё это глупости. — Я тоже была приличной девушкой, когда подписалась сниматься в том, в первом фильме с ним… — в глазах Анжелы запрыгали чёртики. — Хотите расскажу, как это было? Шарлотта была не в силах вымолвить «да», но и отказаться тоже. Она просто кивнула.