Телефонный звонок раздался в три утра. Володя даже понять не мог, что это звонок, но гудки разбудили Настю, а она плачем подняла родителей. Оксана укачивала дочь на руках, а Володя слушал про срочный вызов, про то, что надо вставать и ехать на место происшествия. Пока пил кофе, дочь заснула в их постели.
— Вов, куда вызывают?
— За город. В лесополосе найден труп женщины.
— Старый?
— Да нет, свежий, старый мог бы подождать до утра, а по свежему ещё можно найти убийцу или убийц. Не грусти, утром с Данькой на такси доберётесь. Ксю, и сигареты мне купи. Если можно пару блоков.
— Я лучше поесть тебе захвачу.
— И поесть тоже.
Он поцеловал жену и вышел из квартиры.
Пока доехал до места, чуть не уснул. Сказывалась усталость. Вся эта домашняя нервотрёпка, связанная с приездом Лены. Беспокойство по поводу Дани. Самое интересное, что при всём своём неприятии отношений сына с Таней, он сейчас рад был этим отношениям. Ведь если бы выбор у сына был только между отцом и матерью, то неизвестно, кто бы перевесил, с кем остался бы Даня, а Танечка играла ему на руку. Танечку Даня любил, вне зависимости от того, правильная ли это была любовь.
Пару раз уже на трассе Володя ловил себя на полном отключении сознания и погружения в нирвану, на том, что чуть не съехал в кювет. Останавливался, переводил дух. Постарался взять себя в руки, а через пару километров увидел свет прожекторов, освещавших место происшествия.
Вот там сон пропал от слова «совсем».
Труп женщины со связанными за спиной руками был без лица. И если первоначально можно было думать о том, что лицо уничтожено дикими животными, о присутствии которых, говорили пятна крови на снегу и следы лап, похожие на собачьи, то срезанные подушечки пальцев это не объясняли никак.
Речь шла об очень жестоком убийстве.
Пока составили описание, пока сфотографировали, пока измерили ректальную температуру в динамике, прошло около двух часов. Володя чувствовал, как холод пронизывает всё тело. Сейчас бы в бюро, да чайку горячего хлебнуть.
А ещё обратно ехать, и опять за рулём.
В город добрался почти в девять. Продрог окончательно, даже подумал, что сам уже остывает. Решил заскочить в аптеку, купить что-то от простуды. А то перед самым Новым годом осталось только заболеть.
В аптеке было людно несмотря на раннее утреннее время. К окошку провизора стояла очередь, человек так из пяти. А возглавляла очередь бабулька-божий одуванчик с трясущимися руками. Симптом паркинсонизма был налицо.
— Что ж вы мне так много лекарств даёте? — спрашивала бабулька. — Что, в стационаре бесплатно ничего не положено? Систем у них нет, что ли?
— Вы в стационар или дневной стационар?
— Да разница какая? Дневной, ночной? Дневной, кто кошку кормить будет?
И опять причитала по поводу стоимости лекарств.
Меж тем люди в аптеку заходили, провизор работала одна, а бабулька всё стояла у окошка. Народ возмущался, просил ускорить процесс.
Второе окошко открыли минут через пятнадцать, весь народ хлынул туда. А Володя остался за бабушкой. Наконец все её бутылки и ампулы сложили в один пакет, а системы и шприцы — в другой.
— Разрешите вам помочь, — он заметил большую сумку на колёсиках, в которую и надо было всё покупки опустить.
— Да, милок, вот сюда, чтобы я не наклонялась.
Он открыл сумку, в которой уже лежали какие-то вещи.
— Там ничего твёрдого нет? Чтобы на кочке ампулы не раскололись? — спросил он у бабульки.
— Как нет? Есть, у меня там топор.
Володя наклонился и действительно увидел завёрнутый в тряпицу, небольшой топорик.
— Зачем вам топор? — сквозь смех обратился он к бабушке. Все люди в аптеке просто ухахатывались.
— Для самообороны, — ответила бабушка, — люди, милок, разные бывают. Вдруг полезет кто?
Он сложил все ей в сумку, купил растворимые порошки от простуды. Довёз бабушку до её дома.
На душе было мерзко. Топор для самообороны в руках божьего одуванчика вызывал внутренний ужас.
Куда катится мир?
***
Весь день он посвятил трупу без лица. Её личность ещё предстояло устанавливать. Но перед ним была молодая, тридцати — тридцатипятилетняя женщина, несколько раз рожавшая.
Она не злоупотребляла алкоголем и даже не курила. Не занималась тяжёлой физической работой и следила за собой.
Как оказалась она там, где её нашли? Вопросы, одни вопросы. Умерла-то она в лесополосе, от кровопотери. Страшная смерть. Её наверняка ищут. Только найдут ли? А если она приезжая?
Продолжить исследование предстояло завтра.
Собрался и поехал домой. Один поехал, Ксюша с Даней ушли много раньше. Сегодня последний день присутствия Лены в их доме, и она улетает. Он так и не говорил с ней больше. А она вдруг замолчала и замкнулась в последние дни.
Трудная неделя выдалась, для всех трудная.
***
Около подъезда его встречала Лена.
— Вова, погоди, я тут жду тебя.
— На морозе? Зачем? Пойдём в квартиру.
— Нет, я сказать тебе должна, здесь и сейчас. А то я ведь уезжаю завтра. Не вернусь уже сюда больше.
— Знаю, что уезжаешь.
— Вова, выслушай меня, пожалуйста. Это важно, для меня очень важно.
— Говори.
— Прости меня за всё.
— Да я давно простил. В дом пойдём.
— Я с Мариной встречалась, поговорили, поспорили, поругались. Я поняла, Вова. Понимаешь? Поняла!
— Насчёт Марины?
— Да причём здесь Марина! Вова, я насчёт себя поняла. Я такая дура. Господи, если бы кто-нибудь только знал, какая я дура!
— Ты плачешь, что ли?
— Не перебивай. Я должна сказать, чтобы ты знал. Мне важно, ты даже не представляешь, как важно, чтобы ты знал, и чтобы простил меня. Я люблю тебя, Вова. Ну что ты смеёшься? Да не смешно это! Я жизнь загубила. Свою в первую очередь. Что же я наделала? Я же считала, что всё просто. Я такая эгоистка.
— Вот тут ты права.
— Не любишь больше?
— Нет. Но и зла на тебя не держу.
— Как же мне жить дальше?
— У тебя семья, постарайся сохранить то, что имеешь. У тебя сын, тебе есть, кого любить. Ты пробуй и будешь счастлива. Не сожалей, не кусай локти, живи. Радуйся тому, что у тебя есть. Данька есть. Пусть далеко, но он твой сын.
— Тебя нет. Не веришь мне, да?
— Лена, а какая разница, верю или нет? Наши с тобой дороги давно разошлись. Не лучшим образом, и при не самых приятных обстоятельствах. У тебя семья, у меня семья. У нас разные жизни. У нас сын общий, любимый и тобой, и мной. Так он останется любимым. Я сделаю для него всё. Пойдём в дом. Холодно, простынешь, а тебе лететь, и путь не близкий.
— Мне так страшно уезжать. Если бы ты только знал, как страшно.
— В дом пойдём. Меня Оксана ждёт. Я устал, сегодня был тяжёлый день. Пойдём в дом. Холодно.
— Ты так ничего и не понял, Вова…
Она смиренно зашла за ним в подъезд.
