Дорога, ведущая вдаль

      — Вот такие дела у нас, Вова.       — Те ещё дела. Значит, Маша с Павлом зарегистрировались?       — Да, ушла она к нему жить. Надолго ли!       — А Таня?       — Работает. Толковая девочка, личность. По тебе скучает, — Семёныч подмигнул Володе.       — Слышала бы тебя Оксана.       — Не слышит и ладно. Я вот насчёт Оксаны спросить хотел, у нас эти похоронщики-ритуальщики зал арендуют, ну, сам знаешь. Так вот, им бухгалтер нужен. Может, Оксану пристроить? Я могу. Вов, ей работать надо.       — Знаешь, надо бы, но Настасью оставлять с бабушкой не есть хорошо. Она толстая, тяжёлая. Марие Юрьевне её не поднять, а дама наша на руках привыкла.       — Вова, это ты привык к жене дома, а потому находишь отговорки. Настасью пора от рук отучать, будет больше ходить, похудеет. А вот Оксане необходимо иметь работу. И желательно по специальности. Кто её возьмёт без опыта. У вас трое детей и не дай бог с тобой что, они останутся ни с чем. Мать её копейкой не поможет. А так утром сели в машину и приехали, а вечером так же уехали. Заодно Татьяна у жены твоей на глазах. Контроль полнейший. Вов, серьёзно, ей в люди надо. Нельзя её вот так ото всех и всего закрывать. Не ищи отговорки и оправдания.       — Я поговорю с ней. На работу выйду через неделю. Дома не могу уже. Хотя я закончил диссертацию.       — Вот и молодец. Теперь надо заняться бумаготворчеством и довести дело до логического конца.       — У тебя с женой конфликт, Семёныч?       — Как догадался?       — Да знаю я тебя как облупленного. Вижу.       — Так ты понимаешь, Вера меня умудрилась обвинить во всём, начиная с Машкиной беременности и заканчивая её замужеством. Можно подумать, что Машке можно запретить. Я говорю: нельзя запрещать, пусть идёт, пусть живёт, пусть хлебнёт своего лиха. Пусть вернётся, как побитая собака. Я ей помогу всегда, я руки подставлю, я её ребёнка выращу, я не упрекну её ничем, но это должно быть её решение и её опыт. Она же не услышит предостережения и не поймёт. Обвинит разве что. Да по-любому обвинит. Ты же понимаешь. Свой груз неудач нести сложно, им все поделиться норовят.       — Тебя цитировать можно в книжках по психологии.       — А что толку? Жизнь — она такая, и стереотипность мышления тоже такая. Я вот Ритке моей объяснить пытался, внушить, что делиться неприятностями надо не с подружками, а с папой. Спросишь, почему с папой? Так у мамы сознание зашорено. У неё тоже стереотипы. Мы же, Вова, в детях своих пытаемся выполнить наши нереализованные амбиции. Как будто жизнь вторую прожить хотим. Одной нам мало. А у них своя собственная жизнь. Нам их только поддерживать можно, но лезть грязными руками воспрещается. Даже если видишь, что путь не тот выбран, дай его пройти, только двери домой не затворяй. Дом ведь там, где ждут. А родители ждут всегда.       — Исключения тоже бывают.       — Бывают, но я не о них, я о нас с тобой.       — Данька мой приехать обещает. Из Америки своей. Ксюхе я сказал — обрадовалась. Нет, не притворилась. Ты не думай.       — Да, что я Ксюху твою не знаю? Тебе повезло с ней, Вов.       — Да. Повезло. И вот тоже, я всё думаю: по молодости бы даже в её сторону не глянул. Осознание пришло с опытом. Жаль только, что опыт калечит и душу, и тело. Шрамы оставляет незаживающие.       — Так ведь не убережёшься. Иначе не проживёшь. Выйдешь на работу, я отпуск возьму. К матери съездить хочу, посмотреть, как она там. Звонить мало, навестить надо. А то душа болит.       — К матери съездить надо. В понедельник жди, выйду на работу. Два месяца отвалялся, сколько можно.        — С Оксаной поговоришь — набери меня. Я место попридержу. Прямо сейчас к директору их зайду, скажу, что есть свой человек.       Семёныч поговорил с другом и отправился на работу.        Доехать не успел, как позвонил Володя, сообщил, что Оксана предложению о работе обрадовалась.       Зашёл к «ритуальщикам», поговорил и договорился.       А то, что он увидел в бюро, повергло заведующего в шок. В секционном зале стояли клетки с тремя собаками породы дворняга. На секционном столе лежал недообглоданный человеческий скелет. На другом столе находился труп собаки довольно крупных размеров, отдаленно напоминающий овчарку.       — Владимир Семёнович, тут пока вас не было, вот, привезли.       — Документы где? И собаки нам зачем?       — Опера сказали, что собаки питались хозяйкой.       — Ты смеёшься? Таня, что мы с ними делать будем?       — Можно дать слабительное и исследовать фекалии.       — Зачем?       — На предмет обнаружения мелких костей и остатков тканей.       — То есть два, как минимум, последующих дня мы будем копаться в собачьем дерьме? Мне кажется, ты слишком много смотришь детективов. Звони в собачьи приюты, пусть забирают живых, и давай сопроводиловку.        Из документов следовало, что в частном доме по улице Луганского был обнаружен труп пожилой женщины, обглоданный её же собаками, которых она держала у себя в квартире.       В полицию поступил звонок от жительницы соседнего дома, обеспокоенной двухнедельным отсутствием соседки и воем собак на участке потерпевшей. На место прибыл участковый инспектор, который не смог войти во двор из-за наличия множества собак. Но как только открыли калитку, собаки разбежались.       Двери в дом были закрыты изнутри на щеколду. Но хлипкая деревянная дверь была выбита сотрудниками МЧС.       Труп бабушки Люды лежал в коридоре. Тело было изуродовано. Не меньше пятнадцати собак ринулись, едва приоткрыли дверь. Дышать совершенно невозможно. Квартира по щиколотку была завалена остатками погрызенных вещей и экскрементами животных. На кухне лежал труп собаки. Вот его, вместе с телом хозяйки, доставили в морг. Прошедшая в квартиру врач констатировала смерть женщины и поспешила на свежий воздух.       По словам соседей, эта бабуля была настоящим кошмаром. Она никому не открывала дверь, никто к ней не приходил. Даже соцработника, который приносил ей пенсию, она вылавливала на улице. Поздними вечерами она выбиралась из дома побродить по помойкам. Искала отбросы, чтобы кормить свою свору собак. И бродячих псов тоже подбирала — увидит и в дом волочет. Их она никогда не выгуливала, гадили они у неё прямо на пол. В доме одна комната, животных два десятка. Себе бабушка продукты покупала в крупнейшей торговой сети города. Родных у неё не было.       Судя по словам жителей, женщина когда-то занималась разведением собак на продажу. Дела у неё вроде шли неплохо, но после того, как умер муж, продавать щенков она перестала и стала их просто коллекционировать.       Собаки за пределы участка не выходили, размножались, как хотели. Часть из них проживала в комнате вместе с хозяйкой.       — Танюш, сейчас пойдём на вскрытие. Мозг для исследования нам животные оставили. В приюты дозвонилась?       — Да, наших собак-людоедов они брать отказываются.       — Вот артисты, и что они предлагают нам с ними делать?       — Усыплять, причём самим.       — Как много идиотов на свете, — Семёныч сказал ещё всё, что думает об этой ситуации, несколькими словами в нескольких вариантах.       — Владимир Семёнович, не нервничайте, я папе позвонила, за собаками сейчас приедут, да и оставшихся в доме покойной тоже заберут.       — Спасибо, Таня.       Бабушка скончалась от острого нарушения мозгового кровообращения. О чём поведал нетронутый животными мозг.