Ползи змейкой!

      Увы, даже гениям не дано понять животную речь. В итоге у Шикаку не нашлось варианта лучше, чем взять моё тельце и запихать его в подсумок. Проехалась я в нём с комфортом: тут тебе и хорошо заточенные кунаи под бочком, и сюрикены аккурат рядом с головой. У здешних такси, оказывается, очень творческий подход! Остановился «транспорт» только через несколько злополучных минут нехилого расколбаса, и к тому времени у меня кружилась голова, глючил вестибулярный аппарат и еле слушалось тело. А ведь ещё приходилось уворачиваться от трясущихся острых железок! Как только почувствовала, что подсумок был снят и положен, вылезла оттуда нафиг. Просторная японская комната встретила чешуйчатого гостя грандиозным количеством бонсаев: они занимали весь стол и все полки. Целый храм бонсаев, а в нём ни одной человеческой души; даже Шикаку, который принёс меня, и тот пропал. За неимением выбора, я обвилась вокруг ближайшего тонкого ствола и вздохнула в ожидании. Вот и что, спрашивается, я собираюсь делать, а? Как донести информацию?.. Нет, стоит ли её вообще доносить? И как много? О чём? Ладно, снова этот вопрос: как? Навыки рисования и игры в крокодила у меня на уровне «пред вами, милсдарь, шимпанзе», а уж в таком-то теле… Тут раздвижная дверь открылась. Маленькая копия Шикаку лениво осмотрела комнату, не заходя за порог, и промямлила: — И здесь нет… Я не двигалась. Взгляд копии сначала остановился на столе, на оставленном на нём подсумке, а затем и на облюбованном мной бонсае. Шикамару с интересом меня разглядывал, я делала то же самое. Хорошее личико, темные карие глаза с одинарным веком, аккуратный прямой нос. Волосы распущенные и достают до плеч. Прелесть-то какая! — Не помню, чтобы мама к бонсаям декорации покупала, — задумчиво протянул мальчик, подходя к столу. Это он меня что, принял за папье-маше? — Даже чешуя отсвечивает… хм, мило. — Благодарствую, — моё ответное шипение сопровождалось активным шевелением языка, а Нара в свою очередь даже не вынул из карманов рук. Ему лень удивляться? — Не декорация, — вяло отреагировал он и, видимо, совсем из досады спросил: — Может, хоть ты скажешь, куда ушёл отец? — Сама не в курсе, парень, звиняй. Но ты свистни, как найдёшь, он мне разговор должен. — Хо. Поразительная гамма оттенков скуки отражается на твоём милом личике, друг мой. В обмене фразами нашлась польза: парень мной заинтересовался. Поостерегся вначале возможности быть укушенным, но после сдался под натиском моих просящих глазок и туши, порывающейся забраться ему на руку. Когда я обвилась вокруг мальчишеского запястья, на поиски мы отправились вместе. Пропажа нашлась на кухне. Женатая пара беседовала за обеденным столом и кивнула сыну, чтобы тот садился за пустой стол. Я пока от греха скрылась под рукавом явно большеватой Шикамару кофты. — Па, ты сегодня поздно, — заговорил мальчик. — Опять пили после миссии с дядей Иноичи и дядей Чоузой? — Мы немного, — признался папаня, с мужеством принимая укоризненный взгляд жены, — было что обсудить. И ещё. Я наткнулся на весьма своеобразную… вещь. По дороге ко мне прицепилась маленькая змея. Она сейчас в комнате с бонсаями, позже я отправлюсь с ней в отдел дознания. — Дорогой, ты собираешься допрашивать змею? — с непониманием спросила женщина. — Да мы и здесь его провести можем, — невозмутимо вставил Шикамару и вытряхнул меня из рукава перед отцом. — Сын, — с укором сказал Шикаку, — она ядовита. Младший пожал плечами и скучающе провёл пальцем по моим чешуйкам на голове. — Шикаку, где ты это нашёл? — с проскальзывающим недовольством спросила его жена. — Я не «это», дамочка, я — Хосу, — возмутилась я, хлопая кончиком хвоста по столу. Все взгляды скрестились на мне. — Шикаку, я повторюсь: что это? — опасливо поглядывая на меня, задала она вопрос. — Это существо странно себя ведёт, я не позволю ему оставаться в моём доме. — Я понимаю, дорогая, но что-то мне подсказывает, что тут всё не так просто, — хмыкнул мужчина. — Так что, как минимум, на ночь она у нас останется. — Па, она же нас понимает, так? — задал вопрос Шикамару, смотря на меня. Я на всякий кивнула. — Хм. Интересно. — Понимать-то понимает, но говорить не может, — так же изрёк вполне очевидную мысль Шикаку. Я опять кивнула, а Шикаку криво ухмыльнулся. — Она прыгнула мне на ногу, когда мы с ребятами выходили из пивной. Думаю, не стала бы рисковать, если бы ей не было что-то нужно. Зачем ты здесь? Я почесала хвостом голову и стала осматривать стол. Ну, рисовать так рисовать, вот только… О! Я подползла к предмету посуды, похожему на сахарницу, и несколько раз постучала по нему хвостом. — И зачем тебе сахарница? — в непонимании спросил Шикамару. Я ещё раз по ней постучала, на этот раз требовательней. Думай. — Чего ты от неё хочешь? — не унимался Шикамару. Я несильно пару раз стукнулась головой об эту самую сахарницу. Вот тебе и гении. Шикаку ничего не делал, сканируя меня взглядом. Я фыркнула и посмотрела ему в глаза. Он еле заметно улыбнулся. Да в чём дело?! Высыпь ты уже этот чёртов сахар, Нара! Не дави мне на мозг своими ухмылками! — Пап, чего она хочет? — Есть, наверное, — не скрывая веселья, ухмыльнулся Шикаку. — Змеи не едят сахар, — уверенным тоном заявил Шикамару. — Я серьёзно, па. — Я жду от неё действий, — уклончиво ответил отец, смотря на меня. — Пускай сама сделает то, что ей нужно. — А-а, — глубокомысленно протянул сын. — Ну, тогда ждём. И уставился на меня. Совсем охренели. Вот ща как дождётесь!.. — Ждём, — кивнул Шикаку. Ей-богу, говорят так, будто я их не понимаю и меня здесь вообще нет! Тьфу на них. Ладно, сама так сама. Тихо вздохнув, я обвилась вокруг сахарницы один раз и, кряхтя, уронила её. Весь сахар высыпался, крышка укатилась под стол, жена Главы в негодовании. Высыпалось довольно мало, так что я окончательно перевернула сахарницу, а потом еле её откинула, чтобы не мешалась. Всё, поле для рисования готово! — Пап, змея начинает крушить наш дом. — Она только сахар рассыпала, не преувеличивай. — Моя сахарница! — всплеснула руками женщина. — Это же подарок от Иноичи-сана на нашу годовщину, дорогой! — Цела твоя сахарница. Разгладив сахар так, чтобы он более-менее ровно и равномерно был рассыпан на столе, я принялась рисовать на нём свои каракули. Все сразу замолчали и уставились на шевеление моего хвоста по белому песочку. Сначала нарисовала знак Суны, потом Конохи, потом Звука. Подчеркнула Суну и Звук, потом нарисовала от них стрелочки к Конохе и поставила жирный крест на знаке Листа. Потом ещё для понимания нарисовала двойную стрелку между Песком и Звуком, мол, они вместе работают. Выходит так, что я сообщила им то, что планируется нападение против Конохи. Вот. Закончив шедевр-каракулю, посмотрела на недоумевающие лица семейки. Шикамару ничего не понял, его мать тоже, а вот лицо Шикаку становилось с каждой секундой всё серьёзнее и серьёзнее. Он напряжённо смотрел на моё донесение. Я же отползла от рассыпанного сахара и стала ждать хоть какой-то дальнейшей реакции. Через пару минут молчания Глава нахмурился и перевёл задумчивый взгляд на меня. — Это достоверная информация? Я кивнула. — Знаешь подробности? Опять кивок. — Мы можем тебе доверять? Вопрос был вполне неожиданным, но я опять-таки кивнула. Шикаку, не теряя серьёзного выражения, встал из-за стола и вышел из кухни. Взглядами его провожали ничего не понимающие сын и жена, ну и я в придачу. Он так серьёзно воспринял информацию от подозрительной змеи, которая прибыла в деревню из другого скрытого селения, которое, к тому же, по моим же доводам планирует на них нападение?.. И куда он вообще ушёл? — Дорогая, я к Хатаке! Скоро буду! — крикнул Нара из коридора. Приплыли.