Fatum (от лат. рок, судьба)

Глава II Коршун съедающий взглядом добычу Арсени Фролло, с братом которого мы только что познакомили читателя, был личностью незаурядной. Он с юношеских лет он был слишком серьёзен и спокоен и не имел других увлечений, кроме науки. Многие годы он изучал церковные положения и каноническое право. Это привело к тому, что будучи шестнадцати лет от роду он мог померяться в теологии канонической с любым челном Собора. За богословием последовали науки и языки: греческие рукописи, латинские тексты, медицина, древне-еврейский... Юный Арсени находился в благой горячке знаний и всё своё время утолял неимоверную жажду всё новых и новых открытий, игнорируя нещадно все те радости и удовольствия, что казалось должны были быть свойственны молодому юношескому уму. Но неожиданно для молодого учёного, в один из месяцев особого свирепства чумы, его родители умерли, оставив после себя лишь маленького сына - Поля. Арсени не мог бросить младшего брата. Чувство новое, неведомое ему доселе, сродни отеческой привязанности зародилось в нем. Он решил, что не смотря ни на что, он должен позаботиться об оставшейся своей семье - Поле. Так в девятнадцать лет став сиротой он впервые столкнулся с жизнью за пределами научных и церковных трудов. Арсени полюбил искренне младшего брата и заботился непрерывно о его воспитании. Спустя некоторое время Фролло старший стал архидьяконом Собора Парижской Богоматери, что в его возрасте было неимоверно удивительно. Не смотря на это, он уделял брату столько внимания и заботы, сколько ни всегда уделит и отец. Не об одном моральном воспитании Поля заботился Арсени. Он так же надеялся, что его брат отдаст предпочтение наукам, но этого не произошло. Поль повзрослев и став школяром, обнаружил в обучении совсем иные прелести, чем его старший брат. В его интересах были студенческие беспорядки, беспрестанное отлынивание от занятий с целью поглазеть на вновь приехавших в Париж иностранных послов, или покричать с другими школярами пару-тройку колких, ироничных замечаний или слухов, не слишком приятного содержания, в адрес участников очередного народного гуляния. Его старший брат был в смятении, но его любовь к Полю, всегда вынуждала его прощать шабутные наклонности брата. Поль же уважал своего старшего брата, но это не мешало ему продолжать учавствовать в действах низких, вызывающих отчаяние Арсени. И вот сейчас пока Поль Молендино, прозванный так за свой рост и длинные руки, которые при взмахах походили взаправду на крылья огромной мельницы, пробирался по толпе на Соборной площади, его брат недвижимо замерев на верхотуре собора, взирал в эпицентр зрелища... В кругу, образованным толпой, на булыжной мостовой под легкий звон металлических кастаньет, танцевал юноша. Его движения были казалось чересчур женственными, но это не волновало ни одного из зрителей. Юноша танцевал то пылко и эмоционально, быто может даже страстно, то плавно переступал босыми, длинными, изящными ногами, ногами настоящего танцора, по булыжной мостовой. Полы его легкого синего плаща развиваясь следовали за ним, а когда молодой человек резко и неожиданно совершал прыжок через всю булыжную сцену, вздымая руки к лазурному небу, то плащ его вздымаясь волнами вверх, ловил на себе и пропускал сквозь свою синеву лучи тёплого солнца. В те самые секунды создавалось ощущение, что не человек уже пляшет по кругу, а ангел со своими невероятными крыльями летит сквозь водоворот облаков. Как ласточка, радостно летя в свой родной дом после долгой зимы, юноша свободно вертелся в толпе зевак. Рядом с ним, у самых его ног вилось маленькое не менее прелестное создание. То была маленькая козочка с позолоченными рожками и копытцами. Она зажимала в зубках своих бубен и поочерёдно постукивала по нему то правым, то левым копытцем, дополняя танец своего хозяина. Когда юноша закончил свой танец, раздались со всех сторон крики неподдельного восхищения. Юный цыган же, поманив за собой козочку странным и непривычным именем «Джали» бросился в толпу и сразу же растворился в ней. Толпа понемногу стала расходиться. Поль поспешил к своему брату. Пока он пытался узнать в соборе, где же сейчас его брат, Фролло старший продолжал стоять замерев у балюстрады. В его груди полыхала настоящая буря, ужасный пожар, дым от которого заволок казалось синие глаза архидьякона. Он находился казалось на грани с каким-то другим миром и не хотел покидать эту странную грёзу. Его тонкие пальцы уже казалось впивались в камень, на котором недавно покоились, но он этого не замечал. Он не задумывался над тем сколько может ещё простоять вот так - замерев словно античная статуя. Он думал лишь об одном: "Он называл её "Джали", "Джали" какое странное имя. А какое тогда наверное красивое и необычное имя у него..." -Здравствуй брат Арсени, - эта фраза заставила его дернуться необычайно и развернуться навстречу брату. -Жеанн-Поль? -Здравствуйте, братец Арсени! - невинно пролепетал Поль. -Что вы хотели? - спросил Фролло старший явно пытаясь скрыть разволновавшуюся душу и обязательно разобраться во всём.