How the Mighty have Fallen

— Ахн… Тяжёлые, рваные вздохи срывались с полуоткрытых губ Такахиро, пока он безучастно смотрел на пустой белый потолок над собой. Он так устал и чувствовал ужасное отвращение к себе, но не мог даже двинуться, чтобы убежать, начать сопротивляться или хотя бы сесть на постели, на которой он распластался, как прелестная бабочка. Его тёмные кудри липли к разгорячённой коже, создавая ореол вокруг его головы на когда-то чистых белых простынях. Ещё одна из таких ночей. Ублюдок, очевидно, захотел узнать, как прошёл их визит в больницу, вызвал его, и, после того, как Така объяснил, что Сато-сан сказал про его брата — даже если он знал, что Томоя уже всё доложил своему ох-какому дорогому Аники — ублюдок немедленно приказал ему раздеться. И кто он такой, чтобы сказать «нет»? Ночь была наполнена страстью — Така задыхался, кричал, плакал и умолял о разрядке, пока мужчина продолжал свои дьявольские действия — жестокие, мучительные, беспощадные — ухмыляясь тяжело дышащему Таке, который сломался за какие-то минуты. Его сознание было настолько затуманено болью, удовольствием и нуждой — боже, этой жалкой, отвратительной нуждой — кончить, что он не сопротивлялся и вовсе, даже когда мужчина разорвал его одежду — потому что он сумасшедший ублюдок, который любит измельчать одежду Таки — потому что он раздевался намного медленнее, чем тому хотелось; даже когда его швырнули на огромную кровать, как тряпичную куклу, прежде чем он добрался до него — заставляя Таку кричать и видеть звёзды, полыхающие под веками. И сейчас… Вместо того, чтобы собрать свою одежду или взять новую из гардероба мужчины, одеться и убежать подальше из этой проклятой квартиры, Такахиро продолжал лежать на мягкой кровати, наблюдая за тем, как мужчина возился с телефоном. Я точно ненормальный… Тору-сан не смотрел на него, ублюдок магическим образом натянул свои боксеры, сигарета была зажата между его идеальными губами, пока он пялился в свой гладкий чёрный телефон. Со своего места на кровати Така мог хорошо видеть могучего дракона, украшающего широкую, бледную спину мужчины. Казалось, будто он движется, чешуйки дрожали от каждого вдоха якудзы. Сакура колыхалась на воде, где плавал алый лотос. Така впервые видел их целиком — он знал о них; его ногти царапали их бесчисленное количество раз — но чтобы в самом деле увидеть их вот так…? Как… как много любовников наблюдали этот вид…? Чистый, настоящий Ямашита Тору — обнаженный, беззаботный и расслабленный — был прямо перед глазами Таки. Как много любовников видели эту его сторону — прекрасную, как бледная луна на тёмном небе—? Прежде чем он смог осознать, что он делал, Така уже придвинулся ближе, дрожащая рука легла на потную спину мужчины. Якудза тут же напрягся — как хищник, готовый наброситься — но Тору-сан лишь с любопытством глянул через плечо, не сделав ни единого движения, чтобы отстраниться или сбросить его руку. Он просто… удивлённо посмотрел на Таку, прежде чем снова опустить глаза в телефон. Така сглотнул, принимая это как разрешение продолжить то, что он делал. Ловкие пальцы неторопливо рисовали вьющиеся узоры на спине якудзы. Она выглядела словно холст — без одежды, но полная красок. Через его позвоночник раскинулся пруд, на поверхности которого плавал одинокий пылающий лотос, и Така не смог удержаться, чтобы не провести лениво и аккуратно по каждому из его лепестков. Его пальцы блуждали по широким плечам, прослеживая восточного дракона на фарфоровой коже. Его рука скользила по дорожке чешуек, пока Така задавался вопросом о том, как мужчина получил все эти татуировки. Он делал их современным способом? Сходил в салон, определился с дизайном, восточным драконом? Или он делал их по древним обычаям якудза — кожа украшалась чернилами с годами — как живой холст, заполняемый до конца медленно, болезненно с течением времени? Така изумлялся этим мыслями, придвигаясь всё ближе, подушечки его пальцев чувствовали каждую неровность в тех местах, где чернила наносились на кожу, его глаза расширились, когда зловещая мысль промелькнула в его голове. Было бы так просто напасть на него прямо сейчас. Лидер зашипел, когда Така внезапно впился своими короткими ногтями в чешуйки дракона. Он не хотел этого! Он затряс головой, широко распахнув глаза, когда якудза посмотрел на него через плечо, окидывая тёмным, озадаченным взглядом. — Я—Прости, — промямлил он, отдёргивая руку. Комната словно расплывалась вокруг него, когда он пытался отогнать прочь ту отвратительную мысль. Что за херня? Он правда думал о… о том, чтобы нанести удар в спину мужчине? Он в самом деле думал об убийстве другого человека?! Что… что происходит с ним?! Просто, потому что Ямашита Тору позволил ему гладить свою спину — показал свою уязвимую сторону перед ним…. «—он не баловал шлюх, не мыл их и не одевал, как послушный дворецкий. Наш Лидер никогда не кланялся, не опускался на колени, не разговаривал настолько ласково ни с кем—» Это сила. Это опьяняющее чувство власти над якудзой, от которого его колени подкашивались. На деле, если бы он не лежал на кровати, он определённо бы сполз на чёртов пол от ошеломляющих эмоций, нахлынувших на него. — Ты мог бы просто попросить меня, если тебе мало, знаешь ли? — он перевёл взгляд в сторону якудзы, наблюдая за тем, как тот дотянулся до тумбочки, чтобы отложить телефон. И потом он развернулся к Таке, резко схватив его за лодыжки— — Ууф—! —и подтянул его к краю кровати так, что его ноги теперь свисали до пола. Ублюдок — его глаза широко распахнулись, едва не выпав из орбит, когда он почувствовал, как мужчина разводит его ноги шире, опускаясь на колени между ними— — Я думал, уже достаточно на сегоднгг—! Он попытался подняться на локтях, но встретился с этим греховным видом мужчины с красными волосами, спускающегося к его члену. — Чёёёёёрт, — удивлённо, но с наслаждением прошипел он, когда почувствовал, как его член окружила жаркая теснота рта якудзы. Он редко делал это с ним, но чёрт подери, Така не скажет, что ненавидел это. Ощущения того, как язык обводил и касался его члена было достаточно, чтобы довести его до безумия — и ещё дальше, когда он чувствовал, как эти зубы осторожно задевали его чувствительную плоть. Он наблюдал — расплывчатым, затуманенным от слёз на его ресницах взглядом — как мужчина отстранился, выпустив его член со звонким хлюпающим звуком и оставив нежный поцелуй на красной головке — ни на секунду не отводя глаза от заплаканных глаз Таки. — Мне никогда не будет достаточно с тобой, Такахиро…— промурлыкал он рядом с его членом, горячее, влажное дыхание заставило ноги Таки дёрнуться — удовольствие побежало вниз к кончикам пальцев, пока его мозг осознавал эти слова— Никогда. Не достаточно. С тобой. Никогда… Его кожа словно пылала, вспыхивая всё сильнее с каждым прикосновением этого языка, который ласкал чувствительную кожу на внутренней стороне бедра. — С-слишком… — проскулил он, утонув в восхитительном коктейле из боли и удовольствия, когда якудза засосал его кожу слишком сильно, укусил слишком сильно, сразу же успокаивая боль от синяка своими идеальными губами, языком или кончиками пальцев. Така пытался сдержать свои стоны, но, чёрт возьми, кто сможет совладать с собой, когда… когда Ямашита Тору стоит на коленях прямо перед тобой, обжигая своим дыханием твой истекающий член, готовый вновь обхватить его этими губами— — Ахххн— Така запрокинул голову назад, не удержавшись на локтях и рухнув обратно на мягкую кровать, когда якудза вновь добрался до его члена. Он чувствовал себя таким ослабевшим, но в тоже время настолько возбуждённым, подмахивая бёдрами — отчаянно пытаясь трахнуть этот жадный рот — но ублюдок прижал их обратно к матрацу, не давая ему толкаться в эту манящую теплоту. На его глазах выступали слёзы, когда он чувствовал, как язык якудзы двигался вокруг его члена, он уже давно забыл о тех опасных мыслях, которые промелькнули в его голове ранее — всего несколько минут назад — их смыло потоком ошеломляющего удовольствия. Он отстранялся, сосал и обводил языком головку, покалывающее, ослепляющее наслаждение проникало в каждый нерв Такахиро от его действий, прежде чем его рот вновь обхватывал член Таки полностью. Снова и снова, он закидывал ноги Таки на свои сильные, широкие плечи, покрытые чернильными рисунками — ухмыляясь, когда бёдра Таки опять дёрнулись в поисках бóльшего удовольствия— Ещё, ещё— Тору-сан продолжал отсасывать ему, пока Така кричал, выгибаясь в спине и зарываясь пальцами в красные пряди, которые он любил и ненавидел так сильно— Блять, блять, блять— — Е-ещё… ещё…— повторял он, даже если уже был похож на туго натянутый лук, готовый выстрелить в любой момент от дальнейших действий. Он ожидал, что мужчина просто… ускорится, как он обычно и делал, когда его маленький котёнок действительно молил о бóльшем, но нет — к его удивлению — якудза выпустил его изнывающий член — нет, нет, чёрт возьми — и схватил его за руку, усаживая прямо. Така был настолько ошарашен скоростью происходящего, что он тут же согнулся, зарываясь носом в красные волосы, но Тору-сан схватил его бёдра, чтобы удержать его. Он смотрел на него этими затуманенными, полуприкрытыми глазами, будто испытывая его— — Делай, что хочешь, Такахиро…— прорычал он, и на мгновение Така смутился. — Ты можешь больше, чем просто лежать бревном, как ты всегда делал всё это время, верно…? — Я…— начал Така, на его щеках появился яркий румянец, когда он взглянул на мужчину, сидящего на коленях перед ним. Злость и отчаяние вспыхнули внутри него. — Ты, самодовольный говнюк! Я не был бревном— Брови якудзы восхищённо изогнулись, когда Така остервенело произносил следующие слова. —…я заставлю тебя подавиться своими словами! — он бросил взгляд на свой очень возбуждённый, очень ноющий член. — Или— или мной, если на то пошло! Огромная, хитрая ухмылка появилась на этих тонких губах, и, чёрт возьми, это просто взбесило Таку. Он, может, и был якудзой, но, блять, Така и правда хотел стереть эту ухмылку с его раздражающе красивого лица! Хмыкнув, Така отчаянно сжал в кулаке красные волосы якудзы, собираясь толкнуться в этот рот. Но потом он замер — потому что какого хера, неужели он так сильно хотел заставить мужчину давиться его членом?! Тору-сан вообще позволит Такахиро трахнуть свой рот? Простому парню, которого он держал, как питомца? Его нерешительность, судя по всему, начала раздражать якудзу, потому что ещё до того, как Така смог найти ответы на свои собственные вопросы, лидер, не теряя времени, схватил его за бёдра и дёрнул вперёд, одним движением вбирая член Такахиро. — Аххх! Така сильнее сжал волосы мужчины — чёрт, чёрт, что если он разозлится, чёрт — его бёдра начали двигаться сами по себе, пытаясь толкнуться глубже. Он не мог поверить — боже, люди были бы готовы убить, чтобы увидеть это — этот мужчина позволял кому-то использовать свой рот вот так — когда он пытался не закрывать глаза от этого вида, очень эротичного, радующего взгляд вида лидера, принимающего его — он хотел видеть это — хотел наблюдать за тем, как его собственный каменный член скользил туда-сюда во рту Тору-сана. И этот Тору-сан смотрел на него снизу вверх, плотно обхватив Таку губами — чёрт возьми, он стоял на коленях и сосал чей-то член, но всё ещё выглядел доминирующим как никогда. Он совершенно очевидно наслаждался выражением раскрасневшегося лица Таки, которое застилали похоть и наслаждение. Он любил это, ему нравилось видеть каждую эмоцию на лице Таки, нравилось видеть то, как он мог развратить и соблазнить Такахиро одним своим ртом. Власть. Власть и вожделение по отношению к этому мужчине были такими одурманивающими, что Таке уже было всё равно, если он сделает мужчине больно или сломает тому нос, пытаясь толкаться в его рот ещё больше — больше, больше — дай мне всё— Ты забрал у меня всё— Поэтому, это просто честно, верно? Верно? Но свобода— Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от воспоминаний о том, как Сато-сан наклонялся ближе к его лицу. Он так устал, просто заебался, чтобы думать о чём-либо, чтобы думать о последствиях, к которым могли привести его действия — он просто хотел отдохнуть, получить лучший минет в своей жизни и поспать. У него больше не было причин сопротивляться, потому что всё уже произошло — он давно смирился с этим— — Б-больше…— прохныкал он, заставляя якудзу зарычать и засосать его член ещё сильнее, заставляя Таку почти закатить глаза на мгновение. Он молился, чтобы Хиро никогда не узнал о том, что он делал, делает и ещё будет делать с этим мужчиной в будущем, потому что он не сможет выдержать позор и унижение от того факта, что он действительно наслаждался этими прикосновениями, жесткой, оставляющей синяки хваткой на бёдрах и ртом, который творил чудеса с его возбуждением. — Ещё… Якудза подчинился, желая, чтобы Така растёкся в его руках, поэтому он взял ещё глубже, доставляя ему удовольствие своим горлом и языком— — Нет—ахннн! Зрачки Таки расширились, когда он ещё сильнее прижался ко рту якудзы — двигаясь в поисках разрядки так, как это делал лидер с ним. Он осмелился взглянуть вниз, его дыхание перехватило, когда он увидел, что пронзительные, тёмные глаза смотрели на него. Видишь, что я делаю для тебя? Только для тебя, Такахиро. И Така не смог больше. Не выдержал. Он кончил, надрывно закричав, всё его тело тряслось от наслаждения и удовлетворения. Якудза проглотил всё, а руки Таки наконец отпустили красные пряди, соскользнув на покрытые татуировками плечи. Но Тору-сан выпустил его член только тогда, когда был уверен, что от Такахиро ничего не осталось, прежде чем оттолкнуть его обессиленное тело. Така слишком устал, чтобы его заботило грубое отношение к себе, матрац казался мягким облаком под его спиной и сейчас, когда он был удовлетворён, а в голове была приятная пустота, он хотел лишь уснуть. — Я могу дать тебе больше. Глаза Таки медленно открылись, с трудом фокусируя затуманенный взгляд на мужчине, который сейчас нависал над ним. Что с этой позой, только не говорите мне, что он всё ещё хочет продолжения?! — Я могу дать тебе всё, — грубо сказал он, наклоняясь ближе, чтобы провести носом по шее Такахиро к его покрасневшей щеке, прежде чем нежно поцеловать его в лоб. Така чувствовал, как мужчина разводил его ноги, чтобы занять своё место между ними, но его сознание уже было не здесь — его голова кружилась от тех слов, что роились в его голове — словно ураган, угрожающий разорвать его на кровавые, сумасшедшие кусочки.

«Я могу дать тебе всё.»

«Я могу спасти вас обоих, у твоего брата будет яркая жизнь в будущем, а ты вернёшься к своей нормальной жизни без Тору—»

«—Аники никому не спустит это с рук — кому-то, кто предал его — даже если это ты — поэтому не—»

«Подумай об этом, Такахиро. Разве это не будет славно?» — Запомни это, — сказал мужчина с красными волосами, зарычав, когда двинулся вперёд, заставляя Таку извиваться так же, как и всегда, когда он брал его, целуя Такахиро и двигаясь в нём уже который раз за эту ночь. — Всё, что ты пожелаешь, Такахиро. Что если, всё, чего я желаю — свобода, Тору-сан? Он схватился за татуированные руки мужчины, прогибаясь в спине, почувствовав, что якудза вошёл до конца, слёзы наконец-то покатились по его щекам, когда его, снова, вернули на место. Захочешь ли ты дать мне её?