Вестник Порока.

НЕОБХОДИМЫЕ РАЗГОВОРЫ. Заснув в своей постели в «Белой башне», Биг Макинтош не стал погружаться на план снов, вместо этого нырнув в собственный внутренний мир. Как и всегда, его встретило черное бескрайнее пространство холодной бездны, в которой, словно островок света и стабильности, плавала шестиугольная мраморная платформа. Осмотрев себя, вестник Бога Пороков обнаружил, что одет в широкие серые штаны, а голову обхватывает железный шипастый обруч, отдаленно напоминающий корону… «Странное решение моего подсознания». Решив, что о символизме этого атрибута своего внешнего вида сможет подумать когда-нибудь потом, «рыцарь порока» потянулся по одной из связей к инициированному им же пороку. Всего через несколько минут, на дальнем углу платформы начал клубиться багровый туман, вскоре превратившийся в мрачно выглядящего минотавра, закованного в доспехи из вороненой стали (но без шлема). - Сколько лет, сколько зим. – в первую секунду испытав удивление, Айрон Вилл широко и радостно улыбнулся. – Что же заставило великого и могучего принца тайн обратить свой взор на скромного и безвредного меня? - Не зубоскаль. – холодно оборвал собеседника темно-красный аликорн. – У меня к тебе важное дело. - Я и не сомневался. – главнокомандующий Республики минотавров пожал могучими плечами и вопросительно изогнул брови. – Излагай. И… мы так и будем стоять? Секунда концентрации потребовалась Макинтошу, чтобы создать два глубоких кресла, появившиеся на середине мраморной платформы друг напротив друга. Самцы молча заняли свои места и вестник Бога Пороков уточнил: - Ты ведь знаешь, что произошло на моей недавней свадьбе? - Ходят слухи, будто бы чейнджлинги порезвились. – бык упер локоть правой руки в колено и, наклонившись вперед, подпер голову сжатым кулаком. – Только вот я не представляю, чего они хотели этим добиться. - Захват двух из четырех аликорнов, пусть один из них и не коронован – это серьезная заявка на шантаж. – «рыцарь порока» уложил руки на подлокотники и расслабленно откинулся на спинку кресла. – Селестия и Луна были бы вынуждены пойти на серьезные уступки… или же на неприемлемые жертвы ради того, чтобы освободить меня и Каденс. Провернуть же подобное силой из-за «Трона Серых Земель» было бы невозможно. - Ты так уверен, что старушки стали бы ради вас идти на какие-либо жертвы? – удивленно вскинул брови Айрон Вилл. - «Старушки» спят и видят, как сбрасывают свои обязанности на плечи жеребят, а сами отправляются в кругосветное путешествие… либо находят другой способ приятно потратить время. – фыркнул «рыцарь порока». – Аликорны появляются крайне редко, и даже если откинуть уже мной сказанное, принцессы постарались бы приложить все возможные усилия для спасения молодняка. - Ладно. – сев ровно, минотавр сложил могучие руки на груди. – Чего ты хочешь от меня? - Скоро я отправлюсь в вашу Республику, чтобы договориться о военной помощи при нападении на королевство перевертышей. – темно-красный аликорн сделал паузу, давая собеседнику время осмыслить сказанное. – Селестия и Луна хотят устроить карательную акцию, с захватом или убийством Кризалис. - А ты? – осторожно уточнил Айрон Вилл. - А я хочу, чтобы чейнджлинги перестали существовать как вид. – без тени эмоций, сухо заявил Макинтош. – Пока будет работать артефакт, подавляющий магию всех рас, кроме перевертышей, у минотавров будут развязаны руки… А после того, как он прекратит свое существование, к вам присоединятся силы пони и моих наемников. Возможно, драконы тоже решат поучаствовать. - Ты предлагаешь мне уничтожить целую расу? – нахмурился бык. – Хочешь, чтобы на минотавров все смотрели как на кровавых монстров, пока пони будут изображать из себя добреньких, светлых и пушистых добряков?! - Я хочу, чтобы чейнджлинги исчезли. – вестник Бога Пороков не повышал голос, но волна ярости и жажды крови, которая разошлась от него и затопила всю платформу, заставила собеседника поперхнуться новыми словами обвинений. – Если бы у меня был иной способ достичь желаемого, я воспользовался бы им без колебаний. Ты, наверное, не понимаешь? Я – Алчность. Мои желания смещены несколько в иную сторону, нежели у Жадности, но когда кто-либо пытается что-либо отнять… Кризалис же забрала у меня кое что очень важное… Нечто ценное именно для меня. Знаешь, на что это похоже? Представь: кто-то берет нож и без обезболивающих начинает вырезать из твоей плоти кусок мяса, попутно занося в свежую рану разную заразу, из-за чего она начинает гноиться и воспаляется. - Причем… тут… я? – расставив руки в стороны, минотавр оперся ладонями о подлокотники и, с трудом удерживая голову, посмотрел в пожелтевшие глаза собеседника. - Ты? – неприятная усмешка искривила губы темно-красного аликорна, буквально излучающего яростную мощь всем своим существом. – Ты совершенно не причем. Однако же… Айрон… кое у кого передо мной есть пара долгов, помнишь? Или же память у минотавров настолько короткая? Давление силы исчезло, позволяя быку вдохнуть полной грудью. Облегченно откинувшись на спинку кресла, он ответил: - Помню, но… - Никаких «но», Айрон. – подняв правую руку, Макинтош сжал кулак и, выставив вверх указательный палец, погрозил им собеседнику. – Ты – Ярость. Пришло время доказать, что я не ошибся, когда давал тебе этот титул. Пауза в разговоре продлилась несколько минут, на протяжении которых вестник Бога Пороков терпеливо ожидал решения подчиненного. Он мог бы его принудить, благо, положение первого герольда подобное позволяло, но о сколь-нибудь плодотворном сотрудничестве тогда следовало забыть. - Что от меня требуется? – придя к какому-то решению, бык снова встретился взглядом с аликорном, но на этот раз в глубине его глаз светилась твердая решимость. – И мне нужны гарантии, что после казни перевертышей пони и ваши союзники не решат избавиться от моего народа. - Вот такой разговор мне нравится. – «рыцарь порока» оскалился в усмешке. – Оставь решение этой задачи на меня и начинай готовить армию, достойную Бога Пороков. *** Рано утром, перехватив заспанную Эпплджек, одетую в розовый короткий халат, в коридоре, Биг Макинтош (уже успевший облачиться в деловой костюм бело-серебряного цвета) решительно схватил сестру за руку и затащил в ванную комнату. - Маки, ты что творишь? – возмущенно, но сонно и неуверенно возмутилась земная пони, ощущая, как ноги оторвались от пола, а талию обхватили сильные руки. - Нужно серьезно поговорить. – шепнул на ухо сестре вестник Бога Пороков, вставая на дно ванны, при помощи телекинеза задергивая шторку и выключая свет. – Без свидетелей. Из распылителя, закрепленного под потолком, хлынули струи воды, в миг вымочившие до нитки обоих пони, от чего не спасли даже крылья жеребца, которыми он попытался прикрыть родственницу. Маленькое помещение заполнилось ровным шумом падающих капель, который в абсолютной темноте казался особенно громким. - И что это значит? – слегка отошедшая от удивления Джек, ощущая, как ткань халата липнет к телу, несмотря на ситуацию, постаралась сохранять спокойствие. – Маки, если это какая-то дурацкая шутка, я тебя побью. - Серьезная угроза. – хмыкнул «рыцарь порока», разворачивая кобылку спиной к себе и обнимая сзади, прижимая к своим груди и животу. – Но сейчас я серьезен. Немного поерзав, устраиваясь поудобнее в объятьях брата, носительница «элемента честности» спросила: - И что же это за разговор, для которого требуются такие условия? - Помнишь тот день, когда все изменилось? – вопросом на вопрос ответил темно-красный аликорн, тут же ощутив, как напряглась кобыла. – Я тогда ушел из дома и вернулся другим… более взрослым. - Только не говори, что ты – чейнджлинг, который похитил моего брата и занял его место. – насмешливо хмыкнула земная пони, старательно скрывая зародившееся в душе волнение. - Нет, я не чейнджлинг. – совершенно честно отозвался Биг Макинтош. После этих слов, волнение Эпплджек резко угасло и она расслабилась. Все же способность отличать ложь от правды у нее имелась и раньше, но после случая в Мэйнхэттене она стала сильнее, а с получением «элемента гармонии», вообще вышла на новый уровень (из-за чего в разговорах с ней приходилось тщательно следить за словами). - Не пугай меня так. – попросила Джек. - Не могу обещать. – произнес «рыцарь порока», носом зарываясь в пряди мокрой гривы. - Так что ты хотел сказать? – поторопила жеребца сестра. – Не пойми меня неправильно: я всегда рада твоей компании… Но слишком уж все это странно. - После пропажи родителей, Биг Макинтош совершил самоубийство… успешное самоубийство. – заявил вестник Бога Пороков и тут же, не давая собеседнице опомниться и осознать услышанное, продолжил говорить быстрым монотонным шепотом. – Через несколько минут его рана исчезла, а тело снова зашевелилось и глаза открыл уже я. Я – Биг Макинтош, но старый Биг Макинтош – не я. У меня его воспоминания, его привязанности, знания… но при всем этом — я другой. Нет, я не имею отношения к его смерти и занял уже пустое тело. Да, я считаю тебя и Эпплблум своими сестрами и готов за вас перегрызть глотку любому. Мне следовало рассказать обо всем раньше, но… я боялся это сделать. - Почему? – вопрос с губ находящейся в прострации Эпплджек сорвался сам собой и она сама не могла бы сказать, что именно хотела узнать. - Потому что не знал, как вы отреагируете. – ответил «рыцарь порока». – Потому что случай с чейнджлингами мне напомнил, что все мы смертны, а я далеко не всесилен. Потому что не хочу потерять больше никого из тех, кто мне дорог. Потому что… - Замолчи. – тяжело задышав, сквозь стиснутые зубы прошипела кобыла, тут же попытавшись вырваться, что у нее закономерно не получилось (слишком уж велика была разница в силах). – Отпусти. - Нет. – тихо ответил темно-красный аликорн. - Я буду кричать. – пригрозила земная пони, сама понимая, насколько по-детски звучат ее слова. - Джеки, ты – моя сестра, и этого ничто не изменит. – развернув собеседницу передом к себе, Макинтош уткнулся мордой в ее макушку. – Даже если ты больше не считаешь меня братом, я все равно не перестану любить вас с Эпплблум. Вы — моя семья: самое ценное, что у меня есть. «Все остальное можно купить, продать, выиграть и проиграть, а вот семья либо есть, либо ее нет». - Ты врал двенадцать лет… - дрогнувшим голосом произнесла старшая из младших сестер. - Нет. – отозвался вестник Бога Пороков. – Я не говорил всей правды, но не врал. Ты сама это знаешь. Эмоции кобылки скакали, будто бы играли в чехарду, но с каждой секундой она все больше успокаивалась. Ладонь «рыцаря порока», заскользившая по мокрым прядям гривы и спине, способствовала этому процессу весьма благотворно. В какой-то момент, приняв решение, хранительница «элемента честности» неуверенно обняла брата и, уткнувшись лбом ему в грудь, просто молча стояла под струями теплой воды. - Маки? – позвала Джек тихим голосом. - Да, малышка? – откликнулся темно-красный аликорн. - Ты ведь не просто так решил раскрыться? – эти слова звучали скорее как утверждение, но все же земная пони хотела узнать причину, по которой ее привычный и знакомый мир в очередной раз пошатнулся (но в этот раз хотя бы не рухнул в пропасть). – Просто если у тебя не было какой-то важной причины… я тебя побью. - Причина одна: у меня есть возможность дать вам всем если не бессмертие, то шанс на перерождение с сохранением своих личностей. – тщательно подбирая слова, заявил «рыцарь порока». - И что в замен? – продолжила допрос Эпплджек. - Вы должны войти в мой табун. – с совершенно серьезным видом соврал жеребец, жалея о том, что выражение его морды не видно из-за темноты. Фыркнув, Джек тихо рассмеялась, затем, выгнув спину, отодвинулась от брата и, на удачу махнув рукой, стукнула ему кулаком по носу. - За что? – обиженно воскликнул Макинтош. - За все. – весомо констатировала земная пони. – Будешь мне еще врать — ударом по наглой морде не ограничишься. А теперь рассказывай. - Что именно? – уточнил вестник Бога Пороков. - Все. – припечатала кобыла. – Откуда ты, чем занимаешься, какие условия у твоего «бессмертия»… Если и вправду хочешь оставаться моим братом, то придется стать более открытым. В свою очередь обещаю, что никому ни о чем не расскажу. Клянусь. … Он говорил долго: точно не меньше часа, время от времени прерываясь на мелкие уточнения. В рассказе была упомянута жизнь пегаса-авантюриста, основавшего первый в истории Эквестрии игорный дом, в котором первые годы работали только кобылы из его табуна (на этом месте Эпплджек заявила: «Кто бы сомневался»). Был упомянут и Бог Пороков, наделивший своего последователя некоторыми необычными силами… а потом жеребец вскользь прошелся по своей второй жизни, а так же смерти и полученном предложении от покровителя. - Вот так, собственно, я и попал в Эквестрию, а остальное ты и сама знаешь: жил, учился, торговал. – закончил свой монолог «рыцарь порока». Следующую пару минут царило молчание, фоном к которому служил шум льющейся воды. На грани сознания темно-красного аликорна даже возникло беспокойство, не залили ли они нижние этажи, да и другие обитатели номера уже должны были проснуться. - Большего бреда в жизни не слышала… четвероногие пони – сюрреализм. – мотнув головой, из-за чего мокрые пряди гривы налипли на мордочку, кобыла вздохнула и пробормотала едва слышно. – А страшнее всего то, что это все – правда. И опять ты о многом умолчал. Последняя фраза прозвучала обвинительно. - Сестренка, о своей интимной жизни ты мне тоже не рассказываешь. Приходится догадываться по косвенным данным… Ай! – новый удар, пришедшийся по носу, не был таким уж сильным, но все же оказался достаточно чувствительным. – Ладно, согласен, перегнул палку. Но есть вещи, которые я действительно не могу раскрывать, по крайней мере до тех пор, пока ты не пройдешь инициацию. - А ничего, что я хранитель «элемента гармонии»? – с нотками скепсиса в голосе спросила Джек. - У всех есть свой маленький порок, который вовсе не мешает их добродетели. – отозвался жеребец. – За примером далеко ходить не надо, вспомни хотя бы своих подруг и любовниц… Хм? - Да вот думаю, если удары по голове не помогают, то, может быть, стоит бить пониже. – задумчиво вздохнула земная пони. – Хотя… меня Алу не простит. Ладно: если ты не хочешь признаться в чем-нибудь еще, дорогой братик, то вылезай из ванны. Мне нужно подумать и привести себя в порядок… Или же хочешь продолжить разговор в иной «плоскости»? Под конец фразы кобыла изобразила голосом томные нотки, грудью прижавшись к все еще обнимающему ее собеседнику. - Мне страшно представлять, пороком чего ты можешь стать. – расцепляя руки и заводя крылья за спину, поделился с сестрой своими тревогами вестник Бога Пороков. - Радоваться должен. – фыркнула Эпплджек, скидывая халат на дно ванны. – Другая на моем месте тебе такую истерику бы закатила, что в век бы не забыл. И Маки? - Хм? – уже стоя на полу ванной комнаты, убрав в «инвентарь» одежду и магией высушивая шерсть, «рыцарь порока» интонациями изобразил вопрос. - Я сама поговорю с Эпплблум и потом сообщу тебе наше решение. – строго отчеканила земная пони. – Так что и думать не смей тащить ее в ванну или другие подозрительные места. Ты меня понял? Несмотря на уверенный требовательный голос, в глубине души земная пони испытывала смятение, которое отчаянно старалась задавить наглостью и грубыми шутками. Остаться одна она хотела еще и из-за того, что нужно было осмыслить новую информацию и принять решение, как ко всему этому относиться. В одном Джек была уверена точно: бежать и докладывать кому-либо то, что ей рассказал брат, она не собирается. Макинтоша же старшая из сестер Эппл продолжала считать своим братом, так как именно он был с ней в самые тяжелые годы. Предавать же доверие, пусть и оказанное из-за эгоизма… «Сами со всем разберемся. Без посторонних». Приняла решение хранительница «элемента честности». А жеребец тем временем уже облачился в сухой костюм (надетый из «инвентаря» прямо на тело) и вышел в коридор. - Селестия, ну почему у меня не может быть нормальная жизнь, как у других пони? – жалобно простонала Эпплджек, садясь в наполовину заполненную ванну. *** Разговор со старшей из младших сестер вымотал Макинтоша морально, словно бы он пару дней без перерыва разбирал отчеты АКБ и «Сладкого яблока». В связи с этим, беседу с Алу и объяснения со Стронгхарт малодушно было решено отложить на завтра. С другой стороны, факт того, что Джек сама решила рассказать все Эпплблум как радовал, так и тревожил, ведь за процессом не получится проследить (да и корректировать эмоции можно только при весьма близком общении). «Ай… Дискорд со всем этим. Пока есть время, нужно договориться с Каденс о свадебной церемонии в храме». Приняв решение, темно-красный аликорн заглянул в комнату к дочерям и, убедившись, что у них все хорошо, тихо покинул апартаменты. Впереди ждал тяжелый день и подготовка к войне…