«Не спускайтесь сюда, если хотите жить. В ином случае — добро пожаловать в лабиринт дядюшки М.»
— Ты ведь видишь это, да? — спрашивает Лэнс. О да, Кит видит. Он кивает в подтверждение, и Лэнс этому совсем не рад, кажется. Послание посланием, но теперь Кит замечает кое-что ещё. — Лэнс, смотри. Кит опускается на корточки перед колоннами, ведёт пальцами по длинным полосам. Очень похожи на те, что были в доме Широ. Штука, которая сделала это, была здесь. — Его седьмой Поиск, — растерянно говорит Лэнс, бледный, будто призрака увидел. — А что с ним не так? — Широ тогда Лабиринт Минотавра прошёл. — Подожди-подожди. То есть, «дядюшка М.» — это?.. Двери раскрываются с ржавым скрежетом, обрушивают на них поток ветра — стылого и древнего. Кит инстинктивно загораживает лицо, чуть подаётся вперёд, чтобы удержаться на ногах. Ветер стихает, Кит убирает руки от лица. Вход будто чёрной шторой занавешен. За порог не попадает ни один луч света, не видно ни очертаний стен, ни даже пола. Прикосновение ничего не приносит. Никакой шторы нет, пальцы мажут по воздуху, куда более холодному, чем здесь, в лесу. Да, Киту тревожно, но не страшно. Он может заставить кого угодно сделать что угодно, под рукой есть божественный клинок, а в случае опасности можно сбежать с Лэнсом на его волшебных кроссовках. В конце-концов, они два грёбанных полубога. Что может пойти не так. Кит делает шаг, переступая порог — подошва встречает каменный пол — и Лэнс хватается за край его куртки. — Чего? — С ума сошёл? — Лэнс облизывает растрескавшиеся губы. — Это — хренов Лабиринт хренового Минотавра, понимаешь? Да наплевать. Кровь в венах кипит, ему хочется убить парочку-другую монстров, и самого Минотавра заодно. Просто потому что. Кто его остановит теперь. Лэнс, понимает он. Лэнс смотрит на него так, что Кит едва не теряет весь запал. Он таким несчастным выглядит. Точно. Они пришли сюда за его другом, Широ. За тем, кого Лэнс по-настоящему любит. Нет у них времени развлекаться сражениями. — Всё нормально будет, — говорит Кит, улыбаясь. — Если твой Широ тут, то мы его вытащим. Справимся как-нибудь вместе. Он протягивает Лэнсу ладонь, приглашая. Лэнс дёргает уголками губ, но его руки остаются в карманах. — Да, справимся. Пути назад всё равно нет. Его и правда нет. Как только Лэнс переступает порог, двери за ним захлопываются. С глухим треском загораются неоновые лампы мутного розово-сиреневого цвета, приклеенные в стыки между чёрными каменными стенами и полом. — Тут… современнее, чем я думал, — говорит Кит, чтобы не сойти с ума от разом пропавших звуков. — Разные эпохи накладывают свои отпечатки, — заученно отчеканивает Лэнс. — Хотя бы дорогу видно. Это так, но спокойнее не становится. Здесь нет ничего, кроме тусклого света и запаха сырости. Потолка совсем не видно, и непонятно, есть ли он вообще. Тьма припечатывает к полу, наваливается на плечи. Кит видит, как крылышки на кроссовках Лэнса мелко подрагивают и норовят залезть под штанины джинс, испуганные. Он их понимает. — Так что, — Кит прочищает горло. — Ты знаешь, куда идти? — Дай мне минутку. Лэнс опускается на одно колено, кладёт руку на пол. Его лицо слишком напряжённое, брови изламываются, а губы поджаты в едва видную полоску. Кит касается плеча, собирается попросить перестать мучить себя. Он не успевает и слова сказать — Лэнс заваливается назад, приземляется на задницу, и даже с таким освещением видно, как его потряхивает. Прежде, чем начать говорить, он обхватывает себя руками, словно пытается согреться. — Я не… Я не могу. Ничего не отзывается. Будто я… — Лэнс отводит взгляд. — Будто я человек. Совсем некруто. Кит пытается прислушаться к себе, но и сам не чувствует былого прилива сил. Свет внутри него, который питался любовью Лэнса и отпечатывался на губах, словно выкрутили в минимум. Сейчас они всего лишь два парня с древнегреческими игрушками. Лучше бы им не встречать Минотавра. Кит давит в себе проснувшийся страх, помогая Лэнсу подняться. — Значит, пройдём его по старинке, — он пробует ободряюще улыбнуться, и не уверен, что выходит. — У тебя не завалялся клубочек или вроде того? — Только бинты, но их разве что на пару поворотов хватит. — О, — Кит вспоминает про телефон. — Может, рисовалку на мобильнике запустить? — Ты когда заряжал его в последний раз? — Он божественный, — напоминает Кит не без гордости. — Может, его вообще заряжать не надо. — Божественный смартфон, как же. Разрядится, когда больше всего будет нужен, поверь мне, так они и работают. Кит не собирается слушать лекции про телефон от человека, который костёр без артефакта развести не может. — Думай что хочешь. Он красивый. И в нём наверняка куча крутых штук, я не смотрел ещё просто. — Какие, например? Божественный инстаграм? Или, не знаю, божественный навигатор? — Божественный навигатор Ай-Риадна к вашим услугам. Куда желаете? Лэнс и Кит переглядываются, удивляясь женскому голосу. Телефон в руках Кита светится белым; на экране привлекательная девушка в длинной светло-розовой тоге накручивает на палец чёрный локон. — Аэм. — Кит пожимает плечами. — Отведи нас к Широ? — Строю маршрут, — сообщает девушка и умилительно хмурит брови. Спустя пару секунд она подпрыгивает на месте. — Маршрут построен! Через двенадцать шагов поверните налево. Настолько драматичную паузу оценил бы даже глава театрального кружка, в который однажды пытались затащить Кита. Телефон выхватывают из рук — Кит не спорит. У Лэнса куда больше опыта с артефактами (если эту штуку можно считать артефактом), да и с дорогами у него лучше на генетическом уровне. Остаётся только идти следом и стараться не отставать. У Лэнса отвратительно длинные ноги, один его шаг вмещает полтора шага Кита. Он торопится, и его сложно винить. На кону жизнь его друга, как-никак. Кит бы тоже спешил, будь он в похожей ситуации. Хочется надеяться, что с Такаши всё сейчас в порядке. — Через двадцать шагов поверните направо, продолжайте движение по прямой до ближайшего перекрёстка. Слишком просто. На дворе далеко не древнегреческая эпоха, технологии шагнули далеко вперёд, но разве не всему должен быть предел? Не верится, что по лабиринту из мифов можно пройти вот так, с навигатором, без всяких неприятностей. Лэнс замирает и вытягивает руку в сторону — Кит едва успевает притормозить. Ох, отлично. Перед ними провал примерно в метр длиной, в этой черноте совсем незаметный. — Теперь два-два, полагаю? — Смех Лэнса выходит слишком нервным. Кит закатывает глаза, а Лэнс перепрыгивает на другую сторону. Когда он приземляется, звука почти не слышно. Может, это всего лишь паранойя, но Киту кажется, что лабиринт поглощает всё вокруг. Темнота давит, слабый свет у самых ног делает только хуже. Излишняя простота одновременно притупляет внимание и заставляет нервничать, ожидать подвоха. Не удаётся сосредоточиться ни на чём конкретном, Кит больше не знает, что ему делать. Хочется бежать как можно быстрее, хочется идти на цыпочках, задержав дыхание, хочется подраться хоть с кем-нибудь и ему так страшно. Нужно выдохнуть. Нужно идти дальше. Они не делают и шага. У Кита намётан глаз на блестящее, но он не знает, как успевает прижать Лэнса к себе и отскочить в сторону. Мимо них проносится чёрная полированная Делориан и, не думая менять маршрут или тормозить, врезается в стену. Ни рёва мотора, ни скрежета металла, ни взрыва при столкновении. Может, это всего лишь галлюцинация? Вдвоём они подходят ближе, Кит касается уцелевшего куска крыши — горячий. Когда-то прекрасная Делориан теперь всего лишь груда железа. Промедли он секунду, и от них обоих осталась бы похожая груда мяса. По спине стекает холодный пот. Здесь и правда можно умереть. — Три-два, полагаю? — Кит пробует улыбнуться, пытается скрыть охватившую его панику. — И после этого ты ещё мне что-то предъявляешь? Лэнс фыркает. Кит видит, что ему тоже страшно. Страшно, но он не собирается отступать. Такая преданность достойна восхищения. Этот Широ много для него значит. Киту не терпится с ним познакомиться. — Остерегайтесь ловушек, — между делом сообщает девушка с экрана, хлопая ресничками. — Спасибо, милая, это было очень вовремя. — Ай-Риадна всегда к вашим услугам! — Она не понимает сарказм, верно? Делориан исчезает, будто бы её и не было. Кит машет рукой, но там, где была горячая крыша, теперь только то же, что и во всем лабиринте вокруг — чёрная пустота.***
Кит не имеет ни малейшего понятия, сколько они уже петляют по лабиринту. Начинает казаться, что Ай-Риадна и сама не знает, куда ведёт их: она меняет направление на ходу, несколько раз подряд исправляет себя в количестве шагов и всё чаще хмурит очерченные брови. Лэнс говорит, что это нормально, мол, Широ рассказывал, что лабиринт постоянно перестраивается. Легче от этого не становится. На них выпрыгивают брёвна, закованные в массивные цепи, падают самые настоящие паровые машины и прокатываются блестящие диско-шары — Кит чувствует себя Индианой Джонсом под ЛСД; для полноты картины не хватает только инопланетян с хрустальными черепами. Честно, ему было бы гораздо спокойнее, болтай Лэнс, как обычно, но он непривычно серьёзен. Кит пытался его разговорить, спрашивая о Широ — не помогло. Он только помрачнел сильнее прежнего. Ну и Аид с ним. Ему надоело угадывать причины перепадов чужого настроения. Тишину разрывает вскрик где-то совсем рядом — Кит тут же стискивает пальцы на рукоятке клинка. Следом — скрежет, будто кто-то ведёт острым мечом по холодной поверхности стен. Кит вспоминает полосы в доме Широ, а Лэнс бледнеет. Он хватает Кита за руку и утаскивает за ближайший поворот, хотя Ай-Риадна говорит им продолжать движение вперёд. — Лэнс, какого?.. — Послушай меня. Что бы он ни хотел рассказать, сейчас не самое лучшее время. Им нужно сражаться или бежать, но никак не объясняться, только глаза Лэнса распахнуты в ужасе, и, ладно, Кит готов его выслушать. — …мне нужно было сказать раньше, но я не знал, как. Я понимаю, как это выглядит, но мне нужна твоя помощь, и… — Боже, Лэнс, ты можешь говорить нормально? Не может: ровно между ними с размаху опускается меч, и Лэнс едва успевает вытолкнуть Кита из-под лезвия. Кит ударяется спиной и затылком об стену. Поднимает голову, чтобы увидеть противника, и его сердце останавливается. Пусть он выглядит чуть старше, пусть у него длинные спутанные волосы, пусть в них седая прядь, пусть переносицу рассекает шрам, но это тот, кто снился ему весь последний год. Такаши. С языка не слетает ни звука, Кит попросту забывает, как говорить и дышать. Что Такаши делает здесь, что с ним случилось, может, это очередная проделка Лабиринта?.. — Вы достигли точки назначения. Приятного дня! Такаши рычит, рубит мечом снова — Кита спасают инстинкты, но бок всё равно кровоточит. Он не чувствует боли — физической, по крайней мере — и происходящее не желает укладываться в голове. — Широ! Такаши оборачивается на голос Лэнса, вскидывает голову, щурит глаза, залитые золотом. Делает шаг в его сторону, волочит меч по полу, оставляя длинные царапины, и делает очередной взмах. Только сейчас Кит понимает, что никакого меча нет. Фиолетово-красное железо сковывает кисть от самых пальцев, тянется вверх, заканчиваясь чуть выше локтя въевшимися под кожу металлическими венами. Лэнс ловко подныривает под лезвием — снова хватает Кита за руку и бросается вперёд без всяких навигаторов. Они так долго пытались его найти, а теперь убегают. Убегают от… Кит хотел бы спросить. Рассказать ему о том, как Широ похож на Такаши. Пошутить о братьях-близнецах или совпадениях. Но он смотрит на Лэнса и понимает, что никаких совпадений нет. — Ты знал. Он не хотел, но это звучит, как проклятие. Лэнс разжимает пальцы и отводит взгляд. — Ты. Знал. — Понял только после твоего рассказа, — пытается оправдаться Лэнс, но Киту плевать. — Ты знал и не сказал мне. — Я подумал, что ты тогда не сможешь!.. От Кита отшатываются, как от прокажённого. Ещё ни разу Лэнс не выглядел напуганным настолько. Скрежет лезвия совсем рядом. В этот раз Кит воочию видит, как перестраивается лабиринт — выросшая из ниоткуда стена отрезает их от Такаши. От Широ. Неважно. Лэнс скулит, сползает по стене на пол, и в его глазах пустота. — Лэнс? — Пророчество. Его голос — приговор. Кит всё ещё не понимает. — «Пророчество»? — Рождённый любовью, но выросший без, прольёт кровь дитя, приручившего гром. Это о тебе, Кит. А Широ, в смысле, Такаши, он… — Нет. Кит не причинил бы Такаши боль, ни за что. Нет. Нет, нет и нет. Лэнс же сам говорил, что пророчества — полная хрень, а теперь решил им следовать? Сейчас, когда на кону!.. — Подожди, — цепляется Лэнс за красную куртку, — должен быть выход, должен, надо просто подумать. — Я не стану его убивать! Ярость застилает глаза, Кит не помнит, как выхватывает кинжал и приставляет его к горлу Лэнса. Он не навредит Такаши. Но о Лэнсе речи не было. Секундная вспышка исчезает, но божественный металл продолжает касаться смуглой кожи. Киту нужно всего лишь надавить посильнее и отвести руку в сторону. Неправильно. Лэнс — друг. Они оба сейчас нужны Такаши. Важен только он. С Лэнсом Кит разберётся позже, и уж точно не так. Кит опускает руку; на шее Лэнса остаётся тонкая царапина. Тот провожает клинок взглядом, и в синих глазах появляются искры. — Я понял, — говорит Лэнс, неожиданно весело, — никто никого не убьёт! Кажется, у меня есть план. На самом деле идея неплоха, не считая деталей. Пока они разговаривают, Лабиринт перестраивается дважды, и рычание Такаши-Широ слышно прямо из-за стены. — Длины лезвия не хватит, — говорит Кит, прикидывая, — нам придётся обездвижить его, или, не знаю даже. Лэнс цокает языком, ходит туда-сюда вдоль новой стены. Кит вертит в пальцах клинок, а когда поднимает голову, то ловит пристальный взгляд. — Что? — Кажется, я знаю, что делать. Если не прокатит — ударишь меня позже. Кит не успевает уточнить, потому что Лэнс подносит его запястье к губам. Тепло губ просачивается под кожу, впитывается в кровь, перетекает от одной руки к другой и собирается на кончиках пальцев. Нужно чуть-чуть сосредоточиться — кинжал вспыхивает алым пламенем. Он вытягивается в ширину и длину, но не становится ни на грамм тяжелее. Рукоять всё ещё оплетена розами, на лезвии выгравировано «Эрастис». Лэнс отстраняется. Смотрит на обновлённый кинжал и впервые за день улыбается. Ух ты. — Готов? — спрашивает он, и Кит кивает, хотя к такому невозможно подготовиться. Успокоиться. Выдохнуть. Не думать о Такаши. Не думать. Не ду… Стена опускается в один момент. Такаши бросается вперёд; Кит чудом успевает спрятаться за углом. Лэнс машет руками, зовёт его по имени, которое Кит не знает — Широ — и уводит за собой подальше, оставляя Киту место для манёвра. — Ты… не должен… быть здесь. Голос Широ — Такаши, боже — как удар под дых. Кит видит его со спины, выжидает удачный момент, и ему больно даже смотреть на все эти шрамы. Лэнса едва видно за массивными плечами Такаши — тот держится молодцом, но его выдают глаза. Он страдает. — Где же ещё мне быть, — говоря это, Лэнс улыбается. — Мы же друзья, верно? — Уходи. Взмах рукой-мечом заставляет Лэнса отшатнуться. Кит уговаривает себя не шевелиться, не выдать своё присутствие раньше времени. У них всего один шанс. — Одному скучно, знаешь. Пошли вместе, м? Посидим у костра, как в старые-добрые. Пидж будет умничать, а Ханк принесёт маршмеллоу. — Я… не могу. За рычанием следует очередной удар, от которого Лэнс снова уворачивается. — Почему? Он ведёт себя так, будто ничего не произошло. Будто они просто мило беседуют, случайно встретившись в уютном сквере, будто один не пытается убить другого в жутком лабиринте из мифов. В этом весь Лэнс. — Посмотри на меня. Кит не может видеть лицо Такаши, но он видит лицо Лэнса. На мгновение ему хочется вернуться на два дня назад, не заходить в чёртову оружейную, остаться там, на чердаке домика Гермеса — лишь бы всё стало, как прежде, лишь бы Лэнс не выглядел так, словно хоронит близкого человека. — Пожалуйста, — просит Такаши, и от того, как надламывается его голос, у Кита всё внутри переворачивается. — Убей меня. — Я не смогу, ты же знаешь. — Пожалуйста. Пока я… — Широ, нет. — Пожалуйста. — Кит, клянусь Стиксом, если ты сейчас же не… Такаши чуть поворачивает корпус, и это тот самый момент. В глазах стоят слёзы, но Киту не нужно видеть — он чувствует. Очередной замах останавливается, не достигнув высшей точки. Эрастис режет, будто не встречает сопротивления мышц и кости. Отрезанная конечность с глухим стуком падает на пол. Её свет мерцает, пока не гаснет совсем. Лезвие втягивается, застывает в своей исходной форме, становясь похожим на обычную металлическую руку. Свет гаснет и в глазах Такаши, возвращая им прежний серый цвет. Он почти не стоит на ногах — заваливается назад, и Лэнс одновременно с Китом подхватывают его у спины, помогая сесть на пол. Лэнс тут же лезет за бинтами, пытается открыть пачку дрожащими пальцами, а Кит осторожно убирает пряди с лица Такаши. Так странно. Кит не верил, что встретится с ним снова. Столько чувств. Он не знает, что с ними делать. Такаши открывает глаза. Переводит взгляд с Кита на Лэнса, и его губы растягиваются в улыбке. — Вы нашли меня. Лэнс напоминает об амброзии, и Кит вытаскивает батончик. Пальцы дрожат и едва слушаются; пока он возится, Лэнс успевает худо-бедно перебинтовать то, что осталось от руки. Клинок Кита горел пламенем и прижёг кожу — крови почти нет, но выглядит скверно. Ему так жаль. — Спасибо, — говорит Такаши, проводя по щеке Кита здоровой рукой. О, нет, кажется, к лицу приливает краска. Вместо ответа Кит вкладывает в его рот кусочек амброзии и отводит взгляд. — Прости, это всё, что я могу, — наконец, подаёт голос Лэнс, и поднимается на ноги. — В лагере обязательно что-нибудь придумают, так что… — Ты молодец. — Такаши улыбается. — Но тебе всё же стоило меня убить. Всё равно я не переживу взбучки от Мистера К. — Да ладно тебе! — Лэнс хихикает, и Кит видит в его глазах слёзы радости. — Вернём ему эту штуку, и… — Не трожь! Такаши чуть не падает вперёд — Кит успевает придержать его. — Не трожь, — повторяет он, отдышавшись, — это перчатка Ареса. Она подчиняет любого, кто её коснётся. К сожалению, выяснил я это только на личном опыте. Лэнс снимает джинсовку, укрывает ей перчатку и завязывает узлом, показывая, что не будет касаться её напрямую. Такаши успокаивается и расслабляется в руках Кита. Нужно помочь ему подняться, убрать в карман остатки амброзии. Из-за освещения определить сложно, но, кажется, цвет лица Такаши стал более естественным. — Давай, вот так. Кит отстраняется, растерянный, и инициативу перехватывает Лэнс. Подныривает под здоровую руку Такаши, заставляет опереться на себя. Ай-Рианда любезно подсказывает путь до ближайшего выхода; Такаши, видимо, ещё находящийся в полузабытье, благодарит «очаровательную леди», и через плечо Лэнса Кит видит, как цифровая девушка смущённо накручивает локон на палец. Прекрасно. Он подошёл бы ближе. Такаши наверняка тяжёлый, Лэнсу наверняка не помешала бы помощь. И он помог бы, честно, но Кит смотрит на обрубок вместо руки и чувствует себя чудовищем. Может, был другой способ — тот, в котором конечности Такаши остались бы при нём. Наверняка был. Они должны были придумать что-то получше и послать к чертям всякие пророчества, или куда в таких случаях полубоги их шлют. Всё не должно было закончиться так. Лэнс продолжает болтать. Кит держится чуть позади, замедляет шаг, думая, мог ли поступить иначе. Когда он, наконец, отрывает взгляд от пола, то не видит перед собой никого. — Лэнс? Такаши? Звуки вязнут в стенах, стылый холод пробирается под кожу. Кит пробует кричать громче, но даже сам себя не слышит. Никого нет ни за следующим поворотом, ни за другим, ни за третьим. Он обхватывает себя руками. Впервые за долгое время Кит остаётся совершенно один.