Если у меня получится

- Дорогая, дорогая! Ну же, просыпайся, мы опять опаздываем. Он слегка дергал её за плечи, чтобы она открыла глаза, но все его усилия были бесполезны. Как говорилось раньше, эти двое остались ночевать на поляне у обрыва, откуда открывалась широкая и пестрящая панорама на их город-обольститель. - Ну ещё пару минуточек, ну пожалуйста, - пролепетала она сквозь сон, поворачиваясь на другой бок. - Милая, я, конечно, знаю, что на природе лучше спится, но вот ни мой, ни твой шеф так точно не считают. Давай же, - и он слегка поцеловал её в правую щечку. От этого она, хоть и очень нехотя, но открыла свои глаза. Было уже совсем светло. Вокруг зеленели деревья, покрываясь своей изумрудной свежестью, а в высотах пели птицы - небесные властелины и покровители всех влюбленных. Она лежала на обычном покрывале, застеленном прямо под раскидистым дубом - редким гостем этих мест. Её белая облегающая майка смялась, а кудрявые волосы спутались. - Ой, мне же для того, чтобы привести себя в порядок, понадобится не меньше дня в салоне красоты. - Ты у меня всегда красивая, -сказал он, помогая ей подняться с их "ночлега". - А теперь давай торопиться. С этими словами она помогла собрать ему все вещи, уложить их в салон. После этого они сели в машину и, всё так же нехотя, поехали обратно в город. За время дороги она всё время вспоминала о вчерашнем. Её взгляд бегал по пролетающим мимо деревьям, а временами перебегал на её "жениха". Ох, он был недурен собой. Даже больше: он был красив. Да к тому же и не беден. Кажись, мечта любой. Но не её. У неё никогда не было мечты. Не было смысла жизни. Да чего уж там, у неё даже собаки не было. Всё, что она действительно любила, так это её бар, в котором стояла целая коллекция вина и её любимый виски. Джек Дэниелс. Она заметила, что отвлеклась, а они уже подъезжали к городу. - Вечером я заеду за тобой в офис. Ты не против? - Ох, вечером... Да, хорошо. Она поцеловала его в щеку и с легкостью, присущей только шумному летнему бризу, который совмещал в себе силу и воздушность, поднялась по ступенькам в свою пустующую квартиру. На момент она остановилась у входа. Там ведь была пустота. Там, казалось, жила сама Смерть - настолько гробовым было молчание её четырех стен. Так, может, от этого молчания она и хотела спрятаться? Может, ради этого собиралась замуж? "Я же не люблю этого человека", - пронеслось в её голове. Она зашла в это сонное царство. Тихо, пусто, страшно. Она опустилась на колени у стены и заплакала. Тушь черными струйками пронеслась по её белоснежному лицу. Но нет, она не даст эмоциям взять над собой верх. Не прошло и часа, как она уже одевала свою белоснежную блузу и черную классическую юбку. Лабутены идеально дополняли её образ. Следов от туши не осталось, она была свежа как утренняя роза. Вечером он действительно заехал за ней в офис, и они прокатились к довольно сносному ресторану японской кухни. Пусть она и не особо любила суши, но вот место, где располагался ресторан, было действительно чудесным и склонным привораживать к себе людей. Не стоит передавать их диалог в точности, ведь все мы понимаем, что эти двое говорили о свадьбе. О, как же не терпел он, чтобы этот счастливый момент его жизни свершился. Она же для него стала лучом солнца, греющего его от холодного зимнего вечера. Его ещё школьная любовь оказалась настолько сильной, что он смог даже её пробудить от того страшного сна, в котором она жила. Но, не будем отвлекаться! Эти двое решили закатить свадьбу, о которой знал бы весь город! Гостей решили пригласить не меньше чем 200, снять самый дорогой ресторан, нанять лучших фотографов, и, естественно, купить самое лучшее свадебное платье. Оба влюбленных сошлись на бирюзовом цвете - цвете, обозначающим южную небесную лазурь и цвет прозрачного моря. Им казалось, что этим цветом они обхватят весь необъятный мир с единое целое. "В его любовь. Не в мою, а в его". Да, чего не сделает человек, убегая от пустоты и одиночества. А ведь она думала, что сильная, что выдержит одна, но нет.... Видимо, всё ломаются. Она тоже сломалась. Поддалась хорошему. Поддалась свету. И вот она стоит уже в белоснежном платье у входа в ЗАГС. Думаю, стоит хоть немного описать её костюм. На шее у неё висела подвеска с изумрудами, в переплёте серебра. В ушах висели серьги с такого же комплекта. Её пушистые светлые волосы были собраны в замысловатую прическу, с которой каскадами спадали пряди завитых волос. Тысяча и одна шпилька придерживали на ней фату и серебристую коронку - завершение набора её аксессуаров. Платье с корсетом поддерживало её округлые формы, а слегка заниженная талия плавно переходила в пышный шифон. По шву её платья была раскидана легкая тесьма бирюзового узора, а в руках у неё был букет таких же бирюзовых роз, щедро прикрытых зелёными лепестками. На ногах у неё были самые настоящие бальные туфли, которые придерживались её композиции. Жених выглядел не менее потрясно. Белоснежный костюм сидел на нём тютелька в тютельку, а бирюзовый однотонный галстук оттенял его крепкую шею. Бутоньерка жениха состояла из таких же маленьких бирюзовых цветков. Что ни скажи, но бирюзового стиля они придерживались во всём. Роспись в ЗАГСе никогда не представляла собой пышного зрелища, поэтому перенесёмся сразу к тому моменту как наши молодые сели в бирюзовый кабриолет и помчали по городу, в котором поуменшилось машин, ведь все составляли кортеж молодоженов. Вся их дружная юрба приехала в парк, где у самого настоящего чистого ручейка было решено устроить фотосесию. Складки платья молодой плавно ложились на траву, но не смели оставлять за собой и малейшего ветерка, который бы напоминал о её присутствии здесь, а ветерок-проказник носил меж деревьями лёгкую дымку её цветочного парфюма. Ближе к полудню вся эта эскадрилья приехала к самому лучшему ресторану их городка, где уже было арендовано помещение на 247 особей. На свадьбу к этим двоим приехали все: от мам и пап до четырехюродных дяденек и тётенек. Молодая пара была рада видеть всех. Столы ломились от яств и дорогих напитков. Эти двое не пожалели ничего ради такого праздника, как "соединение двух сердец". Букет она бросала нехотя, ведь аромат да и сам внешний вид букета, сделанного с любовью, вселял в неё уверенность. Но, по традиции, букет она бросала. Он попал в руки двоюродной сестре её троюродной тётки по маминой линии. А, проще говоря, букет попал в руки юной, но очень красивой девушке на выданье. Её бледноватые щечки от этого покрылись легким розовым румянцем, что придало ей особенного обаяния. Недалеко было и с бросанием подвязки. Жених стащил её с правой ножки невесты одними зубами, как то положено, и бросил в толпу шумных молодых парней. Бирюзовая вещица попала в руки племяннику невесты - шумному и остроумному парню, одногодку девушки, которая поймала букет. Вообще, свадьба проходила очень хорошо. На свадьбу они наняли настоящего тамаду, который не давал скучать ни детям, ни взрослым, всё время заставляя их то плясать, то прыгать в присядочку, а то и выкуп платить да невесту веселить. Уже далеко за полночь занесли в зал огромный торт. Естественно, он тоже имел в себе бирюзовые нотки, чтобы полностью соответствовать теме свадьбы. Невеста уже еле стояла на ногах от переизбытка эмоций, и было решено проводить молодых до их машины да отправить отдыхать. Каждый гость попрощался с этими двумя, искренне пожелав им счастья и долгой жизни, полной приключений и развлечений, и, вскоре, все разошлись по домам. Молодые доехали до дома очень быстро. Невеста настояла, чтобы они хоть какое-то время пожили у неё в доме. Он не мог ей отказать. На руках он вынес её на третий этаж ихнего дома, где она открыла дверь, за которой хранилась вся её жизнь. Жизнь, которая больше не должна повториться. - Ох, отпусти меня, - прошептала она. - Я что-то так устала. Дай мне пару минут и я приведу себя в порядок. Она с легкостью спрыгнула с его рук и отправилась в спальню. По очереди она вытянула со своей головы шпильки, сняла эти бальные туфли, которые она уже была не рада видеть, и, что довольно необычно, развязала вторую подвязку со своей левой ноги. Он же тем временем открыл бутылочку сухого красного вина с её коллекции и сел на кухне у стола. Она бесшумно ( так умела только она) подошла к нему сзади и обняла за плечи. Её руки скользнули к его галстуку и одним движением руки она сорвала его с его шеи, при этом оставаясь всё такой же мягкой и неизменной на лице. Он повернулся к ней лицом, поцеловал ручку, стащив с неё атласные перчатки, и усадив её к себе на колени. Он вдруг почувствовал, как она дрожит. Он обнял её. Не так, как любимую, а как отец дочь, прижав её к своему сердцу. - Я никогда никому тебя не отдам, - прошептал он ей на ушко. А она... А она уснула у него на плече, уставшая и беззащитная.