Troublemaker

      Люси с ленцой осмотрела палату, где они с братом находились. Привычные светлые стены и потолок. Не белоснежные, и то хорошо. Койка не такая уж и удобная, кровать в комнате намного лучше. Небольшие окна с густой зеленью деревьев снаружи. Каких — Хартфилия разобрать не могла: со зрением было всю жизнь в порядке, но, будучи привязанной бинтами за руки к кровати, особо не рыпнешься и не подойдешь к окошку. Радовало, что Дино было не лучше. Его показательно приковал наручниками Хибари. Люси тогда едва сдержала смех: Дино Кее явно не шибко нравился.       Попытавшись устроиться поудобнее, чтоб запястья с локтями не сильно натирали бинты, а пострадавшая кожа у ключицы не жалила болью, Хартфилия потерпела фиаско. Можно было сжечь ограничители, но поступать так было глупо. Вскоре закончится действие снотворного, и Дино проснется, ощутит себя скованным, и предстать перед ним свободной — не самое лучшее решение. Пусть будет хотя бы малейшая видимость того, что она не сбежит от разговора. Навредить-то братец не сможет: Хибари постарался на славу, вложив в наручники изрядную долю пламени.       Было интересно, а как на ситуацию отреагировала Вонгола? Ну там… «Парнокопытные» союзники напали на «непредсказуемо-безумных» союзников. Все бы хорошо, произойди это наоборот, но от обычно благоразумного Каваллоне никто не ожидал схватки с темной лошадкой Варии.       Люси усмехнулась: о да, она та еще темная «лошадка».       На кровати напротив что-то звякнуло и раздался глухой стон. Люси почувствовала себя хоть немного отомщенной, и чуть приподняла голову. Взъерошенный Дино с недоумением рассматривал скованные от запястий к плечам руки. Пламя, коим предварительно пропитали наручники, казалось знакомым — точно определять, в отличие от своей сестры, он так и не смог научиться. Вспомнив о Хартфилии, он спохватился и чуть не свалился с койки. Приподнявшись кое-как, Каваллоне увидел напротив заинтересованное происходящим с ним лицо. Там, где остался след от удара кнутом, белела повязка со все же просочившимися сквозь нее капельками крови. Сестра всегда была непоседливой, и так просто раны у нее не заживали. А залечивать эту, видимо, не решились. Так ведь сложнее сбежать отсюда. Дино почувствовал некоторое облегчение, пришедшее вкупе с виной за нападение на близкого ему человека.       Измученно вздохнув, Каваллоне лег обратно. Если судить по шуршанию ткани напротив — то же сделала и Люси. — Даже не будешь ворчать, что в одном помещении с тобой предательница? — поинтересовалась сестра. — Нет.       К неудовольствию Хартфилии больше брат ничего не ответил. Ей и самой не хотелось болтать, но ощущение грядущего неприятного — пусть и нужного — разговора заставляло нервничать. Подобное поведение Дино только подтверждало теорию о какой-то гадости, что вскоре непременно случится.       Через минут десять напряженного молчания под звучное тиканье часов на стене Люси легонько ударилась головой о железное изголовье. А потом и еще пару раз повторила. — Ты чего там творишь? — удивленно послышалось от Каваллоне. — Меня бесит твое молчание, — великодушно ответила Хартфилия и, подумав, все же не стала биться головой еще раз. Вроде привлекла внимание, а если упустит — повторит маневр. В любом случае можно будет отговориться «отсутствием мозгов». — А будет лучше, если я снова начну тебя обвинять? — Ну почему же. Можно разложить проблему на составляющие, как когда-то сделала бабушка, — Люси неловко двинулась, попытавшись пожать плечами. — Та, которая сбежала от деда после женитьбы? — Да. Ее же потом нашли, и они почти культурно побеседовали об этом, — Люси усмехнулась. До своей смерти мама успела рассказать дочери множество историй о прошлом женщин Хартфилия. С Дино она подробностями не делилась — мужской пол не особо понимал логику в их действиях, причины тех или иных поступков. — Почти? — Ну, когда он попытался вновь ограничить ее свободу, то бабушка сломала ему нос. После этого и поговорили нормально. — Надеюсь, мне ты ничего не сломаешь, — Каваллоне хохотнул, приподняв голову и заметив многообещающую ухмылку сестры. Внезапно заныла нога, некогда сломанная Люси на тренировке под предводительством Реборна. Безусловно, и других серьезных ранений было много, но именно это запомнилось — тогда еще маленькая девочка довольно улыбалась под болезненные стоны старшего брата. — Я подумаю, — Хартфилия задумчиво кивнула, окинув взглядом тело напротив нее, будто примеряясь.       Когда прошло еще какое-то время без всяких вопросов, то Люси была готова вновь удариться головой. Затылок еще ныл от прошлых попыток, и хоть как-то усугублять это не было ни малейшего желания. Впрочем, нервы были чуть дороже, и Облако уже собралась повторить выполненное ранее, как Дино заговорил. — Все равно не могу полностью понять причины. Да и бинты, насколько я знаю, для тебя не проблема. Ты же гений, и могла уйти отсюда еще до того, как я проснулся, — заметил Каваллоне. — Когда мама говорила, что мужчины не понимают наших поступков, то я не особо ей верила. Но теперь… — Люси хмыкнула, — вижу. — Давай без этих ваших женских штучек, — Небо закатил глаза. — Хартфилии, с самого основания рода, рождались с пламенем Облака. Оно было связано с нами изначально, и квинтэссенция его в каждой переплелись так сильно, что забери у нас пламя, и мы останемся все такими же свободолюбивыми, неготовыми провести остаток жизни в золотой клетке, во сколько бы сантиметров дно ее не было выложено бриллиантами. — Значит Реборн действительно сказал правду, — Дино хмыкнул и с виной взглянул на сестру. — Что бы он не говорил, но скорее всего именно так и было. А по поводу бинтов… — Люси прислушалась к собственным ощущениям и едва уловимо приподняла губы в улыбке. — Возможно, мне даже не придется призывать пламя. — Что?.. — А, кстати, не сильно ругай Ромарио. Он все же не мог допустить избиения собственной ученицы.       Едва она успела договорить, как по бинтам черкнули трезубцем. Рокудо насмешливо взглянул на удивленного Каваллоне и, тронув острием оружия наручники, театрально вздохнул: - Ку-фу-фу, какое забавное украшение, Пони. Оно тебе несомненно важно, так что я оставлю его тебе, — Мукуро улыбнулся и развернулся к уже севшей на койке Люси. — А вот это — заберу.       Подхватив милейшее Облако на руки, иллюзионист с ношей рассыпались лепестками лотосов, растаявших ближе к полу. Сейчас главным было забрать Хартфилию, отнести на кухню, чтоб сделала кофе, и вновь исчезнуть куда-нибудь, где можно спокойно выпить прекрасный напиток в прекрасной компании.       А с остальным разберется Кея. Не зря же он разозлил его перед тем, как перенестись в больничное крыло?