Вестник Порока.

      Ранним утром, когда ночной туман еще не отступил под напором солнца и ветра, из древнего замка Хранителей Севера (также известных как Короли Зимы) из небольшой калитки тяжелых ворот вышел мальчик восьми лет, одетый в шерстяные штаны и холщовую рубаху. Высокий для своих лет, жилистый и словно бы лишенный даже грамма лишнего веса, черноволосый ребенок с серыми радужками глаз мог бы казаться красивым... если бы не отливающие звериной желтизной белки, по-хищному заостренные черты аристократического лица, какой-то голодный взгляд и повадки охотника.       Мальчика звали Джон Сноу - бастард Эдарда Старка, властителя Винтерфелла и лучшего друга нынешнего короля Семи Королевств Роберта Баратиона. Впрочем, сам юный волченок, которого за спиной шутливо называли "Дикий" (в то время как его отец носил прозвище "Тихий") предпочитал придуманную для себя кличку - Фенрир...       Стражник, которому этим утром довелось стоять на воротах, проводил бастарда лорда хмурым взглядом, покачал головой и запер калитку. Все уже давно привыкли к тому, что мальчишка Сноу, зимой и летом, не успевает взойти над горизонтом солнце, отправляется на свою собственную тренировку с деревянными мечами, после чего купается в теплом из-за горячих ключей пруду и вернувшись в замок, присоединяется к тренировкам законнорожденных детей своего отца. Джон-Фенрир был общительным, острым на язык, незлопамятным... прожорливым и толстокожим. И если хороший аппетит было легко объяснить изнурительными тренировками, а также бурным ростом, из-за которого его можно было спутать с детьми на два-три года старше, то невосприимчивость к оскорблениям и всяческим попыткам леди Кейтилин его уколоть, удивляла взрослостью взгляда на жизнь.       Как бы люди не относились к бастардам в целом и сыну Эдарда в частности, но все сходились в одном: Джон - настоящий волк.       Они даже не представляли, насколько были правы...       ...       Рукояти двух деревянных мечей с тяжелыми железными наконечниками удобно лежали в руках, холодный воздух холодил разгоряченное тело, от которого буквально исходил пар, босые ноги уже утоптали траву на берегу у озера, пока Фенрир кружил между трех вкопанных в землю столбов, на которые были надеты рваные мешки. Быстрые удары, уколы и блоки... хищник ощущал как кровь требует настоящей битвы, но понимал, что пока что не готов ни к чему серьезному... без помощи своего бога-отца.       Фенрир прожил долгую и счастливую жизнь, полную сражений и побед, самок и щенят. Он верно служил Богу Пороков, сокрушая его врагов, служа проводником силы и воли, вступая в поединки не только грубой силы, но и ума: в конце концов, за ним стояло благополучие целой расы, которое зависело от многих факторов. Но как бы долга ни была жизнь жреца и одного из аватаров Дискорда, все имеет свой финал. К счастью, хозяин остался доволен своим сыном, а потому предложил ему и дальше нести волю своего создателя, но уже в ином мире, заселенном самолюбивыми двуногими существами, боги которых практически не вмешиваются в их жизнь, лишь иногда отправляя знамения и даруя силу.       Мог ли Дух Ярости отказаться? Где-то был целый новый мир, с множеством неизвестных открытий, сильных врагов и ожидающих покорения народов, которые никогда даже не слышали о Дискорде, оставаясь блуждать в своем невежестве. Разумеется он согласился и тут же был отправлен в далекий путь, чтобы по прибытию занять подходящее тело...       Магия в этом мире была, но оказалась какой-то слабой, да еще принадлежала разным сущностям, вроде огненного духа, ледяного демона, вечноголодной тени (которая притворялась львом). С подобным засилием не слишком сильных, да еще удивительно пассивных "богов", которые тянули на себя каждую каплю свободной силы, совершенно не удивительно было то, что маги если не отсутствовали вовсе, то были крайне слабы и малочисленны.       Сперва Фенрир хотел вселиться в волка, тем более, что на севере одного из материков имелись крупные особи, обладающие зачатками собственной магии. Через десяток-другой поколений, воздействуя на самок и щенков силой Бога Пороков, он мог бы создать расу, приблизительно похожую на алмазных псов. К сожалению, в этом мире Ярость был один, а потому не мог себе позволить потратить даже пятьдесят лет на проект, который может себя не окупить, так как доминирующая в мире раса слишком агрессивна к иным народам.       Жадность сказал бы по этой ситуации примерно так: "Слишком большие вложения при высоких рисках и минимальных гарантиях успеха". Переводя с его собственного языка на общепринятый, это означало бы следующее: "Не майся дурью и займись более полезным делом". Впрочем, как побочный проект данную идею все же можно было оставить, чтобы реализовать тогда, когда появятся ресурсы.       "Нужно наплодить сильных потомков, дать им стартовый капитал... не нужно было столько времени общаться с Рейном... и пусть они распространяют влияние Дискорда на мир, а я займусь созданием своего народа", - так для себя решил Дух Ярости, прежде чем отправился на поиски сосуда.       Искать оболочку для вселения пришлось довольно долго: из-за засилия разных "богов", которые по мнению Фенрира были такими лишь номинально, но при этом не забывали накладывать лапы на кормящую их паству, почти все взрослые двуноги сразу отметались, а дети, из-за низкого магического фона, не могли выдержать сущность духа Ярости. К счастью двуноги в это время как раз решили развлечься войной... странной, как на взгляд бывшего алмазного пса, но все же масштабной, из-за чего вскоре ожидался бум рождаемости (как бы это ни было парадоксально). В одной из крепостей на юге материка, двуногая самка должна была родить детеныша, который объединял в себе сразу две линии крови содержащей капли магии, из-за чего потенциал такого малыша был изначально выше, нежели у всех остальных.       Заняв подходящую оболочку, Фенрир сразу стал напитывать тело своей духовной силой, непроизвольно вытягивая из самки все больше питательных веществ. В результате, к тому моменту когда он появился на свет, Лианна Старк (глупая двуногая причина войны двуногих) уже была слишком слаба. Впрочем, терзаний совести новоявленный че-ло-век по этому поводу не испытывал, просто пожелав самке удачи на следующем перерождении.       А дальше все было довольно странно: Джона (как теперь звали Фенрира) забрал на север его "отец", который судя по крови хоть и был близким родственником, но скорее уж как брат отца или матери, но никак не родитель. Только вот жаловаться на это дух Ярости не стал, предпочтя воспользоваться шансом и нарастив мышцы (во всех смыслах данного выражения) отправиться творить свою судьбу, попутно меняя судьбу мира...       Все же скромность никогда не была пороком Вестника Бога Пороков.       ...       И вот Джону-Фенриру уже восемь лет, из которых семь лет он живет в замке "отца" в статусе бастарда. У формального родителя имеются собственные дети: восьмилетний Роб, шестилетняя Санса, четырехлетняя Арья, двухлетний Бран... а скоро появится еще один щенок, пол которого пока неизвестен. Кейтилин Старк, в девичестве - Талли, пусть и была той еще мелочной стервой, но самкой оказалась хорошей, каждые два года рожая мужу потомка. Дух Ярости, глядя на такую плодовитость, даже стал задумываться о том, чтобы прибрать к лапам ее дочерей, когда они вырастут, все же глупые ограничения не обладающих магией двуногих его не касались, а мораль... Не Вестнику Бога Пороков говорить о морали.       Ну да до момента, когда можно будет создать собственную стаю времени было еще много, тем более, что для этого нужно сперва обзавестись логовом, слугами, союзниками и просто сторонниками. После некоторых размышлений, от рабов, за исключением тех, которые сами захотят ими быть, пришлось отказаться, как от излишне затратных и неэффективных работников (мало того, что нужно кормить, одевать, расселять их самих, так еще и надсмотрщики нужны, которым кроме еды, одежды и жилья, нужно еще оружие и какие-то развлечения).       Играя с щенками своего "отца" Джон-Фенрир преследовал несколько целей: во-первых, создавал о себе хорошее мнение у братьев и сестер, в особенности у Арьи, когда гонялся на четвереньках за весело визжащей девчонкой; получал навыки владения местным оружием, подстраивая их под себя и изучал историю, язык, родственные связи двуногов Вестероса; создавал репутацию среди слуг, чтобы после пары-тройки лет отлучки, о нем не забыли как о страшном сне. Уйти же из замка будет нужно для того, чтобы заработать финансовый капитал, прославиться ратными подвигами (обычно, так принято называть разграбление вражеских городов) ну и завербовать последователей. В конце концов в Винтерфелле, при всем желании духа Ярости, в лучшем случае найдется пара кандидатов, худо-бедно подходящих на роль жрецов Дискорда.                   ***       Искупавшись, вернувшись в замок, наспех перекусив и облачившись в достойный звания бастарда Хранителя Севера тренировочный костюм, Джон-Фенрир Сноу (по мнению бывшего алмазного пса, его полное имя звучало красиво) вышел во внутренний двор, где готовились к размахиванию палками Роб Старк и Тион Грейджой. Пленник Эдарда Старка, ровесник его старшего сына, был потомственным пиратом, родовой дом которого имел изображение кракена на гербе, а их замок стоял на крупнейшем из островов "железного" архипелага.       - Я уж надеялся, что ты не придешь, - скривился худощавый невысокий мальчишка, красующийся смазливыми чертами лица, которые подошли бы скорее самке, черными волосами и какими-то блеклыми глазами.       - Что такое, осьминожек? - весело оскалившись, дух Ярости раскинул руки в стороны. - Неужели я настолько страшен, что ты уже хочешь вернуться в воду, чтобы никто не видел мокрого пятна у тебя на штанах?       Издеваться над детенышем может быть было и подло, но как раз в этом нескладном, испуганном, слабом головоногом, вызывающим раздражение даже обычной улыбкой, Джон-Фенрир видел потенциал... В Тионе был потенциал, чтобы стать духом Зависти, Предательства или еще чего-нибудь столь же "благородного". Но прежде чем подобное станет реальным, нужно чтобы он либо закалился и обозлился, либо сломался...       "Хотя, в последнем случае он мне будет бесполезен. Дух Зависти - вот это было бы оптимально".       - Я заставлю тебя подавиться этими словами! - закричал мальчишка, бросаясь на почти в два раза более крупного обидчика.       - Рожденный плавать... (шаг влево и подножка правой ногой) ...бегать не может, - придержав падающего "противника" за шиворот, чтобы тот не разбил свое смазливое лицо об камни внутреннего двора, Вестник Бога Пороков задумчиво добавил: - Хотя... ты и плавать-то наверное не умеешь.       Вскочив на ноги, маленький головоногий умчался куда-то в сторону кузницы, оставляя сводных (двоюродных, что было понятно по крови) братьев дожидаться наставника одних.       - И зачем ты это сделал? - осуждающим взглядом одарив старшего брата, Роб скрестил руки на груди.       - Сделал что? - невинно хлопая глазами, Джон-Фенрир смущенно шаркнул ногой, на этот раз все же обутой в кожаную обувь.       От вида того, как здоровяк Сноу изображает невинную овечку, успешно пряча волчьи клыки, наследник Эдарда Старка фыркнул, сдерживая смех, но все же сумев взять себя в руки продолжил разговор:       - Ты сам знаешь, что ты сделал.       - Я - знаю, но знаешь ли ты? - с лицом, на котором было буквально написано крупными буквами "ГЛУПЫЙ МЛАДШИЙ БРАТ", дух ярости все же сжалился. - Он - не часть волчьей стаи и никогда ей не будет.       - А ты? - провокационно спросил рыжеволосый мальчишка.       "А я сам создам свою стаю... или отберу чужую, у более слабого вожака", - мысленно ответил Джон-Фенрир, но вслух разумеется этого говорить не стал.       - Подумай лучше вот о чем, глупый младший брат (сердитое сопение), а почему ты просто смотрел, но не пытался меня остановить? - подойдя к родственнику, Вестник Бога Пороков буквально навис над ним, с разочарованием отмечая, что щенок не сгодится даже на духа Гордыни... в отличие от его отца, который своей гордостью буквально упивается, при этом старательно изображая рассудительность и смирение.       ...       - Джон, - Тион, глаза которого выдавали недавние слезы, перехватил бастарда за конюшнями, сразу после тренировок детей Эдарда Старка во внутреннем дворе. - Я хочу поговорить.       - Говори, - махнул рукой бывший алмазный пес. - Король это не запрещает.       - Что? - мальчик удивленно хлопнул ресницами, рефлекторно делая шаг назад.       - Осьминожек, не трать зря мое и свое время, - облакотившись на стену конюшни плечом, дух Ярости сложил руки на груди. - Говори уже, чего хотел и разойдемся. Мне еще в кузницу зайти надо, да сестренку развлечь...       - За что ты меня ненавидишь? - собравшись с духом и даже сжав кулаки для большего эффекта, на одном дыхании выпалил потенциальный дух порока.       - Я? Ненавижу? Тебя? - с каждым словом Джон-Фенрир Сноу, выделяя интонациями свое удивление, все выше поднимал брови. - С чего ты взял такую глупость?       - Ты вечно ко мне цепляешься, не даешь нормально общаться с Робом... - начал перечислять Грейджой, но был перебит.       - Наследником хранителя севера, Робом, - выставив указательный палец правой руки, дух Ярости потряс им в воздухе. - Никогда не забывай об этом, осьминожек.       - Я - кракен! - почти закричал потомок пиратов.       - Гхм... - бастард смущенно кашлянул в кулак и в его взгляде появилась искренняя жалость, что заставило Тиона еще больше разозлиться, но и испугаться: все же для Джона, которого он знал, подобное было нехарактерно. - Как бы тебе объяснить, Тион...       - Говори, как считаешь нужным, - постаравшись принять гордую позу (все же эту фразу он тренировал именно с ней) мальчик насупился еще больше.       - Может быть когда-то ты и был кракеном... лет пять назад, когда жил на Железных Островах и закалялся вместе с другими будущими грабителями, насильниками и убийцами, но с тех пор как Эдард Старк привез тебя в Винтерфелл, для них ты - чужак: мягкотелый житель зеленых земель, который даже плавать толком не умеет, - сделав пару быстрых шагов вперед, Джон-Фенрир наклонился и немигающим взглядом заглянул ему в глаза. - Но даже здесь, в зеленых землях, ты - такой же чужак: головоногое, выбравшееся на сушу и теперь старающееся угнаться за стаей волков. Но ты никогда не станешь для них своим, как бы ни старался.       - А ты... ты... бастард! - почти плача воскликнул Грейджой.       - Знаю и в любой момент могу уйти туда, куда захочу, - на миг дух Ярости показал зубы. - Ты же даже уйти отсюда не можешь. Так скажи же, Тион, за что мне тебя ненавидеть?       Не дожидаясь ответа, сероглазый парень похлопал застывшего столбом собеседника по плечу и молча ушел по своим делам: сперва - к кузнецу, затем - играть с младшей сестрой. Маленький заложник же, остался вариться в собственном соку и не подозревал, что частица хаоса уже запустила свои щупальца в его душу.                   (2)       Стоя на тренировочной площадке внутреннего двора Винтерфелла, высокий и широкоплечий юноша с рельефными мышцами, которые и на вид, и на ощупь напоминали перекатывающиеся под кожей камни, облаченный в кожаную броню и вооруженный двумя короткими затупленными мечами, хищным взглядом прищуренных глаз с серыми радужками и желтыми белками (что особенно отчетливо выделялось на бледном лице) смотрел на дюжину полностью экипированных гвардейцев и возглавляющего их рыцаря. Мастер над оружием замка Хранителя Севера, пожилой, но все еще крепкий мужчина по имени Родрик Кассель, с явным недовольством взирал на ученика. Поодаль, кучкуясь шумными стайками, обсуждали грядущее зрелище служанки и другие гвардейцы, некоторые из которых даже начали делать ставки...       "Был бы я Азартом, точно бы не удержался", - подумал про себя Дух Ярости, который несмотря на возраст в тринадцать лет, почти на голову возвышался над многими взрослыми мужчинами, а его прямые и вечно растрепанные черные волосы, спадая на плечи и спину, колыхались под порывами утреннего ветра.       - Не дури, Джон, - усталым голосом попросил мастер над оружием. - Я признаю, что ты - хороший боец, но тринадцать на одного - это даже для тебя слишком...       - ...мало, - почти рыкнул в ответ Джон-Фенрир Сноу, едва удерживаясь от того, чтобы не начать бойню прямо сейчас и здесь. - У нас с лордом было условие: если я побеждаю его лучших гвардейцев и вас, то получаю коня, забираю броню и деньги, и уезжаю из этого замка. Если вы отказываетесь... Я отловлю вас по-одиночке и все равно добьюсь своего.       Сир Кассель нахмурился, прекрасно осознавая то, что бастард Эдарда Старка словами бросаться не привык. Он бы и вовсе мог просто уйти, забрав все, что может понадобиться в походе, но его гордость не терпит подобного: Дикий Волк не мог себе позволить, чтобы его считали беглецом, трусом или вором.       - Ладно, парни, - немолодой мужчина вздохнул, неохотно поднимая тренировочное оружие. - Давайте выбьем всю дурь из этого зазнавшегося сопляка. Тогда, может быть, из него толк и выйдет.       - А бестолочь останется, - хохотнул один из дюжины бойцов, которого поддержали его товарищи. Бой начался...       ...       Жажда крови кружила голову, ноздри трепетали, шумно втягивая воздух, а сердце ритмично стучало, все ускоряясь и гоня кровь по сосудам. Дав себя окружить, Дух Ярости пожалел о том, что ему нельзя утолить свой голод прямо сейчас, так как это сильно ударило бы по тщательно выстраиваемой последние годы репутации.       Благодаря силе Дискорда, которая словно живительная кровь текла в жилах его сына, Джон-Фенрир в свои тринадцать выглядел на восемнадцать, а то и двадцать (только борода не росла, что не сильно расстраивало). Все что мог в Винтерфелле, он уже получил: тело сформировалось, магический очаг достиг минимально необходимого размера, навыки владения оружием двуногов влились в стиль ведения боя, а знания о географии и прочих науках осели в памяти. Можно было бы взять парочку самок, но детеныши требовали присмотра, а оставлять их на "родителей" не было ни малейшего желания.       "Стоило бы им родиться, как Кейтилин отдала бы их в какой-нибудь приют для щенков, желая вытравить из памяти само мое существование. Ну или вовсе утопила бы... Хотя, если бы в качестве суки выступала она сама... Но это было бы подло по отношению к "отцу", который хоть и самолюбивая эгоистичная сволочь, которая руководствуется ущербным кодексом и не видит ничего за его рамками, но хотя бы старался заботиться обо мне".       Рывком сблизившись с одним из противников, Дух Ярости отвел его меч левым клинком, нанес рубящий удар правым, заставляя прикрыться щитом, а затем пнул в живот левой ногой, отбрасывая почти на метр назад, заставляя повалиться на спину. Тут же пришлось приседать под широким замахом опомнившегося бойца, одновременно с тем крутанувшись на месте, выставленной вбок правой ногой подсекая обе ноги нового противника, чтобы навершием рукояти тренировочного меча стукнуть ему по макушке (из-за шлема раздался звон, похожий на удар в колокол, что вызвало непроизвольный хохот со стороны зрителей). Третий противник попытался воспользоваться маневром бастарда и бесхитростно ткнуть его в грудь, но тот ловко развернул торс, пропуская клинок мимо себя, левым мечом нанося удар плоской стороной по виску ловкача, заставляя его завалиться на землю под ноги товарищей.       Оставшиеся девять гвардейцев и рыцарь, в считанные секунды потерявшие троих соратников, постарались сразу же зажать Духа Ярости в клещи, но тот больше не стоял на месте и поднырнув под руку четвертого мужчины, зашел ему за спину и крутанувшись на правой ноге, левым сапогом отвесил пинка чуть пониже спины. Нелепо взмахнув руками и шагнув вперед, боец все же устоял на своих двоих, но лишь для того чтобы получить удар мечом по шлему и отправиться в беспамятство.       Пятый гвардеец кинулся вперед, прикрываясь щитом и занося свой клинок для размашистого удара, буквально приглашая парня еще раз поднырнуть под оружие... чтобы наткнуться на шестого двунога, который двигался позади напарника тенью, готовясь вынырнуть из-за его спины. Однако на этот раз Джон-Фенрир Сноу, совершив рывок вперед подпрыгнул вверх и обеими ногами ударил по щиту, который впечатался в лицо владельцу (удачно не сломав нос, но разбив губы и заставив зашататься зубы) отбрасывая его на шаг назад, из-за чего шестой гвардеец натолкнулся на спину соратника...       Скорость и сила Духа Ярости не шли ни в какое сравнение с простыми людьми, превосходя их по всем параметрам даже без магического усиления. С оставшимися гвардейцами он разобрался также как и с первыми, не получив ни единого "ранения". Сам сир Кассель, давший подчиненным возможность показать себя и измотать молодого бастарда, был вынужден признать то, что просчитался: Сноу лишь разогрелся, своими нырками и пируэтами выставляя хороших воинов неуклюжими крестьянами, будто впервые взявшими в руки мечи.       Джон-Фенрир радостно скалился, начав акулой кружить рядом с рыцарем, легкими уколами прощупывая защиту. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не начать добивать подранков, да и сам мастер над оружием казался кем-то вроде черепахи, которую просто нужно достать из панциря.       В конце концов все закончилось тремя ударами бастарда, которые сир Кассель блокировал, но получил пинок по колену и припал на одну ногу, после чего у его шеи скрестились два затупленных меча. На пару секунд тренировочная площадка погрузилась в тишину, а затем Дух Ярости объявил:       - Вы убиты, сир.       - Сдаюсь, - признал поражение мастер над оружием Винтерфелла, а затем усмехнулся и добавил: - Жаль, что среди бойцов лорда Старка не будет такого славного мечника... но я горжусь тем, что сумел обучить такого ученика.       "Жертва хвалит своего несостоявшегося убийцу... У этого мира причудливое чувство юмора", - хмыкнул про себя Джон-Фенрир, с усмешкой на лице, демонстрирующей заостренные клыки бастарда, перехватывая оба клинка одной рукой и протягивая раскрытую ладонь старику.       ...       Прощание с семьей было быстрым и каким-то скомканным: Эдард Старк выделил племяннику кошель с серебряными оленями (местной валютой) сухо пожелал удачи и удалился в замок; Роб хмуро заявил, что все равно станет лучшим воином и лордом, после чего гордо удалился за отцом, скрывая постыдные для наследника Хранителя Севера слезы; Санса подарила нелюбимому сводному брату платок с вышитой на нем головой волка; Бран и Рикон (самый младший из волчат, которому исполнилось пять лет) пожелали счастливого пути и скорого возвращения. Даже Тион Грейджой отметился, порадовавшись тому, что бастард наконец-то проваливает и понадеявшись, что больше никогда его не увидит.       - И не мечтай, головоногий, - хохотнул в ответ на слова потомственного пирата Джон-Фенрир. - Я обязательно вернусь, чтобы напоминать тебе о твоей бездарности, никчемности и бесполезности. Это же надо: наследник морских разбойников, который даже плавать толком не умеет...       Леди Кейтилин вовсе не сочла нужным выйти и проводить бастарда своего мужа, что, впрочем, никого не удивило. Хотя Дух Ярости и подозревал, что тут не все так просто, так как последний год эта рыжая сука смотрела на него каким-то оценивающим взглядом... что могло быть проявлением страха за собственных волкорыб, которые его талантами не обладали.       Из конюшни лорда, слуги вывели серую кобылу, крепкую и молодую, но достаточно покладистую. На боках у нее красовались черные пятна, похожие на разлившиеся по шкуре чернила, к седлу крепилась пара сумок. Доспехи, лично выкованные в кузнице замка под присмотром кузнеца, которые ярко выделялись на фоне обычных рыцарских наличием парных шипов на плечах, наручах, тыльной стороне перчаток и поножах, а также шлемом с забралом стилизованным под короткую волчью морду, он надел сразу, не желая тащить их в мешке.       - Джон, тебе обязательно уезжать? - с грустным лицом и блестящими на глазах слезами спросила Арья (черноволосая девочка девяти лет) в одетая в серую рубаху и шерстяные штаны.       - Прости, волчонок: дорога зовет и я иду, - присев на корточки, Дух Ярости ласково оскалился, все же нормальные улыбки у него выходили плохо. - Пусть в логове безопасно и уютно, но там за стенами замка целый мир, который я хочу увидеть и покорить. Рано или поздно, но моя дорога приведет меня домой: не сегодня и не завтра, но я обязательно вернусь.       - Я буду скучать, - шмыгнула носом маленькая волчица.       - Не грусти, волчонок и будь сильной, - Джон-Фенрир подмигнул девочке. - Кто еще если не ты, сможет защитить эту беззубую стаю?       ...       Оседлав кобылу (учитывая память о прежней жизни, Дух Ярости всегда забавлялся, когда слышал эту фразу) бастард выехал из Винтерфелла. Доехав до Зимнего Городка, который даже на его непретезательный взгляд казался довольно убогим для столицы региона, он заколебался. С одной стороны, можно было отправиться на север, перебраться через стену и заняться одичалыми, которые живут за границами изученного мира, с другой же стороны, на юге, а тем более за Узким Морем, было раздолье для свершений разной степени кровавости.       "На севере можно будет заняться выведением расы полноценных разумных волков, вроде алмазных псов, на юге проще сколотить армию, захватить какой-нибудь городок, внедрить новую веру... М-да: и почему я не умею разделяться на двух Фенриров? Тогда бы и выбирать не пришлось. Ну да ладно: стена и одичалые от меня никуда не убегут, а работу порученную отцом нужно выполнять в кратчайшие сроки".       Повернув кобылу на юг, Дикий Волк поскакал в Белую Гавань, собираясь там сесть на корабль и отправиться в Залив Работорговцев, откуда можно будет начать восхождение к вершине этого мира. Королевскую Гавань, как и другие города Вестероса, он собирался посетить позже, а возможно - даже не в одиночку.       В конце концов, осматривать достопримечательности, как и переубеждать разных фанатиков в том, что их вера неправильная, лучше вместе с друзьями.                   (3)       Грузовой корабль "Черная Сколопендра", напоминающая Джону-Фенриру нелепое остроносое корыто с двумя мачтами, стремительно полз через морские просторы к Вольным Городам. Трюм был забит товарами с севера, среди которых преобладали шкуры пушного зверя, смысл чего ускользал от бастарда до сих пор, пусть он и прожил в этом мире полных тринадцать лет (если смысл носить меха на севере был ясен, так как не обладающие шерстью двуноги быстро мерзли, то зачем им меховые одежды на юге, оставалось тайной). Впрочем, надоедать хозяину судна, который как и большая часть команды отращивал бороду и красил ее в яркий цвет, молодой мужчина не стремился, предпочтя проводить часы свободного времени сидя на палубе и любуясь колышущимся морем.       После прибытия в Белую Гавань и продажи кобылы на местном рынке (ухаживать за ней во время плавания, как и платить за перевозку животного, не было никакого желания) Дух Ярости прошелся по припортовым трактирам и за звонкую монету узнал, какой корабль куда плывет, с кем нужно поговорить чтобы попасть на борт и чем лучше заплатить за путешествие. Таким образом, уже следующим утром он взошел на борт Сколопендры, в качестве наемного охранника на время плавания. Команда у торговца конечно была вооруженная, да и свои наемники имелись, но пара лишних мечей, на случай встречи с пиратами, лишней совсем не казалась.       Так как Джон-Фенрир Сноу, представившийся морякам просто Фенриром, всегда носил свои пожитки с собой, пусть кроме брони у него и имелась лишь пара полупустых сумок, многие посмеивались за спиной и замечали, что если он выпадет за борт, то камнем пойдет на дно. Сам же молодой мужчина на эти высказывания не реагировал, буквально нюхом чуя, что скоро прольется кровь...       Спустя всего пару дней с момента отплытия, на горизонте появились паруса сразу двух малых корабликов, достаточно юрких и быстроходных, чтобы тяжеловесный торговый фрегат не мог от них уйти. Пиратов узнали сразу, но особой суеты по этому поводу не поднялось: так как погоня должна была продлиться еще несколько часов, все стали готовиться к бою, вооружаясь и молясь своим божкам.       - Похоже, сир Фенрир, у вас уже появилась возможность показать, что мы не зря вас наняли, - невесело усмехнулся невысокий толстяк, оглаживая свою бороду, заплетенную в причудливую косу. - Моей команде проще работать плечом к плечу с теми, в ком они уверены, так что вам придется скооперироваться с другими наемниками.       - Не стоит беспокоиться, капитан, я и сам смогу о себе позаботиться, - невозмутимо ответил бастард. - Скажите лучше, вы готовы купить у меня один из тех кораблей, или мне придется самому вести его до конечной точки маршрута?       - Хах... - собеседник от души хлопнул Духа Ярости по бронированному наплечнику, едва не поранив ладонь о шипы. - Хорошая шутка, парень. Если выживешь и останется желание путешествовать, я найму тебя на постоянной основе.       Дикий Волк на это ничего не ответил, лишь водрузил шлем с забралом в виде короткой волчьей морды на лицо и взялся за рукояти парных мечей. В груди у него подобно кузнечному молоту билось сердце, разгоняя по телу горячую кровь, легкие словно меха от горна втягивали и выдували воздух. Желтые белки глаз начали тускло светиться, радужки покраснели, а зрачки вытянулись в тонкие щелки, напоминая разломы в черную бездну... но этого, разумеется, никто не видел.       Суденышки пиратов все приближались: одномачтовые, с гербами лордов Железных Островов на флагах, они буквально летели за своей добычей над волнами, собираясь зайти со стороны кормы и перехватить своими парусами ветер. На палубах находились человек по тридцать-сорок, все из которых были одеты в кожаную броню с металлическими накладками, вооружены короткими абордажными саблями и топориками, но в руках сейчас держали луки.       "Видимо в порту у них есть осведомитель, который узнал маршрут не слишком хорошо защищенной, "вкусной" жертвы и отправил своим подельникам доклад при помощи ворона", - пронеслась в голове хищника ленивая мысль, почти утонувшая в потоке образов, которые подкидывали инстинкты и внутренняя сила, начавшая выходить из тела пока что незаметной дымкой алого цвета.       В какой-то момент, паруса Сколопендры заметно обвисли, из-за чего скорость судна стала быстро падать и пираты сумели приблизиться вплотную. Залп из луков осыпал палубу грузовоза стрелами с зазубренными наконечниками, но матросы и наемники укрылись за деревянными щитами, которые были выставлены в сплошную стену, словно у пехоты готовящейся встретить удар конных рыцарей. Ответный обстрел также оказался малоэффективен, так как и стрелков у бородачей оказалось меньше.       Тем временем, пока часть налетчиков продолжала осыпать защитников довольно жидким дождем из стрел, маленькие и юркие кораблики зажали своего старшего собрата в тиски и сблизились бортами. Взвились веревки с крючьями, взревели голоса первой волны абордажников.       "Пора", - колоколом прогремело в голове Духа Ярости и он сорвался с места на нечеловеческой скорости, выжимая из своего тела все его возможности.       Первый пират успел замахнуться саблей, но даже не утвердился на палубе Сколопендры. Взмахом левого меча Джон-Фенрир отвел вражеский клинок, а затем врезался плечом в грудь мужчины с короткой бородой, обветренным лицом и сединой в волосах, который явно не ожидал такого трюка от рыцаря. Еще большим сюрпризом для него оказались шипы на наплечнике, пронзившие кожаную кирасу и живую плоть словно чучело из сена. Подранок был сброшен за борт, а сам Дикий волк, радостно зарычав перемахнул на вражеское судно, еще в полете ударом правого меча срубая половину руки второго пирата.       Приземлившись на доски палубы бастард блокировал правым наручем выпад сабли третьего налетчика, захватывая ее шипами и совершая рывок в сторону, одновременно с тем проводя колющий удар второй рукой.       Стоило отдать налетчикам должное, так как быстрая гибель троих соратников не заставила их растеряться или броситься мстить. Вместо этого железнорожденные отхлынули от необычно прыткого рыцаря, а затем в него полетели метательные топорики и дубинки. Пусть доспехи и могли защитить от серьезного урона, но Дух Ярости предпочел сперва припасть на четыре конечности, а затем из этой неудобной позиции, словно снаряд из катапульты, запустил себя в стоящих чуть в отдалении стрелков...       ...       Удары мечами чередовались блоками, тычками бронированных кулаков с выступающими вперед шипами, ударами локтей и ног. Джон-Фенрир упивался боем, скоростью и мощью сокрушая врагов, хлипкая броня которых была не в состоянии уберечь владельцев от заточенной стали. В те редкие случаи, когда хищнику что-либо угрожало, звериные инстинкты предупреждали его об опасности раньше, нежели очередной налетчик успевал что-либо предпринять.       Шипами левого наруча отведя очередную саблю, бастард подрубил правым мечом колено противника, а затем пинком правой же ноги отправил в короткий полет за борт. Резко развернувшись, дабы встретить нового врага, он обнаружил то, что остался единственным живым человеком на палубе. Впрочем, как подсказывали чутье и сила отца, в трюме тоже было пусто...       "И это все?", - почти зарычал от разочарования Дух Ярости, ощущая, что и со вторым кораблем пиратов уже закончили разбираться (команда Сколопендры поняв, что их атакуют только с одной стороны, оставила маленький заслон и сконцентрировала свое внимание на другом борту).       ...       - Ты - страшный человек, сир Фенрир, - заявил капитан торгового судна, когда его наемник вернулся на борт, будучи заляпанным кровью едва ли не с ног до головы, с кусочками одежды и плоти на шипах. - Но я рад, что ты на нашей стороне.       - Будете покупать мой трофей? - тоном, будто говорил о погоде, спросил бастард.       - Пятьдесят золотых драконов, - предложил бородач.       - Грабеж, - хмыкнул Дух Ярости, в данный момент ощущающий себя умиротворенным и довольным жизнью, так что факт обмана его вовсе не задел.       - Ты можешь попробовать продать его кому-нибудь другому, - пожал плечами собеседник и обвел взглядом морской простор. - Уверен, что тут найдется уйма покупателей, которые жаждут оторвать его у тебя с руками. До порта же вести судно в одиночку, да еще не имея навыков...       - Чтоб у тебя совесть проснулась, - стряхнув с рук капли крови, Дикий Волк решил не спорить с купцом. - Будь по-твоему.       "Пока что, мне рано показывать гонор, но уже недолго осталось терпеть".                   ***       Сойдя со Сколопендры в порту одного из городов Залива Работорговцев, оставшись с матросами в почти дружеской обстановке, Джон-Фенрир Сноу направился на рабский рынок. Так как солнце уже клонилось к закату, на улицах жутко воняло потом, дерьмом, гнилью и кровью, к чему примешивались ароматы готовящейся еды и различных духов, призванных замаскировать царящий смрад. С каждым часом блужданий по хитросплетениям улиц, желание очистить это место от грязи путем придания двуногов и их жилищ огню, становилось все сильнее, но все же Дух Ярости понимал, что для него одного подобная задача невыполнима даже с помощью силы Бога Пороков.       Впрочем, бастард не расстраивался и прохаживаясь по самым оживленным местам, делал заметки в памяти о том, где именно находятся наиболее важные цели. Горожане, как рабы так и их хозяева, замечая громоздкую фигуру в броне усеянной шипами, старались обойти ее по широкой дуге, тем самым избавляя хищника от необходимости проталкиваться через местных жителей и нюхать смрад исходящий от их тел.       Оставшись довольным своей разведкой, сын Дискорда купил себе слугу: мужчину средних лет, с непримечательным лицом, осторожным взглядом и не слишком выдающимся телосложением. Вместе с ним Джон-Фенрир Сноу приобрел пару кобыл, еду и воду на первое время, мыло и иные мелочи, которые могли понадобиться в походе.       К моменту, когда городская стража закрывала внешние ворота, Дух Ярости со своим слугой уже скакали по грунтовой дороге в направлении Дотракийского Моря...                   (4)       Восточный край небосвода окрасил розовый рассвет, но лагерь дотракийцев так и не начал просыпаться. Вместо голосов дозорных, которых невзирая на отдаленность от основных торговых и кочевых путей все же выставляли на ночь, лишь ветер шелестел травой между шатрами, да мрачные тени бесшумно скользили от одного кострища к другому, пугая стреноженных лошадей, стоящих в импровизированном загоне...       ...       - Капитан, лагерь зачищен от дикарей, добыча подсчитывается, - доложил Джону-Фенриру седовласый хмурый мужчина, лицо коего украшали три параллельных шрама, спускающиеся от левой скулы до подбородка.       - Потери? - оторвавшись от протирания меча бархатной тряпицей, кинув взгляд на подчиненного, вопросительно изогнул брови Дух Ярости.       - Трое раненых, один убитый, - откликнулся собеседник. - Рабам уже приказано сложить костер для погребения.       - Хорошо, - коротко кивнув, бастард потерял к разговору интерес и вернулся к прерванному занятию.       Клинок с режущей кромкой из валерийской стали, шириной от пяти миллиметров у самого кончика, до сантиметра у рукояти, на текущий момент был основным оружием Рыцаря Порока. Так как полноценного оружия из этого металла он себе позволить не мог, пришлось порыскать в поисках хотя бы пары кинжалов, из которых кузнец, заменив недостающее обычным качественным железом, сковал полуторный меч с односторонней заточкой. Впрочем, из-за роста Дикого Волка, он казался обычным одноручным оружием.       Уже два года прошло с тех пор, как Джон-Фенрир прибыл в Дотракийское Море, благодаря своим опыту, силе, навыкам и чутью, лишь обостряющемуся день ото дня, превратившись в кошмар для кочевников. Первая его охота на дикарей продлилась месяц, который понадобился на выслеживание подходящей жертвы и выяснение ее привычек, после чего во время ночной стоянки, две сотни двуногов были вырезаны, словно свиньи на бойне, а еще около сотни (женщины и дети) вместе с табуном из почти четырех сотен лошадей разных возрастов и иным имуществом, были проданы в ближайшем городе по оптовой цене.       На вырученные деньги бастард купил отряд из пятидесяти Безупречных (евнухов-воинов, с детства обучающихся владению оружием и подчинению хозяину). Пополнив запасы съестного, Дух Ярости увел свой отряд обратно в степь, где провел ритуал по посвящению своих воинов в веру в Бога Пороков: двое кандидатов насмерть сражались в круге, где в земле был вырезан символ их новой веры. Калеки не горели энтузиазмом, пусть и не пытались возмущаться из-за вбитой в подсознание дисциплины, но когда первого из победителей окутала алая дымка, исцелившая все увечия, азарт буквально вспыхнул в глазах оставшихся сорока восьми двуногов.       Получив двадцать пять бойцов, не только ставших полноценными (с физической точки зрения) мужчинами, но и усилившихся за счет принесенных жертв, Дикий Волк повел новую стаю на охоту. Тот факт, что Дотракийское Море кажется безлюдным, на самом деле иллюзия: для тех, кто умеют искать следы, преследовать добычу и чуять жизнь, каждый клочок земли выглядит словно карта с указателями, подписанными фразами вроде "Вчера здесь прошел табун лошадей, голов в пятьдесят-сто".       Так и тянулись месяц за месяцем: стая Джона-Фенрира выходила на охоту, нападала на след, преследовала добычу в течении недели-другой, а затем настигнув, нападала и вырезала всех, кто мог оказать сопротивление (женщинам хватающимся за оружие снисхождения не было). Атаковали они обычно ночью, перед самым рассветом, когда дозорные наиболее расслаблены и невнимательны... а то и вовсе спят, самым наглым образом игнорируя свои обязанности.       Как не странно, но дотракийцы оказались крайне беспечным народом: уверенные в своем превосходстве в степи, они редко выставляли серьезные дозоры, часто придавались пьянству и разврату (в особенности, после удачного налета на какой-нибудь караван) да и поножовщина в их рядах была не столь уж редка. Обычно они перемещаются по Дотракийскому Морю небольшими отрядами по сто-двести воинов, плюс женщины и дети, и лишь перед налетом на "жирную" добычу собираются в орду от тысячи, до пятидесяти тысяч человек. При этом о дисциплине из них слышал каждый пятый, а соблюдают ее и того реже, предпочитая доказывать право на командование силой кулаков, мечей и иных инструментов убийства ближнего своего.       Довольно быстро бастард понял, что степь разделена на сектора, которыми "правят" самые сильные вожди, собравшие вокруг себя наиболее боеспособные банды. Эти земельные наделы разделены на участки поменьше, где проживают менее важные вожди, являющиеся подчиненными хозяев секторов. При этом, если малый вождь зайдет со своей бандой на землю другого малого вождя, подчиняющегося тому же большому вождю, они могут разойтись миром, торговать, обменяться женщинами или устроить несколько поединков "забавы ради", но если малый вождь зайдет на землю чужого большого вождя, всю его банду могут вырезать, имущество забрать... и никто даже не почешется, ибо "сам дурак".       В обычиях у кочевников было еще много условий, вроде сигнала о сборе большой орды, либо совета больших вождей... но Дикого Волка это мало интересовало. Гораздо важнее была информация о том, на кого и когда лучше нападать, чтобы получить больше добычи и суметь уйти без осложнений. Не то чтобы Дух Ярости боялся схваток с сильным противником, но за погибших рабов и лошадей золота было не получить. А золото ему требовалось, дабы раз за разом выкупать Безупречных и проводить инициацию в новую веру, делая простых двуногов умеющих махать железками, полноценной частью своей стаи.       ...       Сверкая начищенными шипами своей брони, Джон-Фенрир прохаживался вдоль колонны из навьюченных разнообразным имуществом лошадей. Верхом были усажены и женщины с детьми, которые, впрочем, даже не думали пытаться сбежать, со страхом поглядывая на кучу тел, куда скидывались ненужные одежда и шатры, бросались кувшины с вином и иной "мусор". На этот раз выручка должна была быть сравнительно небольшой, но на покупку новой партии Безупречных золота хватало, так что Дух Ярости не переживал о пополнении своей стаи. В конце концов, под его началом уже была почти тысяча воинов, закаленных в боях и усиленных жертвоприношениями настолько, что каждый стоил четверых своих бывших сородичей.       - Поджигай, - скомандовал бастард и легко вскочил в седло лошади, которую подвел личный слуга, купленный еще в самом начале пути по Дотракийскому Морю. - Проследи за пленниками, Игор.       - Да, хозяин, - отозвался бледный мужчина с масляными черными волосами, как и все Степные Волки (как называли отряд Джона-Фенрира) одетый в кожаную броню с металлическими нашивками.       Костер полыхнул, к небесам взметнулись языки жадного пламени и стал подниматься столб черного дыма. Члены стаи повскакивали на коней и дисциплинированно погнали табун в сторону ближайшего города, занимающегося работорговлей...       "Уже скоро я смогу прекратить это и займусь настоящей работой", - думал про себя Дух Ярости, не скрывая довольного оскала.       Дикий Волк не боялся мести дотракийцев, пусть те пару раз и устраивали на него охоту, но не могли организовать чего-то серьезного: на больших вождей Степные Волки не нападали, а малые... кто их вообще считает? Впрочем, об осторожности забывать не следовало, так что следующую стоянку им придется вырезать в соседнем секторе, а оттуда уходить в противоположную сторону, чтобы сбросить со следа обозленных дикарей, заведя их на землю третьего большого вождя.       "Хорошо то, что дотракийцы - скорее разбойники, у которых государственность отсутствует как факт и даже вражда за гибель кровных родственников является редкостью. Чем-то они похожи на стаи хищников, но при этом остаются двуногами, со всеми их слабостями".                   ***       На этот раз, после продажи лошадей, рабов и имущества дотракийцев, у знакомого торговца удалось купить отряд в сотню Безупречных. Когда отряд Степных Волков, о котором в трактирах ходили самые разные слухи, многие из коих распускали сами члены стаи, выходил за городские ворота, новобранцы даже не подозревали, какая именно судьба их ждет...       ...       Двое боевых евнухов, стоя в ритуальном круге абсолютно голыми, следя за движениями друг друга холодными взглядами и медленно переставляя ноги, готовились вступить в рукопашную схватку. Широкое кольцо из Степных Волков, красующихся черной кожаной броней, отделяло их от еще девяти таких же импровизированных арен, не позволяя увидеть того, что происходит пососедству.       Наконец один из Безупречных кинулся вперед, собираясь нанести прямой удар кулаком в лицо противнику, но тот вместо того чтобы уклоняться или встать в защитную позицию, наклонился и подхватив с земли камень, с силой швырнул его в голову соперника. Оглушенный боец, из рассеченной головы которого хлестала кровь, оступился и припал на одно колено, тут же получив удар ногой в лицо, с хрустом сломавший и без того горбатый нос.       Развивая успех, второй боец схватил уже успевший послужить ему камень и набросился на опрокинувшегося собрата, начав избивать его своим импровизированным оружием. Когда же тело конкурента перестало дергаться, ритуальный рисунок потемнел и победителя окутала кровавая дымка, вышедшая из тела его жертвы, начав исцелять и изменять нового послушника...       Победителей своих поединков выводили из кругов, давали одежду, еду и воду, после чего собирали в группы по пять двуногов и объясняли, что теперь им предстоит делать. Ну а после того как завершился последний бой, сам Дикий волк произнес короткую речь, приветствуя новых братьев...                   (5)       Время от времени, довольно часто, Вольные города воюют друг с другом — это общеизвестный факт. Кроме того, они же воюют с дотракийцами, которые приходят из степей чтобы получить дань, с Лисом… Пожалуй, лишь с Вестеросом жители Залива Работорговцев не воевали, да и то лишь по причине, что у них самих на это не хватило бы сил поодиночке, а Семь Королевств давно стали настолько неповоротливым и неэффективным государством, что вместо попыток внешней экспансии гранд-лорды занимались исключительно грызней между собой… либо вовсе почивали на лаврах своих предков.       Впрочем и то, что происходило между Вольными Городами, лишь с большой натяжкой можно было назвать настоящей войной. Обычно все их противостояния складывались по одному и тому же сценарию: из одного города выходит армия наемников-евнухов-рабов и надвигается на другой город, который тоже выставляет армию, состав которой зависит от специализации поселения, и где-то на пути между этими двумя населенными пунктами происходит сражение. Крайне редко «война» длится дольше пары месяцев, за которые происходит от одного и до пяти масштабных сражений, победитель которых назначается выигравшей стороной и забирает дань с проигравшего собрата.       Во время этих «потешных войн» (как их про себя назвал Джон-Фенрир) гибнет немало наемников — как одиночек, сбившихся в кучи, так и целых отрядов. Таким образом, после установления очередного краткосрочного мира один из Вольных Городов заметно богатеет, другой — наоборот, затягивает пояса, а наемники снова начинают набирать добровольцев.       «Прямо гладиаторские бои в гипертрофированном масштабе», — усмехался про себя бастард, когда после очередного набега на дотракийцев, сидя в трактире, слушал слухи о Младших Сынах, Золотых Мечах, Безупречных, и иных «звездах спорта».       Кочевники из степей тоже принимали участие в забаве, но как-то односторонне: у них не было города, который можно было бы осаждать, и с которого следовало собирать дань. Впрочем, им это прощалось, ведь с дикарей и взять-то нечего…       «У них есть только лошади, рабы, награбленные с караванов ткани, драгоценности, оружие, вина… Совсем нечего взять!» — мысленно хохотал Дух Ярости, после каждого своего налета на банды лошадников не только богатеющий, но еще и увеличивающий численность своего отряда.       Благодаря своей деятельности, пусть и весьма однообразной — кроме налетов, отряд Дикого Волка иногда брался сопровождать купцов, просто ради сбора информации и получения нового опыта — Степные Волки стали достаточно знамениты. Неудивительно, что после продажи очередной партии лошадей в одном из Вольных Городов Джону-Фенриру поступило предложение о найме на очередную войну.       Немного подумав и взвесив все «за» и «Против», бастард решил согласиться, но предупредил, что участвовать будет на своих условиях. Получив небольшой — а за более чем тысячу воинов, имеющих неплохой опыт, великолепное обучение и хорошую амуницию — даже смехотворный задаток, он разделил Степных Волков на две части и одну оставил окапываться вместе с другими наемниками, в то время как вторую возглавил сам, отправившись навстречу противнику. Победить двадцать тысяч Безупречных в одиночку, даже имея впятеро усиленных ритуалами воинов, было… возможно, но с такими потерями, которые перечеркнули бы все уже имеющиеся достижения. Но ведь война — это не только сшибка стенка на стенку?       Неделя, которая понадобилась армии врага, чтобы подойти к стенам союзного города, стала тяжелым испытанием как для воинствующих евнухов, так и для их хозяев: Степные Волки не гнушались использовать самые разные способы противостояния численно превосходящему противнику, от быстрых налетов с обстрелом из луков с дальнего расстояния, предварительно обмазав наконечники стрел какой-нибудь отравой или заразой, до ночных рейдов с вырезанием часовых, подрезанием ног лошадям и отравлением еды. Если же в погоню за диверсантами отправлялись карательные отряды, то Степные Волки либо растворялись на открытой местности, успешно путая следы, либо устраивали засады.       Армия Безупречных была отлично подготовлена, дисциплинирована, оснащена… но даже боевые евнухи, с малых лет дрессируемые подчиняться хозяевам, остаются людьми. Недосып, отравления, регулярные нападения всадников, которые подобно дотракийцам успешно стреляли из луков прямо из седла, привели к падению эффективности бойцов. К седьмому дню от двадцатитысячной армии осталось чуть более шестнадцати тысяч (многих раненых, которых подчиненные бастарда специально не добивали, невольникам пришлось прикончить самим).       В ночь перед сражением армий, вторая полутысяча воинов Бога Пороков, пользуясь своим подавляющим превосходством в силе, зрении, слухе и чутье, вооружившись луками, метательными дротиками и глиняными флаконами с зажигательной жидкостью, устроили самый продолжительный рейд. Они почти безнаказанно расстреливали бывших собратьев, поджигали шатры и повозки, до которых могли добраться…       Наутро командующие армии противника недосчитались еще около полутора тысяч бойцов, да и оставшиеся Безупречные были вовсе не в безупречной форме. Идти на штурм укрепленных позиций, которые защищали почти восемь тысяч наемников, пусть и собранных из самых разных, не самых знаменитых отрядов, а также четыре тысячи рабов-ополченцев, уже не казалось столь хорошей идеей.       Подсчитав возможные потери, дань за «захват» города, стоимость обучения Безупречных… войско противника решило отступить. Таким образом, пусть наниматели и не праздновали победу, на что они и не рассчитывали изначально, но и поражения не потерпели. Хотя учитывая необходимость оплаты услуг наемников, они бы все же предпочли, чтобы сражение состоялось.       Степные же Волки получили свою долю славы как отличные диверсанты, ночные убийцы, стрелки и охотники на разведчиков.                   ***       «Странное ощущение: месяц назад ты охотился на этих самых двуногов, которые шли штурмовать защищаемый тобой город, а сегодня платишь золотом, полученным за услуги наемного отряда, чтобы выкупить их в личное владение», — после заключения перемирия между Вольными Городами бастард не стал отступать от традиции и потратил часть отрядной казны на пополнение.       Учитывая, что из четырех сотен новобранцев инициацию должны были пройти только две сотни, Дух Ярости испытывал некоторое разочарование. Впрочем, денег ему было не жаль, а хорошие бойцы, превосходящие обычных двуногов в два-три раза по всем характеристикам, имея те же рост и вес, по меркам этого мира вовсе были бесценны (первые двуноги, прошедшие инициацию, уже могли в одиночку сражаться с десятком простых сородичей).       После еще одного рейда на земли дотракийцев, окончившегося вырезанием трех банд кочевников, что послужило причиной к началу сборов большой орды, Джон-Фенрир решил не дергать удачу за хвост и отправился в ближайший город залива работорговцев, где можно было прикупить несколько кораблей и нанять для них команды. Золота и иной добычи у него теперь было достаточно, чтобы исполнить эту свою промежуточную цель, а впереди ожидал следующий этап плана по установлению власти Бога Пороков в этом мире.       «Хотя глядя на Вольные Города, я начинаю считать, что Жадность и Похоть справились бы куда быстрее при меньших усилиях».                   ***       Купить четыре достаточно больших парусных корабля, чтобы разместить на них почти тысячу двести человек, оказалось задачей несложной. Куда труднее было нанять две сотни моряков, которые не только согласились работать с «сухопутными крысами», но и плыть туда, куда потребовал Джон-Фенрир. Однако же и с этим делом было покончено, так что маленький, но крайне зубастый флот, загруженный продуктами питания, некоторыми лекарствами и средствами защиты от отравляющих газов (купленными у шахтеров, время от времени сталкивающихся с чем-то подобным) вышел из порта, направившись к берегам старой Валирии.       За день перед отплытием бастард дал своим бойцам возможность сбросить напряжение, попутно зачав пару-тройку… сотен бастардов, избавиться от которых не поможет даже местное противозачаточное. Было ли ему стыдно перед щенками за то, что они родятся рабами? Ничуть. Ведь если план увенчается успехом, то их ждет совершенно другая жизнь, а если нет… Кто-то должен будет нести волю Дискорда этому миру.       Тем временем из Вестероса пришли новости, что у короля Роберта погиб десница, и теперь он собирается отправиться за новым. Учитывая, что слухи за Узкое Море приходят с запозданием, можно было считать, что Баратион уже отправился к своему старому другу, чтобы скинуть на его плечи все свои заботы. И пусть это было интересно, а в отдаленной перспективе — даже полезно, но на нынешние планы никак не влияло.                   (6)       Два парусных корабля на полном ходу вылетели на мелководье песчаного пляжа и матросы тут же начали опускать паруса. В то же время пассажиры (они же - заказчики и десант) бросив на воду деревянные щиты, стали спрыгивать на них, демонстрируя не только кошачью ловкость, но и немалую силу.       Первым спрыгнувшим были брошены канаты, концы которых крепились к металлическим кольцам в бортах, а поймавшие их мужчины стали выбираться на берег. Десяток за десятком Степные Волки покидали палубы своих судов, наконец-то добираясь до твердой суши, где хватались за узловатые канаты и принимались тянуть транспорт из воды. Их лица были напряжены, из оскаленных ртов вырывался глухой рык, мышцы вздувались буграми от прикладываемых усилий...       В лучах закатного солнца Джон-Фенрир и его стая, от которой осталось без малого восемь сотен бойцов, все же вытащили парусники на сушу большого острова, узким перешейком соединенного с материком, где когда-то находился город погибшей империи. Мужчины были усталыми, злыми, но при этом довольными и сытыми (правда, на морепродукты никто из них даже смотреть не хотел).       В прошлой жизни бастард не был морским волком, все время проводя на суше, либо путешествуя по воздуху, опыт же странствий в этом мире ограничивался пересечением Узкого Моря. Если раньше встреча с пиратами казалась случайностью - ну, или стечением обстоятельств, то теперь было очевидно, что морские владыки его явно невзлюбили, вероятнее всего ощутив связь с сильным конкурентом, еще не успевшим закрепиться в их владениях.       "В сравнении с тем, что нам пришлось пережить во время этого плавания: парочка пиратских суденышек - это чистое баловство", - посмотрев на океан, у горизонта которого скапливались черные тучи, грозящие обрушиться на остров настоящим штормом, Дух Ярости оскалился в издевательской усмешке, а затем сплюнул, показывая все свое пренебрежение...       ...       Сперва плавание было спокойным и даже тихим: попутный ветер гнал корабли в нужную сторону, светило яркое солнце, вода поблескивала солнечными зайчиками, нагоняя воспоминания об одной непоседливой кобыле, которой пришлось носить широкую ленту с бантиком, скрывающую ошейник, чтобы не вызывать ненужных вопросов у подданных. Впрочем, Джон-Фенрир не обманывался идилличной картиной, буквально чуя в воздухе приближающиеся неприятности... которые не заставили себя ждать.       Сперва маленький флот атаковали огромные, пусть и не достаточно большие, чтобы утопить корабль в одиночку, кальмары, за ними появился морской змей, раздавивший один из транспортов обмотавшись поперек его корпуса, за что был утыкан стрелами из тяжелых арбалетов, обычно устанавливаемых на крепостные стены. Потом были рыбы-мечи, успешно проковырявшие немало дырок в днищах, рядом постоянно кружили то акулы, то пираньи, а над водой стелился густой туман. И пусть к концу заплыва относительно целыми остались только два парусника, их экипажи и пассажиры с чистой совестью могли считать, что вошли в число самых настоящих везунчиков.       ...       "У пиратов с Железных Островов вроде бы есть Утонувший Бог? Немало же сил он потратил, пытаясь добраться до нас. А вот созданный им шторм запоздал: теперь мы на суше, а здесь он не властен", - осмотрев свою стаю, бастард раздраженно дернул плечом, но все же решил дать им хотя бы четверть часа для отдыха.       - Лейтенантов ко мне! - рыкнул Дух Ярости. - Обеспечить охранный периметр!       Повалившиеся было на землю двуноги, ругаясь и глухо ворча, все же зашевелились и стали организовывать нормальный лагерь. Устанавливать палатки они не стали, здраво решив, что от шторма они не спасут, а укрыться можно будет и в развалинах крепости, что стояли ближе к центру острова. И пусть для обычных людей, идти на разведку на ночь глядя было бы едва ли не самоубийством, но воинство Дискорда уже не являлось людьми в полном понимании этого слова: они были сильнее, быстрее, выносливее, видели в темноте и гораздо лучше чуяли запахи, как и слышали малейшие шорохи.       ...       Забрав с кораблей все, что могло им пригодиться и привязав канаты к стволам самых толстых деревьев, что совершенно не внушало надежд на то, чтобы увидеть суда после шторма, Степные Волки углубились в лес, демонстрируя оставшимся в живых матросам, что прекрасно себя чувствуют и в полумраке, под кронами деревьев. Заросли кустарников безжалостно вырубались, подозрительные пещеры либо обходились, либо проверялись при помощи арбалетных стрел и огня. Наконец, когда берег остался достаточно далеко позади, шторм обрушился на остров, начав пытаться ломать вековые стволы, заливая сушу дождем и сверкая яркими молниями. Бастард даже подумал, что Утонувший Бог ярится из-за того, что не успел нанести удар стихии по единственным (с его точки зрения) слугам чужака.       Продолжать путь в подобных условиях было бы глупо, пусть руины уже и находились достаточно близко. Пришлось сделать привал и постараться отдохнуть, попутно закусывая припасами, захваченными с парусников. Как ни странно, общее настроение оставалось бодрым, даже когда кроны деревьев почти перестали защищать от льющейся с неба воды...                   ***       Лишь на следующий день Степные Волки дошли до своей первой цели (Утонувший Бог потратил уйму сил, по видимому желая утопить сам остров, но так и не добившись желаемого). Животные, обитавшие в лесу, ощущая угрозу от двуногов старались не показываться им на глаза, отправленный же к пляжу отряд разведчиков доложил, что парусники ожидаемо "отплыли", так и не дождавшись своих экипажей. Расстроились этому разве что матросы, но в сравнении с воинами Дискорда их было мало, так что на общий эмоциональный фон данное обстоятельство повлияло не сильно.       В крепости стаю Духа Ярости встретили призраки, которые управляли старыми костяками и при помощи иллюзий (через которые видел каждый слуга Бога Хаоса) пытались прикинуться простыми людьми. Бой с ними был коротким: кроме пары мечей с костяными рукоятями и клинками из валерийской стали, нормального оружия у нежити не имелось, а их собственные скелеты вполне себе нормально крушились молотами, булавами, да и рубились обычными мечами. Впрочем, стоило признать, что если бы иллюзии подействовали, у мертвецов был шанс напасть ночью...       "При условии, что какой-нибудь недоумок поверил бы, что какие-то двуноги успешно выживают в разрушенной едва ли не до основания крепости, при этом не имея ни оружия, ни доспехов, ни намека на женщин и детей", - скептично хмыкнув, мысленно произнес Джон-Фенрир.       Обыск когда-то могучей твердыни показал, что особых ценностей в ней нет и те два меча, которыми были вооружены командиры нежити, являются главными сокровищами. Чтобы обезопасить свою временную базу, Степные волки нарисовали символы своего бога на каждой ровной поверхности, в качестве краски используя собственную кровь и только после этого ощутили себя в относительной безопасности.       Припасы еще оставались, но бастард не собирался ждать, пока его стая начнет голодать. Поэтому ему пришлось разделить воинов, половину отправив в лес на охоту, а другой половине поручив валить деревья для строительства форта во внутреннем дворе крепости, огражденном остатками когда-то высокой стены (деревья здесь не росли, видимо из-за присутствия нежити, без которой природа обещала забрать свое в течении десятка лет.       Под бывшим донжоном обнаружился спуск в подземелье, которое было завалено спустя десяток шагов по узкому туннелю. Как подсказывало чутье бывшего алмазного пса, которое раньше его не подводило, пытаться вести раскопки было бесполезно, так как двуноги просто не приспособлены для таскания сотен и сотен валунов в кромешной темноте.       К ночи вернулись охотники, принесшие мелкую дичь и поймавшие местную хищницу, похожую на шестилапую пантеру с узкой мордой и раздвоенным языком. Шерсть у кошки была темно-зеленая, с чуть более светлыми и темными пятнами по всему телу, из-за чего она могла легко скрываться в зарослях. Если до встречи с Духом Ярости она всячески проявляла характер, шипела и рычала, скалила клыки и выпускала когти, то после того как встретилась взглядом с Вестником Бога Пороков, словно бы сдулась и съежилась, прижав к опущенной голове закругленные уши и поджав хвост.       В то же время бригада строителей, прерываясь только на быстрый перекус, не останавливаясь на ночь продолжила валить деревья, обрубать ветки, обстругивать стволы от коры и складывать грубые, но надежные срубы, крышами для которых служила ткань палаток, натянутая поверх жердей (на первое время, подобная конструкция должна была сгодиться).                   ***       Приручение Ра, как назвал свою зеленую шестилапую пантеру Джон-Фенрир, заняло всего пару дней: кошка быстро поняла, кто главный, не оспаривала лидерство сильного вожака, да и исполнять команды училась легко, буквально схватывая все налету. Охота с ее помощью стала проще, так как хищница прекрасно знала остров, вывела новых хозяев к нескольким логовам своих сородичей и показала где обитают рогокроли (крупные черные то ли зайцы, то ли кролики, с единственным острым рогом, растущим из лба). Итогом своеобразной экскурсии стало то, что в отряде стало семь шестилапов, которые хоть и были умными, но магии в них почти не ощущалось, как и в их рогатой добыче, за счет которой данные хищники и выживали на этом клочке земли.       Еще несколько дней стая отдыхала, отъедалась, чинила оружие и запасала припасы. Задерживаться на одном месте надолго они не собирались, как и оставлять кого-то из своих позади. Впереди их ждало обследование целого города, окружающего его леса, возможно каких-то иных поселений, оставшихся от сгинувшей империи. А ведь требовалось еще решить вопрос с транспортом, чтобы вернуться обратно в Залив Работорговцев, ну или Вестерос...       "Если подумать - Вестерос даже лучше: нюхом чую, что там намечается нечто очень жаркое".                   (7)       После того как быт Степных Волков на острове наладился, Джон-Фенрир стал выводить отряды по сто двуногов на материк: они покидали лагерь рано утром, едва золотой диск поднимался над горизонтом, пересекали узкий перешеек, где в один ряд могли идти не более десяти мужчин и углублялись в развалины города, лишь по воле обитающей здесь магии еще не захваченные лесом. Да - магия здесь ощущалась особенно четко из-за того, что во все прежние годы жизни в этом мире, бастард постоянно испытывал легкое тянущее ощущение голода... хотя, скорее уж "жажды", присущей усталому путнику в засушливый день.       Однако, несмотря на то, что магия разливалась в воздухе над руинами так, словно бы под ними находился настоящий гейзер, Дух Ярости проявил благоразумие и не стал "вдыхать полной грудью". Как выяснилось спустя пару дней, когда некоторые воины начали заболевать, бледнея и холодея буквально на глазах, сделал он это не зря. К счастью для воинов, пара-тройка дней отдыха на острове, с хорошим питанием и прогулками под тенью деревьев, приводили их в чувства не хуже боевой и лечебной алхимии.       Попутно, в процессе блужданий по руинам, среди членов отряда нашлись те, кто могли ощущать магию, объясняя это как запах тлена и пробирающий до костей холодок, от коего не спасают теплая одежда и яркое солнце. Их было всего одиннадцать, да и были они откровенно слабыми (до сколь-нибудь полноценных волшебников, им требовалось увеличить свои силы в десяток раз), но даже такое подспорье порадовало жреца Бога Пороков.       Первым делом Джон-Фенрир научил новоявленных одаренных медитировать, чтобы усиленно втягивать магию, либо полностью закрываться от неприятного и опасного фона. К сожалению, использовать их как-то иначе, кроме как живые определители магии для отрядов, которые будут ходить по материку самостоятельно, пока что не представлялось возможным, а полноценным Пороком никто из них не был. Жадность, конечно, мог бы придумать для этих двуногов более полезное занятие, но его здесь не было, также как и Любопытства, и многих других.       В то же время, сами руины подкинули Степным Волкам неожиданный и неприятный сюрприз: памятуя о нежити, которая обитала в крепости до их прибытия, они были готовы к чему-то подобному и в городе, но вместо этого наткнулись на трупики зверей, облезлые и худые, вместо голов у которых были человеческие черепа. Данные твари не отличались силой, едва ли превосходя обычного человека и на пару голов уступая слугам Дискорда, но вот в скорости, проворстве и умении прятаться, с ними мало кто мог бы посоперничать. Самое же главное - все они были относительно разумны, могли разговаривать на старом валирийском и алкали крови живых.       Первая же стычка с хвисами (хреновыми лисами) стоила жизни троим бойцам бастарда, не успевшим отреагировать на атаку из руин дома. Выяснилось, что попасть по врагу мечом удается далеко не всегда, ну а смертельными для нежити травмами являются лишь те, которые приходятся в голову. Раны, наносимые зубами и когтями, почти всегда воспалялись и гноились, доставляя уйму неудобств даже обладателям усиленной регенерации, выводя их из строя на сроки до пяти дней.       Возможно Дух Ярости вовсе отказался бы от своей затеи и стал бы искать способ, как убраться от этих берегов обратно в обжитые двуногами земли, если бы не тот факт, что хвисы (среди которых встречались бурые белки, черные еноты, карликовые волки и молодые шестилапые кошки) не оказались местным аналогом сорок, которые тащили в свои логова все сколь-нибудь ценное и красивое. Разграбление первого же логова принесло Степным Волкам полкилограмма серебряной и золотой посуды, горсть украшений с драгоценными камнями и кучу мусора, ранее, скорее всего, являвшуюся мебелью, одеждой, тканями... Время эти вещи не пощадило, невзирая ни на какую магию.       Зачистка города продвигалась медленно: дом за домом обыскивались, на стенах рисовались символы Дискорда, проливалась жертвенная кровь. Постепенно, стычки с хвисами стали привычным делом, да и тактику, позволяющую им противостоять без потерь разработали быстро: на тварей набрасывали сети, сплетенные из веревок, растений и всего, что попадалось под руку, а затем разбивали головы молотами. Заодно стало понятно, почему в руинах нет обычной нежити - она попросту не выдержала конкуренции с черепоголовыми животными.       В лагере, каждый день выглядящем все более обжитым и укрепленным, гора сокровищ росла день ото дня: золотые и серебряные цепочки, монеты, статуэтки, посуда, рукояти от оружия и украшения вроде подвесок с драгоценными камнями, заполняли собой два самодельных сундука. Однако же наибольшей ценностью являлись кинжалы, мечи, топоры и листовидные наконечники копий, выкованные из валерийской стали. В одном из самых больших логов хвис, где обитали сразу двенадцать особей, обнаружились два комплекта брони: полный панцирь с шлемом, имеющим Т-образный вырез со стороны лица, а также легкая кираса и кольчужная рубашка с наручами, переходящими в перчатки.       Одну хвису, имеющую тело белки и женский череп вместо звериной головы, Джон-Фенрир поймал и посадил в клетку из железных прутьев, которые обработал символами Дискорда. Для эксперимента пленница была выставлена на камень у воды, где простояла четыре полных дня, после чего исчерпав все свои силы и не имея возможности их пополнить, попросту распалась на куски.       Два месяца прошло, прежде чем город был полностью отчищен от хвис. За это время двуноги бастарда успели выбить всю дичь на острове и организовали рыбалку, проложили дорогу от крепости к берегу и построили полноценные укрепления, ну и вместе со своими шестилапами, повадились ходить на охоту в лес, находящийся на материке. Магия, словно бы выпиваемая символами Дискорда, почти перестала ощущаться и больше не несла в себе прежней угрозы, что тут же сказалось на окружающей обстановке, так как в руины стали забредать животные и прилетать птицы.                   ***       Спускаясь в подземелье, которое находилось под дворцом городского главы, ныне представляющем из себя нагромождение полуобвалившихся стен, Дух Ярости ожидал встретить нечто необычное. Однако, даже его ожидания оказались превзойдены: пройдя по узким коридорам, сохранившимся на удивление хорошо, он оказался в довольно небольшой круглой комнате, потолок которой поддерживали четыре колонны, в которых находились неглубокие ниши, изображающие полки.       Сокровищницу охранял ее прежний хозяин, превратившийся в полуматериального духа, с безумным хохотом попытавшегося окутать Дикого Волка своим телом. Что он пытался сделать - так и осталось тайной, так как аура Духа Ярости, проступившая в форме багровой дымки, подействовала на нежить будто сильнейшая кислота. Зверь в душе жреца Бога Пороков даже взвыл от разочарования, уже настроившись на серьезную драку.       В нишах расположенных в колоннах обнаружились драгоценности, какие-то истлевшие книги, таблички, написанные на древнем валерийском языке, ну и самая большая ценность - четыре драконьих яйца, благодаря магическому фону все еще живые, пусть из-за той же магии, все остальное благополучно умерло. Впрочем, пренебрежительно относиться к вещам, которые считал сокровищами двуног, по всей видимости являвшийся магом, было бы глупо, а потому каждая безделушка тщательно упаковывалась в выделанную кожу и укладывалась в сундук, после чего выносилась наружу.       На этом, эпопея с зачисткой города подошла к концу, но Степные Волки, проявив благоразумие, решили оставить свою базу на острове, где ощущали себя в большей безопасности. Пришло время решать, что делать дальше (продолжать разведку, смысла в которой уже не было, так как все цели исполнены, либо пытаться найти путь назад), ради чего в штабе форта собрались все старшие офицеры отряда.       ...       - Дальше вглубь материка мы не пойдем: пусть даже того, что удалось найти на побережье, уже достаточно для покупки какого-нибудь города, но пока что, нам еще рано сталкиваться с теми, кто могут обитать в лесу и за ним, - сидя за сколоченным из досок столом, Дух Ярости положил ладони на красное и черное драконьи яйца. - Нам пора вернуться домой, а для этого придется вырастить этих малышей. Так что, щенята, готовьтесь проводить ритуалы: нам понадобится много крови, чтобы Бог Пороков услышал и помог в наших целях. Вопросы есть?       В ответ на эти слова, присутствующие мужчины вскинули к потолку правые кулаки и хором рыкнули:       - Во славу Дискорда!                   (8)       Четырнадцать долгих дней четыре драконьих яйца лежали в каменной чаше, установленной на алтаре Дискорда, впитывая кровь жертвенных животных и добровольно отданную "воду жизни" Степных Волков. После этого, сожрав скорлупу, маленькие крылатые ящеры еще четыре мясяца росли, продолжая пить кровь, закусывая ее рыбой и мясом (особое внимание уделяя сердцам лично убитых жертв). С первых же дней детеныши проявляли зачатки разума, быстро и легко обучаясь, внимательно рассматривая все новое своими золотыми глазами, в которых не было разделения на радужку и белок, и лишь зрачки выделялись словно вертикальные разломы в бесконечную тьму.       Самой старшей, опередившей братьев и сестру на целых четыре часа, благодаря чему успела вылакать треть объема чаши с кровью, была самочка по имени (именно имени, а не кличке) Эрида, которая обладала чешуей насыщенно-красного цвета, с короной из шести коротких белоснежных рогов на голове, первая пара коих растет из лба, а две другие - на висках. С первых же минут знакомства, она опознала Джона-Фенрира как сильнейшего из самцов, от которого еще и силой бога-отца веяло отчетливее чем от остальных, из-за чего облюбовала его плечи как свой насест, объявив своей собственностью, жестоко карая любого конкурента. Даже шестилапую кошку она сперва недолюбливала, видя в ней конкурентку, но после подношения свежепойманных животных, приняла дары и стала относиться более снисходительно.       Вторым по старшинству стал Криг - черный дракончик с золотыми рогами, которых было всего две пары, поровну распределившиеся на лбу и висках, но при этом они имели большую длину и какое-то изящество. Дракончик рос шумным, любопытным и драчливым, но свою старшую сестру побаивался, а при появлении вожака - вовсе затихал и старался казаться маленьким.       Третьим вылупился зеленый крылатый ящер, названный Мором: самый спокойный и даже ленивый, он мог созерцать небо часами, отвлекаясь только на еду, сон и драки со старшим братом, в которых неизменно проигрывал. У него также было четыре рога на голове, красующиеся чистым стальным блеском.       Самой младшей является еще одна самочка, бледно-серой окраски с шестью серебристыми рожками на голове, имя для которой подбирали долго, но в итоге остановились на Хелль. Большую часть времени характер у нее был спокойный и любопытный, но если ей мешали заниматься своими делами, то в агрессивности она не уступала Кригу, безоговорочно слушая только старшую сестру и вожака.       Все дракончики имели по четыре лапы: задняя пара являлась более толстой и оканчивалась стопой с тремя растопыренными когтистыми пальцами, а также шипом на пятке, которая почти всегда возвышалась над землей, что создавало эффект ходьбы на цыпочках, а передняя пара имела более изящный вид, представляя из себя некий гибрид лапы и руки с тремя пальцами, что, впрочем, совершенно не мешало бегать на четырех конечностях и ходить на двух. При беге и прямохождении ящеры активно балансировали при помощи хвостов, прижимая перепончатые крылья к бокам. На их спинах красовались гибкие хрящевые гребни, на голове и шее превращающиеся в иглы, а на конце хвоста образуя полноценные шипы.       К концу третьего месяца жизни на острове, Эрида стала достаточно крупной для того, чтобы Дух Ярости использовал ее вместо лошади, освободив от этой задачи шестилапую кошку. В то же время драконица стала пытаться говорить, на выдохе произнося отдельные простые слоги, перемежая их облаками огня, если что-то не получалось. Ну а к четырем месяцам, она с сестрой и братьями окрепли достаточно, чтобы выдержать долгий перелет с грузом в виде всадников и мешков с железками, а также драгоценными камнями.       Все это время Степным Волкам не приходилось скучать: где-то через два дня после рождения крылатых ящеров, в разрушенный город забрели серые - одичавшие люди без волос, с грубой серой кожей, способной служить плохими доспехами, высокими силой и скоростью. При взгляде издалека, эти существа могли напоминать ожившие камни, но вблизи становились видны блеклые глаза, большие клыки, множество морщин на лице. Кроме всего прочего, их отличительными чертами были отсутствие волос, обрезанные уши, область словно бы высушенной от магии зоны, равняющаяся полуметру от торса дикаря. Они могли бы быть серьезными противниками даже для рядовых слуг Дискорда, каковыми являлись почти все Степные Волки, если бы не почти полностью утерянный разум и голод до магии, требующий нападать без оглядки на любого носителя этой силы.       Сперва серых были единицы, но по мере роста драконов, а следовательно и увеличения излучаемой ими энергии, имеющий яркий окрас силы Дискорда, туземцев становилось все больше. Им хватало ума сбиваться в стаи, вооружаться палками, старинным оружием из валерийской стали, золотыми кинжалами и нацеплять разные украшения, но в плане тактики, даже неразумные (в полной мере) шестелапы, давали им пять очков форы.       Серые совершали набеги целыми маленькими армиями, десятками погибая сперва под напитанными магией стрелами, а затем под мечами воинов Джона-Фенрира. С их смертями эффект выпивания магии пропадал, а сердца вовсе оказались перенасыщены этой энергией, из-за чего ценились крылатыми ящерами как деликатес.       К сожалению, как бы это ни было неприятно, потери в схватках с дикарями все же случались, причиной чему стала необходимость отправлять отряды охотников далеко в лес, так как всю дичь рядом с руинами уже подъели, а рыба не покрывала всех потребностей. Степные Волки попадали в засады, где их попросту заваливали трупами, несмотря ни на какие потери. Численность серых вызывала серьезные опасения, так как на место убитых приходили новые и новые, словно волки на запах крови, идущие к источникам магии.       Некоторое время бастард колебался думая о том, чтобы оставить парочку драконов для защиты остальной стаи, до прибытия кораблей остающейся на острове. Однако, прикинув все "за" и "против", он все же принял решение забрать всех ящеров, чему было три основных причины: во-первых, когда Мор и Хелль подрастут, на сияние их магии могут прийти куда более опасные существа, нежели тупоголовые серые (Эрида и Криг, в любом из вариантов отправлялись на большую землю вместе с вожаком); во-вторых, четыре дракона смогут унести на себе в два раза больше груза, нежели два, что сыграет важную роль во время переговоров с возможными союзниками; в-третьих, с четырьмя крылатыми ящерами за спиной, Дух Ярости смотрелся внушительнее, нежели с двумя, что в свою очередь заставит недоброжелателей задуматься о том, чтобы не привлекать к себе внимания. Перед отлетом же, пришлось укрепить форт и перекрыть переправу, набить побольше дичи для остающихся в лагере, загрузить в сшитые из шкур мешки наиболее ценные предметы и дать летунам напиться крови, что обеспечивало больший срок сохранения сил во время полета.                   ***       Улетая с острова на спине Эриды, которая позволила надеть на себя полноценное седло с ремнями и навьючить сумки, Дух Ярости ощущал некоторое сожаление: все же за прошедшее время он привык к Степным Волкам, как к своей стае, так что бросать их даже на время, было психологически тяжело, да и ежедневные схватки с серыми доставляли некоторое удовольствие. Впрочем, если бы ему предложили сделать выбор еще раз, он бы не колебался ни секунды, ведь остаться на острове вместе со всеми, означало не только провалить задание отца, но еще и самому упереться в тупик.       - Раз-ве не кра-си-во? - повернув рогатую голову и скосив взгляд на всадника, одетого в кольчугу до колен, кирасу, наручи, шлем и поножи из валерийской стали, рычащим голосом спросила драконица.       - Красиво, - согласился Джон-Фенрир. - Но я все равно предпочитаю ощущать землю под своими ногами.       - Ну и зря, - фыркнула Эрида, выпустив из ноздрей облачка дыма, которые были снесены встречным ветром.       - Побереги дыхание, - посоветовал бастард. - Путь нам предстоит неблизкий.       - Как ска-жешь, па-поч-ка, - усмехнулась крылатая ящерица, постаравшись изобразить игривый тон.       - Зря стараешься, - хмыкнул на это Дух Ярости. - Мы с тобой слегка разных габаритов, да и если на то пошло - рас.       - Ре-ша-е-мо, - серьезным тоном ответила драконица. - Бы-ло бы же-ла-ни-е, а ос-таль-но-е ре-ша-ет ма-ги-я.       ...       Прибытие в Браавос - город убийц, храмов, банковского дела и торговли всем, что только душе угодно, было весьма фееричным: вид четырех драконов, чешуя которых сверкала разными оттенками пламени на фоне заходящего солнца, не оставил безразличными никого от мала до велика, от последнего бродяги и до держателей Железного Банка. Ну а для того, чтобы ни у кого не возникало сомнений, Дух Ярости попросил летунов совершить пару кругов над поселением, пару раз рыкнуть и дохнуть огнем, пугая птиц и зевак, некоторые из которых уверились в возвращении если не владык старой Валерии, то как минимум в воскрешении династии Торгариенов. Звон колоколов, гул рогов, беготня стражи и беспорядочная суета простолюдинов, лишь добавили красок данному событию, без всяких пожаров внеся в размеренную жизнь кровавой столицы торговли немного хаоса.       После явления себя народу, драконы устроились на вершине одной из гор, где всадники сумели спокойно размять ноги, отдохнуть и перекусить, попутно ведя беседу, что было намного легче из-за отсутствия бьющего в лицо ветра.       - Ну и зачем все это, капитан? - спросил один из бойцов, взятых с собой бастардом в качестве всадника для Крига.       - Мы продемонстрировали себя, показали свою силу и то, что не собираемся учинять массовые разрушения, - отозвался Дух Ярости, спиной прислоняясь к улегшейся на живот драконице, ощущая жар исходящий от вздувающегося будто кузнечные меха бока.       - Мне кажется, что они не сильно верят в наши добрые намерения, - заметил второй боец.       - Глу-пы-е на-се-ко-мы-е, - пренебрежительно констатировала Эрида.       - Только не скажи этого при посторонних, - рассмеялся третий из всадников, проделавший весь путь на спине Хелль, которая не обращая внимания на происходящий рядом с ней разговор, с искренним любопытством рассматривала город двуногов. - Боюсь, если их удар не хватит от того, что дракон умеет разговаривать, то сердце не выдержит того позора, которое они испытают от осознания, кем выглядят в твоих глазах.       - В определенной степени, Эрида права, - заметил Джон-Фенрир. - Сейчас людьми руководит страх, который скоро пройдет и они начнут думать. Конечно, будут те, кто попытаются нас убить, но люди, добравшиеся до настоящей власти оценят то, что мы не напали и поймут, что нам от них что-то нужно. А значит... начнут размышлять над тем, что с нас можно получить.       - Я вот никак не могу понять, капитан, ты веришь в разумность или жадность людей? - закатив глаза к небу, спросил всадник Мора. - Хотя... зная направленность сил нашего покровителя... Можешь не отвечать.       - Завтра мы узнаем, поможет ли человеческая жадность, побороть их же глупость и поступить благоразумно, - весело оскалился Дух Ярости.       - А ес-ли на-па-дут, я их съем, - решила красная драконица, широко зевнув, демонстрируя свои кинжаловидные клыки.                   (9)       В порту города Астапор, под бодрые крики капитанов и сотников, пятнадцатитысячная армия грузилась на полсотни военных кораблей, готовясь отплыть в Вестерос. Солнце еще только поднималось из-за горизонта, окрашивая небо в ало-золотые тона, но даже в самых отдаленных уголках поселения мало кто спал, ощущая висящее в воздухе возбуждение...       - Мно-го му-равь-ев, - удовлетворенно хмыкнула Эрида, потягиваясь и широко зевая в своем гнезде, которое было устроено на вершине одной из красных пирамид. - Ско-ро зав-трак?       - Знаешь... - Джон-Фенрир усмехнулся своей любимице. - Я все больше убеждаюсь, что тебе идеально подходит роль Духа Обжорства.       - Хо-ро-ше-го дра-ко-на дол-жно быть мно-го, - и не подумала обидеться крылатая ящерица, подставляя лобастую голову для почесывания.       Бастард не стал отказывать боевой подруге в подобной малости и протянув руку, пробежался пальцами по мелким чешуйкам между рогами, вызывая довольное урчание. Пусть он и воплощал собой Порочную Ярость, но и другие эмоции не были ему чужды, тем более в столь спокойный час, когда часть долгой и тяжелой, пусть и приятной, работы исполнена, а следующий этап плана еще не наступил...       ...       В Браавосе четверка всадников и их летунов задержалась на пятнадцать дней: на второй день после прилета Дух Ярости и один из его лейтенантов, посетили Железный Банк, где вступили в непростые переговоры с "советом директоров" (как их назвал бы Кристалл Рейн), ожесточенно торгуясь за оружие и броню из валерийской стали. За взнос, составлявший один полный латный доспех, крайне неудобный для всадника и быстрого бойца, капитан Степных Волков получил свое место среди держателей банка, а вместе с тем и доступ ко многим его услугам и ресурсам, открываемый только для "своих". Однако же, так как задерживаться надолго, либо регулярно прилетать на разного рода встречи Вестник не собирался, пришлось в скором темпе искать ушлого, жадного и умного клерка среднего звена, который прошел инициацию в качестве Духа Жадности, а затем и набрал свиту из полусотни наемников, прошедших ритуал посвящения Дискорду, в качестве рядовых бойцов и личной охраны.       После того, как делами нового босса занялся Бирдиз (так звали новоявленного жреца, выглядящего, словно щуплый мужчина не определяемого возраста) переговоры пошли гораздо быстрее и эффективнее: привезенные с собой Джоном-Фенриром мечи, кинжалы и щиты, по достаточно выгодным ценам ушли разным покупателям, пополнив его счет на добрый десяток миллионов золотом. Разумеется, немало монет осело на руках у посредников, но пока это не мешало делу, бастард был готов вести себя снисходительно.       При помощи Железного Банка, в Астапоре были куплены двадцать тысяч Безупречных, еда, оружие и броня (кольчуги, кирасы, шлемы, щиты и сапоги с мечами), а также нанят небольшой флот с командами, которому надлежало забрать с острова остатки Степных Волков. Мору и Хелль, с их всадниками, пришлось задержаться в торговом городе на месяц дольше, чтобы окончательно уладить все дела, в то время как бастард, Эрида и Криг, загрузившись мешками с золотом, отправились выкупать свой заказ.       Конечно, из двадцати тысяч купленных боевых евнухов, после ритуала инициации, являющегося поединком насмерть, выжила только половина, из-за чего можно было сказать, что часть золота потрачена впустую, но каждый из оставшихся десяти тысяч, в боевом плане стоил двоих, а то и троих бывших соратников. Имея в руках эту армию, двух драконов и связи Железного Банка, вернувшись в Астапор, Дух Ярости довольно легко его захватил, расправившись с одними Добрыми Господами, возвысив других, подкупив или запугав третьих. На жизни самого города это практически никак не сказалось, разве что всех нищих и бродяг, воров и иных мелких преступников, стали отправлять на бои в яму, где происходила инициация новых слуг Дискорда, позже вступающих в ряды Степных Волков.       Джон-Фенрир Сноу был даже несколько разочарован тем, насколько легко Добрые Господа приняли его власть, из совета управляющего городом, превратившись в совет советников нового "короля". Впрочем, четыре дракона, два из которых постоянно присутствовали на пирамидах, а два других отправились на остров, армия сильных, неподкупных и безжалостных солдат, фанатично верных новому богу, вернувшему им полноценность жизни, а также текущее ровным потоком золото, позволяли жадным двуногам смириться с переменами.       Утвердив свою власть, наладив дипломатические отношения с соседями (вы не наглеете, а мы не прилетаем жечь ваши города) и поставив на поток подготовку новых рекрутов в армию, все остальные дела Дух Ярости оставил на помощников и заместителей, а сам занялся тем, что на его взгляд приносило больше пользы и удовольствия - стал охотиться на дотракийцев. Сама охота происходила по одному и тому же сценарию: сперва всадник на драконе облетал территорию, обнаруживая стоянку кочевников, затем наводил на нее конный отряд бывших Безупречных, а после этого дикарям давался выбор - умереть в бою, либо присоединиться (нужно ли говорить, что при поддержке с воздуха, первый вариант становился гарантированным самоубийством?).       В Астапор потянулись табуны лошадей, загруженные разнообразной, в большинстве своем - бесхитростной и дешовой добычей, толпы захваченных женщин и детей, а также немногочисленные мужчины, путь которых через бойцовские ямы лежал в армию Дискорда. Во время одной из таких "развлекательных" вылазок, бастард наткнулся на остатки племени, которым руководила Дейнерис Таргариен, сопровождаемая немолодым рыцарем из Вестероса, у которой имелось сразу три маленьких виверны.       Увидев крылатых ящериц, у которых не было второй пары лап и отсутствовало самосознание, Эрида не на шутку разозлилась и если бы Дух Ярости попытался ее удержать, вероятно впервые в своей жизни проигнорировала бы приказ. Впрочем, прекрасно понимая чувства подруги, Вестник Бога Пороков не стал ее сдерживать, позволив сперва спалить караван, а затем добить немногочисленных выживших (принцесса низвергнутого рода, вопреки ожидаемому, умудрилась не сгореть в огне, но вот под зубами дракона не устояла).       А пока бастард строил свое маленькое государство, опирающееся на веру, армию, золото и драконов, из Вестероса приходили неоднозначные новости: во-первых, почти одновременно погибли сразу два кандидата на роль Духов Порока, одним из которых был Роберт Баратион - кандидат в Празность, а вторым оказался Эдард Старк - гордыня; во-вторых, появился новый кандидат на звание Гордыни - Станис Баратион, обвинивший племянников в том, что они - бастарды и убивший младшего брата, который не захотел склонить колено; в-третьих, сводный брат Роб, неплохо начав военную компанию, умудрился совершить все возможные ошибки лидера и полководца, где-то в пути растеряв здравомыслие и союзников, из-за чего был убит на свадьбе собственного дяди. Были и другие, менее важные новости, вроде слухов о дикарях из-за стены, решивших захватить Север... но это мало интересовало Джона-Фенрира Сноу.       ...       Обидно было осознавать, что опоздал на несколько важных, можно даже сказать - судьбоносных событий, но рефлексировать Дух Ярости не привык, а потому предпочел думать о будущем. Станис, после своего поражения, заперся на Драконьем Камне - острове, где раньше обитали виверны Таргариенов, ныне (усилиями Эриды) окончательно вымершие, тем самым освободив жизненное пространство для детей Дискорда. У этого кандидата в короли почти не осталось сторонников, армия малочисленна и дух их слаб, да и жрица местного огненного бога не способствует его укреплению, совершая публичные сожжения неугодных.       "У него не будет выбора, кроме как согласиться на мое предложение... Да и если я прав, его тщеславие заставит пойти на союз, а то и вовсе стать полноценным жрецом".       Над портом прозвучал зов боевых труб, означающий готовность к отплытию. За первый заход, флот Астапора должен перевести пятнадцать тысяч воинов, с оружием и иным снаряжением, а во второй и третьей волне, будут перевезены мастера и припасы.       Можно было бы, конечно же, пойти путем прежних драконьих владык, просто придя и захватив власть, но по мнению бастарда, подобное было слишком затратным по времени делом. Наличие законного кандидата на Железный Трон, на порядки облегчало задачу по покорению материка и установлению на нем своих порядков.       - Нужно только убедить его сотрудничать, - вслух произнес Дух Ярости, рывком забираясь в седло на спине подруги.       - У-бе-дим, - уверенно заявила Эрида, оскаливая зубы в подобии улыбки. - Я е-го по-ка-рю сво-ей ха-риз-мой.                   (10)       Волны разбивались о борта кораблей, которые построились друг напротив друга в подобие боевых порядков, а полуденное солнце играло на вздымающихся и опадающих брызгах. Паруса были опущены, на палубах строились солдаты, на флагштоках реяли знамена с коронованным оленем на фоне символа Рглора и оскаленными мордами золотоглазых волков.       Получив информацию о выдвижении флота Джона-Фенрира Сноу, которая пришла на Драконий Остров с сильным опозданием, Станис Баратион попытался… наверное, все же сбежать. В благополучный для себя исход конфликта с армией, которую поддерживают с неба четыре дракона, кандидат в короли явно не верил, так же как и не надеялся на мирные переговоры с бастардом, успевшим прославиться как опасный воин с повадками хищника. Впрочем, как подозревал сам Дух Ярости, некая жрица внесла немалую лепту в принятое мятежным принцем решение.       — Я начинаю сомневаться, что он нам подходит, — поделился со своими спутниками, стоящими на палубе флагманского судна, генерал Степных Волков (зваться капитаном, имея под своей рукой флот и пятнадцать тысяч бойцов, было уже несолидно).       — Про-ве-рим, — прорычала Эрида, занимающая солидный кусок свободного пространства. — Я чу-ю о-гонь.       — Он взял с собой красную жрицу, — констатировал капитан корабля, глядя на приближающуюся шлюпку, в которой находились переговорщики.       Прошло несколько минут, лодка пришвартовалась к кораблю, и находившиеся в ней люди стали подниматься на борт при помощи веревочной лестницы. Джон-Фенрир, облаченный в легкую броню из валирийской стали, с двумя мечами, закрепленными за спиной, откровенно скучающим взглядом следил за гостями. Кандидат в жрецы, истощенный и измотанный, совершенно не впечатлял, вызывая желание добить его из чувства жалости… Духу Ярости нехарактерного. Остальные его люди, начиная с рыцаря-пирата с обрубленными пальцами (каким идиотом нужно быть, чтобы калечить своих воинов?) заканчивая женщиной в красном, с магическим амулетом на груди, вовсе были обычной массовкой.       «Двуноги странные», — был вынужден констатировать бастард, полтора десятилетия проживший в обществе этих существ, упрямо считающих себя разумными.       — Приветствую вас, принц Станис, — все же решил изобразить вежливость Вестник Бога Пороков, изображая кивок.       — Я — король Станис, — твердо заявил Баратион, буквально источая вокруг себя гордыню и демонстрируя крепость духа (в другой ситуации, если бы на него с гастрономическим интересом не смотрела Эрида, он наверняка добавил бы что-нибудь вроде «Прояви уважение, бастард»).       — Не-плох, — выдохнув облачко дыма, констатировала дракониха, заставив людей, прибывших с кандидатом в жрецы отпрянуть, шокированными глазами уставившись на крылатую хищницу.       — Поздравляю, принц, — последнее слово Дух Ярости выделил интонацией. — Моя подруга подтвердила, что вы — годный материал, из которого при должном усердии может выйти толк… а может остаться бестолочь.       — Как вы смеете… — начал было возмущаться немолодой рыцарь из свиты самопровозглашенного короля, но был остановлен своим сюзереном.       — Давайте не будем устраивать фарс, — вскинув голову и посмотрев на Джона-Фенрира словно бы сверху вниз, что учитывая превосходство Бастарда в росте, сделать было непросто, заявил Станис. — Нам всем понятно, что вы можете сжечь мой флот, захватить остров и разрушить замок… но не делаете этого. Чего вы хотите, сир Старк?       — Во-первых, я не рыцарь, а во-вторых — не Старк, — оскалился в усмешке генерал Степных Волков. — Все, что вы сейчас видите, принц, я получил своими силами и благословением Дискорда… Вы же, имея помощь Рглора и армию, умудрились потерять почти все. Показательно, не правда ли?       — Владыка Света… — начала говорить красная жрица, поглядывающая на Эриду со смесью восторга, сожаления и брезгливости.       — Проиграл свою битву и должен уступить дорогу, если не хочет войны, — прервал ее Дух Ярости, проецируя на женщину свою жажду крови.       Двуногая самка в красном побледнела, пошатнулась и отступила на шаг назад, хватаясь за свой амулет.       — Повторю свой вопрос: чего вы хотите? — хмуро спросил Баратион. — Если вы присоединитесь ко мне, я могу узаконить тебя, как наследника лорда Старка и Хранителя Севера…       — Не стоит разбрасываться землями, которые тебе еще не принадлежат, — продолжил усмехаться Дух Ярости. — Тем более, что если ты согласишься на мое предложение, то этого и не понадобится. Прими мою веру, Станис Баратион, и я, моя армия и мои драконы, встанем под твои знамена. Отрекись от Рглора ради победы, как ты отрекся от Семерых ранее, и получишь достаточную силу, дабы воцариться над Вестеросом. Абсолютная власть короля, подкрепленная личной силой, армией, золотом… и никаких Лордов-Хранителей, которые могут править на своих землях, как им захочется. Цена — твоя душа и укоренение веры в Бога Пороков во всем королевстве.       — Хочешь, чтобы я стал марионеточным королем в твоих руках? — хищно блеснул глазами принц.       — Не за-ры-вай-ся, — зарычала драконица, оскаливая острые клыки и опуская голову, готовясь выдохнуть пламя.       — Упаси Дискорд, — беспечно махнул рукой бастард, кладя ладонь на лоб своей любимице и начиная почесывать чешую между рогами. — Я еще не сошел с ума, чтобы надевать на себя подобный ошейник. Нет, принц, когда ты сядешь на трон из мечей, вся полнота власти и ответственности ляжет только на тебя, а я, в лучшем случае, стану духовным наставником и генералом армии.       — И что же я должен сделать, чтобы присоединиться к вере в Бога Пороков? — скепсис все еще звучал в голосе горделивого двунога, но свой выбор он сделал.       — Убей жрицу Рглора, — развел руками Джон-Фенрер. — Здесь и сейчас.       — Мой король! — воскликнула отошедшая от испуга женщина. — Вы ведь не станете верить…       — Ваше величество, — попытался образумить своего короля пожилой рыцарь.       — Мой Король… — начал говорить рыцарь-пират.       — Ну же, принц, докажи нам, что ты готов идти к своей цели, не считаясь с жертвами и потерями, — подбодрил кандидата в жрецы бастард. — Ты ведь достоин этого больше, чем кто-либо иной. Только представь: твоя дочь избавится от следов хвори, лорды склонят перед тобой головы или сложат их на полях сражений, народ будет славить героя-спасителя-избавителя…       Свита Станиса пыталась до него докричаться, и если бы разговор произошел еще полгода назад, он даже не задумался бы над этим предложением. Однако смерть пусть нелюбимого, но родного старшего брата, убийство младшего брата, предательство собственного народа и многочисленные сожженные жертвы, сыпавшие проклятьями прямо с костров, сильно поколебали рыцарские устои в голове двунога. В результате, холодно взвесив все «за» и «против» и в очередной раз убедившись, что победить не удастся, он уже хотел дать ответ, но…       — Не думай, что мне нужен именно ты, — продолжил говорить Дух Ярости. — Нынешний король, мальчишка, вполне подойдет на роль Духа Жестокости, а его мать — Духа Похоти. Да и другие родственники Ланистера-младшего имеют потенциал… Тебе первому я делаю предложение только потому, что ты оказался ближе. А как говорится — «Кто успел, тот и съел». Ты готов отдать свою корону львам?       С рычанием Баратион выхватил клинок, и в лучах солнца кровосток меча сверкнул хищным алым блеском, после чего последовал удар по выставленным в защитном жесте рукам жрицы. Рыцари принца отпрянули от него с испугом, с разными выражениями лиц глядя на сюзерена, который ожесточенно рубил прислужницу Рглора, с которой (как все знали) неоднократно делил постель.       — Гор-ды-ня? — предположила Эрида, голос которой прозвучал на удивление мягко.       — Тщеславие, — поправил ее Вестник Бога Пороков. — Ради власти и славы он продал свою гордость… даже немного жаль.       Отрубив голову жрицы, тяжело дышащий Станис поднял измученный, лихорадочно блестящий взгляд на Джона-Фенрира, а затем заявил:       — Если ты меня подведешь, я отправлю тебя вслед за этой ведьмой, вместе с твоими крылатыми ящерицами.       — Хр-хр-хр-хр… — развеселилась драконица и поднявшись на задних лапах в полный рост, расправив крылья и запрокинув голову, выпустила в небо столб огня, после чего опустила взгляд на человека и констатировала: — Смеш-ной дву-ног.                   ***       Оказалось, что под видом служанок Станис хотел вывести с острова жену и дочь, так как понимая тот факт, что остров удержать не сможет, не решился оставлять их на честь наемников. Благодаря этому факту Ширен Баратион прошла инициацию в веру в Бога Пороков… через свадьбу и постель с Джоном-Фенриром, ставшим официальным преемником принца-оленя, получившего титул Духа Тщеславия (его самолюбие тешило еще и то, что Дух Ярости оказался в подчиненном положении… хотя бы с формальной точки зрения).       При помощи объединенного флота из Астапора начали перебрасывать дополнительные войска и ресурсы, увеличивая армию Баратиона до четверти сотни тысяч, в то время как драконы патрулировали окрестности, сжигали пиратов, пугали флотоводцев действующего короля, и вообще нервировали простой народ.       Эрида обиделась на Джона-Фенрира за «дру-гу-ю сам-ку», но после обещания, что когда он научится превращаться в дракона или она — в человека, то станет старшей женой, все же сменила гнев на милость. Ситуацию улучшило еще и то, что сама принцесса оказалась приставлена к крылатой ящерице в качестве личной служанки, имеющей еще полсотни помощников, на которых можно было переложить почти всю работу.       Время шло, и король Станис заново начал завоевание Вестероса: сперва он снял осаду с родового замка в Штормовом Пределе, где к нему присоединились местные лорды, а затем и просторцы, почуявшие перемены в раскладе сил, начали суетиться и разделяться на два лагеря. Дорн, после выставленного им ультиматума, попытался занять нейтральную позицию и посмотреть за разборками королей со стороны, но тут в дело вступили Безликие, по заказу бастарда начавшие вырезать лордов, которые были против того, чтобы присягнуть на верность Баратиону. Рейд на драконах, итогом которого стали несколько сожженных замков, окончательно переломил ситуацию, благодаря чему Дух Тщеславия получил десять тысяч конницы и пять тысяч пехоты.       Тем временем Долина, куда отправился Мастер Над Монетой, объявила о своем нейтралитете в грядущей войне. Север, который под свою руку взял лорд Болтон, предпочел заявить, что у них образовалась угроза вторжения с севера, предотвращение коего — задача наивысшего приоритета. Таким образом, у Ланистеров остались только Запад, Речные Земли (разграбленные и разоренные), часть Простора и Королевские Земли. Впрочем, сдаваться без боя они не собирались и Тайвин, по прозвищу «Старый Лев», лихорадочно искал союзников, пытался купить наемников и даже предложил независимость Железным Островам, если те помогут в битве против захватчиков…                   (11)       Солнце лишь вставало над горизонтом, когда высокие языки пламени взметнулись над Королевской Гаванью - городом, со времен завоевания Вестероса драконьими владыками, являвшегося столицей Семи Королевств. Без малого полмиллиона человек стояли вдали от покинутого оплота старой власти, с самыми разными эмоциями глядя на сгорающую в драконьем огне легенду... Легенду, уничтожаемую другой легендой.       Четыре крылатых силуэта летали над заревом пожара, добавляя в него струи голодного огня, который обгладывал камень, заставляя его течь, словно воск, не щадя ни дерево, ни дорогие ткани, ни благородные металлы. В черном дыму, густым столбом поднимающемся к небесам, людям чудились образы людей и чудовищ, батальные сцены, укоризненные взоры богов, храм которых, словно бы прощаясь, полыхнул языками зеленого огня, а затем и сам Красный Замок последовал его примеру. Впрочем, это уже не играло никакой роли, так как жарче в столице стать могло бы лишь при пробуждении вулкана.       Одни люди плакали, другие радовались, третьи стояли с невозмутимыми лицами, а четвертые тревожно переговаривались. Скоро должно было начаться строительство новой столицы, которая по замыслу архитекторов из Вольных Городов, нанятых на деньги Браавоса, должна стать гораздо грандиознее прежней, по самым скромным прикидкам, превосходя Королевскую Гавань в четыре раза по занимаемой площади.       Из Штормовых Земель, Простора и даже Дорна, уже тянулись цепочки караванов, загруженных продовольствием, строительными материалами, мастерами и рабочими... Впрочем, в последних недостатка не было и здесь. Запад, Долина, Речные Земли и Север, по здравому размышлению решили не дразнить нового короля и тоже готовили караваны (им, кроме всего прочего, пришлось отправить еще и золото).       Станис Первый, он же - Дух Тщеславия, сидя на коне в окружении своей свиты и телохранителей из числа Степных Волков, со смешанными чувствами следил за гибелью оплота старой династии. С определенной точки зрения, это казалось ему даже иронично: драконьи владыки объединили Вестерос и построили Королевскую Гавань, затем его брат сверг их измельчавших потомков с трона, а теперь он, при помощи других драконов и с благословения нового бога, стирает последнее упоминание о величии старых королей...       ...       Сперва, лорды Дорна не восприняли Станиса всерьез, даже зная о его драконах (не важно, что драконы - вовсе не его). Они тянули время, что-то требовали, пытались кормить Баратиона обещаниями... Но когда первому из непокорных владетелей земель был выставлен ультиматум "Либо вы присягаете королю, либо на третий рассвет, начиная с этого дня, ваш замок будет сожжен", дело сдвинулось с мертвой точки. И пусть в первый раз они не поверили, во второй раз сомневались, на третий раз слуги покинули цитадель, вместе с солдатами, а их господа сгорели в разграбленных палатах.       Простор попытался выслужиться перед Станисом: Тиррелы, которые вроде бы поддерживали Ланистеров, подстроили смерть Джофри и Старого Льва, тем самым одновременно нанеся удар и по престолонаследованию, и по Западным Землям. Только вот снискать благодарности нового короля им это не помогло, что не помешало Маргери обратиться в веру в Бога Пороков, став Духом Похоти (за невинной мордашкой скрывалась та еще развратница).       Но окончательно весы качнул драконий налет на Железные Острова: Джон-Фенрир Сноу не собирался захватывать этот архипелаг, как и принуждать его жителей склонить колени перед новым королем. Вместо этого бастард просто разрешил Эриде, ее сестре и братьям, жечь все то, что они захотят, ни в чем себе не отказывая. Замки, леса, корабли... пламя пожрало всё.       По замыслу Вестника Бога Пороков, первое время власть короля должна была держаться на страхе перед драконами, к которым со временем добавится регулярная армия, а затем и новая религия достаточно укоренится на землях Вестероса, постепенно выдавливая и Семерых, и Старых Богов...       Станис, по договоренности с бастардом, должен был взяться прокладывать дороги, отстраивать постоялые дворы и школы, оснащать флот. Дискорда совершенно не устраивало то, что девять десятых его потенциальной паствы, пусть и выращивают еду сами, но при этом голодают, а читать и считать, в лучшем случае, умеет каждый пятый. Ведь слуги - это показатель благосостояния их господина, а что можно подумать о боге, чьи верующие - кучка босоногих, безграмотных увальней?       Кому-то методы Духов Порока казались излишне жестокими, чрезмерно радикальными, слишком... демонстративными. Однако же факт того, что генеральное сражение так и не состоялось, ясно показывал правильность избранной тактики: даже Львы (оба брата, сестра и двое младших львят) согласились вернуться в свой удел и отказаться от дальнейших притязаний на трон. И пусть им никто не поверил, но первая же попытка нарушить договор, даст возможность продемонстрировать всем остальным, почему с Вестниками Бога Пороков не следует шутить.                   ***       - Враг в часе пути от нас, - без лишних церемоний доложил один из капитанов десятитысячной армии Степных Волков, подскакав к командиру, стоящему рядом с драконихой, на гнедой кобыле.       - Чудно, - отозвался Дух Ярости, после чего вдохнул морозный воздух полной грудью, потянулся всем телом, заставив зазвенеть элементы валерийской брони, и оскалился в кровожадной улыбке. - Люблю пунктуальных врагов. Командуй бойцам, чтобы готовились...       За Стеной - монументальным сооружением из льда и камней, построенным в незапамятные времена при помощи магии, кучи невольников и обычных строителей кем-то из Старков, уже царила зима, в то время как остальной материк еще переживал позднюю осень. Утреннее солнце сверкало на белых сугробах, припорошенные снегом деревья, виднеющиеся вдали, навивали ощущение спокойствия и непоколебимости, и только армия Дискорда нарушала здешний покой, разворачивая боевые порядки.       Король Ночи - аватара местного божества холода (Джону-Фенриру представился отожравшийся виндиго) не мог проигнорировать появление на своей территории слуги прямого конкурента, начавшего набирать влияние на большой земле. Он собрал армию в две сотни тысяч ходоков - неповоротливых, но сильных и живучих умертвий, представляющих из себя промороженные трупы людей и зверей, собрал своих генералов и оседлав ледяных пауков, на всей доступной маршевой скорости двинулся навстречу.       С одной стороны, поступок бастарда был глупостью: выйти с десятью тысячами соратников, против двадцатикратно превосходящего врага - это самоубийство. Только вот в нынешнем противостоянии был один немаловажный нюанс: единственным полноценным противником был сам Король Ночи, а все его солдаты, без исключения, являлись марионетками с разной степенью самостоятельности. Поэтому, после гибели генерала, армия нежити перестанет существовать...       "Я бы мог и один отправиться, но ведь должен кто-то отвлечь на себя массовку?", - промелькнула мысль в голове Духа Ярости.       - Ты у-ве-рен? - склонив голову и заглянув вожаку в лицо одним глазом, почти жалобно спросила Эрида.       - Более чем, - ответил Джон-Фенрир, ласково потрепав подругу между рогами. - Маленькая ты еще, в таких разборках участвовать.       - Я не ма-лень-ка-я, - недовольно рыкнула крылатая ящерица, но отстраняться и не подумала.       - Вот разменяешь свою первую сотню лет, тогда и начинай спорить со старшими, - хмыкнул бастард. - А пока лети в Черный Замок и жди там. Если я справлюсь - позову. Не справлюсь... ты и сама все почувствуешь.       - Толь-ко пос-мей про-иг-рать, - одарив всадника многозначительным взглядом, как бы говорящим "Одному богу служим, так что найду и...", Эрида поднялась на задних лапах в полный рост, огласила округу рыком, выдохнула в небо струю огня и подпрыгнув, расправила широкие крылья, стремительно поднимаясь вверх и улетая на юг.       "Маленькому Духу Обжорства пора кушать", - усмехнулся про себя бастард, в очередной раз начав проверять свое оружие.       Азарт кипел в крови, сила буквально выплескивалась из тела багровым туманом, от предвкушения хорошей битвы зудели мышцы. Дух Ярости жаждал этой встречи, чтобы испытать себя и доказать всем, что этот волк - вожак стаи по праву сильного. Позволить вмешаться в охоту кому-то еще, было категорически недопустимо...       Вестник Бога Пороков сделал все, что от него требовалось в этом мире: вера в Дискорда распространяется словно лесной пожар в засушливую ветренную погоду; Дух Тщеславия сидит на троне Вестероса; Дух Жадности вот-вот захватит бразды правления Железным Банком; Дух Празности (карлик по имени Тирион Ланистер) отправился в Вольные Города, чтобы укреплять там позиции новой веры и торговые взаимоотношения; Дух Обжорства с гастрономическим интересом поглядывает на Похоть, а на нее саму с интересом вивисектора посматривает Любопытство (бывший мейстер Квиберн - пожилой некромант самоучка, служивший Ланистерам, но продавшийся в лагерь Вестников Порока за знания о магии). Конечно, кто-то другой, более умный и хваткий, мог бы сделать много больше...       "Если этого будет недостаточно, то я разочаруюсь в собственном умении подбирать правильных двуногов".       Вот впереди показались первые ряды нежити и над Степными Волками разнесся зов боевых труб. Воины, каждый из которых превосходил обычного человека минимум в пять раз, начали стучать рукоятями мечей о щиты, раззадоривая самих себя, а над ними, словно отзываясь на молчаливый призыв, начал клубиться багровый туман. С тихим шелестом клинки из валерийской стали покинули ножны, а покров силы бога окутал Вестника Пороков плотной вуалью...