в моей голове.

***

— Эй, пацаны, походу, этот новенький сосед перепутал полки в холодильнике и забил жратвой нашу, — не отрывая взгляда от открытого холодильника, сказал Даня. — Это наше, — твердо вбросил Миша, смотря в телефон. — В смысле? — захлопнув дверцу, недоумевал Кашин, ведь из еды у них оставался лишь кетчуп, за которым собственно и полез Даня, а Руслан всем своим видом показывал, что полностью поддерживает Кашина, устремив на Мишу вопрошающий взгляд. — Я нашел подработку, — Совергон убрал телефон в карман, — пока хватило только на еду, и мне надо было забрать ноут из ремонта еще. Вам деньги как смогу отдам. — Стой, — Кашин нахмурил брови, — а что за подработка-то? — Да какая разница? — Миша достал из холодильника яблоко, бережно протерев его о край своей футболки. — Держи, скушай лучше.

***

— Да сука, какого черта здесь постоянно все вверх дном? — злился Совергон, роясь на своей полке в шкафу. — Ты не видел такой же второй? — Миша, держа в руках желтый носок с рисунком котенка, обратился к Дане, который с кем-то оживленно переписывался. Кашин в ответ, молча привстал и вытащил из-под себя тот носок, о котором спрашивал Миша. — Да ты издеваешься что ли? Я минут пятнадцать его ищу, а ты все это время на нем сидел? — Да, — с издевкой ответил Даня. — Ну, и сука же ты, — злился Совергон, на что получил свой носок прямо в лицо.       Миша снова опаздывал на встречу со «старшекурсником-работодателем», это было уже во второй раз. Из двух возможных. Парню было страшно неловко. Как только он добрался до студенческого кафе, где его уже минут двадцать как ждали, из него, как из пулемета, начали вылетать слова извинений, но тот парень перебил его, не дослушав: — Ничего, но постарайся, чтобы такого больше не повторилось, — Миша положительно кивнул головой и всем своим видом показал, что готов выслушать предложение парня напротив, о котором шла речь в утреннем телефонном звонке, — в общем, — начал старшекурсник на два тона тише, чем ранее, убедившись, что они не привлекают внимания окружающих, подался вперед, ближе к Мише, — хочешь получить побольше денег? — Что за дело? — Короче, знаешь про этот… как там его? — парень делает продолжительную паузу в попытке вспомнить. — Эта студенческая трехдневная хуйня на базе нашего универа, слышал? — старшекурсник получил положительный ответ Миши и продолжил. — В общем, на второй день будет что-то типа большой тусовки в актовом зале. Кто-то захочет оторваться по полной, а к ним на помощь придешь ты, — парень достал из рюкзака что-то похожее на женскую косметичку с двумя замками, — вот с этим. — Колеса? — произнес Миша, открыв один из замков. — Тише, — прошептал парень напротив, — конфетки. Беленькие и синенькие. Пятьдесят таких и пятьдесят таких, каждую из которых можно толкнуть за два рубля, — Совергон закусил губу, понимая, что речь идет о цене в тысячу раз больше. — Бля, ну, это же пиздец как опасно, не? Меня запалят на раз-два! — немного подумав, выдал Миша. — Во-первых, именно поэтому ты получишь ровно половину от выручки, а во-вторых, там будут повсюду мои ребята — все схвачено, — уверенно проговорил парень. — Ну… не знаю, — Совергон был в полной растерянности, — не знаю. — Подумай до вечера, — старшекурсник взглянул на время на дисплей телефона, — а мне пора. И помни — на твое место просятся еще два пацана, второй раз я предлагать не буду, — парень оставил Мишу наедине с собой и своими мыслями, которые взрывали ему мозг.       Совергон проводил взглядом парня, а после вслед за ним покинул заведение. Он чувствовал внутреннее противостояние, ведь мама с детства объяснила ему что такое «хорошо», а что такое «плохо», тем более что все детство на глазах был живой пример того, как делать не нужно — отец. Он был известным и уважаемым в своих кругах барыгой, творил противозаконные дела на глазах Миши до тех пор, пока ему не исполнилось восемь и мать не увезла сына в другой город по непонятной для маленького мальчика причине.       Миша до сих пор испытывает какую-то дрожь в коленях, когда видит сотрудников правопорядка, этот страх в нем остался с самого детства: полицейские в их доме были не самыми редкими гостями, а когда они приходили, мальчика закрывали в детской, а с коридора всегда доносились крики, грохот. Папа мог потом еще долго вообще не появляться дома, а мама часто плакала после таких приемов гостей, Миша все это видел и хотел, чтобы мама сейчас плакала в последний раз, но это повторялось все чаще и чаще. Мальчик никогда не спрашивал причины расстройств матери, ведь и так понимал, что виноват папа, поэтому, когда мама увезла его из их дома к бабушке, он понимал, что так будет лучше. Мать будто расцвела, но часто по ночам Миша все еще слышал, как плачет навзрыд мама. По отцу он, безусловно, скучал, потому что был он не таким уж и плохим человеком, как может показаться на первый взгляд. Папа часто покупал сыну дорогие машинки, научил его ездить на велосипеде и даже играть в шахматы. Миша не понимал, почему он даже хотя бы не звонит ему. Перед сном мальчик мечтал, что однажды отец придет к ним в квартиру, а потом они с мамой и папой всей семьей пойдут в парк аттракционов, как это было однажды на его семилетие — самый счастливый день рождения. Но папа так и не приехал. Когда Миша вырос, он все-таки узнал, почему этого не произошло: отец попал в места не столь отдаленные, где трагически погиб в драке с сокамерником. Той ночью он долго не мог уснуть на влажной подушке, а парки аттракционов с того момента вызывают в нем лишь отрицательные чувства.       Воспоминания накрыли Мишу с головой, он не заметил, как оказался в общаге. Парень понимал, что времени на раздумья у него почти не осталось, а нужно было что-то решать. Миша заварил чай и, полностью погрузившись в мысли, расположился на кухне. «Итак, есть два стула, » — подумал парень, ухмыльнувшись. С одной стороны Миша думал что-то типа «на что я, блять, сейчас собрался согласиться?», а с другой стороны на него неимоверно давили проблемы с деньгами, ведь куда только не коснись — везде они нужны. Вечные долги, а маленькая стипендия только добивала. Совергон понимал, что если он откажется, то на его место придет кто-то другой и заберет те относительно легкие деньги, которые мог получить он. Но и согласиться — это значит подвергнуть себя огромному риску. Вопрос «а что если…?» никак не мог выйти из головы, а время беспощадно летело, чай давно уже остыл. — Миш, ты чего такой задумчивый, — прервал ход мыслей Совергона Руслан. — А…э…да так, ничего, — мямлил Миша в ответ. — Ну, как знаешь. Ты клей случайно не видел? Я, кажется, в прошлый раз его сюда закинул, — парень шарил в кухонном ящике. — Эм, нет, вроде, — неуверенно проговорил Совергон, — а тебе зачем? — Да кроссовкам пизда пришла, — не отрываясь от поиска, ответил Руслан, — вот, думаю, подклею малех, может быть, до стипухи дотяну. «Все из-за меня, » — только и успел подумать Миша, как телефон завибрировал в кармане. Дима ну 17:58 Миша 17:58

Миша я согласен 18:00

— Руслан! — закричал Даня из комнаты ребят, чтобы парни услышали его на кухне. — Я нашел клей! — Живем, — пробормотал, уходя, Руслан. Миша, обтирая свои потные ладошки о джинсы, лишь проводил его взглядом.

***

— Миш, а ты че, пойдешь сегодня вечером на эту тусовку? — спросил Руслан, добавляя кетчуп в только что сваренные макароны. — Эм, нет, наверное, плохо себя чувствую, — врал Миша, вспомнив утреннюю встречу с Димой, где как раз и обсуждался его поход на это мероприятие, — а ты? — Да, конечно, — не раздумывая ответил парень, не забывая про то, что идет туда «охранять» Настю.       До тусовки осталось четыре часа, ну, а Миша уже готов: рюкзак с аккуратно уложенным товаром уже ждал своего хозяина с утра. Совергона всю ночь мучила бессонница, он не спал вообще, и только волнение и нескончаемый поток мыслей о сегодняшнем вечере не давали ему уснуть прямо здесь и прямо сейчас. Миша, кажется, прокрутил в голове уже все возможные исходы событий и его возможные действия. Хоть и Дима около часа объяснял ему, как нужно делать, чтобы не вышел форс-мажор, и уверял его, что все будет обязательно под его личным контролем, Совергон все равно чувствовал не поддельную тревогу, побороть которую не сумел даже ромашковый чай. Странно, не так ли?       Ближе к мероприятию Мишей было решено заменить ромашковый чай алкоголем. Оказалось, он выполняет свою работу лучше. Удивительно! Спустя час с начала тусовки Совергон по плану занял свое место в дальней кабинке в туалете — отличное место для того, чтобы толкать колеса, ведь в случае облавы запрещенный продукт можно будет смыть в унитаз. Дима обещал, что будет отправлять к нему только «проверенных чуваков» и, кажется, уже сотню раз сказал Мише «да не ссы, бля». Расположившись поудобнее, Совергон начал ждать своего первого клиента — это продлилось недолго: уже через десять минут в кабинку постучали и спросили про «беленькие конфетки». Первые две тысячи у Миши.       Так незаметно пролетел вечер, в сумке у Совергона осталось с десяток таблеток. Парень уже не чувствовал страха и больше не робел при каждом стуке в дверь его рабочего места. Возможно, это объяснялось тем, что он давно уже опустошил свою фляжку с алкоголем или же тем, что он поверил в себя и в то, что все будет хорошо. Конечно же, верно было первое. Альтернатива ромашковому чаю закончилась уже давно, что расстраивало. Тусовка подходила к концу, и все, кто хотел «оторваться» уже побывали в гостях у Миши, поэтому парнем было принято решение закрыть лавочку и идти отсыпаться в общагу, но громкий стук в кабинку не дал сбыться планам. — Эй, осталось еще что-нибудь? — тихо звучал чертовски знакомый голос за дверью. — Да, — не раздумывая, ответил Миша и открыл дверцу кабинки. — О! — воскликнули парни, узнав Мишу. — Это же ты мне кроссы попортил. Вот это встреча! — Мишу накрыло волнение. Он знал, что от этих двоих можно и даже нужно ждать чего угодно, тем более что в его рюкзаке около двухсот тысяч, которые, по сути, ему не принадлежат.       А этим двум и вправду нужно только лишь позабавиться. Под предлогом недоверия к товару Миши они заставили его съесть таблетку. А потом еще. Хотя парень и кричит им «я не буду это», но это, конечно, никого не останавливает. Миша чувствует сильное головокружение и скатывается вниз по стене на холодный пол, глаза будто покрываются пленкой. Он слышит лишь бешеный стук своего сердца, остальное словно в вакууме. Глупый смешок и те двое уходят из туалета, так и не догадавшись залезть в его рюкзак. Миша силится серыми губами прокричать о помощи, но выходят лишь безмолвные хватания воздуха. В голове путаются мысли, он будто слышит женский голос, но открыв глаза, видит лишь пустую комнату, увешанную рисунками. Невыносимая боль в теле сковывает движения; Миша, скорчившись, лежит на полу, уже потеряв счет времени. Чьи-то холодные руки бьют его по щекам, с трудом открыв глаза, он узнает Даню, который что-то говорит, но парню, увы, не разобрать.

Толи от принятых наркотических средств, толи еще от чего-то вдруг чувство того, что сейчас он навредил не только себе, накрыло его с головой. Непонятно от чего, вина засела где-то глубоко в груди.

Мне так жаль.

***

Дима Ну, как ты? 18:33

Миша Уже нормально 18:35 Давай сегодня встретимся, порешаем по деньгам 18:35

Дима Через час 18:36 На прежнем месте 18:36

***

— Блять, братан, пообещай, что ты с этим завязал, — не унимался Даня. — Да все-все, я забрал свои деньги и дела больше с ним иметь не собираюсь. — Вот если я узнаю, что это пиздеж, то… — Да успокойся ты! — перебил друга Руслан. — Он же сказал, что дел с ним больше не имеет, — парень отвлекся от Кашина, — так что за сон тебе приснился. — Я плохо помню…очень, — сердце Миши забилось чаще, — знаю точно, что я думал, что это не сон, а реальность. Это очень пугает. — Я же говорил, что надо было его в больничку все-таки везти! — возмущался Кашин, но его никто не слушал. Руслан отвлекся на оповещение телефона, а Миша размышлял о том, что если сон казался ему реальностью, то, как ему узнать, спит ли он сейчас.

Но он не спал. Как и она. Оба они размышляли об одном и том же в один и тот же момент времени, ища ответы не там. Совсем не там.

***

      Миша поднимался вверх по уже знакомой длинной и широкой лестнице. «Ага, я сплю, » — пронеслось у него в голове. На самом деле парень был рад, что в этот раз ему удалось отличить сон от реальности, а ведь боязнь того, что у него это не выйдет, не давала ему уснуть очень долгое время. Здесь Миша был словно в своей тарелке и уже знал что делать. Дойдя, казалось, по нескончаемым ступенькам до уже знакомого парка, парень огляделся — ни души. А шишки под ногами все так же не ощущались, когда парень на них наступал. Лавка, на которой он в прошлый раз болтал с милой девушкой, была пустой, что неожиданно для Миши даже огорчало его. Устроившись поудобнее напротив все также знакомого парка аттракционов, парень не отказывал себе в удовольствии полюбоваться на него с излюбленной лавки. Было невозможно поспорить с тем, что в этот момент парню рядом чертовски не хватало девушки, поедающей безвкусную розовую сахарную вату и заразительно звонко смеющейся. Порывы ветра качали ветки деревьев, с которых сыпались шишки прямо под ноги Мише, но свежесть этого ветра было все так же не ощутить. Совергон не знал, сколько времени прошло, но это его не заботило: он чувствовал себя максимально комфортно, не прекращая наблюдать за действием парка аттракционов, где, кажется, кто-то был. Это Миша заметил не сразу, а когда это произошло, то он сильно удивился, потому что насколько он помнит, в прошлый раз добраться до этого чудного места не удавалось. Парень, недолго думая, отправился в сторону уже полюбившегося места, до куда на удивление добрался достаточно быстро. Большая кованая калитка издала рваный скрип, и Миша оказался внутри парка аттракционов. Честно признаться, наблюдать снаружи ему нравилось больше, ведь как только он попал внутрь, его одолели воспоминания из детства, но Миша не хотел терять возможность все-таки прогуляться по этому месту. В один момент парень поймал себя на мысли, что он вернулся в прошлое и находится именно в том парке аттракционов, где они с семьей отмечали его семилетие. Проводя рукой по одной из изгородей у гигантской качели, будто уверяя себя в «реальности нереальности» происходящего, Миша услышал надрывистый скрип калитки, но его это ничуть не испугало, а, наоборот, его интерес возрос. Стремительным шагом он направился в сторону выхода, не замечая ничего вокруг. Конечно же, он надеялся увидеть там милую любительницу сладкой ваты и не прогадал. Света стояла у калитки, задрав голову вверх, а в руках у нее была розовая сахарная вата на палочке. — Привет, — чем ближе подходил Миша, тем медленнее становился его шаг. Он боялся отвлечь девушку от чего-то важного, но не обратить на себя внимания не мог. — Привет, Миша, — не отрывая взгляда от качающихся веток над головой, ответила Света. — Не помешаю? — Нет, что ты? Я просто наблюдаю за порывами ветра. — И как, получается? — задал довольно-таки глупый вопрос Совергон в попытке не прекращать разговора со Светой. — Мне интересно знать почему мы не чувствуем свежесть ветра. Вот и все, — девушка робко взглянула на Мишу, — не хочешь прогуляться здесь? — Света показала рукой на парк аттракционов. — Да, конечно, — парень хотел протянуть руку девушке, но, заробев, сделал вид, что это было обычное неряшливое движение рукой, убрал ее в карман. Он боялся сделать что-то не так, он боялся нарушить эту идиллию в их общении. Света с неподдельным любопытством разглядывала все вокруг, кажется, уже не замечая, как отрывает по кусочку от своей сахарной ваты и ест, не чувствуя вкуса, при этом не обронив ни слова. Мише тоже был интересен этот парк аттракционов, но его очень смущала полная тишина вокруг, поэтому в голове он прокручивал десятки идей для разговора, пока Света сама не нарушила безмолвие: — Ты видел эти гигантские качели? Теперь я точно уверена, что была здесь! Миша задрал голову вверх, а следовавшие за этим воспоминания вытеснили все мучившие голову парня мысли. — Я тоже, — тихо добавил он. Света, ничего не ответив, направилась в сторону сооружения, а Мише ничего не оставалось, как пойти за ней. — Давай ко мне! — прокричала девушка застрявшему у ограждений Совергону, сидя на качели. — Прям точь-в-точь как в детстве, — восторженно лепетала она. — Ты вообще знаешь, как это работает? Да и вообще… — Миша! — перебила нудную речь парня Света. — Это все нереально. Так зачем мне знать, как это работает? — Мишу это убедило. Он очень неловко перелазил через ограждения, что вызвало звонкий смех девушки, а когда он сел рядом с ней, качели будто по волшебству начали свой ход. Их лица расплылись в улыбке, а дух захватывало так, что, казалось, сердце билось через раз. Света схватила руку Миши, чему поспособствовал накрывший ее с головой адреналин, а Миша лишь сжал ее крепче. — Ветер! Я его чувствую!