Служанки

      Через день вернулась Виолетта. Рок-фестиваль, куда она ездила, по ее словам, был чрезвычайно крутым. Проходил он около городишки под названием Вудсток в штате Нью-Йорк. Правда, самые главные рок-музыканты туда не приехали; а не-главные и то подтянулись лишь ближе к концу. Еды не хватало, воды не хватало, врачей не имелось. Помыться было негде. Количество грязных хиппи и патлатых наркоманов, валяющихся в отключке, превосходило все возможные масштабы. Машины этих господ и дам забили собой все дороги к Вудстоку, и пробка вышла такая, что половина народу сумела туда добраться лишь ко второй половине мероприятия. — А что в этом крутого-то? — переспросила Шарлотта. — Тебе не понять! — Виолетта махнула рукой. — О-о-очень круто! — Ладно, — Шарлотта поверила на слово. — А ты тоже в пробке стояла? — Ага. Я доехала к третьему дню. — Мало радости. — А вот наоборот! Видишь ли, в соседней машине ехало несколько молодых людей… — О, нет, Виолетта! Только не говори, что ты… — Что сразу «о, нет»? В конце концов, я была в отпуске или где? — Только не говори, что ты с ними со всеми… — Шарлотта! Что ты такое обо мне думаешь? Я не какая-то там! Я серьёзная девушка! И я встретила парня мечты! — Прямо так? — Да! Один из этих парней, Донни… он… Ну, короче, я сразу же поняла, что это моя судьба! Поздравь меня, Шарлотта! — Ты выходишь замуж? — Нет, это пока что неточно… Но я встретила любовь всей моей жизни! — Ты же говорила, что любовь всей твой жизни это ПЭ. — Шарлотта, брось! Это было просто юношеское увлечение. Просто отношения артиста и фанатки, понимаешь? Серьёзных отношений с таким как ПЭ не построишь! Я решила перейти на настоящее. Знаешь, земной парень и земные отношения на всю жизнь!       Из последующего диалога стало ясно, что большую часть фестиваля Виолетта с Донни трахались в машине, стоя в пробке, и лишь на третий день, доехав до места, краем глаза поглядели на каких-то музыкантов и насладились друг другом в кустах. — В общем, в ближайшие дни он подыщет квартиру, и тогда я уеду к нему в Алабаму, — закончила Виолетта.       Шарлотта хотела сказать, что рада за нее, но язык не поворачивался: речь шла о каком-то малознакомом субъекте, а сама Шарлотта оставалась, получается, без единственного близкого человека в этом ужасном особняке. Она робко спросила, уверена ли Виолетта в том, что этот Донни стоит того, чтобы всё бросать и переезжать ради него в другой штат… Но разве Виолетта хоть когда-нибудь в чём-то не была уверена? — Уверена, что и ты скоро встретишь свою любовь, — закончила она фразой, какой ослеплённые счастьем невесты награждают своих одиноких подружек.       Тут в дверь постучали. За ней оказался Даррин. Он заявил, что хотел просто сказать Шарлотте «доброе утро», но, раз уж тут Виолетта, то рад познакомиться и с ней и напоминает, что предложение прогуляться по городу в выходной всё еще в силе. — И часто он сюда к тебе заходит? — спросила Виолетта, когда дверь за Даррином закрылась. — Заходить не пускаю. А стучится то и дело. Если честно, надоел уже! Придурошный какой-то… — Шарлотта! Никакой он не придурошный! Просто он тобой интересуется! — Интересовался бы лучше своей работой. — Ты что, глупышка! Парень хочет ухаживать за тобой! Ты, что, не поняла? У тебя такого раньше не было, наверно?       В ответ Шарлотта фыркнула. — По-моему, он вполне себе неплох. Руки-ноги на месте. Еще кое-что тоже наверняка в наличии. Почему бы и нет? Присмотрись к нему! — Да хватит! — Нет, не хватит! Ах, Шарлотта, ты не представляешь, какое счастье быть в серьёзной паре с серьёзным парнем!..       Шарлотта задумалась. Возможно, слова Виолетты и в самом деле имели смысл. День выдался полегче, чем предыдущие: служанок стало больше, отдохнувшая Виолетта по доброте душевной согласилась работать как следует, так что Шарлотте уже не надо было делать всё за всех. У нее улучшилось настроение и высвободился уголок мозга, чтобы подумать про Даррина. В самом деле, ничего плохого в нём вроде не было. В самом деле, в Шарлотте, он похоже, был заинтересован. В самом деле, это с нею было первый раз (если, конечно, не брать в расчёт вульгарных приставаний хозяина).       Днём Шарлотта гладила бельё в постирочной, и Даррин тоже объявился там. Пристроился рядом, помогал складывать поглаженное, рассказывал про свою семью, про братьев, сестёр, потом про корову, оставленную на родной ферме в Миссури. Шарлотта понятия не имела, зачем он всё это докладывает и как он вообще её тут нашёл — Виолетта, может, рассказала и подослала? Впрочем, всё это было не важно. Даррин не раздражал. Его присутствие прогоняло дурные мысли. И в конце глажки Шарлотта поймала себя на мысли, что, в общем, рада, что он появился.       Может, после отъезда Виолетты у нее появится новый близкий человек в этом доме? Хотя бы друг?..       Ближе к вечеру Шарлотте надо было прибрать спальню барина и его личный санузел. Она взяла эту задачу на себя не потому, конечно, что хотела лишний раз попасться на глаза ПЭ, а исключительно из соображений практических: хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай это сам.       Подгадав момент, когда барина в спальне не будет, Шарлотта быстро помыла пол, вытерла пыль, поменяла постельное бельё. Когда очередь дошла до санузла, ей показалось, что там зашумела вода. Уж не трубы ни прорвало?       Шарлотта торопливо открыла дверь в санузел. В ванне вокруг сливного отверстия крутились остатки воды и пены. От ванны шла дорожки мокрых следов к душевой кабине. А в кабине мылся барин. — Ой, простите! Уже ухожу, — поспешила сказать Шарлотта и бросилась обратно в спальню. — Стой! — крикнул барин. — Сюда иди.       Шарлотта повиновалась. Дверка душа была непрозрачной и скрывала тела ПЭ, кроме головы и ступней. И всё же от мысли о том, что он рядом с ней неодетый, Шарлотте было не по себе. — Спинку мне потри-ка, — сказал барин.       Шарлотта взяла щетку на длинной ручке, встала на цыпочки, засунула ее сверху за дверцу кабину и, старательно глядя в сторону, принялась елозить по тому, что должно было оказаться спиной. Полминуты ПЭ терпел эти манипуляции, а потом расхохотался: — Боже, ну ты и потешная! Может, просто откроешь дверцу и сделаешь это по-человечески? — Там же душ. Я платье промочу, — придумала Шарлотта глупое оправдание. — Ну так сними его, — просто ответил барин.       Он ласково улыбнулся из-за дверки. То ли от яркого освещения, то ли на фоне золотой отделки санузла, Шарлотте показалось, что его глаза еще больше блестят и еще голубее обычного. ПЭ в своей кабине был как опасный зверь в клетке, дверь которой Шарлотте предлагалось открыть. И в то же время голый, беззащитный (не зря в фильмах ужасах всякое происходит именно, когда моешься!) — он позволил ей приблизиться к себе в такой уязвимый момент. Шарлотта ощутила гордость, что в эту секунду ПЭ как бы снова принадлежит ей одной…       …Вот если бы не ужас от перспективы увидеть его эту штуку!       Шарлотту пугала даже не сама штука, а вероятность потерять самообладание и уставиться на её, что, конечно же, не ускользнёт от внимания ПЭ. — Снимай платье и залезай, — повторил он. — Заодно проверишь, чисто ли я вымылся. — Всё бы вам смеяться надо мной, — сказала Шарлотта. — Да я не смеюсь. Просто приглашаю тебя продолжить начатое в Лос-Анджелесе. Или в душе ты не любишь это делать? Предпочитаешь более традиционные места? Если хочешь, я снова приду сегодня к тебе в каморку. — Будет вам издеваться, — сказала Шарлотта. — Каморка не только моя. Виолетта вернулась, соседка. Она вам, кстати, тоже так однажды спину тёрла… Ладно, вы там домывайтесь, я лучше пойду, извините…       Вечером, когда горничные готовились ко сну, Виолетта безостановочно рассказывала про Донни. Шарлота уже знала, какой он классный, какой он красивый, какой он добрый, какие у него классные плечи, какой у него модный автомобиль, как он круто не стрижётся и не бреется, сколько интересного знает и сколько дюймов у него в длину в обхвате. — А как у вас с Даррином? — неожиданно спросила Виолетта. — Блин, Виолетта, никак! Ты так спрашиваешь, будто мы встречаемся! Это просто парень, он мне даже не приятель! — Сделай так, чтоб стал приятелем и больше! Не упусти его, Шарлотта!       Виолетта снова начала распинаться о преимуществах земных отношений с земными парнями и о том, что находиться под влиянием артистов — это, конечно, увлекательно, но не должно длиться слишком долго.       Тут к ним снова постучали. — О! — сказала Виолетта. — Вот и Даррин твой. Не смей ему оказывать! Ты слышишь? Соглашайся на любые предложения! — Ладно, — усмехнулась Шарлотта, слезая с раскладушки, чтобы открыть.       На пороге был ПЭ. — Привет, девушки, — сказал он с самым невинным выражением лица, на какое только мог быть способен. — Я тут подумал: почему бы нам не заняться сексом втроём?