Дорога, ведущая вдаль

      День начался спокойно, но ровно до того момента, как Володя попал на работу.       Семёныч отсутствовал. То есть взял отгул. Татьяна слегла с гриппом, и Володя из танатологов работал один.       Вышел в коридор на первом этаже, покурить, посмотрел, как прозектор — Пётр —выдаёт труп родственникам.       — Петь, на вскрытие пойдём. Хочу побыстрее освободиться, а всё остальное, что доставят, будем отрабатывать после праздников.       — Сейчас, Александрович. Погоди, не до тебя.       Володя удивился: Петя всегда соблюдал субординацию.        Выпил кофе в кабинете. Завтра Новый год. Последний рабочий день. А затем праздники. Ему выпало дежурство второго января, но домашнее дежурство, то есть, если повезёт и господь над ним смилуется, то ему даже вставать с постели не придётся. Вот это кайф! И Ксюха обещала, что его никто, просто никто из домашних не побеспокоит, дадут отдохнуть и отоспаться в выходные. И кофе обещала в постель, и завтрак, и обед, и ужин. И себя по первому требованию.       Вот такой его ждал распрекрасный отдых с завтрашнего дня и до третьего января включительно.       Размечтался он, расслабился и не заметил, как в ординаторскую вошёл Пётр.       — Владимир Александрович, я тут не понял. Вы кого вскрывать собрались?       — Петрова с ДТП. Новый год завтра, Петя, не рано ли праздновать начал?       — А вы не в курсе, да?       — В курсе чего?       — Я выдал Петрова по приказу шефа родственникам для захоронения. Звонил ему, специально.       — Да вы с ума сошли оба! Петя, ты хочешь сказать, что выдал для захоронения невскрытый труп?       — А я о чём толкую.       — Это статья. Ты в курсе?       — Я звонил Семёнычу, сказал, что пришли за Петровым, он ответил, чтобы я выдавал, продиктовал, что писать в справке о смерти и чтоб расписался, я тут за вас за всех расписываться умею. Я написал, расписался, обмыл, одел, в порядок привёл и выдал.       — Верни труп! Ирод!       — Как?       — Не знаю, как. Давай его данные, объявим перехват. Труп с ДТП подлежит исследованию. Ясно?       — Да не кричите вы. Он не с дорожно-транспортного, он со стройки, с высоты упал. Множественные переломы и ушибы, разрывы внутренних органов, внутреннее кровотечение.       — Как ты мог всё это знать, если труп не вскрыт, и мой Петров с ДТП, а не с высоты упал.       — Не, Александрович, я выпил совсем чуть, только чтобы согреться.       — Пошли в холодильник. Там и согреешься.       Они вошли в холодильную камеру, где лежал труп, исследованный вчера Семёнычем. Володя посмотрел на бирку: «Петров».       — Петя, ты либо выдал не тот труп. Либо мы с тобой сядем. А, скорее всего, и то, и другое. Поехали.       — Куда?       — Расставлять точки над «и». Труп забирать, с родственниками объясняться, вскрывать как можно быстрее и отдавать для захоронения. Какая фирма хоронит? Может, наши арендаторы?       — Нет, Александрович, не они. Они уже выходные, празднуют.       Володя набирал номера телефонов директоров кладбищ, одного за другим.       — Александрович, а если не найдём? — Петя совсем нахмурился.       — Скажи спасибо, что у нас крематория нет. Найдём рано или поздно, и будем эксгумировать. Если не успеем перехватить. И ты собственноручно выкапывать его будешь, деятель.       — А что, прецедентов таких не было?       — Были. По крайней мере один известен точно. Там эксперт написал заключение от фонаря, и протокол от фонаря. От того же.       — Ну вот, и пронесло. А вы что ж, не можете?       — Нет, не пронесло, труп эксгумировали через несколько лет, там какие-то споры между родственниками возникли, требовалась генетическая экспертиза. Вот достали его, он целый, а протокол вскрытия есть.       — И что?       — Ничего, с одной стороны эксперта лишили права трудовой деятельности, а с другой он так точно и дотошно описал то, что в глаза не видел, что ему аттестацию зачли досрочно. Но нервов потрепали!       — Вы это, звоните, Владимир Александрович, поедем труп возвращать. Может, Семёныча подключим? А то, пока вы тут интеллигентничаете, мне копать придётся.       — А ничего, земля рыхлая будет.       — Зато мёрзлая. Звоните.       — Не берёт, одно кладбище осталось. И подпись Семёныча там?       — Ну да, с его же позволения.       Наконец директор кладбища ответил. Похороны остановил. Володя с санитаром рванули туда, объяснять ошибку.       Естественно, был скандал, а Петра чуть не избили остервеневшие родственники. Но эксперту директор помог, заявил, что пока личного разрешения на захоронение от Завьялова не получит, хоронить не позволит.       Вскрывали сразу, как только труп вернули в секционный зал. Всё сделали быстро.

***

      Домой Володя доехал совсем уставший. Оксана уже нарядила ёлку и ждала с ужином.       — Ксю, дети ели?       — Да, Вов, всех уже накормила. Случилось что? Ты так поздно.        Он рассказал, сообщил, что Семёныча посвящать во все перипетии не стал. Пусть отдохнёт, ему и так домашних проблем хватает.       — Вообще не расскажешь? — удивилась Оксана.       — Расскажу после праздников. Всё, Ксю, давай забудем о работе. Спать хочу.       — Не уснёшь. Я тебя знаю. Ты, когда такой — уснуть не можешь. Лежишь, иногда даже что-то шепчешь.       — Не усну. Ты права. Месяц сумасшедший получился, я мальчишек не видел толком.       — Увидишь, поужинаешь и увидишь.       — Что-то не так, Ксю?       — Уже всё так. Для меня это тоже был сумасшедший месяц. Я так боялась, всё время, что она здесь была.       — Ты про Лену?       — Да, Вова. Я же знаю, я помню, как ты её любил. Она красивая, нет, она шикарная. А я…       — А ты моя жена, и единственная любимая женщина. Ксю, я дал тебе повод усомниться во мне?       — Нет. Ты идеальный, но я так переживала, ревновала, ненавидела её. Себя ненавидела.       — Дурочка моя, она прошлое. Я скажу тебе правду. Я немного волновался, боялся встречи с ней, а потом, когда встретился… Увы. Она вызывала у меня жалость, брезгливость и всё. Я излечился и от этой болезни по имени Лена. Есть ты и дети. За Даньку переживал. Боялся, что уедет, она же его мать.       — Я тоже боялась, всё так спонтанно получилось, я притащила соперницу в наш дом. До сих пор в голове не укладывается.       — Ты молодец, Ксю. Если бы ты этого не сделала, остались бы вопросы. А так вопросов нет. Я вот только боюсь, что мы с тобой скоро дедушкой и бабушкой станем, при Данькином-то поведении.       — А я так хотела ещё ребёнка.       — Пошли, немедленно приступим к его производству, только я сначала с мальчишками пообщаюсь. Детей же надо не только делать, но и воспитывать. Ксю, в моих глазах ты самая красивая, самая добрая и самая лучшая. Не смей думать иначе. Ты моё всё. Я только с тобой рядом живу и дышу, только для тебя. И с тобой понял, что такое семья. Пойдём вместе к мальчишкам, и Настасью Владимировну возьмём. Я хочу отдохнуть с вами.