No chance to victory

      Мэй уже пора было бы уйти. Она уже должна была найти другую комнату для практики. Уже должна была включить подходящую музыку и начать танцевать, постепенно становясь с ней одним целым. Однако что-то не отпускало девушку. Она не могла отвести взгляда от человека, находившегося в зале. Его танец был невероятно красив: каждое движение четкое, полностью завершенное, а в то же время и плавное. Один элемент танца совершенно незаметно перетекал в другой. Это выглядело просто невероятно. С первого взгляда танец казался не таким сложным, но Мэй понимала: это не так. На самом деле, эта хореография была и правда очень трудной, и станцевать такое — уже целый подвиг. Сама девушка не была уверена, что могла бы танцевать так. И дело было не только в хореографии, а в том, как танцевал парень. Мэй, безусловно, хотела бы так же. Стать с музыкой единым целым, полностью забыть об окружающем мире… Она хотела, чтобы ее движения были такими же плавными, а танец так же притягивал столь много внимания.       Где-то на задворках подсознания мелькнула мысль о том, что она могла бы попросить Сехуна научить танцевать ее так же. На это Мэй лишь хмыкнула. Это была одна сплошная глупость. Во-первых, у айдола уж точно не имелось времени на то, чтобы учить какую-то трейни. Во-вторых, у него не было на это никаких причин: они не были друзьями, не были даже знакомыми, а пересекались и вовсе один раз в жизни. Да и, в общем-то, выглядело бы это глупо.       Стекло постепенно запотевало с обратной стороны, отчего обзор закрывался все больше и больше. Однако в этом был плюс: лица Мэй с той стороны, скорее всего, также почти не было видно. Это было крайне выгодно для нее самой, поскольку встречаться с Сехуном вновь она не хотела. По различным причинам. Например, потому, что ей было крайне неудобно смотреть ему в глаза после того, как она, можно сказать, сбежала в прошлый раз. Во-вторых, потому, что находиться рядом со знаменитым человеком было само по себе странно. Мэй никогда не знала, что сказать и как себя повести в такой ситуации.       Музыка внезапно затихла, уступая место тишине и тяжелому дыханию, еле слышному по ту сторону двери. Мэй будто ожила, тряхнув головой и собираясь с мыслями, чтобы наконец покинуть это место. Однако все планы как обычно рухнули, стоило ей в последний раз посмотреть на запотевшее стекло.       Взгляд девушки совершенно неожиданно встретился с ответным взглядом темно-карих глаз. На нее смотрели слегка удивленно, недоуменно, чуть прищурившись. А сам взор будто зачаровывал, приказывая стоять на месте и не двигаться. Он будто бы превращал в каменную статую. — Хватит там стоять, — произнес наконец парень. — Зайди.       Сейчас ее будут отчитывать. Только это и пришло в голову Мэй. Ее обвинят в том, что она подглядывала, Сехун скажет, что она отвлекла его от тренировки, а сама девушка опустится в его глазах низко-низко, почти на самую последнюю ступень, и парень пожалеет, что в тот раз помог ей с танцем. Да, именно так все и должно было быть. — Тебя же учили в детстве, что подглядывать нехорошо? — с серьезным видом спросил он.       Вот первая часть предсказания Мэй и начала сбываться. Все должно было быть очень плохо.       Вопреки всему парень внезапно прыснул, уже в который раз заставляя девушку впасть в ступор. — Шучу я, — пояснил Сехун. — Не воспринимай это так серьезно. Во времена, когда я был трейни, тоже часто подсматривал за тренирующимися айдолами. Так что, можно сказать, я тебя понимаю.       Брови Мэй чуть взметнулись вверх, но она все же понятливо кивнула головой. С каждым такое, наверное, бывало. — О! — воскликнул парень, когда его взгляд опустился на одежду девушки.       Толстовка, про которую она уже успела забыть, засмотревшись на танец, задумавшись о чем-то своем. Белая единица и надпись с названием шоу сильно выделялись на черном фоне. — Значит, «GirlStar»? — поинтересовался айдол, впрочем, было понятно, что ответа он и не ждал — тот лежал прямо на поверхности. — Еще и первый номер?       Мэй особо не рвалась отвечать на вопросы, ведь ответа на них и искать было незачем. Вместо этого девушка упрямо глядела в пол, грозясь просверлить там дырку. Мэй было очень неловко.       В комнате тем временем повисла напряженная тишина. — Откуда т… вы знаете о шоу? — спросила девушка, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.       Она чуть было не «тыкнула» айдолу, подумать только. На самом деле, Мэй привыкла разговаривать со всеми на «ты», поскольку общалась только с ровесниками и с дедушкой. К счастью, Сехун, кажется, этого и вовсе не заметил. Он вообще будто бы ждал этого вопроса.       На первый взгляд, этот вопрос и мог бы показаться глупым: кто может не знать о новом шоу от SM? Однако не все было так просто, ведь первые тизеры должны были выйти только через неделю, и именно тогда общественность была бы осведомлена о новом шоу на выживание. — Об этом многие в агентстве знают, — ответил Сехун, но девушке почему-то показалось это несколько странным, будто бы всю правду ей так и не рассказали. — Кстати, раз ты первый номер, буду звать тебя Первая. — Но… — Мэй хотела возмутиться, но в последний момент решила этого не делать.       В конце концов, какая разница: они вряд ли будут часто пересекаться, а уж тем более — разговаривать. Девушку насторожило другое: первый номер. Откуда айдол узнал о том, что номер на толстовке обозначает номер в рейтинге? Откуда он вообще мог знать, что в этом шоу есть рейтинг? — Как вы поняли, что я первый номер? — слегка изогнула бровь Мэй, наконец поднимая голову и устремляя взгляд прямо на кажущегося теперь подозрительным парня. — У тебя на толстовке написано, — пожал плечами он. — Нет, откуда вы узнали, что в этом шоу есть рейтинг? — Это очевидно, — хмыкнул Сехун.       Парень внезапно сдвинулся с места и, вопреки ожиданиям Мэй, не сел на стул, стоящий неподалёку, а просто опустился на пол. — Садись, — махнул он рукой.       Девушка совершенно не понимала его логики. Зачем Сехуну вообще было нужно разговаривать с ней? В чем смысл? У него так много свободного времени? Вопросы заполняли все мысли, а ответов на них не было, да и, скорее всего, вообще не предвиделось. — Как твоё имя? — вдруг поинтересовался айдол, видимо, осознав, что так и не спросил об этом. — Юн Мэй, — пожала плечами девушка.       В конце концов, что из-за этого могло быть ужасного. Да и простые правила приличия ещё никто не отменял. — Ты…       Мэй все-таки решилась прекратить созерцать пол — подняла свой взгляд чуть выше. И почти сразу же об этом пожелала. На неё, ещё более изучающе, чем раньше, смотрели два темно-карих глаза. — Ты ведь должна была дебютировать сольно? В таком случае, как ты попала на шоу?       Девушка нахмурилась. Ни о каком сольном дебюте речи и не шло. По крайней мере, она об этом уж точно ничего не слышала. Так откуда же тогда об этом знал Сехун? — Как и все: просто подала заявку, — ответила Мэй, продолжая недоуменно, а вместе с тем и слегка подозрительно посматривать на парня. — Откуда вы знаете, что я должна была дебютировать?..       Айдол как-то неопределенно махнул рукой, показывая, что ответа на свой вопрос девушка, вероятно, так и не получит. — Разве у айдолов не забитый график? Откуда вы находите время, чтобы так много тренироваться? — решила поинтересоваться Мэй — все равно другой возможности спросить, скорее всего, не представилось бы. — После камбэков нам обычно дают немного времени, чтобы отдохнуть. — Ясно, — только это и смогла ответить девушка.       Отчего-то Мэй с каждой секундой становилось все более неловко. Она молчала, совершенно не зная, что можно сказать или о чем можно спросить. Взгляд то и дело бегал по комнате, всматриваясь буквально во все, но только не в человека, сидевшего напротив. Это было бы слишком странно, слишком неприлично — вот так вот пялиться на него. — Ладно, я пойду, — Сехун внезапно поднялся с пола, слегка отряхивая штаны, скорее по привычке, чем чтобы те были чистыми. — Ты, кажется, хотела занять эту комнату. — А? Да! — девушка тут же подскочила с места, ведь сидеть, когда перед тобой стоит, а тем более прощается человек старше по возрасту да ещё и по положению, было бы, как минимум, не культурно.       Мэй слегка поклонилась. Ведь не зря на уроках хороших манер её учили, как вести себя с другими людьми, в частности — с айдолами. Уж чего-чего, а показаться невоспитанной ей точно не хотелось.       Дверь со звонким хлопком закрылась, оповещая, что девушка осталась в комнате совершенно одна. Напряженная атмосфера, до этого момента наполнявшая практически все помещение, внезапно будто испарилась. Все вдруг стало таким же родным и привычным, как и раньше. И только запотевшие стёкла ещё могли сообщить о том, что здесь не так давно кто-то был.       Мэй ни с того, ни с сего буквально скатилась вниз по стене, хватаясь за голову. Ей нужно было подумать. Слишком многое свалилось на нее.       На самом деле, девушке до сих пор не верилось, что первое место досталось ей, однако радость от этого потихоньку угасала из-за того, что Мэй понимала: так могло быть далеко не всегда. Любая другая трейни могла запросто забрать себе эту позицию на следующем оценивании. А этот номер теперь означал её жизнь. Будь он высок — шансы на успешный дебют росли, а следовательно, и шансы на выздоровление дедушки тоже. А будь он низок — это означало полный крах, провал, отчаяние.       Тем не менее, далеко не все мысли девушки занимало шоу на тот момент. Парень за столь короткое время успел взбудоражить. В нем было что-то странное. Не в том смысле, что была какая-то изюминка в характере, внешности или что-то вроде того (хотя, надо признать, она была, но мысли Мэй были слишком далеко от этого), дело было в том, что он явно что-то скрывал, не желая говорить правду. И вообще казалось, что о шоу знал гораздо больше, чем говорил, и уж точно намного больше, чем знала сама Мэй. И это ей не нравилось. Совершенно не нравилось, потому что она и сама не могла предположить, что могло случиться дальше.

***

      Мэй встала в шесть утра. На час раньше, чем обычно. А все потому, что волнение, а вместе с тем и какое-то странное предвкушение окутали её, словно одеяло, с головы до пят. В самом деле, девушке было невероятно интересно, какая первая миссия ждала её и всех остальных трейни. Она уже даже начала строить предположения, впрочем, сильно сомневаясь, что те могли оказаться верными. Тем не менее, волнение, наверное, пересиливало и мыслей занимало очень уж много. Как минимум половину, а то и процентов шестьдесят.       Вместо того, чтобы идти в школу, Мэй решила посвятить время тренировкам. На самом деле, это не было чем-то странным или непривычным. Все учителя и одноклассники уже успели свыкнуться с тем, что девушка не всегда приходила на занятия. Они знали, что она трейни SM. Что касалось самой Мэй, предпочтительнее для нее было потратить время на тренировку, чем на учебу, ведь последняя давалась в разы сложнее.       Время шло довольно-таки быстро, как будто кто-то специально то и дело ускорял его. Мэй с каждой минутой, а возможно, и секундой, становилось все страшнее и волнительнее: все отчего-то падало из рук, а сама девушка запиналась, кажется, слишком часто.       И вот, до часа дня оставалось всего ничего — десять минут. Мэй, глянув на время, тут же выбежала из зала для тренировок, чтобы отправиться в место назначения. Зал номер пятнадцать. Девушка никогда не была там, да и вход, к тому же, обычно был строго запрещен, так что она совершенно не знала, куда шла.       Как только Мэй нашла нужный номер, она слегка приподняла бровь. Да, не такого ожидала. Первым, что удивило, были двери. Не то чтобы они были какими-то особенными, вовсе нет. Просто двойными, широкими, а еще чуть выше, чем двери в обычный зал. Так что девушка сразу поняла — что-то было не так. Не стали бы для обычной комнаты делать такие двери.       Предчувствие не подвело. Зайдя в помещение, Мэй оказалась в довольно-таки большом и просторном зале. Выглядело все подобно кинотеатру — такая же темнота в зале, такие же стулья, вот только вместо большого экрана — огромная сцена, освещаемая множеством огоньков, а прямо над ней — светящаяся надпись «GirlStar».       Мэй нервно сглотнула. Желание идти туда, вперед, почему-то резко пропало, а на его место пришла идея убежать куда подальше, запереться в родной тренировочной комнате и громко включить музыку, чтобы не слышать ничего и никого. Вместо того, чтобы сделать это, девушка, вздохнув, а вместе с тем немного успокоившись, уже более твердой походкой направилась вперед.       Еще издалека она различила три небольшие кучки трейни. Две из них состояли примерно из шести-семи человек. Девушки грозно посматривали друг на друга. Как-то недоверчиво, с опаской. Две оставшихся трейни стояли чуть поодаль ото всех и о чем-то тихо переговаривались. Мэй узнала в них своих соседок по комнате — Ынби и Сольхен. Не сказать, что девушка дружила с ними, скорее, это было просто соседство по комнате, «привет-пока» для поддержания хоть какого-то контакта.       Махнув им рукой в знак приветствия и получив точно такой же жест в ответ, Мэй решила постоять где-нибудь в стороне: ей не особо хотелось в тот момент общаться с Ынби или Сольхен, а уж с двумя другими враждующими между собой группами — тем более.       До часа дня оставалось ровно пять минут. В зал начали постепенно заходить организаторы сего мероприятия. Камеры, находящиеся по всему периметру, постепенно обретали своих «хозяев» в лице операторов, а свободных мест в первых рядах становилось все меньше. Казалось, что чуть ли не пол агентства пришло поглазеть на новое шоу. Последним в зал, как ни странно, вошёл Ли Суман. Девушка почему-то думала, что он должен был зайти первым, но, видно, ошиблась.       Мельком осмотрев зал и остановив взгляд на девушках, директор нахмурился. Мэй совершенно не поняла причины. Неужели они сделали что-то не так? Однако, обведя каждую из трейни, выстроившихся в ряд, взглядом, девушка поняла, что их было всего четырнадцать. Не пятнадцать, как в прошлый раз. Четырнадцать. Может быть, кто-то покинул шоу? Опоздать мог только сумасшедший. Так думала Мэй.       Однако ровно в ту же секунду двери в зал отворились и на пороге появилась опоздавшая трейни. Она упрямо пялилась в пол, пока подходила ближе к сцене, а щеки её, казалось, были намазаны свеклой. Мэй узнала в ней ту самую трейни, которая выступала первой. Кажется, именно у неё был один из лучших вокалов среди всех участниц. Если и вовсе не самый лучший.       Опоздавшая девушка поспешно кивнула всем собравшимся и попросила прощения, после чего, получив одобрительный кивок, заняла своё место рядом с Мэй — справа. — Мы начинаем объявление второго задания! — оповестил Ли Суман, как только все приготовления были окончательно закончены, а на камерах зажглись красные огоньки, означавшие начало записи.       Что ж, новый эпизод начинался прямо сейчас.