***
Приехали. Володя припарковал машину у обочины и вышел вместе с женой. — Вов, ты меня до приёмной провожать будешь? — Да, до приёмной и саму приёмную осмотрю. А вечером заберу оттуда же. Никуда не выходи, даже на обед в магазин. — Слушаюсь, гражданин начальник. Она пыталась изобразить хорошее настроение и даже пошутить. Получалось плохо. Но улыбнулся, подыгрывая ей. Проследил за её взглядом. Конечно, она смотрела туда, где вчера был тот, кто взорвался. Кровь смыли не полностью, и на граните стены остались брызги и потёки. Володя понимал, что сейчас проводит Оксану и осмотрится на месте, надо понять, что это было. Хотя бы для того, чтобы оценить степень опасности для собственной жены. Выпил кофе вместе с ней в приёмной. — Ксю, как я понимаю, ты здесь сегодня великий бездельник. — Правильно понимаешь, немного повожусь с бумагами, закончу начатое, а потом буду вязать. Никуда не выйду и дождусь тебя. Будь спокоен. — Я периодически стану позванивать. — Скрасишь мне день. Он поцеловал её и вышел на улицу. Заметил дневного охранника. — Расскажите, что произошло вчера? — И вы туда же. Володя показал корочку. — Я вскрывал его вчера. — Я сам не понял, как всё произошло. Он дорогу перебегал, между машин лавировал. Я почему внимание на него обратил: он был в костюме, в пиджаке с длинным рукавом, в нашу жару-то. Подумал, что не местный. Пот по лицу у него градом тёк. Так он дорогу перебежал, через ливнёвку перепрыгивал, зацепился, или нога подвернулась, и упал. Сумку в руке так и держал, я потом понял, что сумка пристёгнута наручником к руке была. А как упал, так рвануло. Молодой, крепкий, жил долго, «скорая» только через полчаса приехала. — Что так долго? — Так её не вызывали. Думали, скажет парень, кого убивать шёл. Он-то всё равно не жилец был. Деньги все полиция собрала, никто из прохожих не взял. — Жена говорит, что он оставшейся рукой пытался дотянуться до пистолета. — Пытался. Застрелиться хотел, чтоб не мучиться. Охранник как-то виновато пожал плечами. Володя ещё раз осмотрел место трагедии, а потом сел в машину и направился в бюро.***
Семёныч был на выезде. В кабинете Таня глядела в микроскоп. Микроскоп у неё был не очень, обычный «ломовский» бинокуляр. Но перед ней находился раскрытый атлас, и она что-то изучала. — Чем занимаешься? — спросил её Володя, скорей для проформы. — Смотрю виды ожогов. — Серьёзное занятие. — Не надо так скептически, Владимир Александрович. Вы обо мне ничего не знаете. Ни вы, ни Владимир Семёнович, а выводы свои уже сделали. Да, я не мужчина, я женщина, и в настоящее время не в лучшей форме. Но я пришла сюда не время провести. Я работать пришла и буду работать. — Ух ты, какая. — Да, такая. У каждого своя жизнь и свои проблемы. Лучше скажите, как ваша жена. Она вчера приходила, кричала вас в окно. — Я знаю. Ей не повезло, она взрыв вчерашний видела. Психологическая травма. Время нужно и поддержка. — Вы её любите. Я не спрашиваю, я утверждаю. Если бы не любили, она бы к вам не пришла. Хорошо, что у неё поддержка есть. Что она доверять может. — Может, как и я ей. Ты мне скажи, а у тебя-то есть поддержка? — Зачем спрашиваете? — А затем, что мы с Семёнычем давно сработались и давно в одной команде. А ты у нас человек новый. Вчера мы думали, что временный, судя по некоторым признакам. А вот сегодня я уже думаю по-другому. Следовательно, нам нужно учиться доверять тебе, а тебе нужно влиться в команду. Согласись, что процесс обоюдный и не очень лёгкий. — Чем я вам не подхожу? — Мы ждали сотрудника, чтобы работал, понимаешь? Чтобы и я и Семёныч могли бы домой вовремя, и детям своим внимания побольше. А пришла необученная беременная женщина. То есть просто перекантоваться. Я с тобой честен. — Учить будете? Я работать пришла. А беременность… Ну, это как бы особенность женского организма. Она рассмеялась, и Володя, глядя на неё, тоже.