***
Такахиро казалось, словно его забросило в совершенно новый мир в момент, когда они зашли в эту шикарную больницу. Вокруг всё было белым и голубым, потолок был таким высоким, а люстры могли потягаться с люстрами в холлах отелей. Что— это точно больница?! Рядом с ним Хироки цеплялся за рукав его толстовки. Он тоже смотрел по сторонам, широко распахнув глаза, его взгляд изучал каждый уголок роскошного места. — Т-ты точно уверен, Нии-чан? Ну, Така не был полностью уверен, что он должен был находиться здесь. Он мог чувствовать, как все смотрели в их сторону, люди приглушённо шептались, прожигая их взглядами, морща нос, будто они могли сказать, будто они могли почувствовать, что Така и Хироки не должны были здесь находиться. — Всё улажено, Така-чан! Оба брата подскочили от громкого голоса якудзы с водорослями на голове, когда тот подошёл к ним. Томоя уже поговорил с администратором, уладив всё, о чём Такахиро и понятия не имел. — Сато-сан лично встретится с нами на десятом этаже, — сказал он и, может, это просто его больное воображение, но Така мог видеть, как все напряглись при упоминании имени Сато-сана. Он — Така опасливо посмотрел на лицо якудзы, губы которого растянулись в очень широкой, очень понимающей улыбке — позволь им увидеть, позволь им услышать, позволь им знать, насколько ты важен — закинул руку на его плечо. — А теперь пошли на десятый этаж! Естественно, он сбросил руку якудзы. — Не трогай меня, гах! — он оттолкнул руку от себя, не обращая внимания на то, как мужчина в костюме обиженно надул щёки. — Но Така-чан— — Не надо «Така-чан» мне тут, моу! Пошли, Хироки…— он схватил руку своего оцепеневшего брата и повёл его к лифту. — Давай оставим этого идиота здесь! — Э, но разве он не твой друг, Нии-чан? Така был так сосредоточен на рассматривании дверей лифта, что не заметил, как засияло лицо Томои от невинного комментария его брата. — Конечно, я его друг! — Томоя засмеялся, побежав следом, чтобы успеть за ними. — Я друг твоего Така-нии-чана! И да, я Томоя, кстати! Така смотрел на цифры над лифтом с небывалым раздражением. Он чувствовал, как брат разглядывал его выражение лица, прежде чем перевести свой юношеский взгляд на якудзу. — Я, кстати, не называю его Така-нии-чан— — Ауч. Так тебе и надо, придурок, Така внутренне ухмыльнулся, нетерпеливо постукивая ногой по мраморному полу. —…но очень приятно с Вами познакомиться, Томоя-сан! Он видел, как якудза ухмыльнулся на это, прежде чем встать слишком близко к Таке. — У твоего брата такой же острый язык, как и у тебя, Така-чан, моу… Така отпихнул его от себя и уставился на закрытые металлические двери. Он ответил тем, что не ответил. Томое или любому другому человеку со стороны мужчины не нужно знать больше о нём или его брате.***
Такеру всегда считал, что Такахиро — ходячая загадка. У него было столько власти над самым могущественным в подпольном мире Японии мужчиной, но казалось, что он даже не подозревал об этом. Мальчишка носил только потрёпанные толстовки и джинсы, даже если он знал, что Тору был бы более чем счастлив потратить тысячи долларов на его гардероб. Может, он просто не хотел такой роскоши? Такеру наклонил голову, его волосы упали на плечо, когда он сделал это — каштановые локоны так ярко контрастировали с надетым на нём белым халатом, пока он наблюдал, как трио направлялось к нему. Он освободил своё расписание только для этого— этого… Такеру осмотрел парня с ног до головы — он выглядел таким хрупким, тёмные кудрявые волосы подпрыгивали от каждого его шага. Его большие глаза опасливо осматривались по сторонам, но потом сощурились, когда он заметил, что Такеру смотрел на него. Ах, какой свирепый взгляд от маленького котёнка Тору, подумал он, слегка улыбнувшись. Не похоже, что его можно легко подкупить. Если Такеру хотел использовать его против своего друга детства, ему следовало подумать о том, что предложить этому Такахиро — нечто лучше, больше и значительнее, чем то, что мог дать ему Ямашита Тору. Но что это? Его определённо не купишь за деньги, да? Или он просто жался к Тору, потому что знал, что тот был самым могущественным среди них? Потому что он знал, что его друг детства убьёт любого, кто посмеет прикоснуться к нему? Хммм, он развёл руки в стороны, когда те трое наконец остановились напротив него, в конце концов, разве не именно он использует якудзу? — Добрый день, Такахиро-сан, — сказал он, улыбаясь ещё шире, когда парень просто бросил на него хмурый взгляд. — Давайте начнём осмотр?***
Таке никогда не нравился Сато Такеру, но он должен был признать, что теперь тот внушал… куда больше доверия, когда на нём был белый халат и он тихо раздавал указания своим помощникам. Они вышли из кабинета функциональной диагностики, где Хироки обследовали по указаниям мужчины. Его брат боялся, изо всех сил цепляясь за его руку, когда его уложили на кушетку. Таке тоже было страшно — они бесчисленное количество раз были в таких помещениях, когда у Таки ещё оставались деньги на дорогое лечение, но это было очень давно — и результат всегда был одним и тем же. Он хотел, чтобы в будущем у Хироки была счастливая жизнь, но для этого ему нужна операция. И врачи… они всегда говорили Таке, что шанс успеха очень низок, и это может только укоротить жизнь его брата или, ещё хуже, он мог умереть во время самой операции. Така не хотел рисковать. Он примет Хиро таким, какой он есть сейчас, купит ему дорогие лекарства, но потерять его? Никогда. Но Ямашита Тору заплатит за всё для него. Этот Сато Такеру сделает операцию и спасёт Хироки. И это его устраивало — он был даже благодарен. Но от этого он не переставал испытывать чувство… чувство тревоги, когда он был с Сато-саном. Эти глаза всегда смотрели на него, серьёзно, как будто он был огромным пазлом, который нужно собрать. Временами он выглядел как Тору-сан: его глаза были тёмными и блестели от голода, который он мог видеть только тогда, когда они были одни и занимались… всяким — но прежде чем Така успевал сказать что-то, этот ужасающий взгляд исчезал, сменяясь небольшой, великодушной улыбкой. Он тоже пугающий ублюдок, подумал он, наблюдая, как движется стол томографа. — Ему становится хуже, — Така резко повернулся в сторону якудзы после этих слов. Тот даже не смотрел на него, наоборот, его глаза были обращены к планшету, который он держал. Его ужасно длинные волосы спадали вокруг его лица, словно занавес, скрывающий его хитрое лицо. — Он принимает лекарства, верно? Думаю, через пару месяцев их будет не достаточно, Такахиро-сан. — Но, — Така попытался вспомнить, сколько раз в последнее время — любые случаи — когда Хиро жаловался на боль в груди, но не мог вспомнить ни одного. Он же пьёт лекарства, верно? Самые лучшие, потому что ублюдок позаботился об этом, так почему— как… — О-он, — начал Така. — Он не говорил мне о боли в груди последние несколько месяцев, так что, может— Его глаза тут же расширились, когда врач внезапно наклонился вперёд — слишком близко! — заставляя Таку попятиться назад в страхе. Его глаза сощурились, но всё ещё блестели — весело? Восторженно? — когда рассматривали растерянное лицо Таки. — Глупый, глупый Такахиро-сан, — пробормотал он так близко, что даже Томоя напрягся в нескольких шагах от них. Така видел, как якудза наблюдал за ними, сунув руку под пиджак — и он знал, что одно неправильное движение может привести к травмам, привести к кровопролитию, привести к смерти… — Разве ты рассказываешь своему брату про каждый раз, когда Тору трахает тебя, ммм? Глаза Такахиро сузились до щёлок от этого — он просто открывал и закрывал рот, потому что… потому что… Что я могу сказать против этого?! — Я… — Конечно, нет, — врач, спасибо-блять-господи, выпрямился и засунул руку в карман своего халата. — Потому что есть вещи, о которых ты не можешь просто сказать даже своему любимому брату, верно? Так что, может, для него это то же самое? Я могу сказать, что он страдает последние недели, но, видимо, не хочет беспокоить тебя… Така посмотрел через стеклянную панель. Хироки было больно? Но… но… где был Така, чтобы заметить это? Чтобы помочь ему? Чтобы быть рядом, когда его брат нуждался в нём больше всего? Где он был? Где-то в элитной части Токио. Трахался с тем красноволосым ублюдком. Он сжал кулаки, пытаясь отогнать эти воспоминания. Это другое, моу! Он пытался защитить Хиро — Хироки, который такой чистый, невинный и нежный— — Н-но, — он облизал губы, во рту внезапно пересохло. — Но вы всё ещё можете спасти его, верно? Вы… вы сможете спасти моего брата? Мужчина с каштановыми волосами долго, испытывающе искоса смотрел на него. Така занервничал под нежелательным внимательным взглядом. Он выглядел настолько похожим на Тору-сана — такой загадочный и тихий — но в то же время, совсем другой. Он всегда был таким, изучал Таку, как будто думал о чём-то ужасном, серьёзном и зловещем. И после, казалось бы, вечности, Сато-сан, наконец-то, повернулся к нему лицом, схватив его за руку, чтобы притянуть ближе— — Чт— —его другая рука поддерживала его за поясницу, когда он прижимался ближе, на его губах появилась мягкая и всё же ох-какая безумная улыбка. — Верно, я могу спасти его— Така начал тяжело дышать, ища глазами кого-нибудь — хоть кого-нибудь — кто мог бы помочь ему, помочь ему выбраться из хватки этого мужчины. Он мог видеть, как Томоя направился в их сторону, его лицо было тёмным, а в руке был пистолет. —…но я также могу дать тебе свободу, дорогой Такахиро, — проговорил он очень тихо. Така замотал головой от страха, от замешательства, потому что, о чём он говорит? Свобода? Свобода от чего? Свобода от кого… — Я могу спасти вас обоих, у твоего брата будет яркая жизнь в будущем, а ты вернёшься к своей нормальной жизни без Тору— Он ахнул, когда его внезапно отдёрнули назад — Томоя пытался оттащить его от другого якудзы, но Сато-сан не поддавался. Така же просто смотрел на красивое лицо врача — в его голове крутились эти слова, сказанные так тихо, но всё же сумевшие перевернуть весь его мир— Жизнь без Тору-сана…? — Пожалуйста, отпусти его, Сато-сан, — строго предупредил Томоя, но оябун даже не взглянул на водорослеголового — его жестокие глаза смотрели прямо в паникующие Такины. — Сато-сан! — Подумай об этом, Такахиро, — сказал он. — Разве это не будет славно? Славно? Славно?! Конечно, это будет славно — даже отлично! Потому что жизнь без красноволосого якудзы в миллиард раз лучше этой! Возможно, он голодал тогда и работал до изнеможения, играя на гитаре в тёмных лайвхаусах и клубах, вкалывал на нескольких подработках, чтобы поддерживать себя и своего брата — но свобода, возможность жить без цепи вокруг шеи, без боли, без воспоминаний, выжженных в памяти— Это— заманчиво— Мысль о том, чтобы вырваться из лап ублюдка, была такой соблазнительной, такой заманчивой, но— Но— — Но как насчёт тебя? Готов ли ты заплатить цену? Какой ценой? Сильные ловкие пальцы схватили его за подбородок, заставляя взглянуть на лицо мужчины — он услышал, как Томоя спустил курок и наставил пистолет на якудзу, и дюжину шагов, окружающих их людей, звук щелчков пистолетов слишком громко отдавался в его ушах— — Встреться со мной как-нибудь, Такахиро, — сказал он, сладко улыбаясь ему — как будто они не были окружены людьми в костюмах, пистолеты которых были нацелены на Томою, пока якудза с зелёными волосами наставил свой на лидера Сато-гуми. — Мы мило и долго поболтаем, и я расскажу тебе детали, хорошо? И после этих слов его просто оттолкнули — Томоя поймал его слабое тело, когда он отшатнулся от якудзы. Сато-сан повернулся спиной к ним, его длинные волосы развевались при движении, когда он не спеша уходил из комнаты — все уже спрятали пистолеты, люди вокруг них исчезли, оставив Таку с широко распахнутыми глазами и подкашивающими коленями в руках Томои. — О-он…— Така сглотнул, пытаясь осмыслить, что только что произошло. Кто-то — впервые — предложил ему не только жизнь и здоровье его брата — но и возможность сбежать. Он сможет вытащить меня из этого дерьма…? Он сможет… спасти моего брата…? И позволит нам жить вдалеке от этих людей…? — Он м-может—мпф…— он не смог закончить, когда Томоя схватил его за щёки, серьёзно посмотрев на него. — Не слушай его, Така-чан, — прошипел он, заставляя Таку нахмуриться в замешательстве. Что он говорил? Почему он не может слушать Сато-сана? Он… Он хочет спасти меня… но Томоя выглядит злым. Он взбесился? Он был раздражён, потому что Така искал другого человека, который мог бы помочь ему сбежать из лап его хозяина? — Не слушай ничего, что он говорит, потому что Аники…— Томоя посмотрел на него — обеспокоенно, растерянно, испуганно… — никому не сойдет это с рук — кому-то, кто предал его — даже если это ты — поэтому не— Не верь Сато-сану. Не слушай ничего, что он говорит. Потому что этот безумный ублюдок может… Така закрыл глаза, когда перед ними появились отвратительные картинки цепей, кнутов и крови, крики пронизывали тишину — запах крови, слёз и секса витал в воздухе— Хироки сидел на стуле, связанный, с его губ стекали капли крови — всё его лицо было в синяках — он бормотал имя Таки, зовя его и плача, пока Така в ужасе наблюдал— Он распахнул глаза, хватая ртом воздух — неправда, ненастоящее, просто мысли — осознавая, что Томоя всё ещё был здесь, держа его вспотевшие щёки. — Ты понял, Така-чан? — спросил он, мягче в этот раз, словно боялся, что Така сломается от одного неверного движения, от одного громкого слова. Така чувствовал, как на глазах появлялись слёзы, когда страх — чистый, животный страх — охватывал его. — Ты понял? — Х-хай, — он прикусил губу, кивая, прежде чем оттолкнуть мужчину от себя и вытереть слёзы с глаз. Хироки никогда не должен увидеть это, никогда не должен узнать об этом — Така должен защищать его, но, даже если он пытался улыбаться, чтобы поприветствовать своего брата, даже если он сказал Томое, что понял, к каким тяжелым последствиям могут привести его действия… Он всё ещё не мог забыть слова Сато-сана. Потому что, в конце концов, кто хочет, чтобы его посадили в клетку и приковали, как прелестную птичку, до конца его дней?