Обратная сторона души

Все стояли вокруг обломков и звали наших героев. Камни немного обваливались с верхушки самого большого из них. Стояла гробовая тишина, каждый подходивший к камню терял надежду к спасению. Может быть на этом моменте и надо закончить фанфик, но Фосфор еще не побежден, так что… Тут камень стал подниматься вверх, и из-под него стало слышно как кто-то кашляет и плюется, а также кряхтение от тяжести камней. Спустя несколько секунд уже были видны головы наших героев. Селиель и Грейс с помощью магии выталкивали камни вверх. Было видно, как им было тяжело. Все они были в порезах и ссадинах. Клей лежал на земле и держался за живот. Там как видно была очень глубокая рана. Аарон в полуприседе держался за свою ногу. Аксель помогал с выталкиванием камня. Ланс и Мейси стали помогать раненым выбираться, ведь они были ранены меньше всех. Сестры истекали кровью с головы до ног, после того как на них первым пришелся удар камнем. — Они живы! Урааа! — народ ликовал. Все были счастливы и начали прыгать вокруг камня и ликовать. Девочки сбросили камень на другую сторону, где никого не было. Рыцари молчали и таким образом удалились в Форткрекс. Там наши юные волшебницы исцеляли рыцарей. Точнее сказать Мейси, Ланса и Акселя. Так же они в первую очередь исцелили себя. Грейс начала помогать Клэю, а Селиель помогает Аарону. *** Грейс/Клей Клэй сидел на кровати в то время пока Грейси сидела на полу и заклинанием заживления лечила рыцаря. Девушка не могла сидеть в тишине и поэтому заговорила. — Как мы так умудрились влезть в этот переполох с камнями. Да? — она ухмыльнулась. И вновь сосредоточилась — Да уж… мне самому интересно. А ты как в порядке? — В целом, да, но самое главное сейчас — это исцелить тебя. Твоя рана довольно глубокая. — Сказала девушка, у которой течет ручеек крови с головы, — сказал Клэй и взял близлежащую тряпочку, чтобы протереть лоб Грейс. Девушка и не сопротивлялась, а только усмехнулась. — Ну ладно, вроде все. Тебе лучше немного отлежаться. И даже не думай тренироваться ближайшие два дня! Понял? — Принял! Эх, хорошо. Клей сразу же решил перевернулся на бок, ну, а Грей ушла к себе. *** Селиель/Аарон Они сидели у Аарона в комнате, в ней до сих пор везде были разбросаны осколки от фоторамок. Одна из фотографий была надорвана. На ней были запечатлены два ребенка, кто именно Сел не могла понять. Аарон лежал у себя на кровати, а Селиель сидела на стуле рядом. У нее была перебинтована голова и немного руки. Она лечила поврежденную ногу Аарона. У него она была сломана и лечить ее было довольно сложно. Они сидели в полной тишине. Иногда было слышно лишь болезненные вздохи Аарона. Так и продолжалось бы, если бы Сел не решила начать разговор. — Аарон, а вот знаешь… — Что такое, Сел? — Ну… Мне немного неудобно задавать этот вопрос, но зачем ты поразбивал все фоторамки? Ты же можешь пораниться, если наступишь на осколки, — Сел отвернулась в сторону стены. — Ну… Просто… — Аарон тоже отвернулся в сторону стены. — Если не хочешь говорить, то не говори. Я просто… Ну… Ты как-то подавлен в последнее время, хотя и пытаешься это скрыть… Наступила тишина. Селиель повернулась обратно к Аарону. А тот в свою очередь все еще смотрел в стену. — Со мной все нормально. Можешь так сильно не волноваться, — Аарон тоже повернулся в сторону Сел. Их взгляды встретились. У Сел на лице было написано беспокойство и слабость, а у Аарона раздражённость. Селиель закончила лечить его ногу и перебинтовала ее для надёжности. — Спасибо, — Аарон сел на кровать. Сел встала и уже хотела было уйти, но тут Аарон окликнул ее. — Селиель! Просто я… Я злюсь на себя, за что не видел чувств другого человека. Если бы я был внимательнее, то она была бы сейчас с нами… Селиель посмотрела на него и сразу поняла о ком идёт речь. — Ты не виноват, это был ее выбор, и ты был не в силах что-то исправить, — сразу после этих слов Селиель вышла из комнаты, оставив Аарона наедине со своими мыслями. К концу дня все уже перебинтованные спали в своих кроватях. Даже Клей, хотя его приходилось несколько раз ловить и тащить обратно. Этим по большей части занималась Грейс. Фосфор пока себя не проявлял больше, но кто знает, что он там задумал.