Служанки

На площадке снова было множество людей, занятых неведомыми Шарлотте делами, и как только ПЭ там появился, эти люди принялись кружиться и выстраиваться вокруг него, словно металлические опилки вокруг магнита. Поскольку Шарлотта была рядом с ним, она тоже опять оказалась в центре этого поля. — Госпожа Бьюкенен! — Выглядите сегодня ещё лучше, чем вчера! — Да, вы и без макияжа так хороши! — Как давно вы играете? — Напомните, где вы снимались? Не терпится посмотреть. — Знаете, у нас сегодня будет вечеринка у бассейна. Может, вы придёте? Может, и с собой возьмёте… кого-нибудь?.. «Кто-нибудь» слушал всё это и ухмылялся. Каждый новый вопрос ставил горничную в тупик и она бессильно оглядывалась на хозяина. Тот отвечал за неё: — Первый год. Фильм «Маленькая распущенная девчонка». Вы, что, не видели? Нет, сегодня вечером госпожа Бьюкенен занята: прибирается в моём номере, хе-хе-хе. Окружающие тоже захехекали: то ли в ответ на шутку (ведь всем известно: артистки не прибираются), то ли убедившись в том, что «госпожа Бьюкенен» не вылезает из номера ПЭ, а, точнее, из его постели. С каждым новым вопросом и с каждым новым ответом на лицах людей всё яснее читалась уверенность: эта безъязыкая тупица не могла попасть в Голливуд иначе, чем через койку. И, хотя ПЭ даже не держал её за руку, отвечал на вопросы довольно нейтрально и вообще не позволил себе никаких непристойных намёков кроме сентенции про уборку, минут через двадцать Шарлотта была уверена, что все окружающие уже догадались, чем она занималась с ним предыдущей ночью. Ей хотелось крикнуть, что они всё не так поняли… Но в главном все поняли всё так, как надо. Впрочем, когда на площадке появилась Аннабелла, смерила Шарлотту злобным взглядом, подошла к ней, поздоровалась и обменялась несколькими дежурными фразами — холодно, но как с равной — Шарлотта подумала, что, может быть, всё не так уж и плохо. В конце концов, она удостоилась внимания самого ПЭ! Этой ночью он сделал с ней то, о чём мечтают миллионы девчонок — и пусть Шарлотта ничего не поняла и не запомнила, пусть ей теперь стыдно, но всё же не с Джеком с автозаправки лишилась она своего сокровища! Все эти женщины, вьющиеся вокруг, ей завидуют. А мужчины, видно, думают, что есть в ней что-то, если ПЭ она понравилась! Так, может быть, и правда: что-то есть? В течение тех нескольких минут, что Аннабелла разговаривала с Шарлоттой, ПЭ пристально следил за ними обеими. Выражение лица у него было такое, как бывает у ребёнка, довольного своей проделкой и ожидающего реакции обывателя на кляксу майонеза, оказавшуюся на шляпе, или что-то в этом роде. Шарлотта поняла, что он гадает, опознает Аннабелла его горничную без макияжа или не опознает. Как ни странно, Аннабелла не опознала. Видимо, сияние хозяйской харизмы, озарявшее Шарлотту, вместе с легендой о том, что она актриса, придавали ей вид, совершено другой, чем имела служанка. — Она купилась! Она поверила! Не узнала! И решила, между нами что-то есть! — шепнул ПЭ на ухо Шарлотте, когда Аннабелла от них отошла. Со стороны это выглядело, вероятно, как воркование двух влюблённых. «А разве между нами нет ничего?» — глупо подумала Шарлотта. Но спросить, конечно, не посмела. Её мысли прервал режиссёр — тот самый дядечка, с кем она разговаривала вчера: — О, госпожа Бьюкенен! — обрадовался он. — Добрый день, рад вас видеть! Не могу не спросить: вы решили насчёт «Виндзорских насмешниц»? В роли госпожи Квикли я не вижу никого другого! Шарлотта озадаченно уставилась на ПЭ. В голове вдруг мелькнуло: «А почему бы и нет?»… А хозяин внезапно расхохотался. Он смеялся так, словно пять человек его щекотали. Смеялся, смеялся, смеялся… Потом вроде бы решил остановиться, но передумал и засмеялся опять. Затем собрался что-то там сказать, но не сумел, поскольку снова рассмеялся. Толпа, удивлённая, обступила его ещё более плотно, чем прежде. Наконец, он сумел выдавить: — Ну как вы… Ха-ха-ха… Ну как вы не видите?! Это никакая не актриса! Это просто моя горничная! Эй! Да посмотрите же! — Он вновь расхохотался. — Шарлотта, я поверить не могу! Их всех так просто обвести вокруг пальца! Эй, ребята, где вы видите актрису?! Это горничная! Несколько человек рассмеялось — скорее смущённо, чем весело. Растерянный режиссёр вскинул брови. Аннабелла с облегчением улыбнулась. Десятки глаз стали разглядывать Шарлотту с новой силой, словно мало изучали до сих пор, словно хотели в ней найти какие-то явные признаки горничной. А самой ей стало вдруг так больно, как не бывало даже тогда, когда ПЭ учудил тот спектакль для Аннабеллы с записью видео. Хозяин как будто бы мордой об стол её стукнул. Как будто при всех от неё отказался. И хотя Шарлотта знала, что это не так, что он ей ничего не должен (кроме зарплаты), что она по доброй воле в этом розыгрыше участвовала и что правда никакой актрисы нет, есть только горничная; всё равно ей было так обидно, как может сделать только человек очень родной. Она и сама не могла объяснить себе, почему так болезненно восприняла эту ситуацию. Просто захотела убежать. И убежала. — Ха-ха-ха! — неслось ей вслед. — Ну, Аннабелла, ты-то что? Ты ж её видела! Ребята! Я привёз её, чтоб снять в эпизоде, просто несколько секунд! Ну до чего вы легковерные! Выбежав из здания киностудии, Шарлотта оказалась возле оживлённой проезжей части. «Брошусь под машину!» — мелькнула мысль. И сразу же другая: «Нет, ещё чего! Я просто уезжаю в свою деревню». Постояв у дороги с минуту, Шарлотта твёрдо решила поймать такси, забрать вещи из гостиницы, а потом в аэропорт — и мигом домой. Хорошо бы было, конечно, не заезжать и в гостиницу, но там лежали деньги, а без них до дома бабушки не добраться. Все эти нелепые наряды, купленные ПЭ, она брать, конечно, не будет… Пускай он подавится ими! Правда, один из них как раз сейчас на ней… Ну вот, она придёт в гостиницу, наденет там своё старое платье и уйдёт в нём как пришла. И трусы тоже снимет! Их он подарил. Ну и ладно, уедет и без трусов. На дороге показалась жёлтая машина. Шарлотта неловко взмахнула рукой. А в следующую секунду кто-то большой и сильный схватил эту руку и плотно сжал, словно говоря: «не пущу тебя никуда». «Он пошёл за мной! — воскликнул внутренний голос. — Так я всё-таки нужна ему, выходит!». — Эй, ты, — сказал друган хозяина. Шарлотта повернулась в его сторону и увидела ту же физиономию, что и сегодня утром у входа в номер. — А ну-ка, обратно вернулась! Что ещё за выходки? Вот сыграешь эпизод, тогда и свалишь. Или что? Решила, раз босс тебя трахнул разок, так уж можно капризничать, словно его жена? Когда слуга вернул её хозяину, точней, привёл обратно на площадку, все уже забыли о Шарлотте. Никто не смеялся. Актёры столпились около портативного радиоприёмника и выглядели все обеспокоенными. — Кошмар! — Воскликнул кто-то. — Дожили, чёрт побери… — Кажется, последние времена наступают. — Я её привёл, — сказал друг барина. — Эй, а что там случилось? ПЭ, на лице которого не осталось уже ни капли весёлости, повернулся к нему и сказал: — Убили жену Романа Поланского. Прямо здесь, в Лос-Анджелесе. В её доме. — На девятом месяце беременности. — Шестнадцать ножевых ранений… — И с ней ещё несколько человек. — Шарлотта остолбенела. — Это «Чёрные пантеры»! — бросил кто-то. — Нет. В городе орудует маньяк! — А то и банда… — Да «Чёрные пантеры» и есть банда! ПЭ отвёл своего парня в сторону: Срочно скажи остальным, пусть подыщут другую гостиницу! Но строго в тайне! Эта банда охотится на знаменитостей… Чёрт! Хорошо, что мы взяли оружие… Вот что, съезди в гостиницу и привези мне сюда пистолет… Нет, постой! Шарлотту к костюмеру проводи. Вечером Шарлотта возвращалась на машине вместе со всеми. Её эпизод уже сняли, и она знала, что на киностудию больше не вернётся. Съёмки прошли совершенно неинтересно, без приключений. На экране она, судя по всему, будет секунду или две. Поместилась в этот раз Шарлотта не рядом с ПЭ, а между двух его друзей на заднем сидении. Барин сидел на переднем и всё не мог успокоиться из-за новости о сегодняшнем преступлении. Он рассуждал, как сразится с маньяком, если внезапно его повстречает, планировал, куда его ударит, какой ногой. — Говорят, кое-кто из актёров и вовсе уехал из Голливуда после этой новости, — заметил один из свиты. — Может, и нам, а? Съемки можно и перенести… — Нет, у нас договор, — сказал ПЭ. — И вообще, не болтай глупостей! Ещё не хватало мне бегать от этих маньяков!.. Пусть только заявится! — Послушай, это не шутки… — А я и не утверждаю, что это шутки. Вы нашли нам новую гостиницу? — Только с завтрашней ночи… — Ну вот. Надо будет поселиться там инкогнито. А эту ночь нам надо, чтобы кто-нибудь дежурил. Эх, вот я ему задам, если заявится!.. Может, это коммунисты? Как вам кажется? — Или хиппи. — Негры это, дело ясное! — А может быть, все вместе… — Кстати! — ПЭ внезапно сменил тему. — Позвоните в аэропорт, кто-нибудь. Закажите билет для Шарлотты. Пора ей домой.