Never leave

Стоя за стеной ближайшего здания, у Рукии трепыхало сердце. Она подслушивает… По-правде говоря, она не хотела этого, лишь шла в казармы шестого отряда проведать брата, однако по дороге случайно увидела этих девиц и невольно начала прислушиваться ко всему, о чём они там говорили. Подобно клубу змей, трое девушек столпились на проходе, обсуждая всех и вся. — У капитана тринадцатого новая причёска. Мышиный хвостик на боку, видели? — Хихикнула темноволосая, поднимая свои волосы и кривляя новую прическу Рукии. Внутри всё сжалось. Кучики пропустила сквозь пальцы длинные чёрные волосы. Неужели и правда плохо выглядит? — Вы слышали, лейтенант шестого бросил эту свою Кучики, — лепетала высокая пышногрудая девушка, откидывая за спину длинные смолистые волосы. — Хм, не удивлена, эта мелкая совершенно не подходила ему, — поддакнула блондинка, чуть ниже первой ростом. И не стыдно прямо посреди улицы обсуждать многоуважаемого капитана и её личную жизнь? Бестактные девчушки. — И всё-таки интересно, как он смог прожить с ней столько лет, даже ребенка заделали, каким образом она очаровала его? — Прижала к пухлой щеке пальчик третья девушка. — Уверена, он был с ней не по любви. Клан Кучики либо подкупил его, либо принудил насильно связать себя узами брака с ней, — закатила глаза всё та же блондинка, однако стоило ей отвести взгляд от подруги немного вправо, как она отскочила назад и вздрогнула. — И как это называется? Не стыдно вам, трем шинигами, членам Готея тринадцать, распускать слухи и обсуждать капитана, которая в своей жизни достигла куда больших высот, чем вы вместе взятые? — Взявшийся из ниоткуда Ичиго зло оглядел присутствующих. — И-извините, — хором пролепетали девицы, синхронно поклонившись и скрывшись в шунпо подальше от этого места. Глубоко выдохнув, Куросаки потер переносицу. Ужасный день. — Выходи уже, Рукия, — не глядя в сторону, где стояла Кучики, окликнул её он. Он смог почувствовать, что она здесь, даже когда она полностью скрывала свою реяцу. Ох уж этот Ичиго. — Я… — пытаясь найти себе оправдание, Рукия на ватных ногах вышла из-за здания. — Ой, угомонись, — махнул он на неё рукой, заставляя девушку расслабиться, — А твой хвостик очень красивый, — ухмыльнулся он и пошел по каменной тропинке вперед. Вспыхнувшие щёки Рукии залились краской. Он… назвал её хвостик красивым? Простояв еще буквально пару секунд на месте, она поспешила нагнать друга. Судя по направлению, он шел прямиком в бараки шестого отряда. — Они распускают слухи лишь из зависти, не обращай на это внимание, — уверенным тоном произнёс Ичиго, что не поверить этому кажется совершенно нельзя, — К слову, что за фестиваль душ? — Обернулся к Кучики лицом он, резко останавливаясь. — Это ритуал погребения душ, он проводится двенадцать лет после смерти капитана в бою, — пожала плечами Рукия, делая шаг дальше. — Стой, впервые об этом слышу. И что там делается? — До этого года я тоже не слышала об этом. В любом случае, капитаны редко погибают в бою, — теребя в руках концы волос, непринужденно говорила Рукия. В голове до сих пор крутился разговор тех девушек. — Так что за ритуал? — Мы ловим пустого и убиваем его перед их могилами. — Что за херня? Разве это не противоречит правилам общества душ? — Ичиго! Это древняя традиция, да и вообще, пойдём, нии-сама сказал, что должен что-то рассказать об этом, — хмыкнув, она гордо подняла нос и пошла вперед. Ичиго же уныло поплелся за ней. Вот же… — В этом году мы планировали провести фестиваль погребения душ, по сути там разрешено присутствовать только капитанам, но капитан Кьёраку сказал, что и Куросаки должен там присутствовать, как не посторонний человек, однако, в связи со всей сложившейся ситуацией, фестиваль отложен, потому сообщаю, что скорее всего мы и вовсе не проведем его в этом году, — монотонно проговаривал Бьякуя, подписывая одну бумагу за другой, вовсе не взирая на присутствующих в помещении. Выглядел он уставшим. Об этом свидетельствовали темные круги под красными глазами и истощённая через чур бледная кожа лица. — Это всё? — Рявкнул Ичиго, вставая со своего места, — Тогда я пойду, — махнул он рукой и быстро покинул казармы. — Куросаки Ичиго не меняется, — вздохнул глава Кучики, потерев большим и указательным пальцами переносицу. Рукия хорошо знала, что брат очень устал за последнюю неделю, а это движение лишь подтвердило и без того явные факты. Кучики Бьякуе нужен отдых. Допоздна просидев с капитаном шестого отряда помогая подписывать бумаги, Рукия покинула отряд в семь вечера, направляясь уже в свой. Там наверняка за этот день накопилось работы не меньше. Пусть Бьякуя и пообещал, что как только разберется со всеми проблемами в своих бумагах, обязательно поможет и сестре, которая так великодушно просидела с ним весь сегодняшний день за отчётами, однако это не отменяло наличия большого количества работы. Потерев глаза, она следовала вперед по улочке. Сопоставляя все факты о каких-либо миссиях, которые должны были завершиться сегодня у ее подчиненных, об отчётах задолжавших и ещё много всего, Рукия насчитала стопки три бумаг, которые как минимум должны ожидать её в кабинете. А если ещё взять ту работу, которую она не завершила ранее — то работы как минимум до утра… — Кучики-тян! — Протянул нежный женский голосок где-то неподалёку, заставляя Рукию остановиться, — Кучики-тя-ян! — Вновь послышался он же. Оглядев окружающее её пространство, она с лёгкостью наткнулась взглядом на приближающуюся к ней пышногрудую высокую фигуру. — Рангику-сан, чего-то хотели? Я боюсь, что очень срочно нужно проследовать в бараки… — Но не успела она договорить, как её уже тащили за руки в сторону десятого отряда, который к слову, она прошла уже пару минут назад. Опомнившись, Рукия уже сидела за столом с Юмичикой, Иккаку и Мацумото, разливающей сакэ. Чертыхнувшись, она выругала себя за то, что вообще оглянулась на зовущую её лейтенанта. Оказавшись в лапах этих заядлых пьяниц, Кучики уже не имеет ни малейшего шанса выйти из кабинета трезвой. Этой тактике уже столько лет, но она раз за разом попадалась на этот крючок. Ладно, выпьет немного и по-тихому слиняет в отряд, в любом случае уже плана отступления быть не может. — А где капитан Хитсугая? — Принимая пиалу с сакэ, спросила невзначай Кучики. Рангику тут же расплылась в злобной ухмылке. Тут явно что-то нечистое. — Он на ночном задании в мире живых, — усевшись и чокнувшись со всеми, она осушила всё содержимое до дна. Рукия же, немного поморщившись, быстро заела алкоголь нарезанными овощами. Всё-таки, она больше по сладкому вину, — Ну-у, как, на задании, официально, это задание как разведка территории и проверка состояния семейства Куросаки, — продолжая ухмыляться, игриво протянула она, при этом странно жестикулируя. — Но все мы знаем чем заканчиваются задания у капитана в Каракуре, где есть Куросаки, — поддержал разговор Аясегава, приподнимая гламурные брови вверх и вниз. — И чем же? — Откровенно недоумевала Рукия, опустив руки на стол. Всё помещение пропахло терпким запахом спиртного. Тоширо явно будет не в восторге от такого по своему возвращению. — Ну же, Кучики, не тупи, — хлопнул её по спине Мадараме, будто она не капитан, а он не лейтенант, а просто старые знакомые, — Капитанишка, Куросаки Карин, ночное задание, — протягивая гласные, намекал Иккаку, но, видя явное недоумевание собеседницы, громко выдохнул, — Он её трахает, — отведя взгляд и приняв очередную порцию алкоголя из рук рыжей, он потерял явный интерес к этой теме. Все присутствующие, уставившись на заливающуюся краской Кучики, громко рассмеялись, а брюнетка лишь начала нервно теребить свой хвостик на боку. — Только не говори мне, что ты этого не знала, Рукия-тян, — поправив шелковистые волосы, произнес Юмичика. С каждой его сменой имиджа казалось, что вот он, предел, но нет, раз за разом его внешний вид становился всё больше и больше гламурным, чем прежде. Перья в ресницах увеличились в количестве с прошлого раза, а косичка, признаться честно, шла ему в разы лучше, чем предыдущий вариант с непонятными вплетенными в волосы разноцветными прядями. — Не знала я об этом, — смущённо ответила девушка, резко выхватывая из бархатных рук Мацумото свой напиток. Осушив еще пару тройку пиал, в голове начало сильно кружиться, потому она прекратила вливание в себя алкоголя и просто продолжила сидеть, поддерживая задушевные пьяные разговоры. На душе было… Легко. Несомненно, намного легче, чем прошедшие пару месяцев. Будто нет всей этой заварушки с непонятными пустыми, будто у нее сейчас не гниёт рана под грудью, о которой, к слову, никто не знает, будто бы нет дома никаких проблем, будто бы не её ждёт гора бумаг в бараках тринадцатого отряда. Кое-как выпутавшись от длинных лап этих заядлых алкашей, Рукия с горем пополам проследовала в свой отряд лишь в начале двенадцатого. Пьяным шагом зайдя в кабинет, она сначала не поверила своим глазам. Проморгавшись, Рукии до последнего казалось, что то, что она видит — галлюцинации, пока эти сами галюны не начали говорить. — Как дела у Мацумото? — Прищурившись, спросил Ичиго, откладывая перо и складывая руки на груди. — Э-э, нормально, — икнув, почесала затылок она. Он зол? Обижен? Чёрт, Ичиго в одиночку разгребал все эти бумаги за неё, — Прости, — оглядев стопки отложенных бумаг, виновато опустила глаза в пол она, — И спасибо… — Расслабься, я же лейтенант, да? — Встал из-за стола Куросаки и прошел немного ближе к ней, — Ты же ещё и Бьякуе помогала с бумагами, заслужила небольшой отдых в кругу друзей, хотя, этих алкашей сложно назвать друзьями, — усмехнулся он, облокачиваясь на край стола. Свет луны, падающий с окна, отражался в его карих глазах, интересно поблёскивая. Оглядывая его лицо, взгляд зацепился на небольшую ранку на губе. Вернувшись к глазам, она, подходя ближе тихо произнесла: — У тебя кровь… Почему ее голос звучит так отрешенно? Будто это не она совсем. Будто говорит что-то не на привычном ей языке и сама не понимает своих слов. — Сейчас не о ранах, Бьякуя заходил, просил передать, что… — но она не слышит дальнейших его слов, совсем не слушает. В ушах звенит, а в сердце что-то протяжно ноет. В очередной раз переведя взор с ранки на его нижней губе, она снова посмотрела в глаза. В комнате, казалось, похолодало на несколько градусов. Будто кто-то открыл все окна, впуская ноябрьский ветер. В каком-то замедленном действии происходили все события. Она становится на носочки, чтобы дотянуться к нему, но совершенно не достаёт даже до его подбородка. Что Кучики вообще творит? Это выпитый алкоголь так действует на нее? Что движет ею? В следующее мгновение она рукой притягивает его за шею, а губы девушки прижались к его губам. Секунда, и он чувствует себя целиком и полностью опустошённым. Внутри всё опустилось. Нет больше никаких проблем. Еще мгновение, и вся саднящая боль не то, чтобы пропала, а её будто никогда и не существовало. Теплый язычок мазнул по ранке, слизывая кровь. И подсознательно, на уровне интуиции, Куросаки почувствовал, как Рукия сжалась и вот-вот отодвинется. Он приоткрыл рот буквально на секунду, посасывая ее нижнюю губу, а пальцы сами потянулись к талии девушки. Крепко прижав девичье тело к себе, Ичиго втягивал поочередно то верхнюю, то нижнюю её губу. Вдыхая аромат свежих ягод, смешанный с терпким алкоголем, ему окончательно снесло голову. *** Это было самое обычное утро. Футон рядом был холодным и будто бы напоминал, что в нем уже давно никто не спал. Ренджи уже навряд ли появится здесь когда-либо, и от этого почему-то становилось немного легче на душе. Должна быть тоска, печаль или ещё что, но заместо этого лишь отрешенное чувство свободы. Голова побаливала, напоминая о вчерашнем пьянствовании. Вместе с воспоминаниями о пьянке пришли и воспоминания и о том странном поцелуе, после которого Рукия резко протрезвела и убежала из бараков, так и не объяснившись. После всех утренних процедур, Рукия проследовала в столовую, где уже был накрыт стол на троих. Бьякуя вновь не ночевал в поместье. И что же такого происходит в его отряде, что капитану приходится разгребать это уже которую неделю? Всем отрядам сложно, без сомнений, но, если взять в пример тринадцатый отряд, то завала в работе как такового не имелось, тем более, что вчера Рукия очень даже хорошо помогла с отчетами брату. Вслед за Рукией пришла и её дочь. Фыркнув, девчонка обошла мать, даже не глядя на неё и уселась за стол. С дня, когда Ичика на уровне без словесного контакта простила Рукию, прошло уже пять дней. Она общалась с работниками поместья, с Ичиго, с главой семьи — Бьякуей, а вот мать всячески игнорировала, но хотя бы стала выходить из комнаты и посещать занятия в академии. Рукия чувствовала ужасную тянущую внутри все органы вину. Она знала на что идет. Знала, что Ичика остро отреагирует на это, что будет злиться. Знала, что будет тяжело. Она была готова к этому. Думала, что была готова. А на деле это оказалось в тысячи раз сложнее. Еще и поцеловала Ичиго вчера. Она не была настолько пьяна, что не контролировала свои действия, она отдавал полный отчет себе, но оправдать свой поступок никак не могла. Что теперь будет? Как они продолжат общаться после такого? Может, он не захочет даже смотреть на неё? Мысли роились у неё в голове, но кое что она знала точно — как раньше уже не будет. Ичиго пришёл позже всех. Оглядев присутствующих, он виновато почесал затылок полностью перебинтованной рукой. — Извиняюсь, давно ждёте? — Присел он за привычное ему место. Встретившись взглядами, Рукия смущенно отвела взгляд, вспоминая события вчерашнего вечера. — Ты сам перематывал руки? — Бросив беглый обеспокоенный взгляд на торчащие и криво замотанные бинты на руках у Ичиго, Рукия поднялась с места. Обогнув стол и подойдя вплотную к мужчине, она аккуратно взяла в руки его ладони, — Пойдём, я нормально всё сделаю. Ичика, прости, пожалуйста, тебе придется поесть в одиночке… — Рукия, прекрати, мне в любом случае идти после завтрака в четвертый… — Идите уже, — перебила Ичика его, нервно бросив взгляд на мать. Впервые за столько дней. — Все прекрасно, не нужно их перебинтовывать! — Вырвал руки рыжий, на секунду поморщившись от боли. Запечатлев в памяти это выражение лица, Рукия громко сглотнула. Он делает вид, что всё хорошо, когда всё намного хуже, чем кажется. — Куросаки-сан, делайте, что просит мать, — твёрдо произнесла Абарай, после чего Ичиго сдался. Не было сил препираться. Не было сил ни на что. Обреченно выдохнув, они оставили девчонку одну в столовой и проследовали в спальню Кучики. — Ты же врач, а руки перематывать так и не научился, — фыркнула Рукия, но стоило ей начать разматывать бинты на пальцах, как её взору показались крупные синяки и кровоподтеки, — Что это? — Я проснулся с этим, сгибать пальцы вообще не мог, — пожал плечами Куросаки, непринуждённо говоря об этом, будто бы это было в порядке вещей. Размотав бинты до середины предплечий, Кучики еще сильнее ужаснулась. Приказав снять косоде, она продолжила разматывать руки, которые оказались замотанными до самых плеч. Картина была и вправду не для слабонервных. Посиневшая кожа, под которой виднелись вены и красные нити — внутренние кровоподтёки, кое где проступающая кровь. — Почему ты не позвал меня?! — Отшагнув на шаг от рыжего, Рукия взмахнула руками, возмущенно заглянула в карие глаза. В них была кромешная пустота. Она никогда не видела их такими, что внутри всё сжалось. — Четвёртый отряд не справляется, когда они думали, что в шаге от разгадки этой херни, они сделали лишь хуже, — будто игнорируя Кучики, он смотрел в точку на стене за ней. Уголки губ были приподняты в немой улыбке. Выглядит… жутко. Теперь лисья ухмылка Ичимару Гина не казалась такой устрашающей. Тон его голоса такой спокойный, такой неживой, — Ситуация усугубляется, у меня немеют ноги, Рукия, — он внезапно перевел взгляд на девушку, а после его губы задрожали. — Ичиго, я уверенна, Маюри, Исане, Урахара… Они найдут решение… Ичиго… — Её руки тряслись, а ноги подкашивались. Каждый раз думая, что никогда прежде не видела друга в таком плачевном состоянии, и что хуже уже быть не может, становится еще хуже. Она раз за разом видит его в ещё более ужасном виде. Она вновь боится за него. Как боялась во время войны с квинси, как во время борьбы с арранкарами, как тогда, когда впервые уходила с мира живых на свою казнь, оставляя его истекать кровью посреди улицы. — Я вряд ли доживу до этого момента, — опустил он глаза в пол, — Казуи… Позаботься о нём, прошу, Орихиме ужасно справиться с этим, — Схватив его за щёки и подняв лицо, Рукия зло посмотрела в его глаза. — Не смей такого говорить! — Несильно ударив друга по щекам, Кучики вновь сжала их, не давая опустить лицо, но Куросаки лишь отводил взгляд, — Смотри мне в глаза! — И он смотрит в них. В них горит злость, и, если бы рыжий плохо знал эти фиалкового цвета глаза, подумал бы, что девушка его ненавидит. Но нет. Он знает, что она не хочет, чтобы с ним что-нибудь приключилось. Знает, что эта злость скрывает беспокойство и страх, — Вот что, слушай, мы сейчас же… — но дальше он не слышал. Веки легко начали закрываться, а тело отпускать от напрягающей боли. Все мышцы расслабились, а на душе стало так свободно… *** Размазывая без конца проступающие слёзы по лицу, Рукия хваталась за голову, нервно дергала себя за волосы и склоняла голову всё ниже. Ичиго отключился пять часов назад, а в палату с ним никого не пускают, кроме Иноуэ. Она уже с ним там четыре часа, а новостей никаких. Голова уже взрывается от переизбытка мыслей, а тело разрывается от рвущихся наружу эмоций. Подумать только, еще вчера вечером она видела его, с ним было всё хорошо, он крепко обнимал её во время поцелуя, ловко приподнимая, а сегодня и согнуть пальца не может. Молясь всем богам, чтобы рыжий пришёл в себя, она корила себя за все плохие поступки по отношению к нему. Тут и вспомнились те ядовитые слова, которые она произнесла ему на прощание, оставляя истекать кровью на улице в Каракуре. Это было, казалось, целую вечность назад. Было много плохих моментов, но, где есть «плохо», есть и «хорошо». Хороших моментов было в разы больше. Он спас её на горе Сокёку, да, она была зла на него, но так счастлива, что он остался жив, что несмотря ни на что пришёл за ней. Можно ли считать это хорошим моментом? Можно. Каждую его улыбку можно считать хорошим моментом. Он же зараза, не так часто улыбается! Школьные дни… Они были просто замечательными. Так хочется вернуться в то время, хоть что-нибудь, хоть самую малость изменить, прожить эти моменты еще раз. Ичиго всегда вызывал у нее бурю эмоций. Печаль и грусть не стали исключением. Взять хотя бы тот самый вечер после победы в войне с Яхве. Его тогда так крепко обнимала Иноуэ, так, как не могла себе позволить Рукия, а он обнимал рыжую в ответ. Или когда он потерял силы на семнадцать месяцев. Она же на каждом задании в мире живых приходила и смотрела на него. Так тошно на душе было от того, что она не могла и прикоснуться к нему, что он не видит её и не может даже взгляда косого бросить. Она же правда плакала тогда, успокаивая себя тем, что так будет лучше. Ему и вправду было бы лучше остаться просто человеком, никогда не знать мир душ, мир шинигами. Тогда бы он был бы чуточку счастливее и целее. У него есть жена. Жена… Она не имела права целовать его вчера. Не имела права… Даже сейчас, с ним в палате его жена, его Орихиме. Вышедшая из комнаты Исане заставила Рукию вспрыгнуть с места и подлететь к ней. С плеч упал тяжёлый груз, заполняя её изнутри лишь тревогой в предвкушении слов от капитана четвертого отряда. — Кучики-сан, всё хорошо, однако, мы не можем вас впустить. Скорее всего, придется переправлять в Мир Живых. Мы обнаружили, что в Обществе Душ намного сложнее переносить травмы, в то время как в Мире Живых состояние само по себе намного улучшается. Сердце упало в пятки. Мир вокруг словно остановился. В ближайшее время она его не увидит. В пустых глазах отражалась печаль и немое понимание. Так будет лучше.