Девушки уже целый час сидели молча спина к спине. Обе смущённые поступком Юри и реакцией Нацуки. Ни одной не хватало смелости начать разговор, а обсудить было что.
Юри думала, что теперь её маленькое солнце, в жарких лучах которого было так приятно греться, уйдёт, исчезнет из её жизни. Но, тогда почему она сейчас сидит рядом с ней? Причём так близко, что Юри чувствует тепло её тела. Ну, вот, она опять переживает за себя. А ведь настоящие проблемы у Нацуки, не у Юри. На глаза снова наворачиваются слёзы, чёртова эгоистка, беспомощная дура, только мешается.
Нацуки в это же время беспокоило совсем другое: что теперь изменится в их отношениях? Или лучше всё забыть и «остаться подругами»? Но, если они станут ближе, то ей будет проще присматривать за Юри. Будто с новорождённым котёнком возится, как же это, скорее всего, будет раздражать фиолетоволосую девушку. И в следующую секунду уже думает о том, что той бы очень подошли кошачьи ушки и хвостик, вновь обрывая непрошеную мысль.
— Прости меня, Нацуки, — всё-таки Юри начинает говорить первой. — Не знаю, сможешь ли, но прости, пожалуйста. Это больше не повторится, честно, я буду больше следить за своими действиями. Только, прошу, не бросай меня, мне было так больно из-за наших ссор, я ведь с самого начала очень хотела дружить с тобой, — она дрожащими руками чешет запястья, плохо закреплённый бинт съезжает, открывая два неглубоких пореза, образующих форму креста. — Но видишь, как оно всё обернулось. Я, сама того не осознавая, кажется, стала одержима тобой, — Юри решает, что говорить, так говорить полностью, до конца. — Правда, сама видишь, от обидных слов тебя это не спасло. Я не думала, что выйдет так, но, по-моему, я люблю тебя, Нацуки.
Юри вдруг резко разворачивается и пересаживается лицом к лицу с розоволосой девушкой.
— Солнышко, хочешь я исчезну из твоей жизни? — Нацуки показалось, что нездоровый огонёк безумия промелькнул в тёмных глазах. А Юри, немного помедлив, добавила. — Навсегда. Хочешь? Нацуки, я же мешаю, да? Только создаю тебе новые проблемы. Я не хочу этого…
Она не договорила, вновь сорвавшись на рыдание. Ну, за что? Почему она такая нелепая? Как же, наверное, Нацуки её ненавидела. И это сводило с ума, слишком много различных эмоций она испытывала одновременно и её мозг, кажется, не выдерживал, трещал по швам. Юри разрушала изнутри её неустойчивость и неуверенность. Всё, что она могла — сидеть перед Нацуки и снова плакать.
— Не хочу я, чтобы ты исчезала, — отвечает розоволосая, снова обнимая Юри. — Я спасу тебя. Говорила же, что буду скучать. Думаешь врала? Нет, я…ты… — она не сдерживается сама и начинает плакать, выпуская на волю то, что так долго жило в ней, выливая всю свою боль, вместе со слезами. — Ты тоже мне очень дорога, Юри.
Нацуки не смогла сказать, как переживала из-за того, что с такой интересной девушкой они только ругались, как она сама мечтала о дружбе. Моника и Сайори тоже были хорошими её подругами, но, кажется, всё никак не могли поделить одного парня. Или уже смогли? Откуда Нацуки знать? Она с такими расспросами не полезет. Да и делиться с ними своими проблемами почему-то не хотелось, хотя Юри она тоже не сказала всего.
***
Она позволяла ей целовать себя, медленно сплетая языки, целовать плоские груди, чувствуя, как тёплые губы плотно обхватывают сосок. Выдох за выдохом и ни слова против. Нацуки задыхалась от накатывающих ощущений, каждое касание воспринималось ею слишком остро, но это ведь её первый раз.
Осторожные прикосновения к синякам заставляли девушку морщиться от воспоминаний, как те появлялись. Но, на молчаливый обеспокоенный взгляд Юри, Нацуки только улыбается, показывая, что всё нормально. Перехватывая часть инициативы, она прижимает покрытое шрамами запястье Юри к губам и тихо шепчет: «Больше не надо».
— Больше не буду. — отвечает та, понимая, что говорит правду. Те раны, которые она уже себе нанесла, никуда не исчезнут, останутся до гробовой доски, но новые их не перекроют.
Нацуки немного теряется и не замечает, как лицо Юри оказывается рядом с её трусиками.
— Можно? — вопрос, как каменная глыба, обрушивается на девушку.
Растерянно моргая, она кивает.
***
— Нацуки, тебя здесь что-то держит? — спрашивает Юри. Та отрицательно мотает головой. А что? Бьющий её отец? Литературный клуб? Школа? Нацуки может прожить и без этого, если рядом будет Юри. — Тогда может убежим?
Розоволосая только вздыхает в ответ.
