***
Остаток дня прошёл как в тумане. Така позвонил ему — трясясь от ужаса — по телефону Хироки, от греха подальше, потому что мудак Ямашита наверняка мог прослушивать его звонки. Врач тут же ответил, он, очевидно, забавлялся пока объяснял Такахиро, где встретиться. — Ты, блять, издеваешься надо мной?! — прошипел Така, слишком сильно сжимая телефон в руке. — Они повсюду. Прихвостни ублюдка сопровождают меня всегда! — Ты такой смешной, Такахиро-кун — нет, это слишком длинно — могу я называть тебя Така-пин? — Нет. — Как я и сказал, ты очень смешной, Така-пин, — и этот Така-пин думал, что его сейчас вывернет, потому что это глупое прозвище звучало так неправильно…— Тебе нужно быть осторожным, говоря такое о Тору. Никому не сходит с рук— — Ну, мне сходит— Мужчина хмыкнул. — Ты прав. Ты, наверное, единственный, кто смог остаться живым после этого — с засосами и синяками вместо шрамов и ожогов, нээ? Какого хуя?! Така отодвинул телефон от уха и уставился на него, как будто так он мог передать всё своё раздражение врачу. Почему в мире якудза все такие? Раздражающие, пошлые подонки! Если бы он… если бы он не предлагал Таке что-то настолько заманчивое, певец бы, не долго думая, просто послал его и бросил трубку прямо сейчас, но нет— Он должен вытерпеть это. Речь шла о его свободе, моу… Он приложил телефон обратно к уху. —…очень рискованно, но не невозможно, — говорил хирург. — Я могу организовать нашу встречу, но, видишь ли, придётся немного пожертвовать кое-чем для этого. Така нахмурился в замешательстве. Пожертвовать? Как вообще он мог улизнуть от людей, охраняющих его и его квартиру? Это… невозможно. И красноволосый якудза наверняка знает о каждом его шаге, поэтому Сато-сан не говорил ничего толкового. Может он под наркотой? — Пожертвовать? — Да, не волнуйся, я разберусь с этим, — небрежно сказал он. — Просто всегда носи с собой ваши с братом паспорта, чтобы быть готовым. Я подготовлю вам билеты, твой новый банковский счёт, дом для вас, всё для обучения Хироки и хорошую работу для тебя в вашем новом доме— Така перестал дышать, прокручивая в голове эти обещания — сладкие, словно мёд, яркие и заманчивые, как пламя для мотылька — новый дом? Новое окружение? Така будет работать? Хироки ходить в школу — живой и здоровый? Это… это… «Я могу дать тебе всё». Така вздрогнул, будто на него опрокинули ведро ледяной воды, когда низкий, грубый голос красноволосого якудзы зазвучал у него в голове. Верно, Тору-сан. Он— «Всё, что ты желаешь, Такахиро». Он… он действительно дал это — всё это— Такахиро. Хорошенькую одежду и подарки, роскошную еду и деньги — много денег — он проверял свой счёт, используя немного на лекарства для Хиро, только чтобы убедиться, что мужчина не шутил. Он правда был серьёзен в том, чтобы подарить Таке всё, даже здоровье и светлое будущее Хироки — взамен же певец должен был отдать всего себя и молиться, чтобы якудза не устал от него слишком быстро, потому что он не хотел умирать — так легко, как его предыдущие любовники, умереть, как дешёвая шлюха, быть выброшенным, словно бесполезная, сломанная кукла. Но это будет подобно аду — проживать дни в страхе, в ожидании того, что однажды всё закончится — однажды его выбросят за ненадобностью, когда-то использованного, когда-то сломанного, когда-то разбитого. И Сато-сан предлагал ему другой выход— Но стоит ли это того? Отбросить Тору-сана? Что если он узнает об этом? Ты точно будешь наказан. Глубоко. Мучительно. Даже Хироки могут затащить в этот бардак — ты уверен, что готов рисковать ради этого… этого— Така зажмурился, отчаянно пытаясь выровнять дыхание. Предупреждение Томои снова оглушительно звенело в его ушах, хриплый голос Тору-сана окружал его, будто он был здесь, всегда был здесь— Я не хочу всю жизнь быть словно запертым в клетке. — И-и…— начал он.— Какова цена? Така задержал дыхание. Он был готов услышать что-то в роде секса на одну ночь или что он снова будет использован в качестве шлюхи, ведь это всё, что он мог, верно? И Сато-сан наверняка знал, что это приведёт красноволосого якудзу в бешенство, когда тот узнает, как его… его собственность была осквернена чужими руками, поэтому он не был готов, совсем не был готов — он сразу пожалел, что задал этот вопрос, потому что он забыл, что несмотря на их спокойные, улыбающиеся маски, эти якудза были как звери — хищные, жестокие, ненасытные — в человеческом обличии— — Убей его, — сказал Сато-сан очень серьёзным голосом. — Убей Ямашиту Тору.***
— Ты… ты уверен, нии-чан? Такахиро оторвал взгляд от одежды, которую складывал, когда его брат вошёл в гостиную. Ночь только начиналась, и впервые лидер якудза не позвал Таку к себе. Он был занят, как сказал Томоя, будто Таку хоть сколько-то волновало местонахождение мужчины, что-то происходило в подпольном мире, поэтому… Поэтому Така остался собирать вещи Хироки. Не то чтобы у него была какая-то работа в эти дни. Это было просто оправдание, всякий раз, пока он находился у мужчины. Оправдание, сладкая ложь, которой он кормил своего маленького брата, чтобы скрыть страшную правду о том, чем он на самом деле занимался по ночам. Он поднял глаза и улыбнулся мальчику, плюхнувшемуся на пол перед ним. — Уверен насчёт чего? — спросил он. — И разве ты не должен сейчас спать, Хиро? — Да, но, — он наблюдал за тем, как его брат теребил край футболки. Така зацепился взглядом за изношенную ткань, делая мысленную заметку купить больше одежды для Хиро. Он уже взрослый парень и девочки наверняка будут бегать за ним, если он начнёт одеваться чуть получше. Така задавался вопросом, сможет ли он использовать деньги Тору-сана для этого? Он замер, не понимая, почему он думал о том, чтобы ещё больше положиться на деньги, которые ему даёт мужчина. Что за нахер? — Я волнуюсь, — сказал он, заставив Таку нахмуриться. — Я о том, что действительно ли мы должны сделать это? Я всё ещё нормально себя чувствую— Я боюсь, что если мы… если мы сделаем это, я могу— я могу— Таке казалось, словно его сердце бьётся где-то в горле, когда он увидел слёзы в глазах Хироки. Он выглядел таким молодым и уже таким уставшим, напуганным и взволнованным и таким нуждающимся в словах поддержки. —…я могу больше никогда не увидеть тебя снова, нии-чан… — Что, — Така попытался засмеяться, но его голос звучал так тихо и глухо даже для него самого. — Что ты такое говоришь, Хиро? Ты… ты слышал доктора, — сказал он, неосознанно сминая одежду в кулаках. — Через месяц уже будет опасно делать тебе операцию. Сейчас или никогда. Разве… разве ты не хочешь поправиться, для меня? — Хочу! Я хочу поправиться и помогать тебе, чтобы тебе не нужно было больше покупать дорогие лекарства, — сказал он, слёзы катились по его всё ещё немного по-детски пухлым щёчкам. — Я хочу поправиться, чтобы помогать тебе поддерживать нашу семью… тогда у тебя будет больше денег на себя… ты сможешь покупать больше одежды, а не носить эти… эти страшные кофты— — Хей, моя одежда не страшная— —…и тогда у тебя будет больше свободного времени, ты не будешь работать ночами… может, даже найдёшь себе девушку! Я очень хочу, ты даже не представляешь как, но я… я боюсь, нии-чан. Я правда— Така чувствовал, как всё расплывается перед глазами, когда его брат говорил это. Ах, было бы так здорово, если бы так всё и произошло. Но девушка, серьёзно? Тору-сан определённо убьёт кого-то, если это произойдёт. Ублюдок тот ещё собственник, так что этому не бывать, ну, до тех пор, пока Такахиро в его власти. — Я знаю, знаю, — сказал он, наклонившись ближе, Хироки понял, что это значило, и пододвинулся к нему, положив щёку на плечо Таки. Он всхлипывал, сжимая в кулаках одежду Таки, пока старший гладил его по волосам. — Мне тоже страшно, знаешь? — сказал он дрожащим голосом. — И я думаю, что это нормально. Но мне намного страшнее от мысли, что твоя болезнь может помешать тебе жить дальше… если мы можем положить этому конец, то почему бы не сделать это сейчас? Не думай слишком много, хорошо? — он отстранился и обхватил руками мокрые от слёз щёки своего маленького брата. — Сато-сан замечательный хирург, он обязательно спасёт тебя. И когда ты откроешь глаза через несколько дней, я буду рядом, хорошо? Не волнуйся о школе, не волнуйся о деньгах, не волнуйся обо… обо мне, — он запнулся, в голове тут же всплыли жуткие кровавые картинки. — Со мной всё будет хорошо, с тобой всё будет хорошо, с нами… с нами всё будет хорошо, нэ? Поэтому… поэтому не волнуйся слишком много, моу! Нам же не нужно, чтобы у тебя начался приступ перед операцией! Хироки улыбнулся, хрипло засмеявшись, прежде чем снова расплакаться, а Така обнимал его, молясь, чтобы его брат никогда не узнал, не увидел, каким грязным и порочным он стал — ради него, всё для Хироки — когда прижимал его к себе, убаюкивая и укачивая, тихо напевая колыбельную, чтобы успокоить их обоих.***
Такахиро подпрыгнул от неожиданности, когда дверь в квартиру мужчины с грохотом распахнулась, она ударилась о стену с такой силой, что даже Томоя вскочил на ноги, тут же доставая заряженный пистолет — только чтобы осознать, что это просто лидер ворвался в квартиру. Така уже было открыл рот, собираясь упрекнуть мужчину в том, что нельзя так пугать, но потом заметил, что с его одежды капала знакомая красная жидкость, пачкая когда-то чистый деревянный пол. К-кровь?! Он тут же отпрянул, спиной вжимаясь в мягкие подушки дивана в надежде, что мужчина его не заметит или что-то в этом роде— Ч-чья это кровь?! Он ранен?! Или он—он— — Это твоя кровь, Аники?! — Томоя бросился к лидеру, который сейчас стягивал с себя тёмный пиджак. Его белая рубашка выглядела ещё хуже, полностью залитая красными пятнами, она придавала ещё больше яркости его бардовым волосам в глазах Таки. Но мужчина совсем не выглядел так, будто ему больно, на деле он казался раздражённым из-за своей испорченной одежды. — Да конечно, — фыркнул Тору-сан, отдавая тёмный костюм своему помощнику.— Те ублюдки положили достаточно моих людей и даже испортили мою одежду! Это уже второй костюм! Да всем похуй на это! Маа, шутки в сторону — значит, в последнее время ситуация в подпольном мире и вправду становится всё сложнее? Лидер чаще отсутствовал, лично занимаясь всеми делами — что было редкостью, по словам Томои, Аники ходил на встречи только в тех случаях, когда хотел лично убить кого-то или что-то такое. Или что-то такое, чёрт возьми. Он фыркнул, но замер, когда глаза с тяжёлыми веками задержались на нём, осматривая с внезапным голодом, прежде чем ухмылка появилась на мягких губах мужчины. — Ну, если бы не Такахиро, — сказал он, направляясь в его сторону, но замер на полпути, когда заметил, как Така вздрогнул, с отвращением глядя на его одежду. Он посмотрел вниз, наклонив голову, прежде чем выругаться себе под нос и развернуться на пятках в сторону главной спальни. — Я вернусь. Он скрылся через несколько секунд, заставляя Таку моргнуть и обменяться с Томоей озадаченными взглядами. — Ладно, это было странно, — Томоя пожал плечами и сунул пистолет обратно в пиджак. Така усмехнулся, едва сдерживаясь, чтобы вслух не сказать, что ублюдок был странным с самого начала. Вместо этого он встал с дивана и молча последовал за мужчиной в уже знакомую комнату. Он схватил тряпку и начал вытирать пол, следуя за кровавым следом до огромной ванной комнаты. Не то чтобы он заботился о доме ублюдка, просто он терпеть не мог запах крови. А ещё она могла впитаться в пол, поэтому— — Ты сегодня рано, — сказал мужчина, заставляя Таку медленно — очень медленно поднять взгляд на мужчину, стоящего перед ним. Пар выходил из приоткрытой двери, немного затуманивая взгляд Таки, и потом— — Гхааа!!! — он взвизгнул, упав прямо на задницу, когда заметил, что был всего в нескольких сантиметрах от паха мужчины. Ну, тот, конечно, обернул полотенце вокруг бёдер, а другое висело на его плече, когда он с восторгом в глазах смотрел на Таку. Татуировки были более заметны на бледной коже, и глаза Таки вовсе не осматривали каждую из них. Вовсе нет. — Твоя реакция такая забавная, — сказал Тору-сан, опираясь на дверной косяк. — Ты уже всё видел — поэтому не нужно кричать так, будто ты девственник. Ты даже брал его в рот, помн— — О боже, можешь не произносить это вслух! — перебил он, его лицо стремительно заливалось краской, когда он отползал назад. — Я не хочу слышать это — или что-то ещё, на самом деле — из твоего грязного рта! Ему не понравилась ухмылка на губах мужчины. — Грязный рот? — протянул он, его голос был низким, но все ещё пронзительным для ушей Таки. — Ты не жаловался, когда этот грязный рот целовал тебя— Така вытаращил глаза. —…ласкал и отсасывал тебе, помнишь? Он хотел спрятать своё пылающее лицо руками. Чёрт, он хотел бы, чтобы пол под ним просто разверзся и поглотил его, избавив от этого унижения. Почему этот мужчина продолжает говорить такие вещи вслух?! Садистский мудак вероятно — нет, определённо — наслаждался, видя Таку таким краснеющим, смущённым и взволнованным. — Т-ты… извращенец…— пробормотали он, поднявшись и пройдя мимо якудзы в ванную, он бросил тряпку в мусорное ведро и начал мыть руки, когда мужчина внезапно обвил своими сильными руками его талию. Така напрягся, но не сделал ничего, чтобы сбросить руки — наоборот, он просто продолжил смывать пыль и кровь со своих рук, полностью игнорируя то, как тёплая, мозолистая ладонь играла с краем его футболки. Мурашки побежали по его коже, когда Тору-сан наклонился, касаясь его шеи кончиком носа — его глаза всё это время не отрывались от лица Таки в их отражении в зеркале напротив. — Я такой, — прошептал он, Така вздрогнул, когда рука, скользнув под ткань футболки, начала бродить по его груди, мягкие подушечки пальцев спускались к его плоскому животу — касаясь, поглаживая и прослеживая невидимые узоры на кремовой коже. Така задохнулся от этих ощущений, его дрожащие пальцы выключили воду, он выпрямился и посмотрел на мужчину в зеркале. «Убей Ямашиту Тору» Сато-сан правда ненормальный, подумал он, когда Тору-сан прикусил его за подбородок и начал спускаться дорожкой поцелуев вниз по его шее. Така машинально повернул голову в сторону, неосознанно давая больше доступа этим ох-таким порочным губам, которые за считанные секунды могли заставить его ноги превратиться в чёртово желе. Он убьёт тебя быстрее, чем ты его. Он настолько потерялся в своих мыслях — удовольствие возбуждало его нервы, пока мужчина ласкал его кожу, оставляя ещё больше синяков, заменяя уже исчезающие совсем свежими — что с трудом заметил, когда Тору-сан отстранился, убирая руки от его тела, и отступил от ошеломлённого певца. — Чт…— Така быстро обернулся, чтобы увидеть, как мужчина сушил волосы в нескольких шагах от него, растерянность и это… странное чувство покинутости заполняли его мысли. — М-мы не собираемся сделать это..? Лидер перестал сушить волосы, прежде чем посмотреть на Таку тёмными глазами. — Я устал и не в настроении. Сейчас происходит много похищений, и я был очень занят уничтожением подгрупп…— мужчина сделал паузу, вероятно осознавая, что Така совсем не хочет знать, что из себя представляет их мир. — Поэтому да, я правда не в настроении сегодня. Он молча вышел, оставив потрясённого Таку облокачиваться на край раковины. Что… что это было?! Он… Неужели извращенец, вечный-извращенец Ямашита Тору, который всегда, всегда находил способы трахнуть Таку где угодно и когда угодно, сейчас на самом деле упустил этот шанс взять его?! Н-но почему?! Он… плечи Таки затряслись, он начал уставать от меня…? Така уставился на чистый выложенный плиткой пол. Шок, предательство, страх — пронизывающий до костей страх осели где-то в животе, пока он ломал голову над возможными причинами, почему мужчина не пожелал прикасаться к нему. Неужели он — неужели он знает о планах Сато-сана? Он заподозрил что-то? Или… или, может, он нашёл кого-то другого, кого-то, кто беспрекословно исполнял все его капризы и команды, кого-то, кто не доставлял ему вечной головной боли, будучи упрямым засранцем? Нет, нет, этого не может быть— Потому что— Така на ватных ногах вышел из ванной и побрёл в спальню. Он застал якудзу сидящим на краю огромной кровати, с сигаретой, зажатой между тонкими губами, пока он сушил волосы. — потому что если Тору-сан устанет от него, тогда… что тогда будет с Хироки? Он не может оставить меня сейчас! Он не может бросить меня сейчас! Только не сейчас! Предполагалось, что Хироки станет лучше, поэтому мысль о том, что Тору-сан избавится от него, слишком— слишком— — Что это? Такахиро поднял взгляд, осознавая, что он только что опустился на колени между расставленных ног мужчины. Его ногти впивались в полотенце на бёдрах якудзы, когда он смотрел на него большими, напуганными глазами. Он приоткрыл рот, пытаясь сказать что-то — но не мог произнести ни слова — он был слишком напуган, слишком взволнован и слишком смущён своими действиями. — Я— я…— он громко сглотнул. — П-почему ты не хочешь..? Я о том, что… Т-ты… ты больше не хочешь меня..? … … Грубая мозолистая ладонь легла на щёку Таки, подушечка большого пальца якудзы начала поглаживать нежную кожу. Он тут же прижался к тёплой руке, заставляя мужчину ухмыляться ещё шире. Он выдохнул дым, отбрасывая сигарету в пепельницу, прежде чем наклониться. — Что такое? — сказал он. — Неужели теперь мой котёнок просит внимания? Така замахнулся кулаком и врезал мужчине прямо по лицу за то, что тот снова назвал его этим отвратительным прозвищем. В своих мечтах, разумеется. — Н-нет, просто… просто…— он сглотнул. —…просто интересно..? Ну, ты же обычно… до смерти… ух… хочешь удовлетворить все свои извращённые, гадкие желания, поэтому почему..? Почему не сегодня? Я могу— я могу— Он наблюдал, как губы мужчины растягивались в сумасшедшей ухмылке. Он выглядел, как хищник — довольный, самоуверенный — когда наклонялся ещё ближе, заставляя Таку посмотреть на него. — Это очень необычно, даже для тебя, Такахиро, — протянул он, нежно убирая прядь непослушных волос за покрасневшее ухо. — Ты сделал что-то не так? Или ты что-то хочешь? Поэтому ты так рьяно пытаешься угодить своему Хозяину, мм…? Хозяину?! Какого хера?! Страх промелькнул в глазах Таки, потому что на мгновение он подумал, что мужчина действительно знает о предложении Сато-сана, но и через несколько секунд тот не двигался и не делал ничего. Он просто… был здесь… улыбался, как мудак, которым он и был, вероятно, довольный тем, что Така теперь по собственной воле опустился перед ним на колени из-за страха… из-за страха, что его бросят, как использованную шлюху. Он не мог… Я— я не— Така замер на месте. Он настолько погряз в этом дерьме, но всё, что ему оставалось — это сдаться и продолжать цепляться за снисходительность и привязанность мужчины — использовать его, как он использует Такахиро — поглотить его так же, как он отобрал его невинность — жестоко и беспощадно — а потом бросить его, оставить ради светлого будущего— «Ты единственный, кто может это сделать, единственный, кого он пустил за выстроенные вокруг себя стены…» Он покачал головой и поднял стеклянный, умоляющий взгляд на мужчину. — Я просто… просто хотел, чтобы тебе стало лучше, — пробормотал он себе под нос, ненавидя и проклиная себя за каждое слово, слетающее с его губ. — Т-томоя сказал, что ты… всегда в плохом настроении, поэтому… поэтому, может, я могу… могу помочь тебе..? Мужчина с красными волосами вопросительно смотрел на него какое-то время — эти тёмные, внешне ничем не заинтересованные глаза вглядывались прямо в его душу. Всё, чего хотел Такахиро — это отстраниться, спрятать лицо в ладонях, чтобы укрыться от этого пронзительного взгляда, но он не мог — он не сделает этого — потому что— «Только ты, Така-пин, никто и никогда больше не видел его дважды, ни у кого не было возможностей быть с ним столько же, сколько и ты, и все те поблажки, что он делал для тебя…» — Я же сказал тебе, что не в настроении, котёнок. Така был близок к тому, чтобы захныкать от отчаяния, он пододвинулся ближе, почти касаясь носом острого подбородка мужчины. — Но я— Почему он отказывается от моего предложения?! Что это за отговорка?! Не в настроении?! Разве он слушал меня, когда я кричал и плакал, умоляя его остановиться?! Така не успел ответить на свои собственные вопросы, потому что мужчина сжал в кулаке его чёрные кудри, оттягивая его голову назад. — Ахн—! — Как бы мне не нравилось смотреть на то, как ты просишь внимания, как типичный котёнок, — начал мужчина, в его глазах блестело что-то, от чего Такахиро тут же задрожал, больно впиваясь ногтями в бёдра якудзы… — Сейчас ты ведёшь себя очень подозрительно, Такахиро. Куда делся мой дерзкий, непослушный котёнок, хммм? Но потом его взгляд смягчился, холодные тёмные глаза, на мгновение, взглянули на него с нежностью, пока Така трясся от ужаса. Он знает, чёрт возьми, он знает! Така невольно вздрогнул, когда мужчина схватил его за плечо, поднимая с пола, и кинул на матрац, который тихо скрипнул под его телом. — Чт… — он хотел начать жаловаться, но тут же забыл об этом, когда мужчина лёг рядом, обнимая Такахиро — заставляя того положить голову на сильное, украшенное чернилами плечо, пока его вторая рука собственнически обнимала его за талию. — А теперь давай просто поспим, — он усмехнулся. — Ну, а потом я трахну тебя так сильно, что ты не сможешь ходить несколько дней, нээ? Он съёжился от этих слов, пока мужчина накрывал их одеялом. Така отчаянно пытался успокоиться, потому что это было ново для него — он не привык к тому, чтобы его обнимали вот так, не трахнув грубо перед этим, без боли в пояснице, без слёз, скатывающихся по его щекам, и без саднящего горла. Он не привык к этому… этому теплу чужого тела, которое, казалось, окутывало его, не привык к тому, что кто-то нежно зарывался носом в его непослушные волосы, не привык просто… лежать и… ничего не делать. Должно быть, он очень устал, раз упустил возможность трахаться по обоюдному согласию, серьёзно подумал Така. Он нерешительно поднял руку — не особо зная, что делать, и немного повернулся на бок, чтобы вблизи рассмотреть спящее лицо мужчины. Его глаза были почти закрыты, на губах застыла ленивая ухмылка, а ярко-красные волосы спадали на его лицо. Он выглядел таким… таким…«Наверняка он показывает тебе свою уязвимую, человеческую сторону…»
Така сглотнул, его рука наконец-то легла на грудь мужчины, прямо над пастью дракона — он неосознанно начал водить по чернильному рисунку подушечками пальцев, наслаждаясь тем нахлынувшим на него странным чувством, когда мужчина ухмыльнулся ему — не похотливо, не с обещанием совершить безжалостные, жестокие деяния на этой кровати. Он выглядел таким нормальным — ну, за исключением его волос и раздражающе красивого лица — как обычный мужчина, а не тот, кто находился на самой верхушке подпольной иерархии.«Если и есть кто-то, кто может сделать это, положить конец тирании, вручить тебе свободу, которой ты ох-как желаешь, это ты сам, Такахиро-кун…»
Тёмные глаза Таки сверкнули лёгким, едва заметным безумием, когда медленно блуждали по лицу мужчины, спускаясь вниз к его острому подбородку, а затем к шее. Така наклонил голову, задаваясь вопросом, мог ли он… обхватить её обеими руками и задушить мужчину, пока тот спал.«Если кто-то и может убить великого Ямашиту Тору…»
Така моргнул, ахая от мыслей, что затуманили его сознание, прежде чем зажмуриться и прижаться дрожащим телом ближе к якудзе.«…то это только ты — только ты, Такахиро-сан…»