Страсти кейпопского двора

Быть евнухом не просто. Ну, может и просто, но нет. И речь не о том, что тебя взяли да лишили достоинства, и ты теперь вроде и мужик, но как бы и нет. Дело в другом. Просто все осточертело настолько, что словами не передать. Тебя хоть никто не трогает, но знаешь ты столько и такое, что обычно говорят унести всю эту информацию с собой в могилу. Правда, такими темпами могила наступит раньше положенного из-за нервного срыва. Иногда Лэй задаётся вопросом, почему его окружают одни идиоты? Это случайное стечение обстоятельств, или же он магнит для идиотов? Он и не скажет, в какой момент все вдруг пошло по пизде — никак. По началу все было нормально. Император был важным, грозным человеком, не показывающим свои слабости, прилюдно, по крайней мере, точно. У него был свой гарем, в котором хватало всех: и красивых девушек, и не менее красивых парней. Стоило императору достигнуть определённого возраста, как его любовные похождения стали частым явлением. И о них знал каждый, ведь каждый раз парень выбирал новых партнёров, и новые способы. Однажды у него появился любимчик по имени Чимин. Как партия для императора — он был идеален. Даже по комплекции идеально подходил: весь такой миниатюрный, компактный и чарующий. Любви между ними в плане чувств не было, — Лэй видел, но, как любовники, они были превосходны. Чимин держался за Чонгука своими маленькими ручонками как можно крепче, но, видимо, судьба решила иначе. Ей было угодно свести пленного парня с огромными глазами с самим императором. При первой встрече с Ви, Лэй подумал о сходстве его с брошенным взмокшим насквозь котом. Ви трясся, прижимая свои колени к груди, сидя в самом углу и не решаясь ни с кем заговорить. С ним также не пытались, в свою очередь. В какой-то степени его было жаль: одинокий, в чужой стране, покинутый своим богом, раз попал в плен. Лэй покачал головой. Но как бы там ни было, сегодня был его черёд. Черёд привести в порядок и отправить в покои чонгуковы потерпел крах. Стоило только дотронуться до «котёнка», как тот превратился в настоящего тигра, выпуская клыки и когти.  — 'Пустите, суки, я и сам могу! ' — орал взбунтовавшийся тигр. — 'Канарейки озабоченные, не трогайте! Перед кончиной помыть решили, да?! А ты чо вылупился, хер укороченный? Это тебе не порнуха халявная! Хочешь смотреть — плати! ' «О, боги, что за кретин?» — подумал Лэй, глядя на барахтанья парня.  — Пустите его, — выдохнул главный евнух. Сил не хватает смотреть на его выкрутасы и слушать вопль. Тэхён тотчас вырвался, стоило хватке ослабнуть и дал деру, куда глаза глядят, схватив первое попавшееся тряпье. Лэй за ним. А пленник, видя за собой погоню, врубил вторую, если не третью скорость. Чонгук шёл уверенно, вперёд, руки держал за спиной. Его мысли были где-то далеко, думал о своём, но внезапный, резкий крик искоренил все мысли на корню, оставив лишь одну: «что за вопль?». Свернув направо, откуда и доносился звук, Чонгук все также шёл важной походкой владельца этих земель. Пройдя пару шагов он увидел, как из купальни выбежал сначала один силуэт, а после второй, кричащий ему остановиться. Но бежавший впереди парень вперёд не смотрел, сзади бежал куда более пугающий человек. А Чонгук считал себя главным, поэтому сворачивать не собирался — сворачивать с намеченного пути участь неуверенных в себе слабаков. Но то, как поступает сейчас сам Чон походит на ребячество. Столкновения было не избежать. Тэхён врезается, зажмуривается и, когда уже готов был упасть на пол, понял, что его кто-то держит. Парень распахивает глаза и смотрит в глаза своему «спасителю». Тэхён сглатывает и тут же с грохотом падает на пол. Чонгук отпустил. Император смотрит на обнажённого парня перед собой, сердце пропускает удар.  — 'Ну что за суслик переросток в мундире, твою мать! Взял да уронил, специально ведь… Что за ужасная страна, одни извращенцы. Вот ты чего вылупился, парней голых не видел? Или ты этот… как его… ну как тот… Евнух, вот! — Тэ поднимается на ноги, бросает взгляд на сумасшедшего надзирателя позади — стоит смирно. Пленник сочувственно похлопывает по плечу незнакомца, в которого врезался: — Ну, ты не переживай, не один ты тут такой. Твой друг вот херолишенный добежал до нас… Завидуйте молча, главное, а то не так поймут вас.' Если бы на этих двоих идиоты закончились, Лэй был бы счастлив, но нет. Помимо них есть ещё Тэминкалфа и Ибракай. Один жрёт все, что найдёт, аж жалобы от поваров сыплются за его тырящие хавчик проделки. Другой же уснуть может где угодно. Идёшь вот, видишь: Кай стоит. Небось по делу стоит, ждёт кого, проходишь и тут слышишь храп, от которого подпрыгнешь в лучшем случае, в худшем — богу душу продашь. А последний раз, который евнух застал — ужас чистой воды: оба дышат через раз, в комнате бедлам, на кровати непонятное нечто. А взрослые люди ведь, но беспорядок навели, побесились, будто дети малые. Но с приходом Ви жизнь ещё больше усложнилась. Теперь чуть ли не каждый день приходится разнимать его драку с Чимином, скрывать ссадины Тэ, чтоб не получить по загривку от Чонсулеймана.  — Мама, роди меня не евнухом.