Desperado

Наруто дышал медленно, глубоко, почти бесшумно. Вдох сливался с движением, позволяя почувствовать каждую мышцу и ритм собственного сердца. Привычно/бездумно он выполнял первую связку упражнений разминки: сцепить пальцы в замок и вывернуть до давления в запястьях, затем завести руки за спину и наклониться вниз. Наруто делал это каждое утро с самого детства. Устав обязывал любого военнослужащего или ученика Военной Академии заниматься по системе, оставшейся неизменной со времён Основателей. Раньше Узумаки частенько роптал на этот архаизм, но сейчас был благодарен стране Огня за её приверженность традициям. Каждое движение стандартной разминки шиноби было отточено до совершенства. Если бы не это, то он прокололся бы на первой же тренировке. — Что с тобой, Наруто? — недоуменно спросила Надеко, в такой же стойке замершая рядом. — Ты всё делаешь неправильно! — Ёбанные качели! — выругался Курама. Он сам был вынужден выполнять те же упражнения и понимал, что движения Наруто абсолютно верны даже в непривычном теле. — Это из-за той психованной? — продолжила девушка, непрозрачно намекая на занимающуюся рядом Итачи. — Со мной всё хорошо… — попробовал возразить ей Наруто. — Ты даже двигаться нормально от боли не можешь! — перебила его Надеко. — Это подло - атаковать такого… — девушка на мгновение запнулась, встретившись с холодом голубых глаз. Наруто не стал сдерживать эмоции: его лицо совершенно однозначно выражало просьбу не продолжать. Такой удушающей жалости, пусть и обращённой к другому человеку, он не выносил. Надеко не могла не понять, что её слова неприятны и причиняют боль. Но всё равно сказала: — … такого беспомощного и слабого мальчика! — и добавила, уже напрямую обращаясь к Итачи. — Из-за твоей несдержанности и проклятых глаз вся сегодняшняя тренировка псу под хвост! Сама Учиха не обратила на этот выпад никакого внимания. Ино, всё также погруженная в себя, продолжала упражнение. Не найдя поддержки, Надеко облизнула Наруто ещё одним полным жалости взглядом и вернулась в стойку. И стало совершенно очевидно, что Надеко Намикадзе на самом деле ни капли не любит своего младшего брата. Но думать об этом Наруто не собирался. У него не было ни времени, ни желания разбираться в чужих связях. Главная задача сейчас — сделать всё правильно и ничем не выдать себя. Парень максимально сосредоточился на следующей связке. Требовалось положить руки на затылок и наклонять корпус вперёд-назад-вправо-влево. Это упражнение являлось одним из самых простых, и Наруто был уверен, что ошибиться тут не способен. В такой позе он невольно чувствовал широкий узловатый шрам, окоченевший змеёй прочертивший шею и затылок. Наруто обнаружил его ещё утром, когда тщательно осмотрел «своё» тело. По опыту он знал, что оно даёт куда больше информации, чем дневники и личные вещи. Обычных для шиноби шрамов почти не было. Только один кривой вертикалью рассекал кожу под волосами. Чтобы найти его, Наруто пришлось запустить пальцы в длинные золотистые пряди, надёжно скрывавшие увечье. — Глубокая рана головы, — озвучил очевидное Курама. — Он после такого должен лежать овощем и под себя ходить, а не лихо седлать унитаз. Наруто ничего не ответил и продолжил старательно выполнять связку. Но монотонность движений не отвлекала, потому он всё же погрузился в размышления. С самого начала ему казалось странным, что такая сильная личность как Седьмой Хокаге — пешка. Конечно, пилот-испытатель далеко не слабак, но с одним из величайших шиноби прошлого ему не тягаться. Например, занять клетку Четвёртого он уже не мог. Минато был блокером, фигурой настолько сильной, что преодолеть её и двигаться дальше не представлялось возможным. Эту странность объясняла единственная простая теория: Наруто получил серьёзную травму мозга, повлекшую проблемы с памятью. Логичная причина для поведения Надеко и неестественной подробности дневников. — Ты совсем не стараешься, Наруто… — вздохнула Ино, легко выходя из наклона и вытягивая руки вдоль тела. — Старайся. — Да что этим бабам не так? — Курама откровенно бесился, потому что совершенно не понимал, чего хотят от Наруто. Все движения он делал идеально. — Да, простите… — В случае беспросветного пиздеца, сможешь прыгнуть? — внезапно серьёзно спросил Слон, хоть и сам прекрасно знал ответ. Наруто провёл в этом теле около десятка часов, и вполне был способен перемещаться по уже прожитому им личному времени. Отвечать на очевидный вопрос Наруто не стал. Вместо этого он сосредоточился и попытался выполнить упражнение ещё раз. Отступить сейчас ему не позволяла гордость. Всё же движения разминки он знал в совершенстве, и упрёки девушек бесили его не меньше, чем Кураму. Мягко выдохнув, Наруто опустился на согнутую в колене левую ногу, а правую вытянул вперёд и крепко упёрся ступнёй в землю. Эту позу он не любил. Зарубцевавшаяся после ожогов кожа на его настоящем теле тянулась плохо, и именно эта стойка давалась с наибольшем трудом. Однако именно её он отрабатывал чаще всего, потому не допускал даже мысли об ошибке. Замерев и отсчитав положенное количество вдохов, Наруто вытянулся вперёд и коснулся кончиками пальцев мыска сандалии. Это юное, не знавшее ран тело, было удивительно гибким. Наруто испытал неожиданное удовольствие от того, как легко давалась ненавистная связка. Выдохнув, он поднял голову и посмотрел вперёд. Прямо перед ним в точно такой же позе застыла Ино. Наруто не мог не отметить, насколько изящна была девушка. Она выгибалась естественно, словно большая ленивая кошка. Ино носила юбку, позволяющую Наруто любоваться плавно очерченными мышцами икр и тонкой щиколоткой с красиво наметившейся косточкой. — Наруто, весло! — гневно зашипел Курама, и парень почти физически почувствовал, как голос оператора раскалённой спицей вкручивается в мозг. Всё же он был прав, и отвлекаться от задачи на ноги (пусть и очень красивые) явно не следовало. Выдохнув в последний раз, Наруто поднялся и, плавно развернувшись, перенёс вес на другую ногу. Теперь Ино со всеми своими косточками была вне поля его зрения, однако, ситуацию это не спасало: с этой стороны упражнялась Итачи. Курама непечатно выругался и пообещал Наруто такие муки, после которых весло покажется благом, если он сейчас облажается. Могучим усилием воли осадив воображение, Наруто наклонился и повторил растяжку на другую ногу. Упражнение было выполнено идеально, парень прислушался к телу и не смог найти ни одного изъяна, но это всё, на что хватило его выдержки. Красота Ино неоспорима, но длинноногие брюнетки всегда были самой большой слабостью Наруто. Застывшая в наклоне девушка напоминала выведенный тушью иероглиф. Её нога, затянутая в чёрную ткань до самых сандалий, жёсткой линией упиралась в землю; над ней тонким росчерком замерли руки в длинных перчатках. Чёрная безрукавка с воротником-стойкой очерчивала выступившие позвонки, едва заметно нарушая идеальный изгиб спины. В Итачи было прекрасно абсолютно всё, и Наруто не мог решить, куда же ему смотреть. Узкие белые ладони, лежащие на умопомрачительном подъёме стопы. Безупречная линия икр, ломающаяся под коленом и перетекающая в изгиб бедра и ягодиц. Тонкие, словно расчерченные иголкой, складочки на шее. Надёжно запертая резинка чулок, угадывающаяся лишь по едва уловимой неровности ткани штанов. Если бы Наруто не знал о ней, то и не заметил бы вовсе. — Я убью тебя… Я точно убью тебя… — повторял Курама на таких глубинах ненависти, которых не достигал ещё никто и никогда. — Сохрани, — коротко попросил Наруто. Бесконечно смотреть он мог на три вещи: на Итачи, на Итачи, и, конечно же, на Итачи. — Наруто, прекращай пялиться и занимайся делом! — раздался недовольный голос Ино. — Да что с тобой сегодня в самом деле?! — подорвалась Надеко. — Откуда такой повышенный интерес к Учиха?! — Готовься прыгать, — мрачно сообщил Курама. — Желательно в самое начало, к говну. — Может, ещё обойдётся? — оптимистично предположил парень. Отступать ему не хотелось. — В крайнем случае начну доминацию заново. Сколько потребовалось в этот раз? Два месяца, три? — Одиннадцать. Почти год. Наруто не сразу понял, что именно услышал. В капсуле терялось чувство времени, всё превращалось в бесконечный сон. Только по слабости своего настоящего тела Наруто замечал, что погружение занимает куда больший срок, чем кажется, но и представить не мог, насколько. Поглощённый необходимостью двигаться вперёд он не задумывался о датах, потому сейчас слова Курамы стали для него настоящим шоком. Обстоятельства, при которых Наруто занял эту клетку, странным образом расслабляли. Как-то естественно и незаметно к нему пришло решение просто наслаждаться жизнью. На самом деле думать об этом Наруто начал уже давно, ещё лет триста назад. Попади он на поле битвы, то подобному образу мысли не было бы места, но в теле подростка, тренирующегося с тремя прекрасными девушками, Наруто мог себе это позволить. С самого начала он чувствовал себя так, словно его послали за хлебом через ров с крокодилами. Путь был куда сложнее, чем сама задача. От него требовался лишь сбор информации, чем Наруто и собирался заняться, используя все возможности. Он не умел останавливаться. — Да что вам от меня надо?! — возмутился парень. — Я все упражнения делаю правильно! Отчитывающая его Надеко резко замолчала и смерила тяжёлым не читаемым взглядом. Вопрос явно был странным, настоящий Наруто такого говорить не должен. С совсем другой холодной злостью девушка продолжила: — Правильно их сделает любой ребёнок! А наша задача выполнить каждое движение одинаково. Обычно мы подстраиваемся под тебя, а сегодня ты всё делаешь абсолютно по-другому! Неужели и об этом забыл? — Так вот в чём дело… — фыркнул Курама. — Ты в жопе. - Мы в жопе, — поправил его Наруто и вслух спросил: — И зачем это всё нужно? Сильный удар в спину снёс парня с ног и боль прижала к земле. — Это не Наруто, — раздался сверху голос Итачи. — Ино, проверь его. — Проверяла, чисто, — коротко ответила Яманака. А Наруто понял, что пора. Если он не переместится сейчас, то с ним наверняка сделают что-то, что прервёт доминацию, и все усилия пойдут прахом. Закрыв глаза, парень сосредоточился, представил, как утром впервые зашел в свою комнату, и заставил себя поверить, что всё ещё находится там. Наруто очнулся от хлопка двери за спиной. Он действительно был в своей комнате, а солнце за окном едва оторвалось от горизонта. Облегчённо выдохнув, он обхватил голову руками, прижался спиной к двери и опустился вниз. Ему было хреново: голова кружилась после срочного перехода, тело ощущалось инородной ватой, надёжно впитавшей туман и дрожь. - Соберись, тряпка! Если бы послушался меня, то не пришлось бы прыгать так поспешно! Долбаёбушек, — мысленно пнул его Курама. Наруто в понуканиях не нуждался. Он сам уже взял себя в руки и осмотрелся вокруг. Комната осталась всё такой же большой, просторной, но удивительно не подходящей тому человеку, чей образ сложился после прочтения дневников. Кроме разворошенной кровати ничего не напоминало о том, что здесь кто-то живёт. Помимо неё интерьер комнаты составляли пустой письменный стол, стул и шкаф, заполненный ровными стопками одежды и дневников. Все ящики стола так же занимали одинаковые чёрные тетрадки в картонном переплёте. Наруто помнил их мягкими, обветшалыми и в половину меньшем количестве. Блок больших бумажных листов, которые он сначала принял за календарь, при ближайшем рассмотрении оказался подробным распорядком дня и ещё одним подтверждением нерадостной теории. Значащаяся в нём дата сообщала, что Наруто тринадцать лет, и до выпуска из Академии ему остался месяц. Почерк на этих старательно разлинованных листах был разным; большинство записей принадлежали Наруто, но ещё как минимум два человека вмешивались в его расписание. Скорее всего это отец или мать, но никого, кроме Надеко, он в доме пока не встретил. Сегодня было воскресенье, и единственным заданием значилась вечерняя тренировка, на которой Наруто и прокололся. Всё время до неё он потратил на чтение дневников и собирался заняться этим снова. В столе хранились пустые тетради, а в шкафу — заполненные, некоторые из них уже были знакомы, но чем больше новой информации узнавал Наруто, тем мрачнее ему представлялось собственное положение. То, о чём писал пешка, решительно не соответствовало реальности. Как любой человек, доверяющий свои мысли бумаге, автор дневников понемногу отходил от скупого описания будней и начинал фантазировать. Мечты ребёнка о силе и славе постепенно обретали сюжет, и Наруто с ужасом узнавал в нём деяния легендарного Седьмого Хокаге. Историки приняли детские фантазии за реальные события. Конечно, были и другие подтверждения. Конечно, многое из написанного так и осталось невозможно. Но всё это не отменяло того факта, что Наруто потерял всякое понимание происходящего. Как только солнце стало клониться к закату, парень, снова потративший на чтение весь день, аккуратно убрал тетради на место и вышел на улицу. От новой информации и без того болящая голова желала отвалиться и спрятаться в тёмное прохладное место. Весь остальной Наруто полностью разделал её желание, но всё же направился к личной площадке семьи Хокаге, находящейся в роще недалеко от дома. Просторная вытоптанная поляна, окруженная печатями и высокими деревьями, позволяла отрабатывать любые техники, не боясь выдать секреты или ненароком уничтожить деревню. Наруто остановился у самой кромки деревьев, там, где изувеченные ударами стволы слепо тянули свои ветви к солнцу, и стал наблюдать: на площадке остервенело бились Итачи и Надеко. Руки обеих девушек обвивали кольца толстых верёвок, концы которых уходили под землю. Их длинна давала свободу движения в радиусе не более трёх метров. Верёвки натягивались и грозились лопнуть вся всякий раз, когда Итачи или Надеко подавались вперёд для удара, но невообразимым образом выдерживали. Наруто никогда раньше не видел таких тренировок. Оба противника могли бить друг друга только ногами, имея при этом жестко ограниченное пространство для замаха и уклонения. Только хорошо развитое динамическое зрение позволяло Наруто уследить за движениями девушек. Надеко брала скоростью и частотой ударов. Её ноги, затянутые в высокие красные сапоги, мелькали повсюду, куда она могла дотянуться. Итачи же, напротив, скользила чёрной тенью, чётко уворачивалась и выбирала момент для одного точного удара. Наруто ловил взглядом её ноги и снова думал о том, что под этими плотными чёрными штанами скрываются удивительные ажурные чулки. А под тонкой завесой капрона белеют круглые колени и крутые бёдра. Мысли всё дальше уходили от боя, и Наруто, тряхнув головой, заставил себя отмечать действительно нужные вещи. Итачи не делала ни одного неоправданного движения. Ни лишнего поворота ступни, ни ненужного взмаха кистью. Её манера боя напоминала отточенный веками ритуальный танец, хотя в сражении с реальным противником такое, конечно же, не представлялось возможным. Однако во время разминки движения девушки были другими: она поправляла плечом волосы, скользила кончиками пальцев по ступне, прежде чем коснуться носка. Такое явно было ей несвойственно. Удары Надеко были совсем другими. Она брала скоростью, казалось, что её ноги, затянутые в красные сапоги выше колен, были повсюду, куда позволяла дотянуться верёвка. Сначала Наруто решил, что девушка в ярости, но, понаблюдав за ней подольше, понял, что это не так. Надеко была холодна, как лезвие катаны. Её левая нога, прямая и твёрдая, пронеслась у самого лица Итачи. Чёрные пряди едва лизнули красную кожу сапог, Учиха удалось уклониться, и она тут же сократила дистанцию в попытке ударить коленом в печень. Надеко не стала избегать атаки, вместо этого она блокировала ногу противницы собственной. Глухой хруст кости разнёсся по поляне, но девушки и не думали останавливать бой. — Какие ноги… — восхищённо прошептал Наруто. В такие моменты он любил свою роль наблюдателя. — Фетишист, — презрительно бросил Курама. — Можно подумать, тебе самому не нравится! — фыркнул Наруто. — Мне позволительно. Я ту сохранёнку с Итачи распечатал и на стену повесил. Над веслом. Наруто живо представил плакат размера шестьдесят на сорок (нет, девяносто на шестьдесят!), висящий на стене кабинета Курамы. Весло, словно величественный алтарь, возносило его над приклеенными рядом полуголыми красотками, которые падали ниц, покорённые великолепием Итачиных ног. — Ты сегодня раньше обычного… — протянула появившаяся рядом Ино. — Захотелось посмотреть, — пожал плечами парень. — Неожиданно… Ино заглянула ему в глаза. Глубоко, пристально. Но быстро спрятала взгляд под пушистые ресницы и пригубила шампанское из высокого бокала. — А ты почему не тренируешься? — решился спросить Наруто. По тому, как девушка обратилась к нему, он предположил, что у них весьма неплохие отношения. Ино действительно не удивилась вопросу и, лукаво улыбнувшись, ответила: — На самом деле тренируюсь. Верёвки — моя техника. Словно в подтверждение близости знакомства Ино сделала несколько шагов к Наруто и облокотилась плечом на дерево рядом с ним. Парень уловил аромат её духов, удивительно приятным образом смешивающийся с алкогольной кислинкой. Для шиноби такое — немыслимо. Он не должен выдавать себя, не должен оставлять следов. Сила, собранность, жесткость — вот качества, позволяющие сохранить жизнь. Однако Ино противоречила привычному образу шиноби. Вся она, от слегка наклонённой головы до высоких каблуков, была томной и небрежной. Девушка путалась волосами в лучах солнца, пятнала дыханием стекло бокала, обводила Наруто зашторенным ресницами взглядом. Ино круглила и растягивала слова, скрещивала высоко открытые разрезом юбки ноги, задумчиво касалась коры дерева. — Как ты себя чувствуешь? — вдруг спросила она. — Голова болит, а в остальном — прекрасно. — Уверен? Итачи перестаралась с наказанием. Если скажешь, что не можешь тренироваться сегодня, — мы поймём. — Нет, — покачал головой Наруто. — Со мной действительно всё в порядке. Возможность пропустить заведомо провальную тренировку и лучше изучить дневники соблазняла, но Наруто не позволил себе халтурить. Это препятствие необходимо было преодолеть, и день отсрочки ничем не помог бы ему в этом. Больше Ино вопросов не задавала и просто стояла рядом, задумчиво перекатывая шампанское в бокале. Наруто продолжил наблюдать за боем. Скорость Надеко заметно снизилась: они либо устала, либо пропустила удар. Итачи двигалась всё также чётко, и Наруто было решил, что победа за ней, но тут верёвка рассыпалась песком, и обе девушки остановились, недовольно уставившись на Яманака. — Ино! — возмутилась Надеко. — Ну зачем?! Ещё немного, и я сделала бы её! — Наруто уже пришел, я решила начать тренировку пораньше, — невозмутимо пояснила Ино. Надеко наконец заметила брата, и злость слетела с неё мгновенно, словно сухой лист от порыва ветра. Такая же, как в прошлый раз, резкая перемена была Наруто физически неприятна. Под суетливой жалостью сестры он чувствовал себя ничтожеством. — Тебе стоило отдохнуть сегодня, — проворковала Надеко. — Из-за этой психованной… Там и смотреть-то не на что! — У тебя трещина в кости, — перебила её Ино. — Я в любом случае остановила бы бой. Надеко хотела возразить что-то, но сдержалась, лишь крепче сжала кулаки и бросила в Итачи полный ненависти взгляд. Сама Учиха стояла спокойно, выпрямив спину и расправив плечи. Ей словно не было никакого дела до происходящего. Наруто поймал себя на мысли, что её лицо кажется ему смутно знакомым, и обещал подумать над этим позднее. В первый раз Наруто пришел точно к назначенному времени и не застал тренировку девушек. Сейчас наблюдение дало ему многое. Например, парень понял, что Надеко в совершенстве владела рефлексами, умела игнорировать естественные порывы тела в угоду своим целям. Она выполняла упражнения разминки с болезненной травмой, но заметить этого по её поведению было нельзя. Для Наруто предельно ясно вырисовывалась перспектива застрять в этом дне до тех пор, пока не научится двигаться также, как Ино, Итачи и Надеко вместе взятые.