Мой дом - моя крепость

Пробуждение было необычным. Хотя бы потому, что Гермиона почувствовала, что чья-то рука покоилась на ее талии. Она сонно моргнула и осмотрелась. Кажется, она была в спальне. Освещение было не таким ярким, когда она ложилась спать. Спать. Сознание обожгло воспоминанием о кошмаре, который частенько преследовал молодую волшебницу. Остальные события, последовавшие за этим, также воскресли перед мысленным взором. Поэтому ответ на вопрос, кто же так по-хозяйски обнимает ее, был очевиден. Можно было бы с криками наброситься на мага. Но зачем? В конце концов, он ни к чему ее не принуждал. Стоило ли поддаваться вчерашней слабости? Вопрос спорный. Пожалуй, это не особенно нормально — спать с малознакомым мужчиной. Но в той ситуации, в которой она оказалась, вообще мало нормального. Нужно было понять, что делать дальше. Иллюзий, что случившееся между ними что-то значило для Гриндевальда, у нее не было. Грейнджер была достаточно взрослой, чтобы понимать, что порой такие вещи случаются между мужчиной и женщиной. И далеко не обязательно для этого нужны чувства. Да и что кривить душой — у нее и самой несколько раз были свидания, что называется для здоровья. К тому же, стоило признать, что в этом плане блондин был весьма хорош. Боялась ли она того, как тот отреагирует, проснувшись? Нельзя было назвать это страхом. Скорее, это было сродни предвкушению. Ей было любопытно увидеть его лицо, когда он осознает с кем проснулся — девушка была уверена, что маг вчера тоже был опьянен алкоголем. А потому она решила просто дождаться его пробуждения. Расслабившись, Гермиона прикрыла глаза, отдавшись мыслям, бродившим в голове. Задумавшись, она не сразу поняла, что рука, обнимавшая ее, уже не просто обнимает, а нежно поглаживает живот. А когда поняла и попыталась сдвинуться, чтобы обернуться, ее грубо вернули на место, слегка рыкнув на ухо. — Кажется, уже утро, — недовольно пробормотала она. — Может быть. Понятия не имею, — горячее дыхание обожгло кожу на шее. — Уже начала жалеть о произошедшем? — Даже не собиралась, — лениво ответила ведьма, млея в крепких руках. — О, милая, ты мне нравишься все больше, — довольным тоном промурлыкал Геллерт, переходя к более активным действиям. Однако, женская ладошка остановила его. — Не стоит, — мягко произнесла она, выворачиваясь из объятий. — А говоришь не жалеешь, — победно усмехнулся мужчина, устраиваясь на подушках поудобнее. Он внимательно наблюдал, как его любовница выскользнула из постели и стала методично одеваться. — И как это связано? — ухмыльнулась Грейнджер, выгнув бровь. — Тогда почему ты не хочешь повторить? — Может, мне не интересно повторять? — дерзко заявила та. Разноцветные глаза потемнели. Мужское самолюбие было задето. — Играешь с огнем, Гермиона, — почти прошипел он, глядя пронизывающим взглядом. На что та лишь закатила глаза, направляясь в ванную. — Серьезно? Тебе так важно мое одобрение? За каких-то пару мгновений маг подлетел к девице, совершенно не стесняясь своей наготы, и прижал ту к стене. — Еще ни одна женщина не смела быть недовольна мной в постели! — рыкнул он, испепеляя ее злым взглядом. Сердце Гермионы бешено колотилось. Перед ней был дикий зверь, а она продолжала дергать его за усы, рискуя своей безопасностью. — А разве я сказала именно это? — как можно спокойнее спросила она. С минуту Гриндевальд рассматривал бесстрашную ведьму, рискнувшую дразнить его. Он часто дышал, изо всех сил сдерживая свою ярость, прекрасно понимая, что иначе замок снова разнимет их по-своему. — И почему вы, мужчины, принимаете все на свой счет? — ухмыльнулась она, демонстративно посмотрев на то, что было ниже пояса. Геллерт просто не знал, что сказать. Никто и никогда не дерзил ему так. Никто не позволял так с ним говорить, говорить ему такое… Эта девчонка не переставал его поражать. — Значит, тебе не интересно повторять? — вдруг спросил он, хитро прищурившись, отпуская ту. — Может да, а может и нет, — невинно пожала плечами она. — Я могу, наконец, пойти в душ? Маг не ответил — он развернулся и направился к своей одежде, которая оказалась в спальне, хотя, кажется, снимал он ее в кабинете. Грейнджер фыркнула и отправилась все же в ванную. Стоя под горячими струями, она размышляла не перегнула ли палку. Конечно, пока у блондина нет магии, ей ничего не грозит. Но стоит ему восстановиться, и он вполне сможет избавиться от нее. А ведь она так и не приблизилась к тому, чтобы найти способ вернуть гостя в его прошлое. Сушить волосы без магии было непросто. И в конце концов она бросила это дело, оставив влажные волосы, как есть. Надев штаны и блузу, она наконец вернулась в спальню. Гриндевальда нигде не было. Вздохнув, Гермиона направилась к двери, понимая, что единственный шанс найти выход — в той библиотеке, что находится в зачарованном шкафу. Маг сидел в кресле, закинув ноги на стол, и смотрел в потолок. Едва щелкнул дверной замок, он лениво взглянул на пленницу, стоявшую на пороге. Она демонстративно посмотрела на его ноги, лежавшие на столе. — Какие манеры, мистер Гриндевальд, — усмехнулась она, усаживаясь напротив. — Что ж, по-видимому, джентльмен из меня вышел ужасный, — покладисто согласился он. — Итак, сколько еще времени нам придется ждать? — рискнула спросить Гермиона. — Торопишься на тот свет? — осклабился маг. Гриффиндорке понадобилось все ее самообладание, чтобы удержать спокойное выражение лица, ничем не выдав своего разочарования. Несмотря на то, что она и сама все понимала, крошечный голосок внутри все же вещал, что возможно после всего Геллерт не убьет ее. — Мне скучно, — равнодушно ответила девушка, смело глядя в разноцветные глаза. — Кажется, ты сама отказалась скрасить тоску… — Сколько мы здесь уже — день, два? Почему я не чувствую голода? — Нурменгард об этом заботится, — просто ответил Геллерт. — Так почему он не может вернуться нам магию? — не отставала девушка. — Потому что тогда ты не сможешь задавать свои глупые вопросы, — раздраженно ответил тот. Вдруг Гермиона широко улыбнулась. — Ты сам не знаешь, да? Эта догадка появилась внезапно. Каждый раз вопрос о магии нервировал волшебника. Но что, если просто он и сам не знал? Почему он каждый раз уходил от ответа? Гриндевальд мрачно взглянул на пленницу. — Советую тебе хорошенько думать перед тем, как открывать свой рот, милая, — угрожающе процедил он. — Ты жива лишь по одной причине — из-за нехватки моего времени. Так что наслаждайся последними мгновениями своей никчемной жизни! Эта вспышка лишь сильнее убедила ведьму. И вопреки голосу разума, она стала дразнить его дальше. — Какие мы грозные, — ухмыльнулась она, смело глядя на разозленного мужчину. — Ты же не знаешь, когда вернется твоя чертова магия, Геллерт. Ты такой же пленник, как и я! — Лучше бы тебе помолчать, ведьма, — прошипел тот. — Следи за своим языком! — А то что? Что ты мне сделаешь? Снова нападешь? Так твой же замок снова тебя же и шарахнет, — расхохоталась гриффиндорка. — Еще хоть одно слово, и я обещаю, что превращу твою жизнь в ад, милая. И поверь, кошмар с твоей Лестрейндж покажется тебе милой шалостью! — взревел темный маг, вскакивая с кресла. Улыбка тут же исчезла с лица девушки. Она тоже поднялась на ноги и, сузив глаза, чуть наклонилась. — Не смей приплетать мои кошмары, ублюдок! Ты и понятия не имеешь о чем говоришь! — тихо произнесла она. Грейнджер настолько преобразилась, что мужчина невольно восхитился силой ее духа. Ведь он был уверен, что она либо заплачет, либо убежит. — Я тебя предупредил, — еще раз повторил он. — Ты здесь — лишь досадное недоразумение. — Досадное недоразумение, которое ты с огромной радостью трахал всего несколько часов назад, — парировал волшебница. — Не помню, чтобы ты сопротивлялась, — гадко ухмыльнулся Геллерт. — Зато помню, как стонала и просила не останавливаться. Девушка на миг замерла, и Гриндевальд всерьез ожидал, что она бросится на него с кулаками за подобное. Но она лишь расхохоталась. Тот растерянно посмотрел в ответ. — Хорошо, что девочки умеют сами о себе позаботиться, когда мужчина не в состоянии услышать их пожелания, правда? Пока маг осознавал, что именно та имела наглость ему заявить, ведьма просто сбежала в спальню, закрыв за собой дверь. И вовремя — в следующее же мгновение мощный удар обрушился на стол. — Ах, ты дрянь! — заревел маг, подлетая к двери и сотрясая ту бесполезными ударами. — Лучше выходи сама! Иначе клянусь, я убью тебя! Волшебница стояла с другой стороны двери и мелко дрожала. Конечно, она понимала, что пересекла опасную черту. Но после того, как этот недоносок упомянул ее кошмары, она просто не смогла удержаться. Злость, что кипела в ней, требовала выхода. И теперь, похоже, ее шансы на выживание совершенно точно были нулевые. — Грейнджер! Выходи! — не успокаивался мужчина, не прекращая стучать в дверь. Девушка с замиранием сердца ждала, что дверь вот-вот не выдержит, и он просто убьет ее. Эмоциональное напряжение достигло пика — она опустила взгляд на руки и поняла, что те мелко трясутся. Стараясь собрать всю храбрость, что еще оставалось в ней, она глубоко вдохнула. Сдаваться она не собиралась, но умом понимала, что шансов на спасение в этот раз у нее нет. Тем более, что дверь стала ощутимо продавливаться. А значит еще пара минут — и темный маг доберется до нее. Сейчас, когда у него не было магии, он казался еще более страшным и непредсказуемым противником. Удары в дверь стали еще более яростными. Гермиона нервно огляделась в поисках средств самообороны. Взгляд упал на табурет, стоявший в углу. Недолго думая, девушка схватила его. Оказалось, что у того были отвинчивающиеся ножки. Как такое можно было создать при помощи магии она не понимала и решила подумать об этом после. Судорожно открутив две ножки, она отошла подальше от двери, покрепче перехватив самодельное оружие. — Даю тебе последний шанс! — крикнул Геллерт за дверью — Выйдешь сама — я буду снисходителен. Обещаю. Гермиона сглотнула. В его голосе была настолько неприкрытая злоба, что она снова начала нервно дрожать, стараясь вспомнить приемы, которые иногда использовала для подавления паники. Удар следовал за ударом. Дверь почти слетела с петель. Ведьма вцепилась в деревяшки, что держала в руках, и крепко зажмурилась, представляя тот день, когда впервые отправилась в Хогвартс. Как Гарри и Рон спасли ее от тролля. Как они отправились в запретное крыло. Как играли на флейте трехглавому псу. Как играли в волшебные шахматы. Раздался громкий треск, и дверь отлетела в сторону. Девушка резко раскрыла глаза — на пороге стоял взбешенный Гриндевальд. Оба глаза его были почти черные. Он часто дышал, а лицо исказил хищный оскал. — Ты сама сделала свой выбор, — грубо произнес он, делая шаг вперед. В то же мгновение она испытала боль. Ужасную, пронизывающую боль. Казалось, каждая клеточка тела страдала отдельно. Ее взгляд обратился к тому, кто как она думала был в этом виноват. Но Геллерт замер, изумленно глядя на нее. А дальше ее поглотила тьма.

***

Он едва успел поймать падающее тело. Глядя на белое, словно мел, лицо, маг не мог поверить, что все происходящее было правдой. Вся его ярость и злость мгновенно растворились от увиденного. Когда он снес несчастную дверь с петель, то уже прокручивал в голове как заставит негодницу заплатить за свои слова. Но то, что предстало перед ним, лишь сильнее раззадорило и без того взбешенного мага. Она стояла, словно амазонка, которая лучше умрет, чем покорится. Ее самодельное оружие выглядело смешно — что бы она сделала двумя зубочистками против него? Но то, как загорелись ее глаза, насторожило его. И не зря. Он успел сделать лишь один шаг, как тело волшебницы окутало золотое сияние, а глаза наполнились болью. Это было похоже на магический всплеск — настолько было зрелищно и красиво. Единственное, что смазывало впечатление — лицо, искаженное болью. Гермиона страдала. Это он понял сразу, едва она посмотрела на него. Бережно уложив, пленницу на постель, он замер. Она была жива — хотя и дышала очень редко. Девушка была бледной, словно из нее выкачали всю кровь. Или энергию. Осторожно проведя по ее щеке, он невольно вздрогнул — такая холодная она была. Это было ненормально. — Нам нужен камин! — тут же потребовал мужчина. В одной из стен появился камин, который сразу же зажегся. Гриндевальд лег рядом и обнял ведьму, накрывая обоих одеялом. Зачем он спасал ту, что так сильно желал убить еще несколько минут назад? Он понятия не имел. Просто поддался желанию и все. Так он себя убеждал. Но чем дольше маг лежал с ней рядом, чем естественнее становился ее цвет лица, тем больше он задумывался о своей мотивации. Да, он злился на нее. Эта странная ведьма умела вывести его из себя, выбесить так, что хотелось просто придушить несчастную. Но в этот раз стоило признать, что он первый сделал ей по-настоящему больно. Не стоило упоминать ее кошмары. Очевидно же, что для нее это очень личное. Достаточно вспомнить ее реакцию, когда он все же смог ее разбудить и успокоить. Гриффиндорка была сильной — это было видно в ее взгляде, в том, как она отстаивала свое мнение, как парировала его словесные удары. Но несмотря на это, тот сон превратил ее в потерянного котенка. И Геллерт поймал себя на мысли, что хочет знать, что случилось с этой удивительной молодой женщиной, хочет понять, что ею движет. — Что же ты пережила, Гермиона Грейнджер? — тихо произнес он, глядя на ту. Ее ресницы чуть дрогнули, и она медленно открыла глаза. Оглядевшись, она увидела блондина. — Я умерла?