Если у меня получится

Домой они доехали молча. Он встал и, как истинный джентльмен, открыл перед ней дверцу. Подал ручку. Она всё время смотрела вниз, не подымая на него глаз. И тут, неожиданно для неё самой, он поднял её на руки и закружил. - Ты только моя. Я всю жизнь буду носить тебя на руках, - прошептал он у самого её личика. Будучи в первую минуту шокированной, она даже не сразу стала отбиваться. Даже больше, ей было приятно. Он был первым мужчиной на всей земле, кто носил её на руках. Ну и ладно. Ей приятно. Он вынес её на третий этаж и, всё так же держа её в руках, придерживая в кончиках пальцев ключи, открыл квартиру. Она вдруг проснулась, увидев за дверью её пустующие стены, Тишину и Пустоту, что всегда встречали её с распростёртыми объятиями. Не было только привычного прохладного запаха алкоголя. Она слезла с его рук и молча пошла на кухню. Он пошел в след за ней. - Зайка, - произнёс он с легким беспокойством в голосе, - с тобой точно всё в порядке? Может, тебе бы стоило ещё отлежаться? Она выдохнула и улыбнулась, поворачиваясь к нему лицом. - Нет, я и в правду хорошо себя чувствую. А потом, помолчав, добавила: - Скучал? Вместо слов он подошел к ней вплотную и их губы слились в едином поцелуе, длинном и чувственном, ведь его чувств и в правду хватало на двоих. Не отрываясь от неё, он взял её на руки и понёс в спальню. "Нет, только не сейчас", - лениво пронеслось в её голове. Он уложил её на кровать, но тут, неожиданно даже для самой себя, она испугалась его нежных рук, что потянулись к её джинсам. - Прости, - прошептала она, отстраняясь от него и виновато пряча глаза, всё ещё тяжело дыша. - Всё нормально, - только и сказал он, усаживаясь рядом. - Тебе стоит отдохнуть. Я, наверное, оставлю тебя, отдыхай. - Нет, не надо! - как-то громко в этой комнате прозвучали её слова. Чуть тише она добавила: - Не оставляй меня одну. - Никогда, - сказал он, притягивая её к себе. - Никогда... Они заснули в обнимку. Она ощущала тепло его рук, что обхватывали её талию и грудь. Лицом он зарылся в её волосы, что распались по всей подушке. Она ощущала его мирное дыхание, что ветерком рассыпалось по её спине. Ей даже страшно было пошевелиться, лишь бы не спугнуть его. Она заботилась о его сне? "Нет, он просто не спал все эти дни, - успокаивала она себя. - Мне просто по-человечески его жаль". "Тебе не бывает никого жаль", - прошептали даже стены в комнате. Она ещё больше вжалась в него. Частенько она слышала, как кто-то то ли извне, то ли всё же в ней отвечает ей на её мысли. Этого никто никогда не замечал, но она всё знала. И от этого ей становилось не по себе. Она закрыла глаза и попыталась уснуть, но где-то из глубины её подсознания она слышала голоса, крики ужаса. Детские крики. Она бурно задышала. Казалось, что-то душит её. Она попыталась закричать, но голоса не было. Руки и всё её тело не слушали её. Ценой адских усилий ей удалось повернутся. От неожиданности, спящий до этого момента её муж проснулся. - Всё в порядке? - громко спросил он, приподымаясь и помогая привстать ей. - Что с тобой? Тебе плохо? Она всё это время бурно дышала и смотрела на него глазами, полными ужаса. Ей не хватало воздуха. Всё её тело не слушалось её. Уверенным движением, он поддержал её голову и заставил отпить пару глотков воды из бокала, что стоял рядом с кроватью. - Тише, моя девочка, тише, - шептал он, поглаживая её волосы. - Ты со мной, со мной. Всё в порядке, крошка. Она наконец стала более ровно дышать. - Успокойся, успокойся, - шептал он у неё над ушком. Она уснула. За три дня их ждал полёт в Рим - столицу великих подвигов, дворцовых интриг и непредсказуемой любви Клеопатры и Цезаря. Она никогда не была в Риме, этом таинственном городе, что для неё значил лишь большие завоевания, знатные смерти и дворцовые интриги. Только в таких местах она могла чувствовать себя комфортно. Рим встретил их жарким солнцем и хрустально-синим небом. На улицах сновали люди - улыбчивые, весёлые и такие разные между собой. С аэропорта их встречал белоснежный лимузин с личным водителем. На все эти дни они арендовали себе машину в престижной авто компании. - Я хочу, чтобы всё было идеально, - шептал он, прижимаясь к ней. Она смущенно улыбалась. Их в считанные минуты довезли к 5-ти звёздному отелю, где их встречали по-королевски. Апартаменты, что он лично их выбрал, были достойны звёзд. А для него она и была звездой - холодной и не достигаемой для его горячих слов. Она почти не улыбалась, а всё больше разглядывала широкие улицы, яркие витрины и разных людей, что мирно сновали по городу, улыбались, кричали и шутили. А она видела только старый город - мрачный, тёмный, полный криков ужаса и страха. - Зай, что скажешь? - спросил он, когда они вышли на собственную веранду. Вид и в правду открывался чудесный. Со всех сторон виднелись многоэтажные здания и старые церкви. Казалось, весь мир, новый и старый, слился в этом городе воедино, а эти двое, что стояли на широкой стеклянной веранде - их правители. - Здесь великолепно, - прошептала она. - Пойдём, - сказал он, беря её за руку и уводя куда-то вглубь. Они пошли по высоким зеркальным коридорам, спускаясь в самый низ отеля. На нижнем этаже находился ресторан. Стены этого чудесного заведения были украшены тяжёлыми бархатными обоями и тяжёлыми золотого цвета светильниками в форме бабочек. Свет отбивался от навесных потолков, таких же бархатных и тяжёлых. Но вся эта тяжёлая атмосфера ей нравилась. Она молча шла за ним. - Смотри, кис, - сказал он, указывая ей на столик, сервированный всякими блюдами и с двумя хорошими бутылками вина. - Всё как ты любишь. И в правду: греческий салат, филе красной рыбы, фруктовое парфе, бутылка красного и белого вина с мускатным привкусом. Она завороженно на него смотрела. "Какой ты заботливый". Он помог ей присесть, лично налил вино, взял в руки бокал. - Милая, я хочу выпить за тебя. Ты для меня стала самой желанной, самой привлекательной и нежной женщиной на Земле. Без тебя я не чувствую себя полноценным. Я хочу чтобы ты знала: я за тобой и в огонь, и в воду. Только никогда никогда, слышишь? - не оставляй меня. Я не представляю свою жизнь без тебя. Я люблю тебя. Всё это время она сидела тихо переводила взгляд с бокала на него и обратно. - За тебя! - торжественно произнёс он. Звук ударившихся бокалов эхом пронёсся в её голове. Она моргнула несколько раз, чтобы прогнать это наваждение. Смущенно ему улыбнулась. Какой же очаровательной она сейчас была! Они бродили по улочкам Рима целый день одни. Отпустили водителя и решили прогуляться. Город дарил им свои нежные краски цветов и чистых улочек... Она вышла с душа. Он лежал на широкой кровати. Лунный свет переливался по его литому телу. Что не говори, а он всегда был красивым. - Милый, - как весенний ветерок прошелестела она, подходя к его кровати, с мокрыми волосами, закутанная в одно полотенце. - Милый, ты спишь? Он взглянул на неё. Какой же красивой она была в этот момент: мокрая, растрёпанная, но такая любимая. Она лично сбросила своё полотенце на пол. Какое у неё тело! От неожиданности, он даже перестал дышать. Казалось, он хотел что-то сказать, но она закрыла кончиками пальцев его губы. Взяла его ладонь в свою. Провела по своей шее, ключицы, спустилась к груди. Её взгляд был так похож на взгляд игривой кошечки. Он придвинул её к себе. У него были горячие руки, что так и скользнули по её влажному телу. Она была с ним. Она сама этого захотела. Сама? - Зай, просыпайся. Ну же, просыпайся. Он не переставал дергать её за плечики и целовать в щёчки, плечики, лопатки. - Давай, мы уже даже обед проспали. Киса-а-а... - Ммм... Умм... Не.... - Так, вставай! - Бу-бу-бу, - по-детски покривлялась она ему, подняв голову с подушки. - Не хочу-у-у.... - Эх, крошка, - он прижал её к себе. - Нужно. Только через 15 минут она смогла подняться с кровати. Впервые за всю эту неделю она спала без ощущения ужаса и страха в своей душе. Первое спокойной утро, после... Она одёрнула себя. Они собрались и отправились на прогулку. Сегодня их ждал день шопинга. Все самый дорогие итальянские бутики открывали перед ними свой мир шмоток и престижных аксессуаров. Он позволил ей делать всё, что она пожелает. Ей было от этого неловко, но всё-таки приятно. И ей не пришлось долго выбирать. Белоснежное платье с полоской цвета морского прибоя, что полностью оголяло её спину и тонкие руки, очень шло под её серебряные туфли, а такой же жемчужно-серебряный комплект украшений дополнял её образ, чаруя всех её нежностью и пикантностью. Она даже понравилась сама себе. - Ты сама очаровательность, моя королева. "Моя", - эхом прозвучало в ней. Их ждал вечер на яхте, которую он заботливо арендовал заранее. Вино, свечи, прогулка под луной. Всё как из детских девичьих сказок, но не её. Она снова слышала, как где-то кричит ребёнок. Её ребёнок. Знаете, о чём она мечтала больше всего? Об арене, подобной Колизею, где сражаются настоящие воины не на жизнь, а на смерть. И там нет места любви, милостям и прочим нежностям. Там есть только одно слово: выжить. Выжить вопреки всему. Но, к её сожалению, такие игры были давно запрещены как очень жестокие, а Колизей остался. Сколько смертей он видел в своё время! А сегодняшний пасмурный день делал его угрюмой молчаливой башней крови и ужаса. О. как ей там было хорошо. Высокие трибуны грозили поднять её к тёмным небесам, что предлагали ей стать их царицей. А она ведь действительно пошла бы. Сегодня в Колизее было мало людей, и атмосфера боли передавалась как нельзя хорошо. Она пожелала спустится в бараки, где спали рабы, пушечное мясо, зрелище для ненасытной публики, звери, которые больше ничего не чувствуют, кроме презрения и ненависти. Казалось, сами стены грозят уничтожить любого, кто сюда войдёт. Что-то звало её за собой, заставляя пройти через все комнаты пыток, прикоснуться к каждому инструменту, на котором ещё звенела кровь тех замученных людей. - Кис, - сказал он, стоя за ней. - Всё в порядке? За всё время они не говорили. С улицы уже веяло сыростью, эхом по этим комнатам разносился стук дождя. Ей здесь было уютно. - Поехали в отель? - тихо спросил он, и его голос перекрыли стены подвалов. Она только кивнула. К их несчастью, следующие три дня на улице не прекращался дождь, из-за чего эти двое так и не смогли побегать по набережной или посидеть в ресторане под открытым небом. Нет, конечно, они ездили по музеям, выставкам, дорогим бутикам и ресторанам, но их отпуск был немного подпорчен. Хотя ей нравилось. Она каждый вечер выходила на веранду, чтобы пропитаться сыростью осеннего дождя. Тёплые струйки воды стекали по ней, смывая всю её боль, тяжелое дыхание и прошлое, в котором она погрязла как в чьей-то крови. Он беспокоился такому её поведению, но ничего сделать с ней не мог. Он решил просто дать ей время.Он готов был ждать её вечность. А она? Рим провожал их белыми тучками на лазурном небе, что очистилось от грязи. Даже травы в полях отряхнулись от какого-то наваждения. Погода была совсем летняя. И только Колизей сохранял свою мрачность, подобную её душе. Такой пустынной, полной боли и чьего-то ужаса.