Привкус пепла

«Мы стоим на пороге новой войны. История нам показывает, что с начала времен люди убивали. Сначала животных, а как те начали исчезать, принялись за себе подобных. Тысячи и миллионы способов убийства, пыток и иных методов членовредительства было придумано…» — так и вещал телевизор на фоне, пока Тарасовы собирали вещи в Москву. — Ты положил лекарства? — вновь обеспокоенным тоном начала расспрашивать Олеся своего мужа. — Да, ты уже спросила это раз 15 за сегодня, — повернувшись к ней, ответил он. — Ты, кстати, вызвала компьютерного мастера? — Да, обещал после трех прийти, — в тон ему ответила Ума. Упаковывая сумки, Леся решила позаботиться о документах, поэтому почти сразу убрала их к себе в сумку, за исключением папки Бати, от которой заговорчески Боря почти не отходил, желая постоянно держать ее в поле зрения. И никак Тарасова не могла отвлечь его, пока он не убрал эту злосчастную красную папку к себе. День для обоих был напряженным. С утра они позвонили Ионовым, которые благополучно двигались в сторону Ростова. Доехав до ближайшего банкомата и сняв нужную сумму денег для покупки билетов и прочих расходов, они решили съездить на квартиру к Олеси. Поднявшись на нужный этаж, Олесю стали переполнять нахлынувшие эмоции и воспоминания. Открыв легким движение входную дверь, они зашли в квартиру. Все стояло на своих местах, покрытое толстым слоем пыли. — Скучала? — тихо спросил Боря. — Естественно, давно я здесь не была, — также тихо отвечала Олеся, подходя к стене, где висели фотографии родителей. Взяв одну из них в руки, Ума провела по ней рукавом, стирая пыль. — Ты же не против, если я некоторые вещи отсюда заберу в Москву? — Конечно, бери и возьми обязательно нашу фотографию из спальни. — уже из кухни крикнул ей Бизон. — Хорошо. Так, стоп, а откуда ты знаешь, какая у меня там фотография стоит? — ничего не понимала Ума, откуда он мог о ней знать, если она ее там оставила перед отъездом из города и Борис точно не мог об этом знать. — Не делай вид, что не услышал. — Вот старый дурак, так просто прокололся, — усмехнулся Бизон. — В машине нашел запасные ключи от твоей квартиры, решил приехать и отдать тебе, заодно попробовать помириться, но тебя в городе уже не было. Я зашел в квартиру и увидел эту фотографию, наверное, полдня просидел, вертя ее в руках. — Эх, Боря, Боря, приехал бы ты раньше, было бы все по-другому, — поцеловав своего мужа в щеку, они продолжили собирать самые нужные для Олеси вещи. Вернувшись домой, они упаковали все вещи в чемоданы и спустили их в машину. Олеся, наконец, решила отдохнуть. Она взяла стакан с широким дном, нашла заныканную Тарасовым бутылку старого виски и немного налила себе. Однако, ее попытку расслабиться прервал Борис, взяв из ее рук стакан с терпкой жидкостью, он разом выпил его. — А мне? — обиженно построила глазки Тарасова. — Женский алкоголизм не лечится, — процитировал известное высказывание Тарасов. — Борь. Твое здоровье сейчас гораздо важнее женского алкоголизма, перестань его губить, — серьезно посмотрела она на супруга. — Я в порядке, — отнекивался Боря. Тяжело вздохнув, Олеся обхватила мужа своими тоненькими ручками и, уложив голову на его сильную грудь, закрыла глаза, почти засыпая с любимым человеком. — Я люблю тебя и очень боюсь тебя потерять, — потянула она. — Я тоже тебя люблю. И все будет хорошо, врач же сказал, что выход есть, — успокаивал ее Боря. Тут резко Олеся оторвалась и странно посмотрела на мужа. Тот, не понимая её, вопросительно буравил ее взглядом, пока она не озвучила свою мысль: — Билеты у нас же на 10 часов? — Да, — озадаченно кивнул головой Тарасов. — А мы на такси или на той, что нам выделили? — На моей, я договорился с Питерским СК, чтобы они ее забрали от аэропорта. Выдохнув, Леся обессиленно закрыла глаза. Усталость брала верх и отнимала все силы, Тарасов же создавал идеальный баланс — он изящно компенсировал недостаток сил, даже просто находясь рядом. Время и вправду летит быстро, когда двое были сосредоточены друг на друге. Он, словно бушующий ураган, неукротимая стихия, способная на многое и она, не менее сильная и идеально дополняющая его, способная контролировать невероятный потенциал мужа. — Пойдем, я сделаю тебе укол, чтобы в самолете не случился приступ, — тихо проговорила Олеся, продолжая утыкаться носом ему в грудь. Ничего не ответив, Бизон взял свою жену за руку и направился в сторону спальни. Приняв полусидячее положение, Борис уже приготовился к уколу, который кололся прямо под правую грудь. Сев к мужу на колени, она протерла спиртом место для укола и аккуратно вставила шприц в кожу. Закончив процедуры, она оставила легкий поцелуй на его губах и легла рядом, поглаживая его по голове. За своими мыслями Олеся и сама не заметила, как заснула, но ее легкий сон разбудил дверной звонок. Аккуратно убрав голову мужа со своего живота, Ума посмотрела на время. Вспомнив, что сейчас должен прийти мастер, она быстро направилась в сторону входной двери. Открыв дверь, она была в шоке. Перед ней стоял человек, о котором она ничего не слышала с тех пор, как он уволился из КТЦ. Возмужал, чуть оброс, подкачался. На лице же играет все та же улыбка, что и три года назад. — Олеська, привет. Как я рад тебя видеть! — тихо произнес он, не веря своим глазам. — Привет, — приглашая в квартиру гостя, так же тихо проговорила она, находясь в шоке. Заходя в квартиру, он сразу же направился на кухню, где его уже ждал ноутбук. — А мне сказали, что ты в Москве теперь живешь, — с ухмылкой проговорил он. — Ну-с, давайте посмотрим, что случилось с твоим компьютером. Олеся не стала проходить на кухню, она просто встала в проходе, облокотившись о косяк. — Все правильно говорят, я сюда на время приехала, скоро уезжаю. Это ты уволился из КТЦ, чтобы ноутбуки чинить? — решила поинтересоваться Ума, ведь о причинах увольнения Дакара никто ничего не знал. — Давай потом об этом поговорим. Ты мне лучше расскажи, ты как? Я смотрю, ты переехала… — спрашивал Илья, углубившись в поимку вируса на Борином ноуте. — Я замечательно, работа — дом — работа. Да, переехала. Новые обстоятельства не позволяют остаться там, — о своем новом семейном положении Олеся пока решила умолчать, зная, что Дакару неприятна эта тема. — Это ты из-за Тарасова переехала? — с какой-то странной улыбкой проговорил Илья, даже не обращая внимания на то, что происходит за его спиной. Проснувшись, Борис не нащупал рядом лежавшую Уму. Прислушавшись к звукам, он услышал подозрительно знакомый голос, но никак не мог вспомнить, кому же он принадлежит. Встав с кровати, он тихо направился на кухню. Кого-кого, а его он никак не ожидал увидеть. Подойдя ближе к своей жене, Бизон приобнял ее за талию и закрыл рот рукой, проговорив ей на ухо: «Тихо, пока не говори, что мы вместе, мне интересно, что он скажет». Конечно же, Боря знал его отношение к Уме и, естественно, знал причину его увольнения. Можно даже сказать, что причиной его увольнения стал их разговор, о котором знала только Багира и Пригов. — Можно и так сказать. — Ты, кстати, знаешь, что он недавно женился? Говорят, у них любовь сильная, что уже совсем друг без друга не могут, — пытался надавить, по его мнению, на живое Дакар, зная только о том, что они расстались. — Знаю, — дрожащим голосом произнесла она это слово, пытаясь сдержать смех. — А ты-то откуда знаешь? — Мой дядя работает в том ювелирном, где Бизон кольца делал, правда имя его жены он мне не сказал. Все, я закончил. Может сходим сегодня куда-нибудь или ты против? — поинтересовался Илья, убирая что-то в свой рюкзак. — Против она, — услышав знакомый басистый голос, Дакар не хотел верить своим ушам, развернувшись на стуле, он увидел, как Олеся стоит в обнимку с Борей и хохочет. — И муж против. Спасибо, что починил. Может чаю? Кстати, сколько за работу? — Нет, спасибо, нисколько, — Дакар был в шоке. Он не ожидал встретить здесь Бизона, а тем более услышать в его отношении слово «муж». Взяв свой рюкзак в руки, он быстро направился в сторону выхода, даже не попрощавшись. Громкий смех наполнил всю квартиру Тарасовых. — Ну и как он тут оказался? — задал интересующий его вопрос Бизон. — Сама не знаю, просто нашла первое попавшееся объявление и позвонила. А ты что, ревнуешь? — Как можно не ревновать такую девушку, как ты? — с улыбкой на лице проговорил Боря, обнимая свою жену. — О, а время-то поджимает, через 30 минут надо уже выходить, так что собирайся. Несмотря на то, что на часах половина шестого вечера, пробок на Питерских дорогах практически не было, поездка до аэропорта не заняла много времени. Проезжая по знакомым улочкам, Олеся и Боря поочередно вспоминали все самое лучшее, что происходило с ними в этих местах, освежая воспоминания об этом прекрасном городе, куда они вернуться уже не скоро. Припарковав автомобиль на парковку, предназначенную для служебных автомобилей, они вытащили свой многочисленный багаж и направились в сторону нужного вестибюля. Доплатив за лишние килограммы багажа, Тарасовы не спеша прошли регистрацию на рейс и направились в зал ожидания. Пока Боря искал места с отличным панорамным видом на взлетную полосу, Леся покупала кофе в каком-то ресторанчике. Увидев голову мужа, среди немногочисленных пассажиров, она с улыбкой на лице направилась в его сторону. — Сколько сахара? — беря стаканчик с кофе, спросил Боря. — Как ты любишь, два, — увидев выпученные глаза мужа, она резко рассмеялась, — шучу, шесть. — Вот шутница, а пончика никакого не было? — недовольно проговорил Бизон. — Ты уже сам, как пончик, — облокотившись на его плечо, серьезно проговорила Олеся, — могу яблоко дать. Ничего не ответив, Тарасов лишь тяжело вздохнул, приобнял свою жену и положил свою голову поверх ее, смотря на красивый пейзаж, который открывался из панорамного окна. — Объявлена посадка на рейс «Санкт-Петербург — Москва». Всем пассажирам явиться к выходу 14, спасибо, — мягким голосом объявляла диспетчер. Нехотя поднявшись с теплых мест, они направились в салон железной птицы, которая домчит их до столицы за считанные часы. Заходя в салон теплого лайнера, стюардесса проводила пару до их мест, периодически оказывая какие-то знаки внимания Борису, на что Олеся только недовольно хмыкнула, а Бизон растекся в широкой улыбке «ревнует, а зря». — Вот Ваши места, соседей у Вас не будет, так что можете присаживаться на любое из 3 мест, -стюардесса, увидев, что мужчина не обращает на нее ни капли внимания, подошла к нему ближе и тихо сказала. — Если что-то вам будет нужно, то я буду находиться вон там. Кивнув, Боря даже не посмотрел на нее, следя за реакцией одной красивой девушки, в глазах которой появлялись бесенята, готовые испепелить наглую стюардессу. Подняв большим пальцем лицо Умы, он нежно ее поцеловал, давая понять, что ему абсолютно все равно на эту бортпроводницу. Усевшись поудобнее на свои места, они достали наушники и планшет, чтобы включить фильм, который недавно скачал Боря. Самолет плавно начал набирать высоту, оставляя за собой две белые полоски на небе. Спустя 20 минут полета, Боря отдал наушник обратно Олеси, достал свой смартфон и открыл в нем книгу, на которую он все никак не мог найти время. Положив свою голову на коленки к Уме, он вытянул ноги на свободные места. Лесю так захватил фильм, что она прямо впилась в волосы мужа, то перебирая их, то потягивая вверх, от чего он чуть ли не мурлыкал, а проходившая мимо стюардесса пыталась не обращать на это внимание, но ничего не получалось, уж слишком понравился ей Борис. Долетев до Москвы, самолет мягко приземлился во Внуково. Быстро получив все свои вещи, они сели в заранее вызванное такси и направились в сторону дома Бизона. Даже в ночное время Москва была вполне оживленной, люди бродили по улицам, машины стояли на светофорах. Не смотря на то, что они пробыли в Питере меньше месяца, Тарасовы успели отвыкнуть от такой динамики города. Подъезжая к знакомому дому, они расплатились с таксистом и направились в квартиру Бори. Каких-либо сил на разбор вещей не было. Приняв по очереди контрастный душ, они залезли в холодную кровать и окунулись в царство Морфея. Как только первые лучи озарили просторную квартиру, Борис почти сразу встал, погладил свою форму и уехал в СК. Олеся же благополучно осталась дома, проснувшись, она начала наводить порядок в бывшей холостяцкой конуре. Приехав, Борю, как он и думал, уже ждали дела. Москва, в целом, не удивляла. Утренние пробки, аварии и тысячи зеленых эвакуаторов, которые медленно разъезжались по московским улицам, увозя машины неопытных и невнимательных водителей. Лавируя в потоке, Боря к девяти уже стоял на парковке. Но он не спешил уходить. Достав папку, которая покоилась в его бардачке, он быстро раскрыл ее и медленно перелистывал листки, найдя искомый — последняя запись Булатова, где он оставил свое послание Рите. Боре же было интересно, смог ли еще что-то спрятать тут Булатов, раз так боялся за свою жизнь. Поэтому, он убрал листок в пальто и, закрыв автомобиль, вышел с парковки. Погода была поистине паршивой. Дождь лил, словно из ведра, а где-то вдалеке уже виднелся туман, который предвещал очень плохую видимость вечером. Войдя в здание, Тарасов уже привычно приложил пропуск, который довольно пискнув, открыл перед ним «стакан» КПП, перед которым уже стоял бодрый охранник. Боря вошел в металлоискатель и точно так же благополучно прошел проверку на металлодетекторе. Пройдя далее, он дошел до гардероба, где оставил лишь добрые приветствия и, пожелав хорошего дня, молча пошел к своему кабинету. Проходя множественные коридоры, Боря не раз думал о том, как рассказать о своем новом семейном положении. Но, взвесив все плюсы и минусы, четко решил, что рассказывать не станет, но ответит, если кто спросит, но только лично. Не успел он дойти до кабинета, как его встретил его напарник, а по совместительству и его ученик. Он был, как обычно, в хорошем настроении: — Борис Андреевич, доброе утро! — поприветствовал он Бизона, как заметил его. — Привет. И не кричи, не мешай людям работать, — пригласил его в кабинет Тарасов. Пока Боря убирал свои вещи, Шотландец ему рассказывал про недавние события. За время отсутствия Тарасова успели закрыть несколько отделов, а генерал-майор благополучно продолжает терроризировать за эффективность их работы, а точнее, за ее почти нулевой показатель. Но Боря его уже не слушал. На столе лежали письма с благодарностями и множеством поздравлений. Боря попросту позабыл, что ранее читал множество писем с поздравлениями. Тарасов уже понял то, что он зря обдумывал вопрос по своему положению — все уже давно все знают. —…так что мы ждем результатов. А, еще тебя Макаров хотел видеть, сказал, что срочно. Отвлекшись, Тарасов посмотрел на напарника. Он подошел к нему и протянул ему сложенный лист. — Отнеси в лабораторию и узнай все об этом листе. Полный спектральный анализ. Но, — прошептал уже он, — чтобы никто не знал. — Тайна? — загорелся его собеседник. — Тайна. Отвечаешь головой, — заверил его Боря. Услышав его просьбу, напарник резво направился к выходу из кабинета. Борис же остался один, наедине с самим собой и проливным дождем за окном, стучащим по зданию постоянным потоком. Вздохнув, Тарасов налил себе кофе. Темный напиток легко снимал стресс в здании, где и так было запрещено курить, параллельно разбирая дела, оставшиеся на столе. Убийство, похищение, клевета, — это все уже повторялось раз за разом, не отличаясь оригинальностью. Отсюда Тарасов оттачивал свой навык различать правду от лжи — за два года он научился видеть в простом протоколе неприкрытую ложь, но сильнее всего бесило другое — это наивность тех, кто опрашивал свидетелей. Иногда эти люди так тупили, что Боря не успевал отрывать руку от лица, думая о том, как бы его глаза не видели тех, кто составлял все эти протоколы. Ему безумно хотелось лично сорваться и открутить голову этим великим писателям и знатокам русского языка. Наконец оставив это безумие, Боря собрался к главному. Как-никак, но кабинет генерал-майора Макарова был всегда самым впечатляющим — отделка дорогим деревом с металлическими и золотыми вставками, пара раритетных шкафов, занятых бумагами и делами, а посреди кабинета был большой красивый стол, украшенный символами и различными платиновыми отметинами. Такой стол был лишь один в природе, созданный на заказ еще много лет назад, задолго до того, как этот кабинет стал главной приемной Виктора Сергеевича, равно, как и его личным пространством. По центру кабинета традиционно располагался Флаг, Герб и портрет Президента Российской Федерации. Зайдя в это, почти музейное пространство, Тарасову сразу ударили в нос запахи крепких и дорогих напитков. И хоть сам Макаров не пил, да и своим работникам строго запрещал — гости, которые приходили к нему, были иногда не прочь ударить по стаканчику-другому. Но и это было редко, все же, генерал старался своим авторитетом удержать собеседников от бессмысленного пьянства. Виктор Сергеевич сидел за своим столом, убирая последний графин с мутно-коричневой жидкостью. Затем он поднял голову и жестом пригласил Тарасова сесть к себе. Встав со своего кресла, генерал подошел к одному из своих шкафов и достал изнутри одну очень любопытную папку, которую положил на стол сразу, как сел назад на свое законное место. — Рад, что ты пришел, хоть и не по уставу вошел. — Виноват. Владимир Сергеевич, вы хотели меня отчитать за последнее дело? — Виноват, да, — подметил Макаров, — но вопрос дисциплины я не хочу мусолить. А насчет дела я бы не хотел сейчас говорить. — Понял. Зачем вы меня вызвали? После этих слов, Владимир Сергеевич раскрыл папку, откуда достал копию старой фотографии команды «Смерч». — Знаешь, Борь, когда ты пришел сюда, я лично озаботился твоим делом. И как меня удивило твое причастие к Уральскому инциденту, особенно под надзором такого командира, как Булатов. — Тот случай был моей ошибкой, да, — грустные нотки скользнули в голос Бизона. Ведь до сих пор он вынужден разгребать последствия той операции. — Я знаю, что было в Петербурге. И я очень соболезную тебе и твоей супруге, передай ей потом мои слова. И, — Владимир Сергеевич встал, — самое неприятное — это то, что человек, прикончивший уже троих, до сих пор на свободе. — Мы уже активно заняты этим делом, — заверил его Боря. — Знаю, и потому, я снимаю тебя с рабочего поста и освобождаю от несения службы. Официально, — подмигнул он. — А неофициально? — сразу смекнул Бизон. — Ты продолжаешь службу. Полномочия и привилегии остаются при тебе, но не нужно особенно светиться. — Почему вы решили этим заняться? — поинтересовался Тарасов. — Все просто. Булатов был моим старым другом, товарищем. Я был его командиром, пока его не перевели в Новороссийск, мы плохо разошлись. Столько всего вместе прошли, что вспоминать можно вечно, да и у тебя, думаю, воспоминаний не меньше. Когда на него приказ пришел, я просил его остаться, но он ни в какую. Молодой был, амбиции взяли верх, ведь руководящую должность предложили. Разругались мы тогда. А как я узнал, что он умер, да еще и ты был там — такую возможность упускать нельзя, — он наклонился к Тарасову и уже вплотную находясь к его лицу, продолжил: — Мои руки тут связаны. Но ты — вольная птица сейчас. Я хочу, чтобы ты лично нашел этого выродка и заставил его пожалеть о том, что его предки задумались о потомстве. — Обязательно. — И еще кое-что, — достал он из кармана футляр и положил перед Борей. — Это цифровой носитель. — И что тут? — заинтересованно узнавал Боря. — Все, что у нас есть на Булатовых за два года, когда вы не виделись. Тарасов слегка покрутил в руке небольшой футляр и убрал его в карман, заранее встав из-за стола. Управляющий протянул ему руку, в другой держа черную коробку уж очень незамысловатых размеров. Пожав руку, Тарасову сразу вручили этот подарок: — Прими поздравления по поводу недавней свадьбы. И осторожнее с этим, он крепкий, как черт, — хитро улыбнулся Владимир Сергеевич, отпуская подчиненного на все четыре стороны. Выйдя из здания, Боря задумался. Удивительно, но все складывалось на удивление хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя были и отрицательные стороны. Его секреты, тайны, попытки утаить от любимой правду происходящего не давали того результата, который представлял Тарасов. А теперь ко всему этому еще прибавилась проблема с легкими. Боря хотел уже было закурить, по привычке протягивая руку к карману, но сразу вспомнил про труд своей девочки, которая заботливо выкинула весь табак. Тарасов тихо выругался и мрачно побрел к машине. Сев внутрь своего любимого внедорожника, Боря решил набрать Ионову, узнать, как они там, доехали ли. Но Кот снова не брал трубку, оставляя Тарасову лишь выслушивать заботливый женский голос оператора, сообщавший о недоступности абонента. Бросив уже телефон подальше от глаз, Бизон неспешно выехал с парковки, прямиком на загруженные Столичные дороги. Тут он чувствовал себя в родной стихии, будто вновь вернулся на пару лет назад, когда все было иначе. В пути ему было гораздо комфортнее, становилось легче размышлять, все казалось гораздо проще. Наслаждаясь дорогой, Тарасов не заметил, как вернулся домой. Дождь уже перестал лить, освободив немного места для теплого солнца. Боре даже пришла очень неплохая идея — рядом был парк, полный различных деревьев и с небольшим ботаническим садом. Олеська, наверное, не отказалась бы прогуляться. С этой мыслью он и направился домой, изредка здороваясь с уже знакомыми соседями. Зайдя в квартиру его встретил приятный аромат, доносившейся из кухни. Быстро сняв китель и надев тапочки, Боря пошел в ванную, засучив рукава, он начал мыть руки и умывать лицо. Закончив водные процедуры, он тихо направился в сторону кухни, желая напугать жену, но никого там не оказалось. Не долго думая, он направился в спальню, где свернувшись калачиком посапывала Ума, держа в руке пульт от телевизора. Аккуратно достав пульт из ее руки, Борис выключил телевизор и прилег рядом. Осторожно убрав выпавшие пряди волос с ее лица, он притянул ее к себе, стараясь не разбудить. В голову сразу же пришли мысли о том, что еще пару месяцев назад он поставил жирную точку на семейной жизни, не в состоянии найти кого-то подходящего на роль жены. А год назад он даже и представить не мог, что сама Уманова заявится к нему, а тем более станет его женой. На тот момент в его голове крутился припев одной очень известной песни, которая полностью передавала все то, что творилось у него на душе:

Красиво ты вошла в мою грешную жизнь, Красиво ты ушла из нее, Но, играя, разбила мне душу, А ведь это совсем не игрушка — Это сердце мое.

Но в одночасье все изменилось, будто по взмаху волшебной палочки. И Олеся вернулась, и старые друзья объявились, и на работе все шло в гору, но за все надо платить. Цена этого счастья оказалась слишком высока, невольно задумываешься «А стоит ли это того?» Семья — безусловно «ДА», карьера — «НЕТ». Уж лучше быть со своей семьей и на низкой должности, чем одному радоваться своим успехам, которые померкнут на фоне беспросветного одиночества и депрессии. О том, что такое депрессия, Боря знал не понаслышке. Сам в нее впал, когда потерял все самое дорогое, что у него было, сам из нее вышел, не без помощи знакомых. Время идет и все повторяется, опять потерял друзей, только уже навсегда. От этого вдвойне тяжелее, но не смотря на это, в его жизни окончательно поселился человек, ради которого хочется не только жить, но и делать все возможное, лишь бы он не испытывал какую-либо боль. Как же ему непривычно возвращаться в эту пустую квартиру и знать, что его с нетерпением ждут, от этого на душе становится очень тепло и уютно, а думая о том, что в их семье может появиться маленькая кроха, на лице Бориса появляется его фирменная улыбка. От мыслей о будущем и прошлом его отвлек Олеськин чих, затем еще один. Прикоснувшись губами к ее лбу, он констатировал: — Ууу, дорогая моя, кто-то начал заболевать. А я только хотел тебя пригласить прогуляться в парк. — Ничего я не заболела, — сонным голосом проговорила она, продолжая утыкаться носом ему прямо в грудь. — А ты чего не переоделся? — Как-то не до этого было, — честно признался он. — Давай вставай, пойдем ужинать. — А ты еще не поел? — удивилась Олеся. Чтобы Тарасов и не поел — это было что-то невероятное. Тяжело поднявшись, Олеся потянулась, открыла шкаф, одела толстовку мужа и достала ему вещи, чтобы он переоделся. Пройдя на кухню, она достала ранее приготовленное овощное рагу с курицей и разогрела его. За трапезой Боря рассказывал о том, что происходило сегодня на работе, о разговоре с Макаровым. Олеся рассказала о том, что пол дня убиралась в его квартире и приняла решение сделать ремонт. Они успели обсудить то, как будут перевозить вещи из нынешней квартиры Умы и что в будущем с ней будут делать. Слова Олеси о том, что это для будущих детей, невероятно грели все внутри. Договорившись о том, что этот вечер он проведут вдвоем с бутылочкой вина, Борис отправился в магазин за всем тем, что ему в списке написала жена, в это время Леся начала мыть посуду и готовить их любимый пирог. В спешке покинув родной дом, Боря не спеша шел к гипермаркету, который находился относительно не далеко. Ночная вуаль уже опустилась на город, обнажая его ярко-золотые краски на темно-синем фоне, едва усыпанном белыми звездами. Но Тарасов не обращал внимания на виды ночного города, ему хотелось быстрее закончить с покупками и поскорее вернуться домой. Остановившись, Бизон обернулся. Чутье начинало голосить, что сзади Тарасова что-то пробежало, но ничего не было. Боря уже был готов напасть на любой источник шороха, но расслабился, когда увидел, что из переулка вышел кот с небольшой армадой котят. Выдохнув, он пошел дальше, продолжая свою прогулку. Он весь погрузился в размышления, ему не давало покоя то, что Булатов мог действительно что-то еще спрятать в своих листах. Ведь не исключено, что он мог 30 раз перестраховаться, чтобы спасти жизнь Багиры. Но и тут он не успел, контр-адмирал покинул их всех, а за ним сразу и Кошкина. Борису же оставалось верить, что если что и есть еще в тех записях — то оно поможет пролить свет на эту историю и спасет их от смерти. Мысли путались, не давая голове успокоиться. И уже подходя ближе к гипермаркету, Тарасов все же решил сделать остановку, как раз там же, где и заметил еще одну кошачью компанию. Он нашел рядом лавку, присел и просто расслабился. Мышцы были впервые расслаблены, усталость брала свое, уступая место легкой сонливости… Пока Тарасов отдыхал, его постоянно беспокоил тихий свист из темной глубины переулка. Будто кто-то поставил там старый советский чайник, который давно уже закипел. И в один момент, любопытство взяло свое. Осторожно Боря начал рассматривать переулок, где был всего лишь один тусклый фонарик, который совсем слабо освещал узкую улочку. Далеко за пределами освещениями стояла мрачная фигура, укрытая темной одеждой и с плеча которой свисало что-то очень увесистое. Капюшон надежно укрывал лицо своего хозяина, завершая темный образ человека, который, несомненно, смотрел точно на Борю. Тарасов, вопреки возражениям внутреннего голоса, пошел навстречу. — Тарасов, — грозный механический голос донесся из тени. — Ты кто? — сразу спросил Бизон. Ответа не последовало, а вот фигура очень заметно зашевелилась. Человек в черном быстро направился в сторону Бори, протягивая руки к спине и обнажая свой груз. В тусклом свете фонаря показались черты оружия, но оно было будто улучшено. Тарасов напрягся и уже был готов защищаться от вероятной угрозы. — Пора пришла умирать, Боря. Составишь компанию Ване и Рите, — злобно прошипел голос из-под капюшона. На секунду картинка у Бори сложилась. Перед ним был виновник смертей в его семье, неуловимый убийца, которого он искал был у него прямо перед глазами. С криком «Сука» Бизон набросился на фигуру в черном, замахиваясь, чтобы хорошенько врезать ему по лицу. Но его руку перехватил убийца, который легко отвел удар, даже особенно не напрягаясь. Тарасов еще сильнее разгневался и всей массой навалился на преступника, повалив его на землю. И даже тут человек в черном увернулся от прямого удара крепко сжатого кулака в его лицо, успев скользнуть точно между ног Бори, который не сумел их зажать достаточно сильно, чтобы его цель не сбежала. Оба противника встали, Тарасов же решил закончить этот бой быстро, поэтому потянулся к кобуре, но с сожалением там не обнаружил пистолета, лишь нож, вроде тех, что когда-то давал Пригов. — Ты слабак, Тарасов и ты точно не сможешь меня одолеть, — уверенно заявил убийца, подходя к Боре. — Я тебя убью, — пообещал ему Бизон. Оба приняли боевые стойки, но вновь первым не выдержал Боря, нанося колющие удары прямо во врага. Тот же, используя свою огромную ношу в виде оружия, отражал удары, изредка проводя контратаку прямо в лицо Тарасова. Буквально на секунду Борис замешкался, за что получил удар в живот, нанесенный врагом вручную, не прибегая к своему оружию. Тарасов уже начал уставать, сил не хватало на то, чтобы постоянно атаковать и защищаться от контратак, поэтому он сменил немного тактику, выжидая удобного момента. Убийца лишь продолжал колотить своего соперника, пока не остановился, раскрывшись. Тут Боря и нанес слепой, но критический удар ножом прямо в лицо врага, которое он так и не мог разглядеть. В агонии от боли, фигура в черном истошно закричала: — ААА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — чуть смахнув кровь с лица, тот был вновь готов. — ТЕБЕ КОНЕЦ, СОСУНОК! Тарасов не расслабился, схватившись за оружие, он хотел было нанести уже сокрушительный удар, но неожиданно потерял равновесие. Молниеносный удар убийцы своим тяжелым устройством сбил Борю с ног, повалив его на спину. Фигура сразу зажала ботинком руку с ножом, отчего Боре просто не оставалось другого выхода, как отпустить нож. Свободной ногой убийца откинул нож подальше, чтобы Тарасов не сумел дотянуться до своего спасения. На минуту человек в черном завис, осматривая сопротивляющееся тело. Затем он достал оружие, чуть осмотрел его и, закончив любоваться, сильно ударил тяжелым прикладом Боре в грудь. Тарасов растерялся, ожидая приступ, но тот все никак не подступал, лишь боль сковала движения Бори, оставляя его лежать на земле. Фигура в черном подошла к лицу и хриплым голосом проговорила: — Жалкий неудачник. Ты не смог никого спасти. Ничтожные жизни твоих друзей оборвались по твоей вине, Тарасов. — УБЛЮДОК, БЛЯТЬ, Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ, — ярость разрывала Тарасова, но он все еще был скован жуткой болью в груди. — Пригов, Булатов, Кошкина — твоя семья погибла из-за тебя и твоей слабости, — продолжал давить убийца. — Ты умрешь, Боря. Но я тебе обещаю — сначала я на твоих глазах прикончу Уму. — НЕТ! — силы, наконец, вернулись и Боря смог подскочить. Одного упоминания об угрозе Олесе было достаточно, чтобы Тарасов методично избивал своего врага с большим усердием. Пока его грудь не заболела вновь, Боря, словно машина, колотил врага по груди и животу, сразу сводя на нет любые контратаки. Но сложность в дыхании свела ему спину, чем и воспользовался убийца, нанеся один точный удар по ватным ногам Бизона, повалив его на землю. Он сразу зафиксировал безвольное тело Бори и навел ствол на лицо врага, приговаривая: — А почему бы не сделать это сразу? Уже готовый выстрелить, в ногу убийце вцепилась пара когтей кота, которого тот сразу откинул и мигом застрелил. Вот Тарасов и увидел оружие в действии — никаких пуль или разрядов, лишь стоило убийце спустить курок, так животное скрючилось и упало на бок, застыв в ледянящем кровь положении. — А теперь, — убийца дернул рычаг, отчего на кончике загорелся голубой огонек, — пора неудачнику сдохнуть. Умирать Боре не хотелось. Он не мог, он дал обещание! И он из последних сил кулаком врезал по оружию, точно там же, где и отходили разные проводки, сжавшиеся от его удара. Отчаянный шаг дал свои плоды — оружие заискрилось, чем сильно разозлило убийцу. За это фигура в черном, размахнувшись, врезала Боре по лицу, почти что вырубая его. Уже в тумане Тарасов видел, как убийца его друзей забрал нож Бизона и убрал его к себе, удаляясь в тени, где позже и растворился. Боря, как потерял его из виду, закрыл глаза и в последний момент нащупал на телефоне кнопку передачи его местонахождения, затем просто потерял сознание, где-то в глубине души надеясь, что Олеся уже спешит к нему…