Love_story

— Ты и я, выйдем и поговорим, — твёрдо произнёс скороход и тыкнул в грудь своего друга, когда оказался рядом. Курт, как ни в чём ни бывало, сидел на кухне за столом и завтракал омлетом. Внезапное появление скорохода его удивило, мягко говоря. Благодаря своему острому слуху он слышал, что рядом ходят другие мутанты, и убрав от себя руку Питера, спокойно произнёс: — Через десять минут встгхетимся у меня в комнате, — и продолжил есть, словно не замечая скорохода. Питер, в свою очередь начал немного раздражаться, так как в их недавней перепалке, Курт был виноват ни граммом не меньше. Ничего не отвечая, он лишь мгновенно исчез.       Оказавшись в комнате, он прервал довольно деликатный момент Скотта и Джин. Они целовались, и тут за их спинами появился Питер: — Ну, что, Скотт, смотрю, ты уже совсем здоров, — несколько смеясь, произнёс он. Джин резко отстранилась от своего возлюбленного. — Питер, какого чёрта? Ты ведь мог просто уйти, не показываясь нам на глаза, — возмущённо воскликнула рыжеволосая девушка. На эти слова Питер сел за свой игровой автомат и приступил к игре на привычной для него скорости. — Я? Ты что, нет конечно. Я хоть и быстрый, но не настолько же, Джинни, — с сарказмом произнёс Питер и усмехнулся. Конечно, оказавшись в комнате, он видел, чем занимаются его друзья, но соблазн им всё испортить был в разы сильнее порывов совести. Джин продолжала возмущаться, а Питер отвечал ей с наигранной невинностью. Наблюдая за этим, Скот тяжело вздохнул. — Ты поругался с ним? — внезапно произнёс он. Питер резко прервал игру, прокрутился на стуле, чтобы смотреть другу в лицо и с той же наигранностью продолжил: — Ха, мы-то? Нет, конечно. Я ни с кем не ругался, но… С кем я должен поругаться? — повернувшись к своему автомату, Питер продолжил играть. — Ты знаешь, о ком я. Вчера Курт весь день ходил сам не свой, а вечером нагрубил этой… Забыл как его подругу зовут, с которой он там… — говорил Скотт покручивая рукой в запястье, пытаясь вспомнить имя той девушки, но седовласый мутант его опередил: — Коралина, — произнёс тот тихо. — Да, точно. Но, это не в его характере. Вы ведь друзья, помиритесь, поговорите, — с улыбкой продолжил Циклоп. — А знаешь что, мой дорогой друг? Лучше со своими отношениями разбирайся, а в мои, прошу, не лезть. Ты из себя такого правильно строишь. Капитана Америку¹ пародируешь? До невозможного правильный. Всё, надоели вы оба, ваша любовь в воздухе душит меня. Не смею больше отвлекать, — с наигранной обидой произнёс он эти слова и за мгновение исчез. — Питер всегда был таким идиотом? Вообще не думает о чувствах других, — недовольно произнесла девушка, сложив руки на груди. Скотт положил руку той на плечо. — Пусть говорит, что его душе угодно. Если каждый раз я буду реагировать на его слова, то он получит то, что хочет. Но никто не говорил, что припоминать эти слова я ему не буду, — поправляя очки, с ухмылкой произнёс он.       Уже прошло около пятнадцати минут после разговора на кухне. Курт закончил завтракать, и помыв посуду, переместился в свою комнату. На его кровати бесцеремонно лежал Питер и смотрел в потолок с недовольным лицом. — Такими темпами я состарюсь, между прочим, — тихо произнёс тот. Резко подскочив, Питер оказался сидящим на стуле напротив кровати. Указав на кровать, он дал понять Курту, чтобы тот сел. Прикусив нижнюю губу, он послушно сел, и закинув ногу на ногу, приготовился слушать. Но они оба продолжали молчать на протяжении пяти минут. Курт начал мотать хвостом из сторону в сторону, показывая своё недовольство сложившейся ситуацией. — Что же. Я хочу сказать, что зря вчера начал разговор. И, думаю, стоило подождать. И, я виноват наполовину в нашем с тобой конфликте. Следовательно, твоя вина тоже есть, наполовину, разумеется. Не отрицай, а просто признай. Я ведь свою признал, — нехотя начал разговор скороход. Видно, что признать свою неправоту ему не очень просто, и он делал это через силу. Снова молчание. Курт понимает, что виноват отчасти, но несмотря на это, ему не хотелось признавать свою вину. — Понятно, ты не хочешь разговаривать, — демонстративно встав, Питер пошёл к двери.        Он специально решил пройтись до двери, не убегать, чтобы случилось следующее: Курт, видя, что его друг уходит, запаниковал и, подскочив, схватил за руку. Именно этого и хотел Питер. Остановившись, он посмотрел на их руки, затем на синекожего мутанта. Строя из себя недотрогу, Питер так же демонстративно посмотрел в сторону подняв подбородок, словно не хочет на того смотреть. — Ты хочешь что-то мне сказать? — тихо проговорил он. Курт же не понимал, что Питер лишь дразнит его и счёл это за то, что Питер на него действительно обижен и не хочет больше иметь с ним дело. От этого он растерялся. — П… Питегх, пгхости за это и за вчегхашнее. Я не знаю, что на меня нашло. Я не хочу тебя обидеть. Я никогда не заставлял себя. С тобой быть гхядом – одно удовольствие, но я не могу влюбиться в тебя. Это ведь оггхомный ггхех для меня. Пгхости, — дрожащим голосом закончил Курт. Слыша это, Питер с недопониманием опустил голову, посмотрев на синекожего мутанта. Он увидел, как тот чуть ли не в слезах продолжает говорить, что вводило в глубокое непонимание. Что заставляет его так переживать? Не растерявшись, Питер притянул и прижал к себе друга. — Я и не думал, что твоя вера – это что-то настолько серьёзное. Прости меня, что так пренебрежительно относился к твоим чувствам. Господи, я действительно не думал о таких вещах, — обеспокоенно произносил он каждое слово, обнимая друга и легонько поглаживая по голове. Курт, поддавшись эмоциям, обнял в ответ и уткнулся тому в плечо. Он чувствовал умиротворение в объятьях, спокойствие и некое тепло. Но так же он чувствовал отвращение к самому себе, к тем чувствам, что зарождались в нём. Курт не понимал, что ему с этим всем делать. Принять свои и Питера чувства – грех, отказаться от всего – лишиться того, что он имеет сейчас и оказаться сломленным, потому что угнетение за чувства не пропадёт. Питер же, в свою очередь, только сейчас начал понимать всю сложность данной ситуации. До этого ему казалось, что Курт, хоть и верующий, но не считал это чем-то серьёзным. Хотя, по рассказу его друга можно было догадаться, что именно эта самая вера играла важную роль в сложной жизни мутанта. — Прости, я тоже хорош. Я не относился серьёзно к твоим чувствам и думал о себе. Всё, успокойся. Ты же мужчина, — тихо проговорил Питер, стараясь подбодрить. Он протянул руки к лицу синекожего и поднял его. Носиком прикоснувшись к носику друга, седовласый закрыл глаза. — Мы справимся с любой задачей, Курт. Если не знаешь, что делать – я всегда открыт для тебя. Доверься мне, а я доверюсь тебе. Чтобы такого больше не было, нам нужно больше говорить о своих переживаниях друг другу. Понял меня? — открыв глаза, он отстранился и посмотрел на того. Курт напоминал расстроенного ребёнка, который так же по-детски закивал головой в знак согласия. А вот его хвост начал метаться из стороны в сторону, иногда ударяясь об пол. Питер уже выучил этот жест хвостом. Каждый раз, когда его чудо счастливо, или довольно, он, словно пёсик, начинает неосознанно размахивать хвостом. Ему было интересно только одно, Курт сам это замечает, или нет? — Гхаскажи и ты мне, что тебя беспокоит, — прервав тишину, начал Курт. Недолго думая, Питер сел на край кровати и потянул за собой друга, усадив его рядом. — Ты видел мою семью, мать и сестрёнку. А мой отец, он бросил маму до моего появления. Когда я об этом думал, мне казалось, что вот он козёл, ребёнка сделать – сделал, а ответственность брать на себя не захотел. В какой-то период времени я его ненавидел, а потом мне стало плевать. Я не знаю, кто он, мы жили и живём без него хорошо, жизнь не портит. Ну и пошёл он к чёрту. Несколько лет назад² я узнал, что мой отец – самый опасный преступник, который убил президента, его держали в секретной тюрьме, он ещё и помогал Апокалипсису изменить мир. Отличный пример для подражания, не так ли? — усмехнулся он. — Сейчас о нём почти ничего не слышно и на днях профессор сказал, что у меня есть шанс с ним поговорить. Он придёт в нашу школу. Я… Боюсь, что снова не смогу с ним поговорить. Испугаюсь его слов, его реакции. Типа, представь: живёшь себе, поживаешь, то уничтожаешь, то спасаешь мир, а тут у тебя внезапно нарисовался сын, который пытался тебя одолеть. Да и сам я хорош, никогда не жил по-честному. Что отец, что сын. Я не знаю, как мне это сделать… Да и я сам пока не знаю, нужно ли мне это. Представь, подхожу я такой и говорю: "привет, я твой сын. Помнишь мою мать? Много лет назад вы встречались, а когда ты её бросил, появился я. Круто, да? Это даже не смешно", — произнёс он с усмешкой это. Впервые за долгое время Курт видел настоящего Питера. За эти десять минут, что они разговаривали, он увидел больше искренности, больше его настоящих чувств, чем за эти полгода, не считая его любовный интерес к синекожему. Он хотел сказать что-нибудь в духе “Всё в порядке. Он нормально отреагирует на это”, но понимал, что ни один человек нормально реагировать на подобные заявления не будет, а тем более тот, кто до сих пор не может определиться, на чьей ему быть стороне. — Не бойся того, что ещё не пгхоизошло. Если ты не поговогхишь с ним, то всю жизнь будешь себя винить, что не сделал это, а если поговогхишь, то в этот момент ты и поймёшь, пгхавильно ли ты поступил. Я считаю так, — заключил тот и слегка улыбнулся. Прикусив нижнюю губу, Питер улыбнулся и посмотрел в сторону. Эти слова ни сколько не успокаивали, но попытки помочь – да. — Если не секгхет, то кто твой отец? — наконец поинтересовался Курт. Питер призадумался, стоит ли говорить, что его отец – это известный преступник–герой мутант? Или может держать интригу до последнего? Посмотрев тому в глаза, Питер понял, что не может сопротивляться этому молящему взгляду. В голове на мгновение пробежала мысль не совсем приличного содержания, от чего он лишь усмехнулся. — Я не знаю под каким именем ты его знаешь, но мой отец – это Магнито, или же Эрик Леншерр.

***

      Прошло полторы недели после этих откровенных разговоров. А также прошла неделя с того момента, как профессор, поговорив предварительно с Куртом и Рейвен, ввёл новый способ тренировки. После пробной тренировки, Мистик сделала отчёт об эффективности данного метода. Впервые каждый мог сразиться сам с собой, или же с одним из товарищей. Поначалу это дизориентировало, но чем дольше они тренировались, тем лучше результат был. Почти все сделали вывод, что самый опасный противник – это Питер со своей скоростью. Все, кроме самого Питера. Он мог видеть передвижения и все последующие действия оппонента, поэтому дело остаётся лишь за техникой ведения рукопашного боя, потому что в подобном случае не будет действовать обычное оружие. Написав отчёт, Мистик направилась в кабинет Чарльза, где её ждал сюрприз. Открыв дверь, она застала Эрика и Чарльза, которые мило беседовали друг с другом. Заметив давнюю подругу, Эрик улыбнулся ей. — Рейвен, давно не виделись. Я думал, что ты снова сбежишь, как и всегда, — с ухмылкой произнёс он. Несмотря на поставленный тон насмешки, Рейвен понимала, что он лишь подшучивает, по-дружески. Улыбнувшись, она зашла в кабинет, положила отчёт на стол. — Я очень рада видеть тебя, Эрик, но какого чёрта ты просто пропал куда-то на полгода? — недовольно произнесла девушка. Закатив глаза, мужчина перевёл взгляд в сторону. — Вот только ты не начинай. Мне хватило от нашего профессора лекций на эту тему. Я просто путешествовал и занимался самоанализом, самосовершенствовался, — спокойно ответил тот и посмотрел на девушку, которая была явно не удовлетворена таким ответом. Они не заметили, как пролетел час их беседы. Эрик рассказал, как побывал на острове Паска, как отправился в Мексику на день мёртвых, побывал в Колумбии и Аргентине, рассказал про путешествия по Европе. — Может Вам и кажется, что я просто увидел мир, но я получил намного больше, чем просто представление о мире. Я получил некую свободу и чёткое представление того, кем я был, что делал и что собираюсь делать. Самообразование мне дало не только силу, но и концентрацию и духовное умиротворение, — закончил Эрик. Чарльз же слегка посмеялся над его словами. — Я, конечно, очень рад за тебя, но звучит это так, словно ты вступил в секту какую-то, — покачал головой он. — Говори, что хочешь, но пока ты не пройдёшь мой путь, ты не поймёшь меня, — сделал логическое заключение Магнито. На эти слова Ксавьер закатил глаза со словами “ну начинается”. Тут послышался стук в дверь. — Входите, — отозвался Чарльз. В комнате за мгновение оказался Питер, рядом со столом профессора. Не заметив сидящих в креслах Эрика и Рейвен, он обратился к профессору. — Профессор, у меня возникли непредвиденные обстоятельства и на дня два-три мне нужно вернуться домой. Это значит я пропущу завтра тренировку. Я просто держу Вас в курсе, — проговорил Питер с некой неуверенностью. Чарльз усмехнулся, понимая, что у него почти просят разрешения покинуть школу. — Конечно, я всё понимаю. Беги, как ты это любишь, — ответил на непрозвучавший вопрос профессор. — Это же ты, тот самый скороход. Питер, да? У тебя вроде был перелом ноги. Регенерация нормально справилась? — внезапно отозвался Эрик, когда всё же вспомнил этого юношу. Питер, услышав знакомый голос, застыл на мгновение, но затем повернулся, и с привычной для него улыбкой, ответил: — Я? Я прекрасно себя чувствую. Два дня и всё зажило. Я тоже рад вас видеть. Вы надолго? Как классно. Ну, времени в обрез, мы ещё поговорим. Ну, я пошёл, до встречи, — протараторив всё, Питер как-то неестественно выглядел, словно ему было неловко. После сказанных слов он в мгновение оказался за пределами кабинета. — Ох, я уже и забыл, что он себе на уме, — задумчиво произнёс Эрик, пытаясь вспомнить их встречу, которая случилась несколько лет назад. — Да нет. В этот раз он действительно повёл себя страннее обычного, — произнесла Рейвен. Посмотрев на часы, она поняла, что уже слишком задержалась, так как у неё были свои планы. — Надеюсь, ты вернулся надолго. Ещё увидимся, Эрик, — монотонно произнесла девушка и удалилась из комнаты. — Что же, Эрик. Я не думал, что мне придётся об этом просить. Да и вообще, влезать в чужие дела — не самая хорошая затея, но тебе нужно поговорить с ним, — внезапно заговорил Ксавьер. Он облокотился о стол локтями и руками подпёр подбородок. — Так, я не понял. Объясни, — заинтересованно начал Эрик. — Он сам тебе всё объяснит. Тебе только нужно начать с ним разговор. Эрик, это довольно важно и для него, и для тебя. На этом всё. Твоя комната там же, где и была до этого. Я попросил Хенка привести её в подобающий вид, — закончил профессор. Эрик просто усмехнулся на подобные действия друга: — Просто нет слов. Максимально загадочно и непонятно. Словно в игре мне дают подсказки, как пройти на следующий уровень. Чудно. Как всегда, спасибо, Чарльз, — с сарказмом произнёс это Эрик жестикулируя руками и, в последствии покинул кабинет, направляясь на улицу. Выйдя во двор, он решил прогуляться вдоль берега озера и обдумать всё. Этот сад казался ему чем-то родным, здесь веяло воспоминаниями о тех днях, когда Чарльз учил его пользоваться силой. Смешно, ведь сейчас они могут и сравниться, возможно… . Идя по берегу, недалеко от себя, он заметил​ уже знакомого ему скорохода, который прогуливался с довольно необычным мутантом, который имел хвост, синюю кожу, как Рейвен, и трёхпалые руки. "Чудно", — именно такая мысль промелькнула в его голове. Они шли медленно, поэтому Эрик подходил к ним всё ближе и ближе, слышал их разговор. — … готов поговогхить? – спросил синекожий. Этот акцент выдаёт его. Эрик понял, что он немец, или, по крайней мере, большую часть жизни провёл там. — Я не знаю, Курт. Может позже? Тем более, мне надо домой. Мама заболела и не может встать с постели. Нужно присмотреть за ней и Вандой, — кое-как Питер увильнул от разговора про Эрика. — Ты с ним должен поговогхить, пока он здесь. Хогхошо. Пегхедовай Госпоже Магде от меня скогхейшего выздогховления, — с невинной улыбкой произнёс Курт. На эти слова, Питер приобнял его за плечи и что-то произнёс. Эрик не слышал, а точнее не слушал. В его голове прокручивалось имя Магда. Ему казалось оно знакомым. Быстро проанализировав сегодняшнее поведение Питера, он внезапно вспомнил его в последней битве, когда тот хотел ему что-то сказать, но так и не сделал этого. Сопоставив его поведение, слова Чарльза и это имя, он понял, что это всё связанно между собой и с ним намного сильнее, чем он мог предположить. — Эй, Питер. Я бы хотел поговорить. И прошу, не убегай, — крикнул он в сторону парочки, что шла немного впереди. Они остановились и обернулись одновременно. Эрик подошёл, и посмотрев на Курта, произнёс: — Ich klau Sie einen Freund kurz. Ich denke, Sie wissen, dass das wichtig ist, Herr Kurt. Ja?³ - и мило улыбнулся. Курт посмотрел на Питера. — Потом зайди ко мне, пегхед тем, как покинуть дом, — обеспокоенно произнеся эти слова, Курт переместился в свою комнату. Питер недопонимая, что здесь происходит, сделал пару шагов назад. — А теперь Вы мне объясните, что это было, — требовательно произнёс скороход. Ему не понравилось, что их милую прогулку прервали подобным образом. — Я бы больше тебя сейчас послушал. Магда… Я не могу вспомнить, откуда я знаю это имя. И Чарльз мне что-то говорил про разговор с тобой. Ну так давай, я тебя слушаю, — сложив руки на груди, он нахмурился, показывая, что абсолютно серьёзен. Питер ударил себя по голове. — Ну, не так я себе представлял это, не так. Ну, вот как я вам скажу это сейчас? Ох, ладно. Магда – это та женщина, с которой вы когда-то встречались. Не знаю, в курсе вы, или нет, но после ваших несерьёзных отношений были и последствия. Одно из них – это я, — выпалил Питер и выдохнул. Внезапно он почувствовал некую лёгкость. — Стой, хочешь сказать, что я твой отец? Да нет, быть не может, — посмеялся Эрик, как бы говоря, что шутка хорошая и её можно заканчивать — Эрик, я абсолютно серьёзен. Я – ваш сын. Я давно это вам хотел сказать, но не было возможности, — пожимая плечами, произнёс он. Эрик, приложив руку к подбородку, задумался. Если это шутка, то она затянулась, а если нет – что ему теперь делать с этой информацией? Благодаря его странствиям, он смог справиться с потерянной семьёй, а сейчас ему заявляют, что всё это время у него была ещё одна семья. — Если это шутка, то завязывай, это не смешно. А если ты… — начал Эрик, но Питер его перебил. — Шутка, говорите? Я бы хотел, чтобы это оказалось шуткой! Вам от этой новости не по себе? Представьте, что было со мной, когда я думал, что за козёл бросил мою мать и просто свалил, а им оказались вы. Сидели в тюрьме, убили президента, чуть не стёрли мир в порошок. Отец года, мечта всех мечтаний, — не потерпев такого пренебрежительного отношения к его словам, Питер “кидался” сарказмам. Перечисляя “достижения” своего отца, скороход сгибал пальцы на руках и жестикулировал, придавая большей драматичности. Выслушав парня до конца, он сказал: — Прости. Я должен всё обдумать, — и развернувшись, направился в сторону особняка. Пожав руками, Питер оказался в комнате своего друга. Курт резко подскочил с кровати с вопросительным взглядом. Улыбнувшись, Питер потрепал того по волосам: — Знаешь, вышло всё не то, чтобы хорошо, но и не плохо. Хотя меня сейчас и переполняет злость, — с усмешкой произнеся эти слова, Питер обнял своего друга, и прижав к себе, прошептал тому на ушко: — Без меня сильно не развлекайся. Слишком много времени не проводи с Коралиной, а то я даже как-то ревную что ли, — улыбнувшись, он носиком коснулся и аккуратно провёл по острому ушку друга. От одного только шепота Курта бросило в жар, а по телу пробежала волна мурашек. От прикосновений к его уху, на лице появился ярко выраженный румянец. Из его уст вырвалось тихое “Питегх” и он прикрыл глаза. Это прозвучало чарующе и даже немного пошло. Питер куснул нижнюю губу и, отстранившись, с улыбкой исчез. Открыв глаза, Курт видел, что в комнате уже никого. Внезапно он почувствовал некий дискомфорт ниже живота. Дрожащей рукой он коснулся себя и до него дошла страшная мысль. Мысль о том, что Питер его возбудил одними словами и лёгкими прикосновениями. — Боже, это действительно так. Это так непгхавильно, — прошептал он и прикусил большой палец правой руки.       Рукой, которой касался себя, он слегка сжал, а затем начал массировать себя. От подобных действий, возбуждение приходило только сильнее. Он сел на край кровати. Посмотрев на свою руку, он неуверенно расстегнул пуговицу и ширинку штанов. Сглотнув, он так же неуверенно засунул руку под нижнее бельё и начал себя ублажать. Издавая тихие стоны, он сильнее прикусывал руку. В голове прорисовывался образ седовласого парня, который никогда не давал ему ни минуты покоя. В мыслях Питер сам его ласкал и страстно целовал, прижимая к кровати. Убрав руку изо рта, Курт тихо произнёс “Питегх”, а потом снова, а потом ещё раз и он кончил, испачкав своё нижнее бельё и джинсы. Почти сразу придя в себя, Курт посмотрел на свою работу, и к нему пришло осознание того, что он только что сделал. Из янтарных глаз у него потекли слезы. Чистой рукой он закрыл лицо и тихо прошептал: — Gott, vergib mir.⁴