Привкус пепла

Утро начинается не с кофе, а с криков Тарасова Бориса Андреевича. С самого утра Боря закрывал все свои дела в Следственном Комитете перед недолгим отлетом в свой родной город. Разобравшись с одними делами, резко всплывали другие, у него было такое ощущение, что весь преступный мир решил проснуться именно сегодня. Разобравшись с криминалистами, судмедэкспертами, помощниками и посетителями, Тарасов передал свои дела своему заму, взял вещи и направился в сторону дома. Припарковав машину на платную стоянку, чтобы во время его отсутствия с его дорогой и любимой иномаркой ничего не случилось, Боря направился домой. Поднявшись на нужный этаж, Бизон плавно открыл дверь в квартиру. Собрав все самое нужное в чемодан, он направился в душ, чтобы расслабиться и смыть всю ту грязь, которая его окружала целый день. День подходил к концу, время приближалось к полуночи. В одной из Московских квартир кипела работа. Молодая девушка собирала чемодан, однако, несмотря на то, что она летит в Северную столицу на пару дней, чемодан еле закрывался от набранных вещей. Девушка бегала по квартире в поисках черного платья и более-менее траурной одежды, так как в чемодане были в основном теплые вещи, ведь каждый знает, что в Питере погода непредсказуемая. Времени до приезда такси оставалось всего ничего, а незаконченных дел было очень много. Такси пролетало по ночному МКАДу, периодически застревая в пробках. Ночные пейзажи, освещенные уличными фонарями, мелькали за окном с невероятной скоростью. Таксист рассказывал различные истории из своей жизни и периодически сетовал на надоевших политологов, которые что-то обсуждали по радио. Но мозги Умановой были заняты совершенно другим. У нее из головы все никак не выходила такая необычная смерть Пригова. Она думала о том, какие же у нее смешанные чувства к этому человеку. С одной стороны, он ее спас и помог обрести настоящих друзей, верную семью и самого дорогого и любимого человека, который ее уже час ждет в аэропорту. С другой стороны, из-за его каких-то дел, о которых никто ничего не знал, её семью разбросали по всей России, а ее списали в запас. Можно сказать, что он вмиг разрушил все то, что строилось не один месяц. Погруженная в свои мысли и внутреннюю дискуссию, Олеся не заметила, как машина остановилась около аэропорта. Взяв свой тяжеленный чемодан, который так любезно достал таксист из багажника, Ума направилась к месту встречи. Увидев знакомый силуэт, который что-то искал в своем телефоне, Олеся направилась к нему. Подходя все ближе и ближе, Олеся почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Посмотрев на дисплей, она увидела очень знакомое имя. — Алло, Олесь, ты где? Скоро регистрация на рейс закончится, - возмущался Тарасов. — Ой, Борь, забыла, я еще дома сижу, - раздался звонкий голос за его спиной. Развернувшись, Бизон только усмехнулся. Перед ним сидела на чемодане миниатюрная девушка и улыбалась. — Ну и давно ты тут прячешься? — Нет, недавно приехала, а ты давно меня здесь ждешь? — Где-то час, наверное. Я уже успел поесть и новости почитать. А ты чего так долго, мы же договаривались в 21:30 встретиться, а уже 22:40! — Борь, прости. Я пока собиралась, решила еще и убраться, в общем счет времени потеряла. — Ладно, пойдем, уже наша очередь на регистрацию подходит. Взяв свой сумку и чемодан Умановой, Борис направился к стойке регистрации, времени практически не оставалось, достав из куртки свое удостоверение и показав его девушке, пару зарегистрировали без очереди. Пользоваться своим служебным положением ни Бизон, ни Ума не любили, но в такие моменты они радовались маленьким привилегиям, которые им открывали их корочки. Пройдя досмотр, они прошли в зал ожиданий. Поиск нужного выхода был весьма длительным. По пути к нужному выходу, Олеся заходила практически в каждый магазинчик Duty Free. Купив всем по небольшому подарочку и кое-что себе, Борис и Олеся подошли к длинной очереди на посадку. — Борь, а ты какие места заказал, я надеюсь, у окна? — Нет, посередине, у туалета, - серьезно произнес он. — Скажи, что ты меня обманываешь, - не на шутку разволновалась Ума. — Я тебя обманываю, - спокойно произнес Бизон. — А если честно? — Уманова, что ты, как маленький ребенок, просила сказать, я сказал. Пойдём уже в самолет, сейчас сама все увидишь. Забрав паспорта у стюардессы, Борис взял Олесю за руку и повел в самолет. Подходя ближе к рукаву, Олеся остановилась, подошла к большому панорамному окну и стала наблюдать за тем, как железная птица взлетает в облака. Но любоваться долго не получилось, услышав тяжелый вздох, Ума развернулась и направилась в рукав. Подходя к стюардессе, девушка хотела попросить посмотреть свободные места у окна, но Борис предвидел такой исход событий. Взяв билеты у стюардессы, он взял за руку Уму и повел к местам. Маленький лайнер был практически полностью забит людьми. Некоторые удивлялись, размерам этого самолет. Ведь у него не было второго этажа, предназначенного для бизнес-класса. Премиум места находились в самом начале самолете, куда, кстати, и купил билеты Тарасов. Пилоты и бортпроводники готовились к полету. Люди рассаживались на свои места, убирая ручную кладь в багажные отсеки сверху. Дети уткнулись в телефоны, редкий случай, когда кто-то из них смотрел в окно на завораживающие пейзажи, а взрослые настраивали себя на полет. Некоторые крестились, некоторые прятали алкогольные напитки, так сказать, взрослое успокоительное, кто-то же просто сидел и не волновался, окунувшись в свои мысли. Железная птица без всяких задержек плавно взлетела вверх, оставляя за собой белые полосы на небе. На удивление, полет проходил спокойно. Маленькие дети не плакали, никто не буянил. Стюардессы разносили напитки и предлагали еду. Хотя, зачем раздавать еду во время часового полета, оставалось загадкой. Этим же вопросом задался Борис, смотря на происходящее в самолете. Прошлое давало о себе знать, вольно, не вольно, но он следил за тем, чтобы на борту не находились граждане, которые могут нанести потенциальный вред. Но его соседку, которая расположила свою голову на его плече, это вообще не волновало. Она просто сидела и любовалась видами из окна, слушая расслабляющую музыку. В 2:00 самолет приземлился в Пулково. Ребят встречал таксист, который был заранее заказан. Мосты были уже разведены и пара поехала к Тарасову. Проезжая знакомые места, воспоминания появлялись в голове с непреодолимой силой. Были как хорошие, так и плохие воспоминания, которые, к сожалению, невозможно выкинуть из черепной коробки. Зайдя в магазин, за продуктами, они поднялись на нужный этаж, Боря достал ключи из кармана и они прошли в квартиру. — Да, сто лет здесь не была… - ностальгически протянула Уманова. — Соскучилась? — Естественно. Борис Андреевич, какие у нас планы на эти дни? — Ну, Олеся Михайловна, смотрите. Завтра мы утром едем на кладбище к твоим и к моим, вечером мы встречаемся с ребятами у нас, - тяжело вздохнул Бизон, представляя, сколько времени уйдет на уборку, - похороны, ну и у нас 2 свободных дня, на твое усмотрение. — Заманчивое предложение. Ладно, давай сумки разбирать. На разборку вещей, приготовление ужина и водные процедуры ушло где-то часа два. За ужином они обсуждали нахлынувшие воспоминания и размышляли о том, как спустя 2 года все вновь объединятся, ведь многое поменялось и не факт, что в лучшую сторону. Закончив трапезу, Леся приступила к мытью посуды, а Боря пошел стелить постельное белье. Застелив кровать, Бизон уже собирался доставать новый комплект, чтобы постелить себе в гостинной, дабы не смущать Олесю. — А зачем тебе еще один комплект? - практически шепотом спросила Ума, стоя за спиной у командира и наблюдая за его действиями, - ты разве не со мной? — А ты разрешишь? - с надеждой в голосе спросил Борис. — Ну, если приставать не будешь, то да, - эти слова Олеся проговорила обнимая его со спины. Закончив быстро свои дела, они легли спать. Боря, как и раньше обнял Лесю за талию и уткнулся носом в темные волосы и прошептал: “Спокойной ночи, Лесенок”. Услышав эту фразу, Ума улыбнулась и моментально уснула, а Борис все лежал и думал об их вновь возродившихся отношениях, о смерти Пригова, о встрече с ребятами. За размышлениями он даже не заметил, как Морфей забрал его в свое царство. Утро в Питере не было таким, как в Москве. Вместо ярко-желтых лучей теплого солнца были лишь могучие темно-серые тучи, почти рыдающие над Северной столицей. Но даже несмотря на это, люди все равно улыбались, смеялись, даже дети играли на улице, словно не обращая внимания на проливной и такой противный для москвичей дождь. Боря за 2 года уже привык к теплому московскому солнцу, поэтому ему было непривычно, пока он стоял у окна на кухне, смотря вдаль на потрясающий вид набережной. Тарасов уже давно не спал, переборов свое желание подольше поваляться в объятиях любимый, он пошел на кухню и просто стоял, смотрел, глубоко погруженный в свои мысли, известные лишь ему самому. Лишь изредка он чуть отпивал горячий черный кофе из большой белой кружки с эмблемой КТЦ, отчего морщился, настолько это было для него странно. Никто уже не скажет, сколько он так стоял, но в определенный момент к нему сзади подошла девушка, обхватившая его сзади, скрепляя свои небольшие кулачки на животе Бори. Тарасов аккуратно поставил чашку на стол и повернулся к ней. Перед ним было удивительное зрелище: темноволосая девушка словно прошла все круги ада, волосы были растрепаны, ноги были слегка подкошены, а на руках были следы, говорившие о том, что Ума хорошенько отлежала верхние конечности. — Давно ты тут стоишь? - начала Олеся, глядя прямо в глаза мужчине. — Не знаю. Я не следил за временем, - отмахивался Тарасов, не желая делиться мыслями. — О нем думаешь, да? Конечно, она сразу все поняла, все было написано у него на лице, но при упоминании покойного Боря словно расслабился - черты лица стали мягче, а глаза стали сразу такими грустными и большими. — Даже не знаю. Он так много сделал всего хорошего, но разом все перечеркнул, - на последних словах Боря непроизвольно поднес руки к спине Умы, где хорошо прощупывался рубец. — Знаешь, я тоже очень много думаю на эту тему. Взвешиваю, анализирую, но никак не могу прийти к решению этой задачи. Хотя, он пытался что-то сделать, пробовал все изменить, но увы, не вышло. — Знаешь, Умка, я себя порой ловлю на такой мысли, что выход был. Он мог сделать все, чтобы нас не комиссовали, но... Простояв так еще какое-то время, они сошлись на том, что Пригов не так уж и плох. Позавтракав, они начали собираться на кладбище. Боря пошел одеваться, а Ума, словно лисица, скакнула в ванную и громким щелчком заперла ее. Долго они собираться не стали и уже через час стояли у подъезда, вместе удерживая крупный черный зонт, по ткани которого неудержимо стучали капли воды. Словно скорбели не только близкие друзья и знакомые, но и все высшие силы. Боря и Олеся прошли к черной Toyota Camry, которую выделил Питерский СК, для нужд Тарасова, после чего, довольно мигнув, машина разрешила им войти внутрь. Своей даме, одетой в черное пальто и из подола которого виднелось черное платье, Тарасов помог сесть в салон, придерживая руку и тяжелую металлическую дверь. После этого он сам сел в кожаный черный салон и сразу заведя автомобиль, включил печку, согревая себя и даму от холодного и беспощадного дождя. Не проронив ни слова они доехали до кладбища, находившегося в паре километров от Питера. Вся стоянка была занята солидными машинами, неподалеку от них стояли люди, державшие цветы и успокаивающие тех, кто уже не выдержал горя. — Тут много людей… - потянула Уманова, глазами считая всех гостей. — Неудивительно, он ведь генерал-майор ФСБ, а ни какой-то сантехник Володя, - спокойно проговорил Боря, иногда посматривая по бокам. Ребята быстро нашли место для стоянки, после чего вместе вышли из машины, оставив ее неподалеку. Боря был немного поникшим, на нем был черный костюм с белой рубашкой и сплошным черным галстуком, укрытые длинным черным пальто, равно, как и его спутница, державшая на руках белые букет роз. Многие на них оглядывались, большинство дам сдерживали слезы, а мужчины просто мирно кивали, понимая, кто прибыл, даже обходясь без представлений или долгих обсуждений. Таким медленным, но ровным шагом они дошли до могилы усопшего, над которой возвышался небольшой монумент с именем и годами жизни. Пригов, очевидно, не слишком хотел вычурный памятник с рисунками, вензелями и фотографиями, поэтому, несмотря на масштаб, все было довольно скромно, хоть и богато. Очень скоро начали подходить и знакомые лица. Приехало семейство Ионовых, правда без малыша, его оставили в Ростове с родителями Ионова. Оба также были одеты в черные одежды, Мура сильно грустила, что было неудивительно, несмотря на то, что сделал ее друзьям и ей этот человек, навсегда в сердце он для нее останется добрым дедушкой, которого она сильно любила несмотря ни на что. Чуть позже подъехала и Багира, не слишком отличавшаяся от своих друзей по внешнему виду. Но она была печальнее всех - морщины стали заметнее, а капли дождя, покоившиеся на уголках глаз делали их резче. Никто не проронил ни слова, лишь легкие кивки сотрясали воздух. Все прибывшие участники группы «Смерч» встали полукругом, смотря прямо на могилу. — Земля тебе пухом, - начала Багира, чуть опустив голову. — Аминь, - ответили все, вне зависимости от того, верующий был или нет. — Спасибо за всё, - проговорил Кот, что чуть позже повторила Мура. Тарасов не нашел подходящих слов, которые передавали бы его смешанные чувства , он лишь присел на корточки и молча кивнул в сторону усопшего. Ума стояла сзади, лишь поглаживая любимого по спине, показывала свою поддержку, зная, как ему сейчас не легко. Незаметно сзади подошел мужчина средних лет, почти равный по росту Боре. Он пожал руки Кота и Бизона, после чего спокойно проговорил; — Мне очень жаль. Сожалею. — Мы тоже сожалеем вашей утрате, - за всех ответил Тарасов, держа Уму за руку. — Простите, но нам, наверное, стоит отойти, скоро подъедет гарнизон, сказали, что должны сопроводить его в последний путь. — Так положено? - спросила Уманова. — Такова его воля. Мы не возражаем, - с этими словами мужчина отошел к скорбящим женщинам. Церемония прошла спокойно, хотя тихой ее не назвать - многие не смогли сдержать эмоций, затем подъехавший гарнизон долго проводил свои мероприятия. Пока все высказывали свое мнение, Тарасов оглянулся назад, к воротам, где в одиночестве стоял Булатов, в руках которого была горящая сигарета. Заметив Борю, он кивнул, но сразу прислонил палец ко рту, прося его не выдавать. Тарасов все понял и вновь обратил свое внимание на гостей. Чуть позже, он, конечно, отошел и незаметно подошел к Бате. — Привет, Боря, - проговорил Булатов, выкидывая окурок на асфальт под ноги, после чего разминает остатки ногой. — Вань, почему не со всеми? - пожимая другу руку, проговорил Бизон. — Просто не могу простить ему то, что он для нас сделал, - с сожалением проговорил Батя. — Расскажешь, зачем свел нас с Умой? - спросил Боря то, что тревожило его голову. — Потому что вы нужны друг другу, и всем нам. Да еще и Ритка постоянно просила с тобой поговорить на эту тему. Знаешь, я с ней согласен, зря вы тогда разбежались, - не глядя на собеседника, говорил Батя, - Ладно, не об этом. Я знаю, как это звучит. Но все не так просто. — О чем ты? — У тебя нет ощущения, что за нами сейчас кто-то следит? - оглядевшись по сторонам, тихо спросил Булатов. — Да нет, - с удивлением проговорил Борис, думая о том, что контр-адмирал сошел с ума. — Знаешь, Борь, не верю, что наш любимый генерал-майор так просто ушел из жизни, что то здесь не так… Тарасов даже и не знал, что ответить. С одной стороны он с ним согласен, слишком простая и примитивная смерть для Пригова, хотя, с другой стороны, никто не застрахован. Взяв сигарету у Ивана, они оба закурили, думая о своем. Потихоньку окружающие начали расходиться, кто в одиночку, кто в обнимку с кем-то. Но уже через несколько часов на кладбище было пусто, лишь ветер колыхал затвердевшую листву на деревьях, сбрасывая на землю желтые и красные листки. Один лишь Боря стоял над могилой, пока Ума его дожидалась в теплой обстановке товарищей в кафе неподалеку. Он размышлял над словами Бати, что все действительно не так просто, что-то тут нечисто. А еще Физик пропал. Это было совсем странно, но еще больше беспокоило то, что Физик и Пригов в их последние дни часто ругались, хотя и быстро мирились потом. И чем больше Тарасов об этом думал, тем меньше ему хотелось верить в то, что его друг, соратник и товарищ по оружию стал безжалостным убийцей. Откидывая мысли одну за другой, Боря не заметил, как сам нарушил свое обещание - он почти полностью выкурил ту самую пачку сигарет, что держал при себе. Повертев ее в руках и перечитывая уже заезженные надписи про опасность здоровью, Боря чуть подкинул ее, поймал и легким движением отправил белый коробок в урну, оставляя оставшиеся сигареты там же, где и эта пачка. Особо не раздумывая, он пошел к своим, где, несмотря на печальное событие, люди и смеялись, и шутили, и улыбались. Зайдя внутрь теплого кафе, Боря сразу повесил пальто и направился в сторону звонкого смеха. Стоило ему пройти дальше, так перед ним встала картина маслом: Ума с Мурой обсуждали малыша, фотографии которого дамы разглядывали с умилением, Багира стояла с Котом, которые о чем-то очень трепещущем говорили, жестикулируя направо-налево. Пройдя глубже, Боря сразу подошел к Олесе, обняв ее сзади так же, как она это сделала утром и тихо на ушко произнес: — Ну как вы тут, не скучали без меня? Ума чуть вздрогнула от горячего дыхания над ней и так же ласково ответила: — Очень…, - но вскоре повернулась к нему и продолжила, - Скажи что-нибудь. Всем нам. — Хорошо, - едва заметно улыбнувшись уголками губ, начал Тарасов, - Все мы знали Пригова очень хорошо. Все мы его любили, да и будем любить и помнить всегда. Думаю у каждого висят дома его картины. Знаете, вот так посмотришь на картину и сразу вспоминаются все моменты, проведенные вместе с ним и не только. И хоть из-за него нас всех раскидали по стране, именно он нас всех собрал, за что я ему благодарен, - с этими словами он сильнее прижал Уму к себе. Но он продолжал: — Есть еще многое, за что я бы сказал спасибо. За помощь, поддержку. И я предлагаю вот что - давайте его простим за тот случай. Простим? — Простим, - в унисон ответили Кот и Мура. — Простим, - чуть медленнее, словно задумываясь, присоединилась Багира. Осталась лишь Ума. Она долго обдумывала, взвешивала, теперь пора уже отпустить то, что было. Поэтому еще чуть протянув паузу, наконец ответила и Уманова: — Простим. — Пусть земля тебе будет пухом. За покойников не чокаясь. Осушив рюмки с водкой, все дружно продолжили общение, пока Боря не объявил: — Поехали к нам, мы с Умой все накрыли дома! — Поехали, - сразу ответил Кот, отчего Мура едва заметно закатила глаза и так же согласившись, пошла вслед за непутевым мужем. Багира тоже согласилась, что порадовало всех. И через полчаса, во тьме ночного Петербурга ехала колонна из трех строгих и дорогих иномарок, направлявшихся в скромную квартиру уже будущих Тарасовых.. Доехав, все также вместе и припарковались, на удивление, парковочных мест было достаточно. Они зашли в просторную квартиру и прошли на кухню, где на стол уже быстро раскладывала блюда Ума. На столе уже лежали тарелки, столовые приборы, стояли фужеры, а под столом мирно покоились различные бутылки с крайне интересными, порой янтарно-оранжевыми напитками. — Ну что, к столу? - с надеждой в голосе сказал Кот, подходя к столу. — Не сразу, милый, - особенно сконцентрировавшись на последнем слове, сказал Мурашова, отводя Кота он стола с едой. — Да ладно, можно-можно, начинаем, - широко улыбаясь, ответила Ума, перед этим получил одобрительный кивок от любимого мужчины, который ни на секунду не сводил с нее глаз. Собравшись, наконец, все вместе, все рассказывали о том, как проходили их 2 года в разлуке, особенно всем было интересно, как же проходила работа в СК у Бизона, которому уж очень не хотелось вспоминать недавнее дело, но его быстро успокоила Багира и заверила, что все нормально и хорошо. Потом принялась за свой рассказ Ума, поведав о своих странствиях по России-матушке, рассказала, что видела и что ее поразило в нашей необъятной и прекрасной стране. Она рассказывала про холодные города на Севере, теплые берега Юга и жесткие морозы на Востоке. Мура с Котом рассказали о том, как вырос Пашка, о работе там, не забыли затронуть и семейную жизнь. Багира рассказала о новых ребятах, о том, как им нелегко живется на севере. Однако все без исключения рассказывали, что и кто думал о Пригове, которого им всем не хватало рядом… За несколько часов до этого. Тем временем, пока все голосовали за прощение усопшего, за всем этим издалека наблюдал Батя, поднявший стакан с водой в ответ: — Простим. Допив прозрачную мягкую жидкость, Булатов выкинул кусок пластика и пошел обратно, в сторону кладбища. Зайдя внутрь, он пошел к могиле того, на котором было сконцентрировано все его внимание на протяжении последних лет. Иван Михайлович прошел, найдя искомое место, присел на корточки и поднял голову вверх. Над ним уже были темно-синие облака, постепенно перекрашивавшиеся в черные ночные тона. Ветер становился все сильнее, дождь усиливался, уже почти невидимый во тьме сумерек, но все равно ощутимый гладкой кожей. Батя опустил голову и пристально начал глядеть в памятник, словно оттуда сейчас выйдет Пригов, живой и здоровый. Но он был мертв, закопан, погребен под толщей земли. Булатов успокоился, закурил и медленным шагом пошел через лабиринт могил. Он уже хотел давно присоединиться к друзьям, которые всегда были готовы его встретить, вновь и вновь радуясь появлению старого солдата. Однако, стоило ему отойти, путь ему пересек человек в длинной черной мантии и глухим темным капюшоном, под которым не было видно лица. Через плечо незнакомца висело огромное устройство, которое легко было бы спутать с винтовкой, но слишком большое количество отходящих проводков разных цветов говорили, что это совсем не простое оружие. Булатов был удивлен и его неожиданный спутник, опустив голову, рукой спустил капюшон. От увиденного глаза контр-адмирала широко распахнулись, а сигарета выпала из рук, затухнув о холодную влажную землю. — Невозможно…, - потянул он. — Неужели? - проговорил мужчина тяжелым глубоким голосом, словно говорил не он, а за него кто-то из глубины веков. - Однако вот он я. — Как? - начал узнавать Булатов. — Вот так. Ты в меня не верил, а еще контр-адмирал. Теперь я сделаю то, что давно хотел сделать, - сказал неизвестный, особенно выплюнув звание Булатова, словно противную пищу, поднимая и наводя оружие на собеседника. — Не надо. Давай поговорим, - мирно подняв руки, медленно начал подходить Батя, пока не уткнулся в дуло грудью. — Разговорам давно пришел конец. Ты мне жизнь испортил, ты мне не захотел помочь, но знай, появился человек, который помог мне и ты будешь первым, на ком я это испробую! Один щелчок. И время вокруг словно застыло. Булатов распахнул глаза, морщась от неожиданной тяжести в груди, отдававшей легкой гарью. Его собеседник подхватил Батю и ловко опустил на землю. Он недолго еще смотрел на Ивана Михайловича, пока свет сознания окончательно не покинул глаза лежавшего на земле, что так недалеко располагался от недавно похороненного человека. Неизвестный отпустил оружие и медленно прошел к могиле Пригова. Перечитав имя, он выпрямился, отдал честь и тихо накинув капюшон, скрылся в тенях, оставляя за собой простую фразу: «Один готов. Двое на подходе.»