Привкус пепла

Темное помещение. Одинокая лампочка висела над головой Тарасова, пока он стоял на коленях. Связанный, он был не способен пошевелиться, ему лишь оставалось наблюдать. Перед ним стояла мрачная фигура, укрытая черным плащом и глубокой накидкой на голову. Этот человек крепко держал Уму за плечи, не давая ей ускользнуть. Стоило бы ей пошевелиться, так шею сразу парализовала бы жгучая боль от длинной острой иглы, направленной точно в позвоночник Олеси. Фигура в черном насмехалась, издевалась над Борей, с каждым разом вспоминая самые мрачные и темные часы жизни Бизона. И конечно, не забыл он упомянуть про случай на Урале: — Ничтожество. Ты даже не можешь нормально спасти любимую от какой-то пульки, — искривив по-детски голос, шептал человек в черном. Боря не мог ответить. И нечего было. Ведь глубоко внутри он понимал, что не сделал всё, что мог, чтобы защитить любимую. Всепоглощающая вина сворачивалась вокруг него, будто кокон, в котором он бы варился до конца своих дней. — Я обещал тебе, что убью тебя, — честно вспомнил убийца, — но сначала. Я. Убью. Её. И ты так же бессилен, и ты не сможешь мне помешать. Окончив свой торжественный монолог, он достал из-за спины длинное лезвие и одним точным движением проткнул Олесю насквозь. Застыв в немом крике, Тарасова широко распахнула глаза, задрожала и резко поникла. Свет, что так ярко горел в ее глазах, потух, оставляя за собой лишь мертвую оболочку. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ, — в отчаянии закричал Боря, пытаясь распутать веревки с железными прутьями…. Лежавший на больничной койке Тарасов резко вскочил, прокричав на все крыло «НЕЕЕЕТ». На мгновение он остановился, осознав, что это был лишь кошмар. Очередной кошмар за последние несколько ночей, что он провел в лечебнице. Бинты, что удерживали лекарства в его теле, больно впились в поврежденную ткань, вновь раскрывая те раны, что он получил от заклятого врага. Недолго еще он просидел, держась на одной ярости, пока она не отступила и Боря вновь обессилено упал на мягкую подушку… За два дня до этого Домыв посуду, которая осталась после ужина, Олеся заварила себе чай и присела за стол. Осмотревшись по сторонам, ей пришла мысль в голову: «А может перенести наш вечер на балкон? Хотя там прохладно, а у Бори сейчас проблемы с легкими, да и я вроде бы заболеваю. Но с другой стороны, на кухне уже как-то надоело. А может одеться потеплее и пойти в парк…». Подойдя ближе к окну, вид из которого выходил на парк, Олеся сразу начала вспоминать их первое свидание. Тогда еще они боялись быть пойманными своими друзьями и знакомыми, ведь счастье любит тишину. Еще они оба были не уверены, что эти отношения всерьез и надолго. Это потом, после серьезной ссоры, они признаются друг другу о своих страхах в этих отношения и развеют их в этот же миг. 31 августа 2014 года После очередного задания, Пригов решил сжалиться над своими подчиненными и дал им 3 дня выходных. В комнате отдыха ребята обсуждали, как они проведут эти дни. Первое предложение, которое поступило — была поездка к Бате на дачу, на два дня, на что все охотно согласились. Первыми домой начали собираться Кот и Мура. У них были грандиозные планы на этот день, один из которых был поход в кино. — Олесь, может мы тоже в кино сходим? — решил поинтересоваться Физик, надевая ботинки на ноги. — Да, Олесь, пошли. Мы с Котом к вам присоединимся! — влезла в разговор Мурашова. — Спасибо ребят, но у меня на сегодня совершенно другие планы, — спокойно ответила Ума, переписываясь с кем-то в телефоне. — Это как-то связано с тем, с кем ты уже неделю активно переписываешься? — решил устроить допрос до последнего молчавший Ионов. — Уманова, признавайся, нашла себе кого-то? — Можно и так сказать, — так же просто ответила Олеся, улыбаясь экрану своего телефона. — Борь, посмотри, с кем она переписывается, — уже не выдержала Женя и решила попросить помощи Бизона, который тоже зависал в телефоне. — С Тихоном, — не отрываясь от телефона, проговорил Боря, чем удивил своих друзей. Через пару секунд он добавил: — Я еще утром посмотрел. — Ладно, а ты с кем переписываешься? — поинтересовался Физик. — С какой-то Анной, — ответила за него Олеся, увидев все тот же шок на лицах своих друзей, добавила. — Я тоже утром посмотрела. — Прямо какие-то тайны Мадридского Двора. Ладно, пойдемте, ребят, оставим их, пусть дальше переписываются. Ничего не сказав на прощание, Кот, Физик и Мура демонстративно направились в сторону выхода. По дороге до машин они обсуждали странное поведение своих друзей. Они были в недоумении от того, что ни Уманова, ни Тарасов ни разу не рассказали о своих вторых половинках. Ладно Тарасов промолчал, он никому не доверяет такие секреты, кроме Багиры, а вот Уманова, которая ничего не рассказала Мурашовой — это уже очень странно. Договорившись встретиться у кинотеатра через час, ребята разъехались по домам. В комнате остались двое. Ничего друг другу не говоря, они спокойно собрались и разъехались по домам. Приехав домой, Олеся сразу же переоделась в теплую одежду, достала из своего мини-бара бутылочку красного полусладкого, сложила плед и убрала это все в рюкзак. Спустившись вниз, она быстро запрыгнула в свою машину и направилась по заранее известному адресу, где и оставила свой автомобиль. Припарковав свою «малышку», Ума взяла рюкзак и быстрым шагом направилась в парк, где ее уже ждали. На улице уже стемнело, постепенно начали зажигаться уличные фонари, народу в парке становилось все меньше и меньше, лишь немногочисленные парочки подходили ближе к набережной или шли к выходу из парка. Яркие фонари освещали серые дороги, сливая вместе холодные голубые огни, темно-синюю мрачность сумерек и тусклый свет Луны, переливавшийся серебристыми оттенками. Не обращая ни на кого внимания, Уманова торопилась к месту назначения, так как человек, который ее там ждал, терпеть не мог опоздания. Подходя к нужной лавочке, находящейся в самом конце парка, Олеся сразу же достала плед и бутылку вина. — Добрый вечер, Тихон, — серьезно проговорила она. — Добрый вечер. Мы еще толком с вами не познакомились, а вы уже делаете все то, что мне не нравится, — устало проговорил Тихон, открывая штопором бутылку вина. Сделав большой глоток, он посмотрел на свою спутницу и усмехнулся. — Эй, ты чего смеешься. Я, вообще-то, из-за тебя опоздала. Если бы мне не пришлось парковать машину в другом месте, я была бы здесь во время! — насупившись, проговорила Олеся, забирая у него из рук бутылку вина, после чего сделала тоже не маленький глоток. — Да, Уманова, нет в тебе никакой романтики. Вот нет, чтобы сказать «девушки должны опаздывать на свидания», ты сразу начала оправдываться. — Ну, Борь, ты все испортил. Мы так с тобой никогда нормально не начнем наши отношения. Нет, чтобы не обращать внимание на маленькое опоздание, ты сразу начал меня отчитывать и никакой игры не получилось, — вставая с лавки, расстроенным голосом проговорила Олеся, собирая свои вещи и надув щёчки. — Анна, а вы куда так спешите? — поняв, что был не прав, Тихон-Борис решил исправить ситуацию. — Давайте познакомимся. — Уже знакомы, — зло проговорила она. — Ну, Олесь, не обижайся, — увидев, что девушка его не слушает, он направился за ней. — Остановись, куда ты собралась? — С Физиком в кино, — поняв, что сказала лишнее, она развернулась и пошла вслед за ним. Она прекрасно знала, что он очень ревнивый и этот ответ может разрушить все то, что строилось не один день. Присев обратно на лавку, он взял бутылку с оставшимся вином, сделал очередной глоток и следил за тем, что эта девушка намеревается сделать. Ума тоже не спешила подходить, она медленно делала шаги в его направлении, следя за его действиями. Подойдя вплотную, она вытащила бутылку из его рук и поставила на землю. Проведя рукой по его волосам, она наклонилась к нему и соприкоснулась своим лбом с его: — Не думала, Тихон, что вы такой ревнивый. Прям, как мой командир, Борис Андреевич, — практически в самые губы проговорила она, не разрывая зрительного контакта. — Что же ты со мной творишь? — на этот риторический вопрос ответа не требовалось. Очертив большим пальцем контур ее губ, Борис властно завладел ими, постепенно углубляя поцелуй. Из нежного поцелуя, он превращался в более страстный и импульсивный. Усадив ее к себе на колени, Борис взял плед и укутал Уму в него, чтобы она не заболела. Так они просидели всю ночь, раскрывая себя и свою жизнь целиком друг перед другом. Квартира Тарасовых «Да, были времена…» — подумала про себя Олеся. Простояв еще пару минут у окна, она подумала, что не такая уж плохая идея сходить в парк, тем более, что Боря ее хотел вытащить погулять. Резко развернувшись, Тарасова посмотрела на время. Стрелки часов приближались к восьми вечера, а муж из магазина до сих пор не вернулся. Ей это было как никогда на руку. Достав пирог из духовки, она сложила его в контейнер и поставила на стол. Взглянув еще раз на время, она в спешке направилась в спальню, чтобы переодеться. Достав из шкафа свои любимые джинсы, она начала их спешно надевать, взор невольно упал на стоящий на зарядке телефон. Индикатор на вспышке оповещал свою хозяйку о том, что ей кто-то звонит. Быстро подбежав к телефону она увидела имя «Бизон». За столько лет она так и не удосужилась переименовать его контакт в «Боря», а ведь он просил ее об этом и не раз. Хотя у самого, до последнего момента, она была записана, как «Ума», только на новый номер он записал ее, как «Олеська». Это был не простой вызов, на их смартфонах была функция «SOS», которая передавала геопозицию человека, который воспользовался этой функцией. Увидев местонахождение мужа, Олеся быстро натянула кожанку на толстовку и выбежала из квартиры. В ее голове крутилась лишь одна причина, по которой он мог отправить это сообщение: «Новый приступ», а что делать с ним, она не знала, ведь таблеток осталось совсем чуть-чуть, а ехать в больницу он не захочет, просто напросто сбежит по дороге. Подбегая к нужному двору, она увидела обессиленное тело мужа на асфальте. — Нееет, Боря! Пожалуйста, открой глаза! Смотри на меня! — пелена слез затуманивала весь обзор. Дрожащими руками она достала телефон и вызвала скорую помощь. Стирая рукавом кровь с его лица, она переложила его голову к себе на колени. Олеся видела, как он пытается открыть в глаза и схватиться за ее руку, но сил на это не было. — Олесь, все хорошо. Главное, ты успела… — еле-еле проговорил Боря, пытаясь улыбнуться, но это у него слабо получалось. — Молчи, тебе нельзя разговаривать! -вытирая слезы, проговорила Ума и поцеловала его в щеку, приложив свой лоб к его. Услышав сирену подъезжающей скорой помощи, Олеся резко встрепенулась. Врачи быстро подбежали к пострадавшему и начали нащупывать пульс. После чего начали осматривать его лицо и тело. — Что здесь произошло? — спросил пожилой врач. — Не знаю, я только что прибежала, — хриплым голосом проговорила Олеся. — Что с ним? — Вы кем приходитесь? — задал самый важный вопрос врач. — Жена. — Жена? Жена — это хорошо. Значит, поедете с нами, — поместив больного на носилки, медсестра поставила ему капельницу и вместе с водителем повезла его в автомобиль. Достав планшет, врач начал записывать и параллельно рассказывать. — У него сломан нос, трещина в двух ребрах, ушибы на разных участках тела. У вашего мужа есть сейчас какие-нибудь заболевания, связанные с легкими? — У него пробито легкое. Только недавно приступы были. Скажите, это серьезно? — Не знаю, нужно обследовать. Мы сейчас сделаем все необходимое, чтобы его жизни ничего не угрожало. Так и еще, пару формальностей. Фамилия, Имя, Отчество и возраст вашего мужа. — Тарасов Борис Андреевич, 42 года. — Хорошо. Мы тут закончили, остальное уже на месте решим. И боюсь, что вам придется ехать отдельно. Вот, — протянул он листок, — вам сюда. Погрузившись, врач запер створки дверей и машина тронулась с места. Олеся осталась на улице одна, в компании котов и жутких теней. В руках у нее был лишь листок бумаги с адресом, куда поехала машина скорой и где будут лечить Борю. Поймав такси, Леся вручила водителю адрес, поехала навстречу судьбе. Дорога была спокойной, без лишних проблем, которые могли бы задержать Тарасову. И уже через десяток минут, машина такси довольно встала прямо за той самой скорой помощью. Олеся же, тем временем, пыталась дозвониться до Вити, но его телефон не работал, поэтому Ума оставила попытки достучаться до врача. Доехав до больницы совместно с машиной скорой помощи, Тарасова быстро расплатилась со старым армянином, который всю дорогу пытался успокоить нервную женщину. Когда она его отпустила, Олеся сразу направилась в регистратуру, где шуршали медсестры, постоянно говорившие по служебному телефону. — Добрый вечер. Тарасова привезли? — уже спокойнее, но все еще напряженно спросила Ума. — Здравствуйте, сейчас, — медсестра полезла за бумагами. Достав папку, она начала что-то в ней искать, пока не обнаружила нужную строчку. — Да, его уже направили ко врачу, сейчас принимают решение. Ждите, у нас есть зал ожидания, там вы можете отдохнуть. — Где он находится? — устало шептала Олеся. — Налево и до конца прямо, — указала медсестра, жестами дополняя инструкцию. Уже направившись в сторону ближайшей скамьи, Олесю вдруг окликнули сзади по знакомой до боли фамилии: — Тарасов. Ой, Тарасова, подойдите к стойке! Развернувшись, Олеся увидела крепко сложенного врача, который рассматривал какие-то бумаги. — Тарасова, я, — позвала Ума врача, который сразу все отложил подальше и подошел к ней. — Я лечащий врач Бориса Андреевича, Кедров Ростислав Семенович. Мы с врачами-коллегами посмотрели вашего мужа. — Что с ним? Как он? — сразу забеспокоилась Олеся. — С ним все будет хорошо, он пока отдыхает. Мы сейчас думаем над тем, как провести операцию, — продолжал рассказывать врач. — Операцию? — переспросила Ума, надеясь, что ей послышалось. — Да. Есть внутреннее кровотечение и если мы его не стабилизируем, то вашему мужу будет уже совсем нехорошо. Поэтому, — достал он из бумаг разрешение, — надо, чтобы вы подписали это от его имени. Никаких сомнений у Олеси уже не было, ей лишь хотелось, чтобы Боря был в порядке. Она выхватила заявление и быстро подписала, вернув бумагу. Кивнув, врач отложил бумаги, дал Тарасовой напутствие и ушел в операционную. Проводив врача глазами, Ума грустно направилась в зал, чтобы хоть немного успокоить расшатанные нервы. Зал ожидания представлял собой огороженную стеклянную коробку, где стояла пара автоматов с едой и водой, а также кучей разных диванчиков, окрашенных в белые и синие тона. Свет был сильно приглушен, оставляя необычное помещение в потемках. Олеся зашла, взяла из автомата бутылку холодной воды и плюхнулась на диван, стоявший у стены. Ей сейчас больше всего хотелось, чтобы этот кошмар, наконец, закончился, чтобы Боря был здоров, не было постоянной угрозы погибнуть от рук какого-то маньяка, а главное — чтобы их команда вновь была вся вместе. Но некоторым желаниям уже не суждено сбыться. Сейчас Уме очень не хватало поддержки, ей безумно хотелось сейчас позвонить Кошкиной, может даже Муре, но увы. Одна мертва, а другая, наверняка, занята маленьким ребенком. От бессилия и нагнетающей пустоты внутри, Олеся улеглась и тихо заплакала, не давая никому, даже теням, увидеть ее слезы и слабости. Так, в печали и отчаянии, она и заснула, крепко сжимая в руках бутылку воды… — Олеся Михайловна, — через сон Уму звал врач. Он легко тряс ее за плечо, стараясь разбудить женщину. — Что? — очнулась она. Врач сразу отстранился и помог ей встать, протягивая ей ее бутылку воды. Олеся мирно приняла ее, сразу открыв и выпив часть воды. — Операция прошла успешно, — с улыбкой проговорил Ростислав Семенович. — Как он? — встрепенулась Ума. — Он сильный, справится. Мы его сейчас перевели в палату, он отдыхает, все будет хорошо. Облегчение от слов врача пришло сразу — с плеч Умы будто груз упал. Она заметно оживилась, в глазах загорелся яркий огонек, а в глубине жгло желание вновь увидеть любимого человека. — Я могу его увидеть? — Да, пойдемте, я вас провожу. Но единственное — недолго, ему сейчас нужен покой, — строго отметил доктор. Они вместе вышли из стеклянной коробки, которую здесь называли «Залом Ожидания» и направились к палатам больных. Тарасовой не очень понравилась планировка — все было очень запутанно, множество поворотов и развилок отвлекали от ее самой важной цели — убедиться в хорошем состоянии Бори. Быстро преодолев больничный лабиринт, Олеся сразу остановилась перед палатой, где лежал Бизон, мирно сопящий и перемотанный бинтами. Машины тихо пищали, показывая сердцебиение и давление, рядом лежали ящики с лекарствами и инструментами. Ума осторожно вошла в палату, осматривая мужа. И было на что смотреть — Бизона заметно потрепали, кто бы такое с ним не сделал — он хотел убить его. Но Тарасов был жив и это сильно грело душу Олеси, подсевшей к мужу. Она уткнулась ему лицом прямо в плечо, обняв за все его могучее тело. — Лесь, мне так дышать сложно, — сдавленным голосом шептал Боря. Его глаза были едва раскрыты, а уголки губ заметно посинели от попытки Тарасова улыбнуться. Услышав его хриплый голос, она вытерла одиноко катившуюся слезу. В голове была лишь одна фраза: «Живой». Усмехнувшись, Ума отстранилась, но не стала отпускать Борю, придерживая его за руку. — Что случилось с тобой? Кто это сделал? — серьезным тоном начала узнавать Тарасова. — Подрался с кем-то. Я не видел его лица, он был постоянно укрыт каким-то капюшоном. Но он признался в том, что убил всех, кого мы похоронили. — Значит, убийца? — догадалась Олеся. — Да. И я не смог его остановить, — постарался принять более удобное положение Бизон, но боль не позволяла ему сместиться. — Мы вместе его остановим, слышишь? — хотела вселить надежду Ума. — Приляг со мной рядом, — так же тихо проговорил Тарасов. Ему было необходимо почувствовать ее рядом с собой и знать, что с ней все хорошо. Боря через силу скрывал свои настоящие эмоции. Его очень тревожило то, что ему сказал Убийца, почти до боли сжималось все внутри даже от мысли, что Олесе навредят. А этот поганый мерзавец угрожал ее убить, прикончить ее прямо у него на глазах. Тарасов боялся еще одной правды — тот человек оказался прав. Боря был абсолютно бессилен против врага, не смог его одолеть и оградить Олесю от угрозы. Эти мысли грызли его изнутри, пошатнув его характер впервые за последние пару лет. Двое долго лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь тихой атмосферой. Так бы и продолжалось, пока идиллию не нарушил врач, вошедший в палату. Он жестом попросил Олесю выйти с ним, желая что-то обсудить. В руках он держал планшет с бумагами, в которые он изредка поглядывал. Тарасова все же составила компанию врачу, не желая отходить от мужа. — Что-то не так? — спросила Ума. — Нет, все отлично. Но есть одна вещь, которую я бы хотел обсудить. Борис Андреевич хоть и выглядит хорошо, но внутри у него полный ужас. — Что вы имеете ввиду? — глубоко вдохнув, уточнила она. — Легкое. Оно сильно повреждено, если он будет подвергать свое легкое высоким нагрузкам, то Борис Андреевич рискует потерять его, — с грустным видом объяснял врач. — И какой выход? — Мы бы хотели связаться с его лечащим врачом, который его в первый раз оперировал. И решение простое. Можно его оставить сейчас здесь, дадим ему ряд препаратов, чтобы подлечить поврежденные участки. А потом медленно будем замещать отмирающие элементы, чтобы не допустить некроз тканей. Будем надеяться, его организм сможет восстановить то, что еще возможно спасти. — Или? — сразу поняла движение разговора Ума. — Или он может умереть, очень неожиданно и болезненно. Эта новость была уже не новой на памяти Олеси. Витя уже предупреждал их о вероятности такого исхода, но и решение было — некое экспериментальное лечение тут, в Москве. — Хорошо, мы подумаем, спасибо, — отпустила врача Ума. Она погрузилась глубоко в раздумья. Терять любимого мужа и будущего отца их детей она не хотела. Но и лечить его надо, пора принимать решение. И Олеся его приняла. Тарасова пулей вылетела из больницы, по пути набирая номер, оставленный Витей, где по его словам, могли помочь Боре. — Добрый вечер, вы позвонили в лечебное учреждение «Авалон», дождитесь ответа оператора, — поприветствовал Уму нежный голос автоответчика, но долго ждать не пришлось, почти сразу к трубке подошел сотрудник на той стороне. — Здравствуйте, я Александр, чем могу помочь? — донесся хриплый голос из динамика. — Добрый вечер. Меня интересует дело Тарасова, ведет Виктор Петрович. — Одну минутку, — сотрудник отлучился и почти сразу вернулся, заметно повеселев: — Есть тут такой. Тарасов, Борис Андреевич. Ему через две недели назначен осмотр. Приезжайте на Кропоткинскую, там наше отделение. Ждем вас. — Спасибо, — поблагодарила Тарасова и положила трубку. Теперь дело было за малым — долечить тут Борю, чтобы он мог спокойно ходить и жить, а дальше все будет хорошо, ведь любящая жена всегда будет рядом с мужем. Ума сама не ожидала такого исхода, но это уже было не важно. Боря жив. И скоро, очень, очень скоро — будет здоров. Олесе хотелось спать, она так хотела отдохнуть, что уже была готова вызвать машину и поехать домой, как-никак, Тарасов в надежных руках. Но от нажатия кнопки «Вызвать» ее остановил душераздирающий вопль через всю больницу. И этот голос она бы узнала, даже если бы он был на глубине колодца — Боря, только он мог так кричать. Тарасова неслась, не обращая внимания на медсестер с огромными каталками. Она, словно в замедленной съемке, быстро пересекала один коридор за другим, пока не нашла нужное крыло. Там уже собралось множество врачей и достаточно рослых охранников, которых смело можно было бы поставить в роли «вышибал». Олесе хватало ловкости проскользнуть через плотные тела и увидеть крайне занимательное зрелище — Боря лежал, привязанный массивными браслетами к каталке, а вокруг него была толпа из этих самых охранников в компании щуплого врача, который только и хотел, что поставить новую капельницу. Но бледный вид этого доктора не вселял уверенности, поэтому он еще немного постоял и мигом ретировался, почти исчезнув в толпе, которая наблюдала за этой картиной. — Разошлись! — гаркнул на всех главный врач, разгоняя толпу зевак. Никто бы не стал перечить главному, поэтому все мигом скрылись в туман. Осталась лишь Олеся, которая с сожалением смотрела на Тарасова и хотевшая сбежать подальше от этого кошмара. Место неизвестно. Темное серое помещение было как никогда тихим. Заметно выделяющееся оружие уже перестало искриться, но все еще было крайне нестабильно. Темная фигура бросила паяльник, отвертку и плоскогубцы и тихо сплюнула на пол. Затем этот человек сбросил с себя темную мантию, подошел к зеркалу и недовольно заметил: — Ну, Боря, сукин сын, — разглядывая свое лицо, приговаривал он. Тут из дальнего помещения послышался шум. Человек отвлекся, но тут же вернулся назад к самолюбованию. Он достал нитки, иголку и начал медленно обрабатывать рану на лице, которая уже давно ныла. Черные путы больно впивались в кожу, оставляя за собой красные отметины, но убийцу это не волновало. Боль давно перестала его волновать, лишь цель была важнее всего. Фигура, закончив свои процедуры, медленно повернулась, взяла черную рубашку и спокойно одела ее, изредка поправляя сухие штаны. Человек в черном взял паяльник, протянул кабель и зашел в дальнее помещение. На стуле, привязанный и избитый, сидел врач в ярко-белом халате, уже забрызганном кровью. Убийца медленно вошел, зажег спичку и включил паяльник, вспыхнувший синим огнем. — Ладно, на чем мы остановились, а, Витя?