***
— Мы не… — Така сглотнул, когда Томоя начал ехать. — Ты не врал мне, верно? Потому что я запинаю тебя до смерти, если ты соврал! — Маа*, Така-чан, я хоть когда-то лгал тебе? — его свирепый взгляд смягчился на секунду, когда он посмотрел на улыбающееся лицо этого идиота через зеркало заднего вида. — Я обещал тебе, что не скажу Аники о твоей болезни, и ты видел, как он врывается в твою квартиру? Ты видел, как моя голова плавает в токийском заливе?*Нуу
Така хотел пнуть водительское сиденье, потому что какого хрена, почему Томоя подкинул ему такие дикие и отвратительные образы отрубленной головы с водорослями, плавающей в тёмных водах токийского залива, но потом он понял, что его жизнь была в руках Томои, и пнув его, он просто отправит их к неминуемой смерти или что-то в этом роде. — Маа…— проворчал он, скрестив руки на груди. — Нет… но если мы каким-либо образом попадём в дом ублюдка…— он не упустил того, как глаза Томои блеснули от изумления при столь грубом упоминании их лидера. —…я никогда, никогда не прощу тебя! Как будто это имеет значение, сказало его сознание. Как будто твоё мнение имеет хоть какое-то значение. Они якудза, Такахиро, когда ты уже, блять, запомнишь? Если их лидер захочет, чтобы они пытали тебя или притащили хрен-знает-куда, они слепо повинуются этому — и не важно, простишь ты их или нет. Это осознание осталось неприятным осадком в его душе, поэтому он просто молчал всю дорогу. Им в любом случае не о чем было говорить, и улыбка Томои ослепляла его, когда бы он не смотрел на его лицо, поэтому Така решил просто… устало смотреть в затонированное окно. Я надеюсь, эта встреча закончится, как можно скорее…***
— Чт…— Така тут же остановился, когда осознал, куда они, блять, идут. Он должен был заметить, как машина маневрировала по оживлённым улицам, направляясь в самый шикарный и дорогущий торговый район Токио. Если бы он это сделал, он мог бы… сбежать в тот момент, когда Томоя открывал дверь для него, как будто он был какой-то девушкой или ещё каким дерьмом — он, кстати, злобно глянул на якудзу за это — стоя перед ателье. И просто смотря на манекены с мужскими костюмами за стеклянной витриной, Така удивлялся тому, сколько денег можно вывалить за это. Вероятно, сотню тысяч йен или больше, думал он. Это место не для меня— Он испуганно взглянул на Томою широко распахнутыми умоляющими глазами. — Я-я думаю, я хочу обратно домой— — Неа~! — Томоя захлопнул дверь с яркой, яркой улыбкой на своём лице. — Аники уже там, и он занятой человек, — сказал он и схватил руки Таки, скрытые под свитером — бережно и профессионально, как всегда. — Он не очень хочет ждать, нэ? — Нет! — закричал он, упираясь и пытаясь вырвать свои руки из рук мужчины. — Какого хера он вообще притащил меня сюда? Я не— — Расслабься, Така-чан, — Томоя ухмыльнулся ему, заставляя тяжело сглотнуть от страха. — Тебя просто оденут для вечеринки на этих выходных~! В-вечеринка?! Кто сказал, что я пойду на вечеринку— Он был настолько потрясён, что якудза воспользовался этим и практически затащил его в магазин. Така был в шоке, усердно ломая голову над тем, когда он согласился на эту вечеринку и—***
— Просто приди, когда бы я не попросил тебя, нэ? Така тихонько кивнул, прошептав «Я хочу домой…» снова, прежде чем окончательно потерять сознание.***
Блять блять блять— Как только он, и правда, собрался выбежать нахуй из этого высококлассного магазина, он тут же заметил лидера Якудза в углу огромной комнаты. Никто не смог бы не заметить эти красные волосы, чёрт возьми, Така мог стоять за несколько километров от него, и он был уверен, что он всё ещё мог бы видеть эти яркие волосы. … Ладно, возможно он преувеличивал, но суть в том, что якудза мог с лёгкостью привлечь внимание любого, даже ничего не делая. Как сейчас. Мужчина что-то печатал в своём телефоне, его глаза с тяжёлыми веками выглядели ещё более скучающими, чем обычно. Он сидел, закинув ногу на ногу и подпирая рукой подбородок. И он выглядел настолько, блять, великолепно, сидя на бархатном стуле, как модель дорогих костюмов, а не как хладнокровный убийца. Возможно, именно по этой причине он был окружён толпой продавцов, которые смотрели на него широко распахнутыми глазами и улыбались такой сладкой улыбкой, которую Така мог только мечтать получить. Зачем девушкам порхать ресницами для какого-то сломанного и обычного человека, как он? Хах… Его сердце слабо кольнуло от зависти — была ли это зависть к взглядам, которые мужчина получал, или из-за того, что множество милых девушек крутилось возле якудзы, Така не знал. И вообще-то ему было похуй, потому что он должен был сосредоточиться на более важных вещах, таких, как побег— Это твой шанс! Беги нахер отсюда, пока он всё ещё не смотрит— Он поднял свои полуприкрытые глаза, чтобы взглянуть на него — как будто он знал, как будто он чувствовал, что Така стоял там — и, о боже, дрожь пробежала по его спине, когда в вечно скучающих глазах внезапно вспыхнуло нечто, похожее на удовлетворение и уверенность, лишь от одного его дрожащего вида. Самодовольная улыбка быстро появилась на этих тонких губах, когда мужчина поднялся, убрал телефон в карман и молча направился к ним — игнорируя разочарование и любопытство на лицах девушек. Така почувствовал, как его сердце дрогнуло от этого. Какого хера. Почему его сердце пропускало удары, когда он просто видел этого ублюдка? Так не должно быть, он не должен был чувствовать этого. Он должен был бояться за свою жизнь, бежать, чтобы спасти себя от злобных лап этого сумасшедшего ублюдка, а не… не… Он чувствовал, как что-то болезненное образовалось в его горле, когда он встретил этот взгляд. Ямашита неторопливо шёл к нему, как хищник, пугающий свою бедную, бедную добычу, и Така продолжал стоять там и смотреть на него не верящими, широко распахнутыми глазами. Эти тёмные глаза неотрывно смотрели на него, и казалось, что в тот момент всё внимание якудзы и всё его существо были сосредоточены на нём — только на Такахиро. Это было волшебно. Это было безумно. Это было приятно. Это было пугающе. Это было всё, что он никогда не хотел бы испытывать— — Ты и правда не спешил, да? Его голова тут же метнулась в сторону этого низкого голоса. Он уже был здесь, стоял всего в шаге от него. Его лицо раздражало, как и всегда, заставляя Таку сердито смотреть на него, даже с учётом их близости — даже если он был буквально в шаге от своей возможной смерти. — Я…— он нервно облизал губы, вздрогнув, когда заметил, как этот пристальный взгляд проследил за каждым движением его языка. — Меня не предупредили, что мне нужно прийти сюда. — Значит, если я буду предупреждать тебя заранее, ты будешь приходить без скандалов? Он злобно взглянул на него, заставив Томою вздохнуть позади. Якудза засмеялся, от чего девушки позади них едва не попадали в обморок. Така лишь пристальней смотрел на мужчину. — Тебе стоит перестать напрягать Томою, — сказал он, прежде чем схватить его плечо и силой повернуть в сторону девушки-продавца. — В любом случае, давай-ка снимем мерки для костюма. Он понадобится тебе для субботней встречи— Така слишком отчётливо чувствовал руку на своём плече — думая о том, что это, вероятно, первый раз, когда мужчина дотрагивался до него, и никто из них не был раздет — поэтому ему потребовалось немного больше времени, прежде чем слова якудзы дошли до него. — Что…— он поднял взгляд на мужчину, который вёл его к дивану. — Мне не нужен костюм! — прошипел он. — Я даже не собираюсь на эту, какую бы ты не организовывал, вечеринку— ite—*!*ай
Он прикусил нижнюю губу, когда рука сильнее сжалась на его плече, и осторожно взглянул на лицо мужчины, находящееся на уровне его плеча. Ухмылка всё ещё украшала его идеальные губы, но его глаза — чёртовы тёмные, прожигающие глаза — блестели от такого количества угроз и обещания наказаний, когда он смотрел на него обманчиво добрым взглядом. О-он улыбался всего несколько минут назад— — О, котёночек, — усмехнулся он, говоря своим глубоким голосом прямо в левое ухо Таки. — Ты же обещал слушаться, верно? Или нам стоит притащить сюда твоего брата, чтобы он мог видеть, как ты— — Ах ты херов…— он зарычал и уже был готов ударить Ямашиту по лицу, но тот строго посмотрел на него, и Така тут же сжался в жалкий, дрожащий, испуганный комок. Они были на людях — что совсем не волновало якудзу, и это пугало Таку, мужчина с красными волосами мог запросто выкинуть такое же дерьмо, которое он сделал в ресторане на прошлой неделе. Нет, нет, только не снова. — Я-я…— пробормотал он, опуская взгляд на их обувь. На мужчине были кожаные, лакированные чёрные туфли, когда на Таке — поношенные кеды. Какая ирония. Он был уверен, что если бы не якудза, сотрудники без всяких сомнений вышвырнули бы его из магазина, потому что весь его внешний вид кричал «нищий». Забавно, что только взглянув на их обувь, Така мог почувствовать разницу между мирами, в которых они жили. Я не должен быть здесь… Конечно, этому человеку незачем удерживать его ещё дольше, верно? Сейчас он просто бедный, безработный и ни на что не способный парень. Он никому не будет нужен, особенно после того, как был осквернён и использован снова и снова. Хах, если повезёт, он сможет пожить ещё несколько месяцев, прежде чем этот ублюдок избавится от него, как он делал это с предыдущими любовниками. Было бы неплохо, если бы ему не нужно было жить ради Хироки. Хотя бы ради Хироки— — Или мы можем сделать это проще, — эти слова вырвали его из депрессивной задумчивости, когда мужчина наклонился ещё ближе, пока Така практически не почувствовал губы, шепчущие слова рядом с его ухом. — Может, мне самому стоит снять мерки с тебя, ммм? Лицо Таки начало стремительно заливаться краской. Его глаза стали похожи на блюдца, и он просто молился, чтобы земля неожиданно исчезла у него из-под ног и он провалился, потому что он знал, что все смотрели на них— —…стянуть с тебя одежду, раздеть тебя догола, ммм? — сказал он, и тело Такахиро мгновенно — предательски — задрожало от грубого, грубого голоса. — Это тебе больше по душе, а, Такахиро…? Така открыл рот, чтобы сказать что-то, но внезапно его мысли перенеслись в тот пентхаус, где он стоял перед мужчиной, который сидел на огромной кровати — голый, как младенец. Всё его тело покрылось милым румянцем, прикосновения мужчины обжигали, и Така не мог стоять неподвижно — извиваясь под этими трепетными касаниями и тлеющими взглядами— — К-конечно нет! — сказал он, отступая от мужчины. Он был уверен, что его лицо стало похоже на спелый томат, а глаза потемнели, пока он тяжело дышал — изо всех своих сил прожигая мужчину взглядом. — Давай просто… просто сделаем это обычным способом! Гха, как же он ненавидел эту довольную ухмылку на лице красноволосого! Это так бесит, моу! — Как хочешь, — он кивнул сотруднице магазина, которая тут же поспешила исполнить его безмолвный приказ и повела Таку в сторону другой двери— — Сюда, пожалуйста— — П-подождите…— он оглянулся на мужчину — который осматривал его со спины голодным взглядом — в надежде на помощь, потому что кто знает, что эти девушки могли сделать с ним, но увидев, что тот больше заинтересован в разглядывании его задницы, Така решил, что просто сделает всё возможное, чтобы самостоятельно постоять за себя. Он фыркнул, послушно следуя за девушками в соседнюю комнату, они все одновременно говорили о размерах, тканях и обуви, когда всё, чего хотел Така — выйти из этого чёртового магазина, как можно скорее.***
— Он похудел. Томоя вздрогнул, переступая с одной ноги на другую, когда Тору прокомментировал фигуру своего маленького Такахиро. Он запомнил всё — каждый изгиб, каждое движение мышц под своими руками — размер его талии, мягкость его бёдер и ног — он знал это всё, поэтому с лёгкостью мог сказать, когда парень потерял или набрал вес. — Ум, — Томоя почесал затылок под пристальным взглядом Тору. Он что-то скрывает от меня. — Может, это просто из-за стресса, Аники? Он уставился на своего подчинённого. Он определённо врал, и, если бы он не был одним из его самых близких друзей, Тору без колебаний бы достал пистолет из-под пиджака и пустил пулю в голову старшего. Он не мог понять, почему Томоя вообще пытался что-то скрыть от него, даже если мужчина с зелёными волосами знал, что ему невозможно солгать. — Ты…— Томоя запнулся, его взгляд лихорадочно метался по двери, за которой исчез Така. — Ты не был особо мил с мальчиком, понимаешь? Он прищурил глаза. С каких пор Томоя научился озвучивать свои мысли о том, что он делал с Такахиро? И, что более важно, с каких пор он решил, что было бы неплохо начать вешать лапшу на уши своему лидеру? Главе клана, которому ты будешь служить до конца своих дней? Томоя знал это лучше, чем кто-либо. Его и Рёты преданность была немыслимой — и Тору доверил бы им прикрывать свою спину даже под градом пуль, поэтому, что могло заставить его самого верного человека ослушаться его слов…? Томоя снова взглянул на дверь. Оу. Тору изогнул бровь от этого неосознанного жеста. Так значит, он имеет какое-то отношение к этому, хах…? — Что он скрывает? — надавил он, глаза его потемнели, а пальцы сжимались и разжимались. Он не хотел, чтобы его обманывали — тем более его люди и любимый, на данный момент, питомец. — О чём Такахиро попросил тебя? — Ум…— Томоя попытался покачать головой, и Тору потянулся за пистолетом. Он не позволит этого — любой вид неподчинения, потому что это могло стоить ему жизни, его власти, всего. — Така-чан не хотел, чтобы я говорил тебе, поэтому— — И ты решил, что можешь скрыть это от меня? — медленно произнёс он, направляясь к старшему, не обращая внимания на то, как все, казалось, умчались подальше от одетого в костюм мужчины в центре магазина. Он подходил всё ближе до тех пор, пока они, практически, не оказались нос к носу, до тех пор, пока он не увидел чистый страх — и намёк на решительность — в глазах Томои. — От меня, Томоя? Из всех людей? К его удивлению, Томоя не отступал. — Я обещал ему, Босс, — прорычал он, стоя на месте. — И я ни за что не расскажу этого, даже если ты убьёшь меня. Однажды данное обещание мы никогда не нарушим, иначе поплатимся жизнью, верно? Хах, какая ирония. Он правда должен гордиться своим человеком, верным их принципам и словам до самого конца. — Босс, — он услышал обеспокоенный голос Рёты рядом с собой. — Что происходит…? Томо-кун…? Его глаза сузились до щёлок. Он знал, что Томоя лучше будет застрелен, чем выдаст что бы Такахиро не скрывал от него. Ему придётся отступить, но это не значит, что он отпустит мужчину, который посмел не подчиниться ему. Он шагнул назад. — Отвези его на склад, — пробормотал он, заставляя их обоих вздрогнуть, но до сих пор никто ничего не сказал. Они все знали, где и для чего был склад — все, кто думали, что будет очень легко скрыть товар и деньги от организации, и никто об этом не узнает, побывали на складе. И они никогда не выходили оттуда живыми. Они оба знали, что произойдёт с Томоей, и всё же никто не оспаривал его слова. В конце концов, это решение Лидера. — Хорошо, — Томоя вздохнул, поклонившись ему — низко, в знак большой благодарности или извинения… — Я был рад служить тебе, Аники. Спасибо тебе за вс— за всё…— его голос немного дрогнул, но маска безразличия на лице Тору была непоколебима. Его холодные глаза смотрели на мужчину с открытым пренебрежением. — Свободен. Тору наблюдал, как Рёта вывел подавленного якудзу из магазина. Он ненавидел мысль о том, что ему придётся потерять одного из наиболее важных людей, но это нужно было сделать. Недоверию и неверности не было места в их мире. Это слабость, которой он не собирался поддаваться. Обрывки воспоминаний вспыхнули в его сознании. Томоя был с ним, сколько он себя помнит, помог ему достичь вершины — места, где он был сейчас. Он был для него, как старший брат, семьёй, больше, чем кровным родственником. Он доверял ему свою жизнь. Но это было слабостью. И Тору не собирался ей поддаваться. Saa*…*итак
Он перевёл взгляд на комнату. Пришло время узнать, что стоило Томое жизни, Такахиро…***
Така вздохнул, стягивая с себя пиджак, который использовался для измерений. Чёрт, вот отстой… Надеюсь, после всего этого дерьма Томоя отвезёт меня в парк, где есть мороженое… Он был полностью одет в костюм, за исключением пиджака, и едва он начал расстёгивать тёмную рубашку, как дверь в вычурно просторной примерочной с грохотом распахнулась. Така испугался и глянул в зеркало, чтобы увидеть, как мужчина с красными волосами входил в комнату. Его глаза были тёмными, уголки губ опущены и, что, это пистолет в его руке— Вот дерьмо, только не говорите, что у него снова поехала крыша из-за людей снаружи?! —его руки замерли на пуговицах, когда он наблюдал за тем, как мужчина приказал всем съебаться. Девушки тут же бросились прочь, вероятно, в страхе за свою жизнь, потому что это то, что сделал бы Така, если бы увидел устрашающего мужчину с оружием в руках. — Что…— он попытался начать говорить, но мужчина уже стоял за его спиной, прожигая его отражение своим пристальным взглядом. — Что ты—ах! Воздух резко покинул лёгкие Таки, когда ублюдок толкнул его вперёд — ударив его лицом об огромное зеркало перед ним. Какого х— — Больно! — прошипел он, повернув голову в сторону, чтобы взглянуть на мужчину, который снова смотрел на него этими пронзительными, сумасшедшими глазами. Какого чёрта произошло снаружи? Почему он внезапно напал на меня? Я же следовал всем его словам, верно? Или он взбесился из-за того, что я всё время хмурился, пытаясь влезть в эту одежду…? Така хотел рассмеяться от своих мыслей. Когда он начал так бояться мужчины? Твою же— Он ахнул, почувствовав, как большие ладони скользнули по его бокам. Его глаза расширились, когда мужчина положил свой подбородок ему на плечо, дрожь пробежала вниз по его позвоночнику, когда Ямашита уткнулся носом в его шею. Только не говори мне, что ты— — Я— Нет— — Ты что-то скрываешь, — медленно сказал мужчина. — И ты даже попросил скрыть это от меня моего же человека. Что это? Така не мог ответить сразу, потому что он чувствовал тёплые, широкие плечи и грудь мужчины своей спиной, он чувствовал эти пальцы — куда он дел пистолет — неторопливо поглаживающие его бока, он чувствовал его влажное дыхание на своей шее и, самое главное, он чувствовал этот… этот херов стояк, упирающийся в его обтянутую брюками задницу— Ах ты чёртов извращенец— Но в какой-то момент, когда он уже был готов начать выкрикивать оскорбления в сторону мужчины за то, что тот вдавливал его в зеркало, он внезапно осознал значение слов лидера. Что…? Он знал о секрете? Но— но Томоя обещал— Он нахмурился. Было ли ошибкой довериться Томое? Был ли он не прав, когда предположил и поверил, что водорослеголовый не такой, как этот ёбаный извращённый ублюдок? Был ли он— Но Томоя обещал— Его дыхание дрогнуло от вывода, к которому он пришёл. Что если Томоя врал ему? Одурачил его милыми улыбками и обещаниями? Что если он планировал это с самого начала, наслаждаясь мыслью о том, что он будет беспощадно наказан, когда лидер узнает, как он скрыл факт того, что был болен несколько дней назад? Ложь, ложь— Никогда не доверяй якудза. Ложь, ложь! Вы все чёртовы лжецы! От мысли, что Томоя предал его, на его глазах навернулись слёзы. На мгновение он подумал, что тот мог быть другим, даже если совсем немного — что он не будет таким же, как их лидер. Что он мог быть намного человечнее, но нет. Большое грёбаное нет— — Т-томоя, — прошептал он, отчаянно пытаясь сдержать слёзы, зеркало, к которому было прижато его лицо, запотевало от его дыхания. — Т-томоя выдал меня…? Конечно, он это сделал. Если нет, тогда с чего бы ублюдку быть готовым вцепиться тебе в горло? Он почувствовал, как мужчина хмыкнул, прежде чем ответить. — К сожалению, нет— Теперь Така сам напрягся от этого. —…он упорно молчал и, даже когда был приговорён к смерти, не сказал мне— — К смерти?! — Така начал вырываться после этих слов. — Какого хера?! О-он твой подчинённый! Он же… он же твой друг, верно?! Его попытки были бесполезны, и мужчина, казалось, был сыт по горло всем, что он творил, потому что он внезапно схватил его за подбородок, силой заставив повернуть голову, чтобы обнажить горло для этого… этого… бессердечного мудака— — Да, — пробубнил Ямашита, одной рукой оттягивая его ворот, чтобы открыть нежную кожу в том месте, где шея переходила в плечи. — Он мой самый преданный человек, и я удивляюсь, как ты умудрился настроить его против меня— — Я не…— его глаза расширились от внезапной мысли, что пронеслась в его голове. — Т-ты собираешься убить е—ахн—го? — он застонал, когда мужчина стал засасывать его кожу. Прошлые следы только начали исчезать, и вот он снова сосал, кусал и лизал его кожу так, будто она принадлежала ему. Така хотел истерично рассмеяться над своим нынешним затруднительным положением, очень громко, чтобы не попасть в квартиру ублюдка! — Но не переживай, — прошептал он рядом с его покрасневшей кожей, глядя на него в зеркало. — Ты больше никогда его не увидишь, поэтому выкладывай уже— — Н-нет! — вскрикнул он, в его сознании крутились картинки счастливого, ухмыляющегося Томои. Томои, который был более чем счастлив стоять перед порогом его квартиры, протягивая всё, что этот сумасшедший мужчина отправлял ему. Томои, чей смех и хихиканья могли заставить любого адекватного человека заливаться смехом вместе с ним. Томои, который первый проявил сострадание, заботу к такому, как он— Томои, который обещал хранить маленький секрет— И он сдержал слово. И теперь его убьют. Из-за меня— — Н-нет! — слёзы покатились по его алым щекам, когда он отчаянно пытался посмотреть на мужчину, который лакомился его нежным плечом. — Не убивай его, пожалуйста…— прошептал он, хныкая, умоляя — потому что это всё, что он мог сделать против этого испорченного мудака. Он убивал своих любовников в прошлом, и сейчас он собирался убить одного из своих ближайших друзей, и кто знает, что он сможет сделать с Такой, когда тот наскучит ему. — Я просто…— продолжал говорить он, игнорируя то, как Ямашита посмотрел на его отражение. — Я слёг с температурой, когда вернулся домой… и я не хотел, чтобы ты знал об этом, поэтому… поэтому я попросил е-его, — он запнулся, его тело дрожало, когда он обречённо рыдал от отчаяния. —…он не сделал ничего плохого, поэтому— У него перехватило дыхание от боли, когда мужчина резко дёрнул его за волосы, заставляя запрокинуть голову назад, чтобы открыть больше кожи для этого жадного, ненасытного ублюдка. — Он пошёл против меня, Такахиро, — сказал он, его голос был наполнен угрозами — огромная разница с теми ласковыми прикосновениями, что он оставлял на его горящей коже. — Это само по себе плохо — ты можешь умереть — и это уже карается смертью— Разве они не могут хоть секунду думать не как чёртовы серийные убийцы?! — Я-я не позволю! — он шумно сглотнул. Конечно… конечно, он сможет что-нибудь сделать…? Может… может, если он предложит… Нет, нет, даже не думай об этом—Но жизнь Томои висит на волоске—
—и что? Он тоже причастен к тому, что ты оказался в этой дерьмовой ситуации, помнишь?—н-но он просто выполнял обещание—
—Ах, Такахиро, Такахиро, насколько глупым и самоотверженным ты можешь быть?Я… я просто не хочу видеть, как ещё кто-то умирает из-за меня… я не хочу…
— Ты не имеешь права мне приказывать, — сказал Ямашита, посмотрев на него сквозь спадающие на его лоб красные пряди. —…кроме того, с каких пор ты начал испытывать сострадание к таким людям, как мы…? Это верно. Он ненавидел якудз так сильно, но всё же… Томоя… — Я в-всё ещё ненавижу тебя, — пробормотал он на выдохе, зажмурившись от боли на затылке. — Но я не… не хочу, чтобы Томоя… Он почувствовал, как язык мужчины с красными волосами коснулся его покрытой синяками кожи, прежде чем тёплая и крепкая стена из мышц в дорогом костюме позади него не пропала. Чт— его глаза тут же распахнулись, в поисках мужчины, который сделал несколько шагов назад, задумчиво промычав что-то, когда он бесстыдно начал рассматривать растрёпанного Таку. Он, покачиваясь, отошёл от зеркала, с подозрением наблюдая за эмоциями на лице мужчины. Но, чёрт возьми, у этого ублюдка действительно непробиваемое лицо, а? — Ты хорошо будешь смотреться в чёрном костюме, — сказал он — низким и глубоким голосом, и Така на секунду смутился, потому что всего мгновение назад мужчина говорил об убийстве близкого товарища, а теперь делал комплимент Таке о том, как он будет хорошо выглядеть в костюме. Что за херня? Разве этот разговор может быть ещё хуже? Судя по всему, да, потому что после оценивающего кивка, Ямашита уставился прямо на него и приказал. — Раздевайся, и я подумаю. … … … — Ха-ха…— открыв рот, Така начал недоверчиво смеяться. — Ахахахахаха!!! — истерично хохотал он, глядя на как никогда серьёзное выражение лица красноволосого ублюдка. Конечно же он знал, что они в общественном месте, а? Он же не такой идиот, чтобы не осознавать, что тут понатыкано дохуя камер практически в каждом углу магазина? Он же не имел в виду… что… Глаза с тяжёлыми веками всё продолжали смотреть на него, и Така испугался, что эти тёмные глаза смогут прожечь дыру в нём, если он продолжит смотреть — с ожиданием, с вожделением — на него вот так. — Ха… ха…— его смех постепенно стих, когда он осознал серьёзность приказа мужчины. Ну, он выглядел просто ужасно серьёзным, чёрт его подери! — Т-ты, блять, шутишь?! — Я не шутил, когда говорил, что Томоя умрёт— — Да пошёл ты! — крикнул он, отступая от этого извращённого мудака. — Пошёл ты! Он твой товарищ и он был так, блять, предан тебе, тупица! — громко возмущался он, вздрогнув, когда его спина наткнулась на зеркало, в которое его не так давно вжимали. — Он тащил тебе людей, которых ты мог насиловать и развращать, и он, чёрт возьми, был готов убивать и умереть за тебя, и теперь ты выкидываешь его просто из-за какого-то секрета?! Насколько незрелый и прогнивший ты кусок дерьма?! Ах, кажется я совсем сегодня не дорожу своей жизнью, подумал Така, когда мужчина недовольно нахмурился. — Он не… он не заслуживает смерти… просто…— Така запнулся, глотая крики и рыдания, которые были готовы сорваться с его дрожащих губ. —…просто из-за этого… как ты можешь… как ты можешь…? Ублюдок выглядел скучающим, спокойным и собранным, даже если Така уже потерял всё своё самообладание и выкрикивал оскорбления. Затем он посмотрел на наручные часы. — Время идёт, Такахиро. Ты собираешься это делать или что— — Я не собираюсь раздеваться, ты, херов— — Хорошо, — прошипел он, доставая телефон. Така с ужасом наблюдал, как он набрал номер и поднёс гаджет к уху. — Рёта. Ты на складе— — Б-бл—! — заскрипел Така, судорожно расстёгивая ремень трясущимися руками. Он плакал, слёзы беспорядочно катились из его глаз, падая на пол, когда он копошился с застёжкой, всё время ругаясь и покрывая матом красноволосого. — Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя, я ненавижу т-тебя…— повторял он, пошатнувшись, когда расстегнул брюки и позволил им соскользнуть со своих ног до лодыжек. Лидер, уже давно забив на разговор, наблюдал за тем, как он откинул брюки в сторону — оставаясь в одной длинной рубашке и боксерах, которые защищали то, что осталось от его интимных мест. Но он уже и так всё видел, помнишь? Он начал плакать ещё сильнее, когда принялся стягивать боксеры — его руки ужасно тряслись — когда ткань соскользнула с его бёдер, колен и ног, пока он не снял их окончательно, кинув на деревянный пол в кучу к брюкам. Он чувствовал, как прожигающий взгляд мужчины, проследил весь путь, пройденный его боксерами по его покрасневшей коже. — Я н-ненавижу тебя…— он продолжал рыдать, начиная расстёгивать рубашку. Он ненавидел это… это чувство беспомощности, которое душило его под этим тлеющим взглядом. Он ненавидел то, каким слабым он был, то, насколько он был готов стянуть с себя одежду и раздеться догола ради спасения других людей. Иногда… иногда он просто хотел быть таким же, как они — как эти якудза — хитрым, бесчувственным и не обращающим внимание ни на что, даже если кто-то умирал ради них, даже если они причиняли боль другим — потому что, конечно, так было бы проще? Проще, чем раздвигать ноги, предлагая себя в обмен на чью-то жизнь…? Но нет! Он родился таким — слабым и легко поддающимся шантажу, потому что он беспокоился о других людях — даже о человеке, который был причастен к его падению, к его изнасилованию и, вероятно, к его смерти в будущем! И, чёрт возьми, он был готов отдаться в примерочной, чтобы спасти жизнь этого человека! Насколько… Насколько это ужасно?! И насколько ужасны мысли Таки?! Он замер, когда рука схватила его трясущиеся руки, ещё до того, как он успел расстегнуть последние три пуговицы. Он почти не мог видеть его чёртово лицо — и он не особо хотел этого — из-за застилающих глаза слёз, когда его руки сами по себе прекратили попытки раздеть себя до конца. Затем рука мужчины неторопливо проследовала к его груди, пальцы скользнули по ключице, задерживаясь на болезненных следах на его плечах — где ублюдок укусил его — пока эти длинные пальцы не добрались до подбородка, приподняв его, чтобы открыть его заплаканное, горящее от стыда лицо. — Посмотри на себя, — прошептал он, когда его большие пальцы провели по влажным дорожкам на его щеках, нежно, почти любовно вытирая ещё не пролитые слёзы из уголков его глаз. —…такой разбитый, такой послушный… такой чертовски прекрасный… Така хотел бы выплюнуть свой съеденный завтрак в лицо мужчины. Но он не сделал этого, потому что его лицо было занято тем, что краснело, как у грёбаного девственника. — Я—я…— начал он, схватившись за накачанные руки мужчины. — П-пообещай мне для начала, — сказал он дрожащим голосом. — П-пообещай мне, что пощадишь его…? Что ты не убьёшь его…? Така ненавидел то, как отчаянно звучал его голос, но было поздно. Он в любом случае уже пал слишком низко, поэтому что сможет ещё один раз добавить к его кончине? Затуманенным взглядом Така мог видеть, как губы мужчины изогнулись в коварной улыбке, прежде чем он кивнул, обманчиво нежно зарывшись пальцами во взъерошенные кудри Таки. — Я обещаю— — Пообещай мне и выполни, ублюдок! — вскрикнул он, отталкивая от себя эти руки. — Позвони этому Рёте и скажи ему, чтобы он отпустил Томою! Звони ему! — рявкнул он, не заботясь о том, что он кричал на самого Ямашиту Тору. Разумеется, Босс тут же свирепо посмотрел на него. Они прожигали друг друга взглядами, проверяя на решительность и непреклонность, и Така не собирался уступать. Он снова позволит запятнать и осквернить себя, конечно. Но он не сделает этого бесплатно. Он возьмёт — возьмёт что-нибудь у этого могущественного якудза — в обмен на собственное тело. Это просто честно, верно? И, в конце концов, это то, что делают шлюхи, да? — У тебя и впрямь хватает смелости, чтобы приказывать мне, хах? — прошипел Ямашита, прежде чем снова достать телефон. Така молча наблюдал за его действиями и разговором, его колени дрожали, и руки сжимали край рубашки, чтобы прикрыть его интимные места от их внимательного изучения. — Но ты всё равно сделаешь это…— устало пробормотал он, ожидая, когда мужчина прекратит разговаривать и раздавать приказы. Така сглотнул, мысленно готовясь к тому, что будет. Чёрт возьми. Разве он мог подготовиться к чему-то такому? — Ты становишься дерзким, — он повернул голову в сторону лидера, осознавая, что тот только что закончил разговор и теперь смотрел на него со знакомым голодным блеском в глазах. —… и дерзкие засранцы должны быть наказаны… Така сглотнул, когда руки схватили его плечи — сильно — прежде чем он почувствовал, как его переместили лицом к чёртовому зеркалу. Он был поражён, увидев своё лицо, покрасневшее, горящее, с влажными щеками. Его глаза были опухшими, губы дрожали, а волосы прилипли к лицу и лбу. Что за развратный вид. Что за отвратительный вид. — Посмотри на себя, — его глаза метнулись в сторону этого низкого голоса. Ямашита смотрел на него через его правое плечо, его руки покоились по обеим сторонам его талии, вычерчивая ленивые узоры на закрытой тканью коже. Така чувствовал тепло, даже жар. — Ты такой великолепный, не думаешь так? Така хотел рассмеяться над этим. Он был разрушен, да, испорчен и запятнан — но великолепен? Возможно, этому ублюдку нужно проверить зрение? — Я-я не…— он затих, когда почувствовал, как эти пальцы начали спускаться, скользя по его бёдрам и снова поднимаясь, чтобы задержаться на его обнажённом животе, они остались там на мгновение, и Така задержал дыхание, потому что, если они соскользнут ниже, якудза почувствует Такину… эмм… понимаете… реакцию на эти нежелательные прикосновения?! Нет, нет — он попытался отступить, но Ямашита не позволил ему. Наоборот, он схватил его за подбородок, когда усеивал его плечи горячими, жадными поцелуями, и Таке оставалось только наблюдать за этим широко распахнутыми от ужаса глазами. Нет, нет, не это— — Говоришь, ты был болен? — пробормотал он, отпустив его истерзанную кожу. Така не мог ответить ему, потому что его мысли потерялись в этих дразнящих прикосновениях на его животе, проклятая рука медленно — мучительно медленно — спускалась всё ниже и ниже, заставляя Таку дрожать. От чего? От страха? От волнения? Ожидания? Нетерпения? Желания? Нет, нет, это не может быть— Он не мог быть— — Неужели я трахнул тебя слишком сильно в прошлый раз, хммм? — спросил он, оставляя лёгкий поцелуй на щеке Таки, и, небрежно оперевшись подбородком на его все ещё скрытое одеждой плечо — его взгляд был тёмным, голодным, наполненным похотью — таким хищным — просто наблюдал, как миндалевидные глаза Таки постепенно становились стеклянными, когда он слабо боролся с властной рукой… — Ты мог нормально ходить? Или ты продолжал чувствовать, как я двигаюсь внутри тебя, — Така попытался отвести взгляд от их отражения в зеркале, но мужчина вернул его на место, заставив заскулить от боли. — Как трахаю тебя, делаю тебя своим на протяжении ещё долгого времени после того, как мы расстались, хммм, мой милый маленький Така…?***
Зеркало запотевало от его горячего дыхания. Така нагибался вперёд, опираясь руками о холодную поверхность, когда ублюдок неумолимо двигался сзади. Он стоял на цыпочках, отчаянно пытаясь выдержать мощные толчки в своё тело. Он дрожал, трепет из удовольствия и боли смешивался в его сознании, стремительно несясь по позвоночнику, вниз к его изнывающему члену — который мужчина обвязал чёртовым галстуком. Он не мог кончить, и это чувство собственного бессилия было ужасно, ужасней даже, чем факт того, что он уже давно перестал сопротивляться и бороться с бóльшим телом, которое так тесно прижималось сейчас к его спине. Что… как… Он не мог вспомнить, как долго они уже тут находились — здесь было жарко, кожа Таки горела, особенно в местах, где красноволосый якудза оставлял засосы, проводил пальцами и впивался ногтями в его бёдра. Така застонал, когда мужчина уткнулся в его шею, прежде чем укусить нежную кожу на ней уже неизвестно в который раз за этот день. — Ха… хватит…? — выдохнул он, но ответом ему был звук удара бёдер о его задницу, непристойный звук соприкосновения обнажённой кожи наполнил его уши. Неужели тебе недостаточно? Така просто ужасно хотел кончить. Его колени становились всё слабее с каждым толчком, у него перехватывало дыхание каждый раз, когда мужчина почти полностью выходил из него, прежде чем войти обратно в его тело одним резким движением, и тело Таки беспомощно раскачивалось с каждым грубым толчком. — Ещё нет. Чёрт подери этого мужчину за то, что он звучал таким собранным, в то время как Така почти разваливался на части. Он охнул, пытаясь отодвинуть свою измученную задницу, но мужчина просто крепче сжал его бёдра, удерживая его, почти отрывая его ноги от пола и погружаясь в него — глубже и глубже, снова и снова, пока Така не начал проклинать всех известных ему богов, этого извращённого мудака и тот ёбаный галстук, который был туго завязан вокруг его маленького, розового члена— Мне нужно… нужно… Он крепко зажмурился от отчаянной жажды разрядки. Он не мог вынести этого больше. Боль и удовольствие мешались в его голове, превращая сознание в концентрацию жара, похоти, желания и жгучей нужды дойти до грани и закончить всё это. Он не мог вспомнить, почему он добровольно позволил мужчине нагнуть себя, не мог даже вспомнить, как он оказался в этом проклятом, душном месте, которое пахло потом и сексом — всё, что имело значение сейчас — это жгучее ощущение внизу, внутри и снаружи, везде, и подавляющее присутствие мужчины— Мужчина говорил что-то, но Така уже ничего не понимал — забывшись в поисках головокружительной разрядки — хочу… хочу… я хочу… Его тёмные глаза, грешные губы и глубокий, хриплый голос— — Ахх! — он вскрикнул, когда рука мужчины нашла и схватила его спутанные волосы, дёрнув за них и заставив его прогнуться назад. — Б-больно…! — Я сказал смотри на это! — прорычал он сзади. Смотреть на что? Така непонимающе взглянул на якудзу, его глаза метнулись к слегка расстёгнутой рубашке, откуда выглядывала голова татуировки ревущего дракона. Он пугал, как обычно, но, в этот раз, Така испытал желание пробежаться пальцами по нему — почувствовать шероховатую кожу под подушечками пальцев, чернила на бледной, как снег, коже — не важно, как бы странно это не звучало. Чёрт возьми, он должен убить этого мужчину, а не ласкать его грёбаные татуировки! Потом его взгляд вынужденно наполнился непристойным видом его изнывающего члена, ударяющегося о его бёдра, когда он наблюдал за тем, как мужчина вколачивался и вколачивался в его задницу. Смазка стекала вниз по его дрожащим ногам — которые были готовы подогнуться в любой момент от того, насколько сильно его сейчас трахали. — Я н-не…— он всхлипывал, не желая видеть, как его задница растягивается, когда огромный член мужчины погружается в него, проникая всё глубже и глубже в его тело, которым снова воспользовались, как тряпичной куклой, которой её хозяин безжалостно вертит. — Смотри, как хорошо мой член входит в твою попку, — отрывисто проговорил Ямашита в его покрасневшее ухо, низкий глубокий голос заставил член Таки предательски дёрнуться в поисках внимания. Мужчина ни разу не прикоснулся к нему, хотя раньше он даже брал его в рот и сосал, заставляя Таку видеть звёзды и чёртов Млечный Путь— ГОСПОДИ, БЛЯТЬ, ИИСУСЕ— Почему он думает об этом? Почему он вспоминает об этом, как будто это были вовсе не болезненные, а приятные воспоминания? Почему?! Затем пальцы мужчины скользнули по его лицу, заставляя Таку посмотреть на своё размытое отражение в зеркале — полуприкрытые глаза с расширенными зрачками, ярко-красные щёки, блестящее от пота лицо, опухшие приоткрытые губы, с которых слетало рваное дыхание и стоны, что заставляли когда-то чистое зеркало запотевать— Нет, нет, это не могу быть я— Следующим движением он задел что-то в нём, и вот Така уже кричал, задыхался и молил, стонал, словно сломанная фарфоровая кукла. Нет, этого не может быть, эти звуки чистого наслаждения не могли принадлежать ему. Нет, этого не может быть. Он не двигал бёдрами навстречу мужчине, в поисках большего, желая принимать этот твёрдый, горячий член снова и снова. Нет, этого не может быть. Он не кричал и не молил мужчину «з-заставь меня кончить, п-пожалуйста… пожалуйста… заставь меня— к-кончить» голосом, полным отчаяния и похоти. Это был не он, Така пытался сказать это себе, это не я… Не я… — Ну что…— протянул мужчина позади него, облизывая и прикусывая чувствительное ухо. — Ты не собираешься больше так делать, Такахиро…? Така попытался убрать ухо подальше от мужчины, но он не мог, особенно, когда тот схватил его зубами так сильно, что Така испугался, что он мог его просто откусить. — Чт—! — Ты не собираешься снова настраивать моих подчинённых против меня, верно…? О ч-чём он говорит?! Почему он вообще разговаривает?! Не может он просто… просто… Сознание Таки снова оказалось далеко, когда ослепляющее ощущение всё росло и росло внутри него, желая чистого, райского блаженства разрядки— — Отвечай, Такахиро. — Х-хай! — он ахнул, пытаясь зацепиться пальцами за гладкую поверхность зеркала. — П-просто, блять, дай мне… дай мне… я… я не сделаю этого снова, не сделаю, нет! — Хорошо, — он почувствовал, как мужчина ухмыльнулся рядом с его ухом, и это было последнее, что он понял, прежде чем его довели до головокружительного оргазма, которого он жаждал с самого начала. Ослепляющие белые искры света вспыхивали под его веками, когда мужчина продолжал двигаться и двигаться, и двигаться в нём до тех пор, пока Така не мог вспомнить, кто есть кто, или где они находились, и это всё равно больше не имело никакого значения, потому что, наконец-то, чёртов галстук исчез, и он кончил так сильно, что мог бы рухнуть на пол, если бы не сильные руки, держащие его за талию. Он не мог чувствовать ничего, ни тепла на своей спине, ни большого члена, пульсирующего глубоко внутри него, ни спермы, которая текла по его подгибающимся ногам, ни беспорядка, что он устроил на зеркале и на полу, не мог даже слышать своё сумасшедше стучащее в груди сердце и теперь уже знакомое сердцебиение позади себя. Наверно, он выглядел сейчас таким вымотанным. Ему было интересно, выглядел ли мужчина так же…? Така устало перевёл взгляд на отражение мужчины — только чтобы увидеть, как эти всегда холодные, скучающие глаза закрылись — на мгновение его лицо выглядело настолько умиротворённым и молодым, что из-за этого у Таки снова незнакомо кольнуло в груди — прежде чем они распахнулись. Така подавил испуганный всхлип, когда губы мужчины растянулись в его фирменной кривой, ленивой ухмылке. — Хороший мальчик, Такахиро…— сказал он, прежде чем оставить поцелуй на его обнажённом, искусанном плече. — А теперь, давай перейдём к основному блюду, нэ…? … … … Така потерял сознание.***
Он правда отключился. И когда он очнулся, он обнаружил, что лежал на коленях мужчины, пиджак которого прикрывал всё его его тело. Его голова покоилась на плече красноволосого, а левая рука якудзы обвивала его за спину, поддерживая и зарываясь в его гладкие от пота волосы. —…ничего не просочилось, вы поняли? — говорил мужчина, его голос мягким эхом отзывался в его груди. Така устало вздохнул, попытавшись поднять взгляд. Его мысли всё ещё были словно в тумане, потому что он льнул и прижимался к мужчине, как будто они были какой-то сладкой парочкой после любовной ночи или ещё каким дерьмом. — Хай, мы всё уладим, Ямашита-сама, — лихорадочно сказал другой человек. —…насчёт костюма. Потребуется около недели, чтобы сшить его… Така моргнул, чувство уюта и комфорта медленно растворялись вместе с его почти наркотическим трансом. Мужчина посмотрел на него, улыбка появилась на его лице, когда он бережно взял его за подбородок и оставил сдержанный, лёгкий поцелуй на его пухлых губах. — Проснулся наконец-то? — спросил он, добавив затем к ужасу и смущению Таки. — Ты сделал из меня свою личную подушку на несколько часов… Глаза Таки распахнулись, когда он осознал, где они были — в примерочной, на мягком диване, и все сотрудники окружали их и глазели на них с любопытством. Така сглотнул, взглянув на своё прикрытое тело. Это был пиджак мужчины, он мог чувствовать знакомый запах, и, спасибо, что у него всё ещё было хоть какое-то подобие здравого смысла, что он додумался прикрыть порочное тело Таки, прежде чем показывать его всему остальному миру. — Т-ты…— его голос предательски покинул его как раз в тот момент, когда он уже хотел обматерить мужчину с ног до головы. — Т-ты— —…у меня всё ещё есть работа, которую нужно выполнить, знаешь? — мужчина вздохнул, и это ужасно, ужасно бесило и заставляло Таку хотеть заехать по этому раздражающе красивому лицу, прежде чем якудза повернулся к тому, с кем разговаривал до этого. — Суббота. Мне нужен костюм к субботе. — Н-но сэр, обычно нам нужна неделя, чтобы— — Суббота. Это было просто слово, сказанное низким голосом, но все тут же напряглись. Глаза Ямашиты снова стали холодными, и Така знал — он, как бы, испытал это на себе — что никто не посмеет перечить лидеру, когда он выглядел и командовал вот так. — Х-хай… — Хорошо, — мужчина снова обратил своё внимание на него, тёмно-красные пряди спадали на его лоб, когда он улыбался ему. — Что ты там говорил, Такахиро? Така почувствовал, как его живот скрутило от страха из-за этой внезапной смены поведения. Всего секундой ранее вокруг него витала эта убийственная аура, а сейчас он разговаривал с Такой, как будто был каким-то ангелом с огненными волосами. Это смущало, но Така так устал и просто хотел домой, и… и, возможно, увидеть завтра Томою, стучащего в его дверь с очередным подарком… Кто бы мог подумать, что он будет ждать этих моментов…? Он застонал, прежде чем сжать белую рубашку мужчины и спрятать своё краснеющее лицо в дорогой ткани. — Ты… Просто, блять, уведи меня отсюда, чёрт возьми…