Мечты Фортуны

Шли часы, настолько долгие и мучительные, что каждая минута, словно удар ножом. До чего это, думать, что сейчас выйдет незнакомая тебе женщина и скажет о смерти…смерти твоего дитя. Нурай не могла найти себе места, она ходила по этому маленькому коридору и молилась. Молитвы — это единственное, что она могла сделать для сына. Её не пускали внутрь, ей дали возможность лишь краем глаза, сквозь плотное стекло, установленное в целях защиты, смотреть на страдание своего малыша. Осман ещё совсем мал, ему нет и года. Его плач от боли, разрывал сердце матери. Нурай осталась совершенно одна, султана уехал ещё вчера вечером, близких подруг или знакомых не было, семьи тоже. Момент, когда нужна поддержка, она отсутствует. Хатун лишь ловит взгляды слуг, наполненные, то злорадством, то сожалением. — Нурай Хатун, держи, поешь. Ты не пьёшь и не ешь. Нельзя так, всё будет хорошо. Он сильный, Осман справится со своей болезнью — подойдя строго сказала Фахрие. — Убери. Я не буду есть, меня от этой еды тошнит. Как я могу есть, когда слышу этот плач. Мой Осман зовёт меня, он там умирает, а я ничего не могу сделать. Знаешь, как мне от этого противно. Часть моего сердца уже не может жить, а другая часть плачет. Фахрие, он платится за мои грехи — это ведь я совершила ночь с султаном, а он мой родной брат, но чувства к нему у меня чистые и далеко не братские — ответила Хатун и закрыла лицо руками. — Ты же говорила, что возможно это ложь… — Посмотри! — протянула она письма Калфе. Калфа прочитала их быстро, там была ссора Нурай и её тети, которая признаётся в обмане, а так же призывает вернуться, но девушка отказывается и просит больше не писать, закончив послание фразой: « У меня отныне новая жизнь, новые принципы, новые приоритеты. Я больше не Моника, а Нурай, я отказываюсь от прежней жизни, но навсегда мой род — Фортуна Кастильская. Прощай и не пиши, я не отвечу и не прочту» — Нурай, что сделано, того не изменить. Сейчас нужно жить дальше, теперь ты его гарем и так будет для всех. — Фахрие, ты не упустишь момента, чтобы не поучить меня. Уйди пожалуйста! — крикнула девушка. Дом Махидевран Султан. Баязид приехал уже как час назад, они обговорили все, все что так долго держали в себе. Махидевран, впервые за эти месяцы улыбнулась легко. Неожиданно в комнату вошла девочка, лет 12. — Хюмашах? Племянница, какая красивая. На мать похожа — улыбнулся султан дочери покойного Мустафы. — Повелитель… Рада вам — слегка улыбнулась госпожа краем губ. — Присядь, поговорим. Я так давно не видел тебя. Она прошла на тахту, рядом с султаном. — Как ты? — Спасибо, хорошо. А вы как? — Тоже…скучаешь по отцу? Помнишь его — с грустью спросил Баязид. — Очень…я немного помню…совсем немного. Некоторые моменты — от воспоминаний она улыбнулась — мне было года два наверное, я плохо ходила, но не принимала помощи. Отец подходил по мне и просил руку, потому что нога болела и помочь ему дойти до сада — тут она посмеялась — я ведь правда думала, что у него болит нога, а на самом деле он просто учил меня ходить. Мы часто гуляли в саду…но потом сад стал мне не интересен, без папы — улыбка пропала с лица. — У тебя очень тёплые воспоминания о Мустафе… Пойди к себе, я хочу поговорить с госпожой. Девочка ушла, Баязид увидел Махидевран, которая не понимала тему разговора. — Махидевран Султан, время так скоротечно…казалось ещё вчера я играл с Мустафой в саду, а вы задорно смеялись, смотря на нас…Сейчас всё иначе, столько проблем, столько решений и их последствия. В Топкапы я давно потерял покой, мне нет там друга. Разговор с вами вернул мне немного сил, но через час я опять увязну в проблемах. — Да Баязид, прошли годы беззаботного веселья. Ситуация с Нурай не простая, но ты делай так, как я советую. — Госпожа, а может вы вернетесь домой? В Топкапы? Мне будет спокойнее, я вижу, что жизнь за городом не идёт на пользу.  — Не стоит волноваться, мне тут хорошо. — Стоит волноваться! Вы для меня, как вторая Валиде, а в некоторые моменты жизни были и первой: когда матушка всеми силами поддерживала моего братца Селима, то именно вы стояли за моей спиной и помогали, чтобы Селим не очернил меня, хотя Мустафа ещё был жив… Сказать такой силы и влияния, как у Валиде не было, но вы несмотря на вражду любили меня…я это чувствовал и не забуду. Любви матери в этот момент на меня не было. Сейчас есть, но…я до сих пор чувствую, что эта любовь не мне принадлежит, а владелец Селим…он всегда был на первом месте, ну и Джахангир, но у него другая история. Понимаете? Потерять вас, то же самое, что вновь осиротеть!  Махидевран растрогалась от слов султана и обняла его, прижав крепко к груди. Она любила падишаха, как родного сына. — Я тоже тебя люблю, как сына…но вернуться туда я не могу. Воспоминания о Сулеймане, Мустафе…мне будет не просто вспомнить всё. Те моменты, что так глубоко…ну и Хюррем… — Все будет отлично. Я настаиваю.  — Ну я не знаю. — Да или нет? — Да. Падишах улыбнулся и собрав вещи Махидевран, Хюмашах и султан двинулись в путь. Покои Дефне Султан. Дефне сидела на тахте, а рядом с ней её подруга Айше. — Ты, поступила, так как и следует вести себя Госпоже. — Я поступила, как человек. Как Мустафа, за ним следят? Боюсь, что болезнь заденет и его. — Мы следим за каждым его вздохом. — Хорошо. Не слышала, что с Османом? — Все как и было, жар не спадает, а тело частично начинает покрываться чёрными пятнами…болезнь прогрессирует. — Жаль его. — Ещё слышала, что хотят провести единственный для этой болезни выход…перелить кровь, но не каждая кровь подойдёт. Ищут донора, если не найти в этом месяце…дело худое — умрёт. Время шло, вот и полдень. Карета Махидевран и Хюмашах прибыла к воротам Топкапы. — Госпожа? Вам же запрещён вход во дворец! — проговорил ага и преградил путь. — Пропусти — тихо ответил Султан и прошёл. Стражник выполнил приказ. Гарем. Хюррем сидела на подушке, рядом были девушки, которые, как и госпожа молились за здоровье Османа. — Внимание! Махидевран Султан! Девушки встали, они не знали, кто она, но стражник объявил, значит так надо. Хюррем выпучила глаза. Медленными шагами прошла Махидевран и осмотрела родной дворец… Все было таким, не изменилось. Старый, все тот же родной Топкапы… До боли знакомый, до слёз. — Хюррем Султан — лёгкий веруанс сделала госпожа. — Махидевран? — Султан Баязид пригласил меня… Хюррем не стала показывать недовольство, сейчас это не самое главное. — Хм, рада видеть. Помолись с нами за сына Баязида. — А что с ним? — Болен…тяжело болен. Она кивнула и присела. Султану доложили о Шехзаде и он прибежал к покоям Нурай. — Как он?! Что с ним? — Чёрная смерть, уже пошли пятна, нужна кровь. Здоровая кровь, но мою они не берут и твою не хотят! Нам нужен человек…сын слабеет на глазах. Я не переживу его смерти. Но даже перелив кровь есть шанс на смерть, чем раньше, тем больше шансов на жизнь. Ты же спасешь его?! Правда? Султан прижал её к груди и поцеловал в лоб. — Конечно…