Паладины

      Стражники на выезде из дворца окинули Дзина насмешливыми взглядами. Они отлично знали, что юный принц не в чести у собственного отца и частенько бросали шуточки на эту тему ему в спину. Брюнет пожимал плечами и старался не зацикливаться на букашках, не способных даже сдержать свои чувства. В его понимании благорасположение отца стоило не настолько много, чтобы рассыпаться в любезностях и унижаться. Король, видимо, считал по-другому и потому частенько отправлял его со смехотворными поручениями вроде «посетить кузнеца и уведомиться насчёт нового меча» или «найти монастырь в горах». Почему нельзя было просто послать команду из пяти человек, которые могли запросто и меч вытрясти и лес прочесать, принц не понимал, однако ослушаться монарха не мог в страхе за свою жизнь.       -Потерять трон из-за бабы! — донеслось ему в спину, — Он что, не мог подождать, пока Король с ней наиграется и выбросит? Теперь даже королевскую задницу подтирать не достоин!       Поёжившись от уже становящегося прохладным ветра, Дзин натянул воротник поплотнее. Волчья шерсть должна была спасти от мороза, но это совсем не делало её нежнее на ощупь. Тяжёлые сапоги до колена приятно обнимали ногу и не давали холоду забраться под одежду. Разумеется, коня он тоже утеплил, но всё равно опасался за здоровье четвероногого помощника и потому старался не гнать и не сходить с проторенного пути. Его дорога вела в сторону ближайшего леса, через самую чащу которого он обычно выбирался в реке, где и отдыхал пару дней. Но сейчас было слишком холодно и для ледника, и для рыбалки. Поэтому после небольшого мостика, до которого он доберётся за день, следовало двинуться в сторону гор и там, петляя по практически невидимым тропам, выйти к монастырю, где ждёт тёплая постель и бутыль вина.       Дзин не мог точно сказать, когда пристрастился к этому месту, однако раз за разом отправляясь в путешествие, он неизменно останавливался у монахов хотя бы на пару дней, чтобы насладиться их радушием и покоем. Поэтому-то он и возвращался позже, чем следовало, вызывая у Короля дополнительные вопросы и подозрения. Однако, как уже сложилось с годами, сын интересовал отца меньше яркой юбки. На каждом празднике рядом с Королём была новая женщина, покорная и красивая до неприличия. Правда, через пару недель она отправлялась прочь и монарх приступал к поиску новой «вечной любви».       Среди любовниц Короля никогда не было простолюдинок с улицы. Дамы же высокого статуса в шестнадцать становились жёнами вельмож и богатеев, которые были рады услужить Его Величеству ради его богатств. Практически проданные, представительницы знати часто предпринимали попытки наложить на себя руки. Многие даже удачно. Их выносили. Король достаточно властен, чтобы получить любую женщину.       Иногда женщины сами сознательно шли на эту связь, видя заинтересованность Короля. Они старательно кружили вокруг, показывая себя как товар, вызывающе одеваясь и демонстрируя свои «навыки». Получив желаемое, монарх открыто предлагал уйти и часто даже снабжал деньгами. Эти уходили. Король достаточно богат, чтобы купить любую женщину.       Попадались и такие, что верили в «великую и прекрасную любовь до последнего вздоха». Они получали от этих «отношений» удовольствие, дыша с монархом одним воздухом. Плакали от счастья, когда их обнимали и щедро дарили ласки. Их приходилось выволакивать силой. Король достаточно красив, чтобы вскружить голову любой женщине.       Избежать участи быть «женщиной Короля» смогла лишь Скай и то — по прихоти судьбы. По этой же прихоти Дзин, несмотря на всю её нежность, никогда и мыслью не коснулся тела девушки. Просто потому, что Скай оказалась внебрачной дочерью Рубинового Короля от одной из жен его генералов. Она появилась спустя девять месяцев после посещения дальних гарнизонов и была полной копией матери. Фиолетовые пряди, которые девушка сразу же постригла по столичной моде, обнимали её лицо, а огромные глаза казались бездонными. Молодой принц влюбился без памяти, но потом…       Потом были дорога и тяжёлая для сердца весть, что столь желанный объект недоступен. И не просто на время — навсегда. Родную сестру Дзин желать не мог просто потому, что такова была его внутренняя мораль. И, хотя она с каждым годом становилась всё красивее и стоило только смеху раздаться в коридоре, он был готов бежать за ней на другой конец света, приходилось гнать от себя грязные мысли.       Дзин остановился перед въездом в лес, пропуская экипаж с королевскими знаками. Видимо, очередная женщина Короля возвращалась с прогулки. По мнению монарха, приличной даме не пристало ездить верхом и потому он неустанно посылал их в экипажах с охраной. Видимо, боясь, что кто-то уведёт игрушку из-под носа, не дав наиграться. Чисто ради интереса, он заглянул внутрь через неплотно задёрнутые шторы. В ответ ему сверкнули серо-голубые глаза.       «Блондинка, — про себя отметил принц, — Снова».       Пока экипаж набирал ход, он успел проехать совсем немного. Но вполне достаточно, чтобы не услышать брошенное ему из экипажа «неудачник»… ***       Бак был одним из тех, на кого всегда можно рассчитывать в трудную минуту. Дополнительно к этому он практически не интересовался женщинами, разве что они были учителями или ученикам в монастыре. Выросший в стенах своей обители и потому не видевший другой жизни, он с трудом воспринимал тот факт, что где-то за горизонтом есть мир, полный страстей и искушений. Здесь, в тени тысячелетних деревьев, молодой монах бесконечно выкладывал камнями узоры предков, молился и упражнялся в борьбе и стрельбе, в которых преуспел гораздо больше своих преподавателей. Иногда, если выдавалась минутка, Дзин любил подискутировать с умным и начитанным Баком о смысле жизни и смерти, хотя чаще всего они предпочитали схватку на мечах, не обходящуюся без новоприобретенных приёмов.       Вот и сегодня, только соскочив с коня, принц вытащил верный клинок, но не нашёл глазами друга. Подметающий двор монастыря монашек лишь повёл глазами в направлении главного храма. Видимо, сегодня День Всеобщей Молитвы и до Бака теперь не добраться не встретившись с настоятелем, низкорослым и крайне общительным старичком, беседа с которым растягивалась на долгие часы. Однако и тот оказался на Молитве, как и все остальные монахи. Было не с кем перекинуться парой слов: изнывающий от безделья Дзин даже попытался поболтать о погоде с монашком, но тот пальцами показал на свой рот: немой. Глубоко вздохнув, принц поднялся и направился в глубину общего помещения. По опыту он знал, что монахи иногда приглашали гостей, но и предположить не мог, что в этот раз столкнётся со своей главной проблемой.       -Скай, — кивнул он, понимая, что та может не снизойти до ответа, несмотря на всё своё радушие, что иногда случалось, — Что привело тебя сюда?       Девушка пожала плечами и продолжила хранить молчание. Видимо, желания говорить и вправду не было. Решив следовать правилам навязанной ему игры, Дзин присел за длинный стол, однако притрагиваться к еде не стал, памятуя правила монастыря. Тут считалось невежливым даже просто трогать любые продукты питания без разрешения хозяина, а в случае нанесения обиды могли вызвать на поединок. Учитывая, что каждый второй тут был учителем рукопашного боя, а остальные — учениками, снисхождения в сражении ждать не приходилось.       Он повернулся боком к небольшому окну и снова погрузился в мысли. Будущее не вызывало опасений: несмотря на немилость отца, других детей мужского пола от официальной супруги появиться уже не могло, потому как Его Величество не желал более связывать себя узами брака. Ему вполне хватило и первого опыта, закончившегося пусть и быстро, но от этого — не менее тягостно. Будучи младшим братом наследного принца, Его Величество всячески старался убежать от жизни во дворце, отправляясь то на границу, то на охоту. Тогдашний монарх смотрел на выходки младшего сквозь пальцы, допуская вольности в отношении правил и норм, ожидая, пока он перебесится. Однако, случилось страшное: молодой принц полюбил наложницу своего отца и, вопреки обычаям и воле старшего брата, который вскоре должен был взойти на трон, тайно с ней обручился. Как водится во дворце, скандал быстро замяли, объявив возлюбленную второй женой и буквально за день подобрав первую — милую, домовитую и из хорошей семьи.       Начавшаяся война вырвала наследника из лона семьи, зашвырнув в кровавую гущу. Где-то на границе во время конфликта был найден его сломанный меч, принца объявили мёртвым и, не сходя с места, короновали младшего. Согласно обычаям, жена Короля стала Королевой и первым делом отправила на тот свет главную соперницу — юную и нежную бывшую наложницу, служившую в тот момент единственным утешением её мужу.       Сказать, что Его Величество пришёл в ярость — значит ничего не сказать.       Головы полетели с плеч настолько активно, что его отец, пусть и оставивший трон, но не потерявший былого влияния, был вынужден вмешаться. Король отправился в долгое турне по рубежам, а его супруга — в ближайшую школу благородных дам, где ей популярно объяснили, почему нельзя трогать чужое и особенно — на королевскую собственность. Вернувшись, отец Дзина первым делом настругал наследника, а сразу после, не дав Королеве оправиться, послал женщину в дальний каземат тюрьмы, объявив стране, что его Госпожа мертва. Как ни странно, его сын совсем не винил отца за то, что произошло, понимая, что чувства порой бывают сильнее правил. Дзин никогда не спрашивал о том, жива ли мать, не старался выяснить это самостоятельно. Но не из страха за собственную жизнь, а из солидарности потере. Почти десять лет назад он сам без памяти влюбился в фиолетовые прядки и весёлую улыбку девочки, очень скоро превратившейся в роскошную девушку, но по-прежнему оставшуюся недоступной. Слава огненному богу, Король пока не собирался отпускать от себя любимицу, иначе принцу бы ничего не оставалось, как сунуть голову в петлю не в силах смотреть на происходящее.       -Отец собирается выдать меня замуж.       Вот так просто. С размаху. Одной фразой припечатала к стене, выбила пол из-под ног, а заодно — весь воздух из лёгких. Дзин прикрыл глаза, чтобы удержать стон. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. Скай выросла, уже нельзя отсылать сватов под предлогом её юной глупости и неготовности. Совсем скоро ей начнут шить свадебное платье, потом — заплетут в волосы жемчужные нити, а, когда прибудет жених за благословением от Короля, это станет её последним днём в родном доме.       -За кого? — он протолкнул комок в горло и сипло уточнил, — Надеюсь, человек проверен?       -О, да, — девушка вдруг закатила глаза, — Пользуясь возможностью укрепить отношения, Его Величество порекомендовал меня в качестве жены своему главному союзнику при дворе — Министру Финансов. И через пару недель его сын приедет чтобы на меня посмотреть. Но во дворце уже начали шить свадебное платье и перебирать жемчуг.       -Тогда зачем ты здесь?       -Собираюсь уйти в монастырь, разве не ясно?       -Но отец…       -Оглянись, — вдруг почти весело сказала она, — Отец не имеет здесь власти. Это место построил Космический Скиталец, тут не действуют человеческие правила.       -Боюсь, это не помешает гвардии пробить ворота и забрать тебя силой.       -А я и не собираюсь надолго тут задерживаться. Совсем скоро уходит обоз в столицу: монахи повезут свои травы и бальзамы на ежегодную ярмарку. Будучи среди поселенцев, я легко напрошусь с ними, а там — пусть ищут. На первое время вполне хватит тех денег, что я скопила за время жизни во дворце. Потом — разберусь… ***       Возвращаться во дворец было немного страшно. До последнего Дзин надеялся уговорить сестру переждать проблему в лесу или в каком-нибудь укромном месте, а после смерти отца и его коронации вернуться как ни в чём не бывало. Та ни в какую не соглашалась. И теперь ему предстояло выдержать допрос Короля насчёт того, что он знает о местонахождении беглянки. Зная характер монарха и его дотошность, можно было предположить — весь дворец уже поставили на уши, а окрестные улицы — прочесали мелким рядом.       Однако столица встретила его привычным спокойствием и неприятными смешками в спину. Проезжая дворцовые ворота, Дзин низко склонил голову и потому не заметил женщину, выскочившую прямо под копыта коня. Длинноволосая блондинка в вызывающей одежды наморщила нос и приказала:       -Мне срочно нужно почистить лошадей. Займись этим.       Принц кивнул, а про себя послал её далеко и надолго. По правилам дворца лишь Король мог отдавать приказы наследнику, остальные — только просить. Сказанное женщиной не было похоже на просьбу. Потому, поставив коня в стойло, он направился прямиком к отцу, чтобы отчитаться по миссии. Точнее, поведать о неудаче и её причинах, потому как Его Величество, судя по всему, был сильно не в духе. Он сидел на подушке сбоку от трона, с упоением смотря на движение огня в небольшой чаше, обычно служащей исключительно для торжественных церемоний. Её зажигали на свадьбы, коронации и в память об усопших. Однако, ничего подобного не было в планах дворца и потому наверно Его Величество приказал заполнить её не полностью, и теперь наблюдал как мечется огонь по самому дну, огибая раскалённые огоньки и силясь выбраться.       -Ты знаешь, что я хочу сказать? — спросил Король совершенно спокойно, закатывая рукав и запуская голую ладонь в чашу, словно собирался пощупать пламя, но в последний момент остановился, — Ты знаешь.       Дзин опустил голову. Спорить и врать бесполезно. Несмотря на всю видимую праздность, глава государства не просто так занимает своё место. Читая собственного сына подобно детской книжке, он медленно погрузил в чашу вторую руку. Теперь пламя, ранее практически бушевавшее, чуть стихло.       -Она должна выйти замуж.       -Но, отец…       -Я сказал отцу жениха, что его сын получит руку моей воспитанницы, — отрезал Король и ловко поднялся на ноги, — Но вполне могу отказаться от своих слов, заявив, что был сильно пьян. И тогда ты получишь возможность стать для неё героем.       Всё было понятно без слов: в детстве отец довольно часто заключал сделки с собственным сыном, уговаривая того любыми способами действовать максимально удобно трону. Потому, пожалуй, Дзин до сих пор обитал в стенах дворца, встречаясь с близкими королевской семье людьми, сидел по средам и пятницам с умным лицом на встречах с Министрами и покорно подрывался среди ночи, чтобы выпроводить очередную пассию отца, которая с перепоя или перепугу начинала жутко голосить. Проще говоря: выполняя всю грязную работу, он играл безмозглую куклу перед окружающими, а за это получал свободу. Относительную, правда. Но зато конь и меч были его полной собственностью. В принципе, Король никогда не нарушал обещаний, да и Дзин был уверен в своих словах, когда тихо спросил:       -Что мне надо сделать?.. ***       То, что предложил отец, было в высшей степени глупо, грубо и оскорбительно. Но главное — нечестно по отношению к людям, принявшим его таким, каков он есть. Настоятеля, этого сухого и почти всегда болеющего старичка, который, несмотря ни на что, ни разу ему и слова неприятного не сказал. Немого монашка, который только и умеет, что подметать двор. Общительных и при этом полностью уравновешенных в споре монахов.       Обокрасть лучшего друга. В принципе, если подумать, Бак был его единственным другом. Невозможность общаться со сверстниками оба восполняли в юности стремлением побеждать в бою и в словесной дуэли. И, как бы ни думали окружающие об этих битвах, им обоим было… весело? По крайней мере, Дзину точно было. Периодически он ловил себя на шальной мысли — бросить всё и тоже податься в монастырь, чтобы посвящать всё время лишь обучению и молитвам. Светлое здание, полное тайных коридоров и бесконечных скрытых дверей обладало своей мистикой, но при этом не давило, в отличие от дворца.       И теперь нужно было обменять всё это? И на что…       -Что он сказал?       Голос Скай донёсся словно через слой ваты. Она выглядела немного испуганной, но где-то на дне глаз сияла надежда. На брата, который всегда спасал от порки, подставляя свою спину. В её глазах он, должно быть, сейчас выглядит героем: пойти против Рубинового Короля и вернуться живым.       -"Монахи хранят в своих закромах то, что я хочу иметь. Найди меч основателя, который тот оставил для защиты своего детища и она будет свободна».       -Прямо так и сказал?       Дзин мог повторить это добрую сотню раз, даже полностью воссоздать интонации отца, он прокручивал фразы в голове всю дорогу, но до сих пор не мог смириться с тем, что предстояло сделать. Несмотря на отсутствие жалости и выработанный с годами иммунитет к беззаконию, лишь одного принц не мог вынести. Это было то, чего боялись Короли и что с таким трепетом воспевали летописцы, ничего не смыслящие в реальном положении дел.       Предательство.       Слово больно кололо и он, как ни пытался, сказать его вслух так и не смог.       Однако Скай, похоже, думала иначе. Схватив его за рукав, девушка потянула Дзина куда-то в глубь помещения, словно собиралась возглавить это шествие позора.       -Куда ты?       -Пойдём скорее, пока все на молитве это будет просто сделать!       -Ты прямо сейчас собираешься…       -А когда? Завтра уже будет свадьба, если не поторопимся.       -Скай, послушай…       -Нет, это ты послушай! Если пойдём туда прямо сейчас, то никто не пострадает. Монахи на молитве, меч никто не охраняет. Просто — приходи и бери.       -Ты же не думаешь, что всё так просто?       -Нет, даже проще. Возьми железку и отправляемся. С монахами можно договориться потом, а вот отец ждать не станет.       -Да погоди ты! — с трудом выдернув свой рукав из на удивление сильной ладони сестры, принц остановился и с удивлением осознал, что они уже углубились в какой-то коридор, — Не спеши, я не собираюсь действовать с налёту!       -А чего…       -Дзин! — раздалось откуда-то сбоку радостное приветствие друга, — Ты что тут забыл?       -Он хочет посмотреть на меч основателя! — подтолкнула принца в спину девушка, — Прям все уши мне прожужжал! И мы решили, пока все на молитве, глянуть одним глазком!       -А почему только одним? Обоими было бы лучше видно, — улыбнулся монах, — Ведь любому позволено молиться на священном мече. Ты мог бы просто попросить меня провести тебя в Хранилище, а не красться, подобно мелкому воришке.       Дзин удержался от того, чтобы прокричать на весь монастырь, что он и есть — мелкий воришка, жалкий, ничтожный человек, не способный отказаться от женщины ради дружбы, тянущейся уже ни один год. Ему бы следовало силой приволочь Скай во дворец, но вместо этого он врёт, добиваясь содействия в преступлении. Когда наследник трона умудрился превратиться из мужчины в тряпку?       -А можно и мне посмотреть? — высунулась из-за его плеча любопытная девушка, — Просто мне ну очень интересно!       -К сожалению, вход в Хранилище открыт только мужчинам, — покачал головой друг и, честно говоря, сейчас Дзин был ему крайне благодарен, — Но, как и остальные женщины, приходящие в Храм, ты можешь сесть на надгробие основателя и тогда вас с мечом будет разделять всего пара метров. Это самое близкое расстояние, на которое к этому оружию разрешено подходить женщине.       Скай надулась. Её всегда баловали. Будучи единственной девочкой в огромном дворце, она крутила слугами, знатью, а иногда — и собственным отцом. И теперь отказ был немного обидным. Однако Дзину было даже на руку то, что никто не увидит его позора.       -Тогда пусть остаётся здесь, а меня, пожалуй, проводи… ***       Коридор. Непозволительно долгий коридор. А рядом с ним, плечом к плечу — Бак, которого он знает уже много лет. Будет ли друг пытаться его вразумить, когда поймёт, что принц задумал, или сразу начнёт бой, в коем выживет лишь один? Кто выживет? Окажется меч в руках Короля или не покинет этих стен?       -Вот и пришли, — монах потянулся куда-то вбок и Дзин уже собирался ударить его по затылку, когда помещение вдруг озарилось светом факела, — Ну, выбирай!       Небольшая площадка, на которую они вышли и которую принц по ошибке считал всем помещением, оказалась лишь ничтожной частью огромного зала, границы которого терялись во тьме. И повсюду было оружие. Пожалуй, приди Дзин сюда на неделю раньше, он бы был восхищён подобным богатством, но сейчас — лишь тихо спросил.       -Который из них — священный?       -Мы не знаем.       -В смысле? — осознание того, что всего рассудительные и аккуратные монахи потеряли свою реликвию, поразило до глубины души, — Я не понимаю…       -О, об этом была красивая легенда. Основатель Храма, вокруг которого после построили монастырь, принял своего первого ученика в очень почтенном возрасте. И, если ученик был практичен и послушен, то старик обладал специфическим чувством юмора. Дженос получил своё новое имя и загорелся идеей построить вокруг небольшой часовенки, тогда не имеющей ни людей, ни земли, монастырь, в котором смогут заниматься изучением те, кто проявит в нему желание. Всё прошло успешно: свежие стены манили молодые умы, деревья тихо спиливались, дополнительная стройка разворачивалась под боком у Короля, который и понятия не имел что происходит. Поэтому, когда, познав тайны космоса, Дженос покинул землю, а его учитель уже почти отошёл в мир иной, остро встал вопрос о защите от потенциального агрессора. Знаешь, если монастырь едва сводит концы с концами, еды и воды не хватает, а его настоятель — ушлый тип, то он сумеет найти решение. В итоге на всю ближайшую область было объявлено, что великий целитель, коим и считал Дженоса простой люд, отбыл покорять звёздное небо и сражаться с неведомой угрозой, а меч свой оставил в монастыре. И, вроде как, молитвы, которые читают над оружием, помогают монаху пополнить силы. Почти сразу сбежались наместники, знахари и прочие, однако… Старик взял старый меч ученика, на котором тот так и не научился нормально сражаться, спустился в эту оружейную комнату, свалил всё в кучу и умер, никому ничего не объяснив. С тех пор монахи стараются не лезть сюда и молятся наверху.       -Получается… нет у монастыря никакого оружия для защиты?       -Слухи, друг мой, могут удерживать сильнее щита. Сколько было за эти годы воин, но ни одна не затронула нашу землю. Тут — уголок вечного мира и покоя. А пожертвования на «содержание меча» стали приятным бонусом.       -Вы всех обманули…       -Не мы, а ныне покойный основатель.       -Красиво вы с себя вину за обман сняли.       -Послушай, ты — принц, который любит сражаться, — положив на плечо друга тяжёлую руку, Бак обвёл глазами помещение, — Я лично видел твою радость от обладания оружием. Поэтому, так и быть, пока никто не видит, я разрешаю тебе взять один меч, а вместо него — положить свой… ***       -Это ужасная идея.       -Что? — переспросил строящий на воротах стражник.       -Ничего.       И снова отругал себя. Умудрился настолько задуматься, что заговорил вслух. С другой стороны — это показатель крайности ситуации, значит — пора брать себя в руки и снова становить бесчувственной скотиной. Въезжая во двор, он радовался, что догадался отправить Скай вперёд. Она должна была подготовить отца к новости. Точнее, к обману, который его сын собрался провернуть и теперь мог лишь отчаянно молиться, чтобы его нервозность приняли за последствия стресса. Подсунуть вместо великого обычный меч, пусть и украшенный резным орнаментом и чем-то светящимся… это было рискованно, в случае вскрытия — можно было смело ставить крест на своей жизни. Сестра в любом случае сможет выкрутиться, она — умная, а вот с принца вполне могли снять голову.       Почувствовав, как отчаянно стучит сердце, он остановился перед дверьми, ведущими в коридор, и на секунду задержал дыхание. Самовнушение часто выручало в прошлом, но сейчас почему-то не помогало.       Он не собирается обмануть собственного отца.       Он не собирается обмануть собственного отца.       Он не…       -Дзин! — Скай бросилась ему в руки откуда-то сбоку, словно всё это время пряталась за тяжёлой гардиной, — Мне нужно кое-что тебе рассказать!       -Не сейчас…       -Нет, это касается отца!       В воздухе что-то сверкнуло. Краем глаза принц заметил движение слева. Меч вылетел из ножен сам собой. Однако враг скрылся настоль же стремительно, насколько и атаковал. Лишь шрам на руке сестры напоминал о произошедшем. Не веря своим глазам, Дзин положил пальцы на нежную кожу, которая теперь была помечена рубцом. След казался ему чем-то странным, незнакомым и пугающим. Разумеется, принц был знаком с огнестрельным оружием, но там были пули, да и раны совершенно не походили на то, что сейчас предстало его глазам. Рану словно качественно прижгли.       -Послушай, мне не удалось поговорить с отцом!       -Что за…       Он едва успел вскинуть меч, когда что-то сверкнуло снова. Но удара в металл не последовало, словно стреляли… Принц снова посмотрел на шрам Скай и задумался. Если бы кто-то мог создать оружие, стреляющее огнём, отец отправил бы его не за мечом. Однако…       -Что там было про отца?       -Рубиновый Король мёртв! — известил женский голос за его спиной, — И вы — следующие на очереди… ***       Бежать. С того момента, как фраза была произнесена, у него не было ни секунды на то, чтобы её осмыслить. Что-то отчаянно стучало в голове, кто-то выл на одной ноте, сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Остановившись, он осторожно выглянул из-за угла дома, внимательно изучая узкую улочку. Удостоверившись, что никто не собирается в него стрелять, принц тяжело опёрся на меч, не раз спасший его жизнь, и тяжело вздохнул. Вой почти сразу стих. С запозданием пришла мысль: звук издавал он сам. Видимо, было настолько страшно, что Дзин опять перестал себя контролировать. Он тихо выругался: нельзя было расслабляться — Скай обещала ждать его у колодца в полночь, чтобы сбежать вместе. Опаздывать после того, что случилось, казалось ему недопустимым.       Итак, история… что случилось сначала? Ах, да: во дворец прибыла особа дивной красоты, которая сразу же отправилась к Королю, дабы засвидетельствовать своё почтение. Скай, приехавшая раньше, уже находилась по левую руку от монарха, однако излагать суть дела не спешила. Так получилось, что от двери девушку, стоящую почти вплотную к Королю, видно не было. Видимо, потом последовал выстрел — сестра не успела рассказать за те короткие мгновения, что они могли увидеться. Да он и не задавался подобными вопросами, если честно. В один момент превратившись в загоняемого зверя, принц отчаянно жаждал выбраться. Выжить. Сбежать.       То, что он знал наверняка: куда-то мистическим образом исчезли все стражники. Скорее всего, глава стражи отвёл их глубже в замок для перегруппировки. Значит, это… нападение? Но почему тогда нет сигнала тревоги? Почему народ не знает, что Король был убит? Почему жители столицы спокойно спят в своих постелях, когда наследник престола едва сохраняет жизнь?       Тысячи вопросов роились в голове. Чтобы хоть как-то прийти в себя, Дзин погладил меч. Его гладкая поверхность приятно охладила ладонь и помогла сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас.       Скай ждёт, она наверняка напугана…       -Вот ты где! Пришло время отправиться на тот свет!       Сил сражаться не было. Паника полностью поглотила сознание и на место отчаянному желанию жить пришла апатия, из которой его вырывали лишь судорожные волны страха, ледяными прикосновениями прокатывающиеся по телу. Он словно существовал и словно бы и нет. На секунду даже показалось, будто тело становится дымом — безопасным и неосязаемым. Принц с равнодушием наблюдал за тем, как женщина наставляет на него ружьё, как её палец медленно касается курка. Вот уже показался небольшой снаряд, летящий ему в лицо… Глаза, на секунду сконцентрировавшись на светящемся комке, констатировали: оружие и вправду стреляло чистым пламенем. Самой большой неожиданностью стало то, что снаряд прошёл насквозь, вонзившись в стену за его спиной.       -Что за чёрт? — выругалась блондинка, в которой было уже не узнать ту надменную даму из королевского экипажа, — Почему оно не работает?       Дзин сделал шаг в сторону. Ноги его едва держали, так что движение происходило на чистом энтузиазме. Он попытался вытереть пот со лба, но рука прошла сквозь тело. Светловолосая тем временем дёргала винтовку, заглядывала в дуло, даже дунула туда зачем-то. Если подумать, теперь её действия были похожи на поведение ребёнка, у которого внезапно сломалась любимая игрушка. Причём очень капризного ребёнка. Женщина даже зло притопнула.       -Твою ж… Чего уставился? — Дзин отвернулся, — Весь день за тобой гонялась, и что? Думаешь — превратился в туман и ускользнул? А вот и нет! Ты не сможешь вечно тут стоять…       И Дзин не стал стоять на одном месте. Странствия в виде тумана давали множество преимуществ, которые он сразу же использовал. Вообще, он собирался удрать, но приводить взбешённую убийцу туда, где находится Скай, он не собирался. Поэтому просто летал вокруг королевского трона, смотрел на пламя в камине спальни отца, впервые в жизни посетил его сокровищницу. Для превратившегося в туман принца не было преград или закрытых дверей: просочившись сквозь решётку, он заглянул в пасть зевающему льву, а потом прогулялся по коридорам, выглядывая в окна.       Стражников не было видно. Снова. Небольшой двор радовал глаз привычной пустотой. Дзин на секунду даже представил, что умер и теперь навечно останется в призрачной форме с возможностью бродить по свету. Эта мысль приятно грела, пробуждая желание отправиться на край земли. Куда-нибудь на острова. Или в столицу. Страшно представить: он никогда не был в столице. Короля подобное не интересовало, а сам принц старался держаться ближе к сестре. Теперь же он мог, наконец, увидеть родного дядю, о котором столько слышал. Правда, отец отзывался о родном брате крайне пренебрежительно, считая того чуть ли ни человеком десятого сорта. Видимо, старая вражда в попытках получить внимание света, окончательно рассорила молодых принцев в своё время. По крайней мере, лишь этим Дзин мог объяснить тот факт, что вернувшийся с войны наследный принц был выкинут из дворца занявшим его место младшим наследником без малейшего сомнения. Карне потом ещё долго возмущался и даже собирался собрать армию, но войны как-то не горели желанием умирать за чужое дело. Тогда дядя принял решение основать Магистрат и не прогадал. До сих пор после Рубинового Трона титул Великого Магистра стоял на втором месте по уважению и на третьем — по деньгам.       -Любуешься? — едко уточнила женщина, — Можешь наслаждаться, тебе уже недолго осталось. Завтра моя коронация и я займу свой трон по законному праву.       Дзин промолчал. Он полночи провёл в бестелесной форме и понял, что практически ничего не чувствовал всё это время, будто кто-то заботливо избавил от переживаний. С одной стороны, это было страшно, а с другой… приятно? Пожалуй, принц бы соврал, скажи он, что не мечтал о подобном уровне безразличия все эти годы, смотря на равнодушие отца. Могли Король пройти что-то подобное и потому так спокойно относиться к чужим жизням?       -Ты ничего не получишь, — не унималась женщина, — Трон, который должен был стать твоим, достанется незнакомке. Чувствуешь ярость? — он покачал головой, — А я вот кожей чувствую, как сильно ты хочешь меня убить.       «Ничего подобного» — хотел сказать он, однако не произнёс ни звука.       -Вероятность того, что ты выживешь, ничтожно мала. Накрывает страх?       «Нет. А ты не боишься, что однажды не проснёшься?»       -Мне немного жаль тебя, — вдруг почти прошептала она, — Ты так много потерял, хотя мог получить на блюдечке. Мне вот никогда никто не говорил, что я могу чего-то достичь. В восемь лет отправили в военную академию, где я училась стрелять и стоять смирно, а потом — сослали как можно дальше. Будто я — какая-то ошибка. Просто потому, что ждали мальчика. А родилась я.       Дзин опустил голову и прошёл сквозь приоткрытое окно, желая оказаться как можно дальше. Ему совсем не нравился это разговор, который из запугиваний почему-то перешёл в жалобы. Хотелось просто прогуляться, и…       Серый силуэт у колодца чуть шевельнулся и он с удивлением понял, что это — Скай. Она ждала всё это время? Не отправилась одна, хотя собиралась?       -Дзин! — шёпотом позвала его к себе девушка, — Иди сюда, быстрее?       Краем сознания он почувствовал, как она переживает, но не смог сообразить — почему. Видимо, его облик не вызвал у неё вопросов.       -Боги, что с тобой сделали? — она протянула руку, но не смогла коснуться плеча, ладонь провалилась в туман, — Что это такое?       Он не хотел отвечать. Какая-то часть его сопротивлялась туманному плену, но остальная личность одним движением наступила, продавливая молчание. Поэтому развернувшись, принц направился прочь. Вот так просто, ничего не говоря. Небывалая лёгкость наполнила его тело, почему-то захотелось петь. Словно он… освободился от чар? Неужели, Скай околдовала его? Так всё это время он находился будто в прострации из-за колдовства?       -Если ты сделал это сам, то попытайся не находиться в подобном виде слишком долго, — в спину бросила ему она, — Я отправлюсь в столицу одна, раз ты не хочешь пойти со мной. Всё равно встретимся там… ***       Он распылялся. С восходом стало чуть легче, но Дзин всё равно почти физически терял куски. Сначала пришло осознание полной утраты чувств: боль от предательства Скай исчезла, уступив место апатии и лёгкому интересу к происходящему вокруг.       Дворец наполняли люди. Сначала прибыла стража, которая никак не отреагировала на смерть Короля и торопливую коронацию незнакомой девушки. Потом начали прибывать министры и богатые торговцы. К полудню выстроилась настоящая очередь к воротам, от которых, согласно обычаям, следовало идти пешком. С трудом волоча ноги под весом нарядов и украшений, люди торопились на мероприятие, не замечая принца, в туманном виде устроившегося под деревом на скамейке. Да и он уже почти не замечал их.       Ему было всё равно. Следуя за последними, уже порядком опоздавшими, он слушал разговоры, ведущиеся вполголоса. Женщина с пышной причёской с удивлением допрашивала мужа.       -Но ведь был же ещё принц. Неужели нельзя было отдать трон ему?       -Дорогая, это — политика, ты ничего в этом не понимаешь.       -Возможно. Но данную перестановку понял бы любой дурак. Король был в добром здравии позавчера, когда мы приглашали его на ужин. Он обещал быть, однако сегодня утром я узнаю, что наш монарх мёртв и надо срочно собираться на коронацию, но не его сына, а какой-то пришлой девицы, о которой мы и не слышали никогда. Как мне следует себя вести?       -Так, словно ты о ней знала. Не делай такой обиженное лицо, солнышко, — мужчина погладил супругу по белоснежной руке, — Ты ведь не думаешь, что он умер только ради того, чтобы не прийти к нам в гости?       -Да я уже не знаю, что думать! — фыркнула она и прибавила шаг.       Прибавил шаг и следующий за ними Дзин. Его не тронула беседа, но немного насмешило предположение о причине смерти отца. Хотя… с него бы сталось!       Через пару часов, когда женщина, которую жрец назвал обычным именем «Лиан», подняла над головой вместо меча ружьё, говорящее об обещании защиты всем, находящимся в зале, принц стоял за ближайшей колонной, скрытый от взглядов знати тысячелетним мрамором. Ситуация напоминала фарс, над внешним видом которого никто вовремя не подумал. Новая Королева, на голову которой водружали корону, светилась от гордости, люди в первом ряду переговаривались, обсуждая возможные изменения в законодательстве. В принципе, для них ничего сильно не поменялось и потому Дзину было не за что на них обижаться. Его отец, он сам или даже случайная женщина — какая была разница для тех, чья жизнь текла неизменно вот уже почти двадцать лет.       Другое дело, что прошлая династия, завершившаяся на его отце, была долголетней. Покойный Король накануне убийства как раз отметил трёхсотлетие, и при этом даже не кашлял. Сам Дзин рассчитывал прожить сотен пять. А их дед прожил почти шесть, сменил добрый десяток жён и пережил большую часть детей, которым, в отличие от официальных наследников, не очень повезло с длиной жизни. Многие из них отошли в мир иной задолго до появления на свет отца принца. Да и сам он… перебирая в памяти события, мужчина вдруг понял, что отец получил трон в 248 лет, а значит, ему самому… 52 года? Так много? А ведь на вид и не скажешь… Значит ли это, что он может спокойно дождаться, пока Лиан умрёт, а потом явиться и забрать свой трон назад?.. И получится ли таким образом остановить разложение?..       Выйти из состояния тумана было сложновато, но он справился. И первым делом принялся грузить коня необходимым для того, чтобы сразу вольготно себя чувствовать в столице. Скай уже наверняка достигла столицы, ведь она скорее всего гнала лошадь без остановки. Заполнив сумки, он закрепил два меча за спиной, один поверх другого, и вскочил на в седло. Второй, прихваченный из кабинета отца, станет доказательством его принадлежности к королевской крови и основным аргументом для захвата трона в будущем. Стражники, открывающие ворота, только рты раскрыли от необычности увиденного: согласно новостям, принц от горя после гибели отца, убил себя. А тут он вполне себе живой покидает город. Возможно, им следовало закрыть ворота, но, когда они это поняли, за его спиной уже было огромное расстояние… ***       Тревога.       Лес начала прочёсывать войсками, когда он уже отчаялся найти дорогу. Привычные повороты вывели не к реке, а в овраг, где он, выскочив на полной скорости, едва не свернул шею. Коню повезло меньше: гордое животное сейчас хрипело, делая свои последний вздохи. Сам принц судорожно трясся, двигаясь от дерева к дереву. В детстве отец учил его, что медленно движущийся объект заметить намного труднее. Сейчас это пригодилось. Правда, никто почему-то не рассказывал ему, что при побеге политического преступника будет объявлена общевойсковая тревога красного уровня и его будут пытаться взять в щипцы в лесу.       Он кружил, выглядывал знакомые деревья, один раз чуть не провалился в сугроб по пояс прямо рядом с отрядом. Но — повезло. В сугроб провалился какой-то солдат, отряд надолго остановился, вытаскивая его, и Дзину удалось проскользнуть.       Страха не было. Удивительно, как легко ему было двигаться сейчас, когда он всё потерял. Словно снова стал мальчиком, ищущим дорогу к потерянному среди деревьев учителю. Повернул направо, налево, остановился. Перед ним возник камень, обозначающий начало дороги к монастырю. Внутренне возликовав, он сделал шаг…       Выстрел расщепил ветку над головой Дзина, оставляя на стволе чёрный след. Времени думать не было: он рванул вперёд, сумки на его спине затряслись. Между делом мужчина выхватил меч и выругался: новый, красивый, с хорошо отделанным рисунком, совершенно не годился для того, чтобы отражать огонь. Но делать было нечего: развернувшись, принц вскинул оружие.       Лиан выстрелила раньше, снаряд попал в основание меча, и Дзин, уже мысленно попрощавшийся с пальцами, понял, что оружие в руках вспыхнуло. Взмах — горячая полоса устремилась к новой Королеве, срубив по дороге несколько деревьев. Женщина вскрикнула и, нелепо взмахнув руками, начала заваливаться назад… ***       -Мы слышали тревогу, — Бак закрыл ворота за спиной друга и осмотрел его с головы до ног, — Я боялся, что с тобой что-то случилось.       -Случилось, — едва дыша, просипел Дзин, — Король мёртв, на его трон села женщина и она не очень горит желанием видеть меня в живом состоянии.       -Так это из-за тебя?       -Угадал.       -Пошли, — они двинулись в глубь двора, на ходу перебрасываясь фразами, — Тебе нужна помощь, да? Мы час назад отправили твою сестру на повозке в столицу вместе с товарами.       -Скай?       -Да. Пришла ночью без лошади, вся мокрая и едва живая. Пришлось помочь.       -Спасибо.       -А чем я могу помочь тебе?       -Мне нужно уйти в сторону столицы. Как можно скорее. В тайне.       -Пожалуй, я могу помочь… ***       Стук в ворота слышали все монахи. В основном — потому, что собрались в центральной зале, откуда до входа было двадцать шагов. Все отлично понимали, что ничего хорошего от смены власти ждать не стоит: прошлый Король был великодушен и потому предпочитал не замечать находящийся под боком нейтральный орден, положивший жизнь на мир и покой. Как поступит новая Королева? Эту загадку им только предстояло решить?       Бак глубоко вздохнул и направился через площадь, облачённый в привычный в этих широтах длинный плащ с капюшоном. Так он собирался первым показать своё равнодушие к политике. Но на пороге оказалась растрёпанная мокрая женщина, чьи белые волосы спутались и поблекли от грязного снега.       -Принц здесь? — без предисловий начала она.       -Нет.       Это было правдой. Дзин вместе с Баком спустился в лабиринт, тянущийся до самой границы, и направился прочь больше часа назад. На обсуждение ситуации у них ушло меньше пяти минут: оба считали, что никакие подробности не должны стоить жизни. Сейчас принц уже должен обогнать повозку в столицу, потому что она вынуждена объезжать холмы и реки, а он следовал напрямик.       -Он здесь был?       -Да.       -И вы его не схватили?       -Мы — мирные люди, далёкие от политики. Не в нашей власти решать человеческие судьбы, и потому мы не имели права задерживать свободного путника.       -Он — не свободный путник, а — угроза трону!       -Мы далеки от политики, — упрямо повторил Бак и поклонился, — Вы можете войти.       Он сделал шаг назад, приоткрывая пошире дверь и выглядывая наружу. Там не было ожидаемого количества солдат. Выходит, она прибыла одна? И вообще, та ли это женщина, о которой говорил Дзин? Переступив порог, женщина погрузилась по щиколотку в снег. И тут же поспешила выразить своё «фи» по этому поводу.       -Что, не могли почистить?       -Снег падает.       -И что?       -Его задача и смысл жизни — укрывать землю. И мы даём ему это право на небольшое время каждый день.       -Что за бред?! Могли бы просто убрать! Знали же, что будут гости!       -Мы не ждали гостей.       -Я — Королева и вы обязаны…       -К сожалению, тут титулы не имеют веса, — прервал её напыщенную речь в самом начале монах, — И я вынужден просить вас быстрее пройти внутрь, вот-вот начнётся метель. Здесь вы — просто женщина, и мы будет проявлять к вам уважение лишь как к ней.       Женщина фыркнула. Видимо, ей показались странными местные обычаи. Однако, она последовала за ним, отставая ровно на один шаг. Подойдя к двери, он обернулся и чуть поклонился, выражая уважение гостье. Та выпрямила спину и гордо вошла в помещение. Повернувшись, чтобы ещё раз посмотреть на снег, он заметил след лишь одной пары ног. Молодая, почти юная, Королева, шла по его следам… ***       После короткого разговора с настоятелем, который заявил об их неспособности помочь в поисках сбежавшего принца, монахи снова поклонились и вышли из помещения в боковой коридор. Им предстояла вечерняя молитва, после которой последует ритуальный удар в колокол. Звон промчится через слой облаков, минует луну и устремится прямо в космические дали, достигая чуткого уха Дженоса, первого и мудрейшего. По преданию, если они хотя бы один день не будут отправлять сигнал в небеса, то основатель поймёт, что произошло что-то страшное и вернётся, чтобы защитить монастырь.       -И что мне теперь делать? — в воздух спросила женщина, с волос которой капала вода от растаявшего на макушке снега.       -Править, — спокойно ответил Бак.       Понимая, что сама она просить не умеет, монах снял плащ, подаренный другом вместо меча в день «обмена», и набросил женщине на плечи. Она вздрогнула, но не подала вида, что испугалась. Тонкие пальцы схватили края плаща и стянули, отчего из волчьего меха остался торчать один нос.       -Вы одеты не по погоде. Где ваш тёплый плащ?       -Сгорел.       -Был пожар?       -Беглый принц едва не сжёг меня дотла! Он убил мою лошадь, порубил десяток деревьев и поджёг мех моего любимого плаща! Только за это его стоит отправить на виселицу!       -Ну, у него наверняка был повод так поступить, — Бак присел на корточки и протянул руки к огню, согревая ладони, — Слыша ваши слова, могу предположить, что вы атаковали первой.       -Я имею на это право!       -С чего бы это?       -Трон — мой!       -Вы получили его по законам совести?       -Какая разница, как я его получила?       -Большая. Правда даёт силу.       -Сила — это я!       -Странно слышать это от женщины, которая была готова пристрелить человека. Сила кроме мощи и власти также дарует ответственность. Будь вы чуточку нежнее, смогли бы уже давно найти подходящего мужчину и подарить ему свою любовь.       -Моя судьба — на поле битвы, — она дёрнула носом и бросила меткий взгляд на фигуру, расположившуюся у огня, — А где твоя?       -Моя судьба — быть собой.       -И кто же ты?       -У меня нет имени, если вы хотите это знать. Я попал в монастырь в слишком раннем возрасте, чтобы помнить имя, а тут они не приняты. Мы стараемся упростить то, что остальные усложняют. Например, имя настоятеля здесь — Пра.       -"Пра»? Больше похоже на кличку.       -Зато неповторимо. А как вас зовут?       -Можешь обращаться ко мне «Ваше Высочество» или «Ваше Величество», или «Ваше Превосходительство». Все эти три титула могут быть применены к моему сегодняшнему положению. Ведь я и Королева-Мать, и Королева-Дочь, и Королева-Сестра.       -Хм… А как же «Королева-Жена»?       -Этого титула я постараюсь избежать.       Он молчал. Лиан нервничала и всячески пыталась повернуться так, чтобы заметить его лицо, но не могла. Сначала мешал капюшон, а, придя в помещение, он лишил её части обзора. То, что он решил отдать ей плащ, ещё больше заинтриговало женщину. В её жизни было слишком мало добрых мужчин и ещё меньше — галантных, по пальцам можно было пересчитать умных, мудрых же — не было вообще. Этот монах сочетал в себе все качества, которые она искала, но никак не могла обнаружить в лицах противоположного пола. Вполне возможно, что всё это с лихвой перевешивало отвратительное лицо. Она задумалась, мысленно подбирая к этому телу маску. Как ни старалась она, его облик не становился отвратительным.       Поэтому, когда он неожиданно встал и, развернувшись, улыбнулся ей, Лиан поняла, что не собирается отпускать его от себя никогда в этой жизни… ***       Лиан расположилась на троне, смотря на то, как Хан поправляет новую одежду. Увезти его из монастыря было трудно, однако она справилась. С должным ей упорством уговорила, что нести догмы родного Храма будет намного проще, стоя за её левым плечом. Дала имя как только они прибыли во дворец и стала своеобразно «поклоняться». Новые ткани для одежды, королевский портной, пришедший в восторг от такой фигуры, золотые серёжки. И, что главное, оказалось, что у них есть общая страсть: огнестрельное оружие. Так что теперь каждый день они по несколько часов тренировались вместе, что доставляло Королеве неслыханное удовольствие.       -Кхм, — напомнил о своём существовании один из гостей.       Лиан повернулась на троне, на котором из-за его размера почти лежала, и приняла гордую позу. Пришельцы прибыли в поисках того, кто ни разу за всю жизнь не попадался ей на глаза. Барик, знаменитый инженер, о котором в королевстве ходили почти божественные слухи, сразу бы стал её личным гостем. Ведь он умел создавать столь дивные вещи… Она снова повернулась, устраиваясь на троне, и дотронулась кончиками пальцев до стоящей рядом винтовки. Всё-таки оба её последних приобретения — и винтовка и монах — оправдывали усилия, которые пришлось приложить для их получения.       -Прошу прощения, Ваше Величество, — поклонился гость, — Могу я узнать, откуда вы получили это дивное оружие?       -Это подарок старого друга. А что?       -На нём штамп нашего объекта.       -"Объекта»? — удивилась она, — А, вы имеете ввиду гнома! Нет, это не от него. Скорее всего, вы ошиблись, — и, смотря, как переступает с ноги на ногу Хан, добавила, — Аудиенция окончена…