***
Драко заметил сарай, о котором Гермиона упоминала ранее. Он был пыльный и тусклый, однако, немного поколдовав, ему удалось внести значительные улучшения. Стены всё ещё выглядели хлипкими снаружи, но внутри они были обложены толстым слоем кирпича. Собранные за годы безделушки были свалены в одну кучу в углу, грязь исчезла, а посередине стояла удобная кровать. Драко смотрел на кровать, обдумывая свой следующий шаг. Он не мог избавиться от мысли, как пробудившаяся в нём Вейла отправится за Гермионой. Даже несмотря на то, что он не сможет навредить девушке, она, наверняка, сильно испугается. Толстые металлические цепи выросли из пола, заканчиваясь наручниками, лежащими на кровати. Он укоротил ножки, чтобы лежать ближе к полу. Наконец, удовлетворённый результатом, Драко лёг на живот и растянулся на кровати, позволив своим мыслям течь свободно. Испугать Гермиону было не так страшно, как осознавать, что Вейлы эмоционально нестабильны до тех пор, пока связь с их парой не будет закреплена. Маска безразличия, за которой он прятался долгие годы, скоро будет сорвана.***
Рон ушёл наверх, надувшись, как ребёнок, так что Гарри оставался в гостиной, притворяясь, что он этого не заметил. Билл и Флёр сидели на кухне, безостановочно болтая с Молли и Нарциссой. Джинни шикнула на Гарри, чтобы он ушёл, пока она пыталась поговорить с Гермионой о недавнем открытии. Гарри вышел на улицу, думая полетать немного на метле, когда вдруг заметил бледную фигуру Драко Малфоя, разгуливающего вокруг сарая. Гарри не был уверен, как теперь относиться к Малфою. Ненавидеть его казалось неправильным с тех пор, как увидел, на что он пошел, чтобы защитить Гермиону. И в то же время принять его как друга тоже не было выходом из сложившейся и не до конца понятной ситуации. Поттер слишком много раз видел, как плакала Гермиона, раненная его словами, чтобы так легко это забыть. Гарри медленно подошёл поближе к сараю. Он чувствовал, что не стоит откладывать этот вопрос в долгий ящик, особенно учитывая, что на следующий день назначено появление Вейлы. Им также двигало и некоторое любопытство. Малфой лежал на простой низкой кровати. Гарри с удивлением заметил по бокам тяжёлые кандалы. — Мило тут у тебя, — небрежно бросил Гарри. Малфой приоткрыл один глаз, взглянув на него, и закрыл его снова. — Спасибо. Я подумываю о карьере дизайнера интерьеров. Этот стиль называется "Подземелья". — В Азкабане точно будет популярен, — сказал Гарри. — Чего ты хочешь, Поттер? — устало спросил Малфой. В его голосе не было ни яда, ни ехидства. Гарри и сам не знал, чего хотел. — Просто смотрю, что ты тут делаешь. — Где твой верный оруженосец? — Всё ещё злится на всех и вся, — признался Гарри. — Сейчас он не самая лучшая компания. Малфой издал смешок. — Он всегда не самая лучшая компания. Гарри не знал, стоит ли ему просто уйти вместо того, чтобы попытаться вступиться за Рона. Малфой перекатился на бок и сел. — На самом деле, Поттер, я рад, что ты здесь. Я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты прикончил Волдеморта. Этот урод был неописуемым засранцем, и мне стыдно, что мой отец был его последователем. Гарри удивлённо моргнул и несколько секунд не мог произнести ни слова. — Эм, пожалуйста? — Я сожалею обо всём, что я когда-либо сказал или сделал, чтобы обидеть Гермиону, но ты и Уизли всё ещё бесите меня, — Гарри невольно поразился тому, как Малфою удалось превратить извинение в оскорбление. Наверное, это талант. — Ты извинился перед Гермионой? —спросил он. Малфой гневно воззрился на него. — Я собираюсь месяцы молить о её прощении. Гарри кивнул. — Что ж, я, в общем-то, ненавидел тебя в основном за то, как ты к ней относишься. Но раз ты собираешься вести себя нормально, то я, пожалуй, смогу переносить тебя. — Это потрясающая новость. — Хотя я не могу поручиться за Рона, — добавил Гарри. — Сомневаюсь, что он когда-либо смирится с твоим интересом к Гермионе, — Малфой вновь лёг на живот. — Что ж, если через год я умру, он может отпраздновать мою смерть. Гарри был уверен, что Рон именно так бы и сделал, но был слишком вежлив, чтобы произносить это.***
Гермиона не заметила, ни как Рон умчался к себе в комнату, ни как Гарри ускользнул из гостиной. Она едва ли замечала обеспокоенную Джинни, сидящую рядом. Драко был привлекателен, но мысль о том, чтобы связать себя с ним на всю жизнь, пугала её. Тяжелое бремя вины и ответственности легло на её плечи: ведь если она отвергнет его — он умрёт. Через три месяца ей исполнится девятнадцать, и хотя её ровесницы уже не первый год экспериментировали с сексом, она всё ещё оставалась девственницей. Она надеялась, что их отношения с Роном сложатся, но после его заявления она стала задумываться, что же с ней не так. Новость о том, что она была парой Вейлы, почти объясняла тот факт, почему большинство мужчин никогда не интересовались ей в этом смысле. Может, она подавала какой-то мистический сигнал, отпугивающий их? — Гермиона? — ласково сказала Джинни, приобняв её за плечи одной рукой. — Я беспокоюсь о тебе. Я знаю, что ты не «в порядке», так что спрашивать это было бы глупо. Но я рядом, и ты можешь поговорить со мной, если хочешь. Гермиона медленно перевела взгляд на встревоженную подругу. — Я не знаю, что делать, — призналась она. Джинни ободряюще сжала её плечи. — Тебе ничего и не надо делать. Что будет - то будет, независимо от того, переживаешь ты по этому поводу или нет. Просто решай проблемы по мере их поступления. — Я не люблю, когда события выходят из-под контроля, — пробормотала Гермиона. Джинни улыбнулась. — Я знаю, но мы не можем спланировать абсолютно всё. — Думаю, Драко был прав, — сказала Гермиона. — Я чувствую себя виноватой из-за того, что он может умереть из-за меня. — Я знаю тебя, Гермиона, и я видела, как ты смотришь на Малфоя. Ты уверена, что это чувство вины? Гермиона молчала, теряясь в попытках проанализировать свои чувства. Она с легкостью разбиралась в эмоциях других, но эта способность покинула её, когда она обратилась внутрь себя. — Ты не можешь забыть всё за один день, — продолжила Джинни, — и никто от тебя этого и не ждёт. Дай себе время принять тот факт, что Малфой сильно привлекает тебя, ничего никому не объясняя, — Гермиона кивнула. — Всё равно мне всё это не нравится. — Ты боишься связи или секса? — тихо спросила Джинни. Гермиона всегда гордилась тем, что несмотря на тот факт, что она была девушкой, она всегда оставалась логичной. Логика говорила ей, что пожизненная связь с бывшим врагом должна пугать её намного больше, чем интимный акт с этим самым врагом. Она решила, что логика может пойти куда подальше. — И того, и другого. Джинни взглянула на дверь кухни, схватила Гермиону за руку и повела её наверх в свою комнату. Хотя в доме было полно комнат, Гермиона больше не могла спать одна. Гарри и Рон до сих пор спали в одной комнате по той же причине. Джинни наложила на дверь все запирающие и заглушающие заклинания, какие только смогла вспомнить. Они могли слышать происходящее снаружи, но изнутри никто не услышал бы ни звука. Гермиона присела на свою кровать, а Джинни взгромоздилась на своей. Под своими рыжими волосами она была алого цвета, и этот факт моментально вызвал любопытство Гермионы. — Гарри и я… мы ещё нет, — выдавила Джинни. — Ты собираешься рассказывать мне непристойные подробности о парне, который мне как родной брат? — немедленно перебила её Гермиона. — Мне не нужны ещё сюжеты для ночных кошмаров. Это была правда. Как и остальные в этом доме, она довольно часто просыпалась от крика. Крепко больше никто не спал. — Не совсем, — ответила Джинни, — но я хочу рассказать тебе кое-что о том, как напугана я была, чтобы ты поняла меня. Гермиона подавила порыв сбежать из комнаты. — Хорошо, говори. — Целоваться легко, — сказала Джинни, — мы всё время это делаем. После последней битвы он несколько дней приходил в себя. Мы просто держались за руки, обнимались и разговаривали. Гермиона кивнула. Она тогда провела часы просто пялясь на стены, желая почувствовать облегчение. Оно к ней так и не пришло. — Я девственница, — добавила Джинни. — Я позволяла себе кое-что с парой ребят на пятом курсе, но ничего ниже талии. Это было удручающе. Гермиона до сих пор имела меньше опыта, чем Джинни на пятом курсе. — Однажды Гарри наконец немного пришёл в себя, и мы пошли прогуляться, чтобы немного побыть одни, — продолжила Джинни. — В итоге мы начали целоваться, и было классно, пока он немного не перестарался. Гермиона почувствовала, как её живот сжался. — Он что? Мерлин, что ты мне рассказываешь? — Джинни сглотнула. — Я была удивлена, когда он умудрился снять с меня лифчик, — сказала она, — и должна была что-то сказать. Но я просто застыла и ничего не осознавала. — Джинни, что он сделал? — её голос был низкий и почти угрожающий. — Его рука оказалась в моих трусиках прежде, чем я успела отстраниться, — сказала Джинни, — Он был в ужасе, когда осознал, что я не хотела этого. Я простила его, но это выбило меня из колеи, понимаешь? Гермиона кивнула. Она была выбита из колеи с тех пор, как в доме Уизли появился Драко, похожий на отбивную. — Потом он прижал меня к себе, — Джинни стало жарко, она крепко схватила свою подушку, — и я почувствовала это своей ногой. Как, черт возьми, эта штука должна туда втиснуться? Это же будет так больно! Гермиона села рядом с Джинни и обняла её. — Когда мы скрывались и ночевали в палатке, ребята иногда так просыпались. Они так сильно смущались. Рон признался, что однажды он делал это с Лавандой, и после этого мы смогли говорить об этом. Поначалу было ужасно неловко, но из обсуждения своих страхов и неуверенности вырастает доверие. Джинни кивнула. — Он через многое прошел, я не хочу, чтобы он переживал ещё больше, понимаешь? — Гермиона улыбнулась. — Это переживания другого рода. Чем больше вы будете говорить об этом, тем расслабленней он будет, да и ты тоже. — Я почти хочу спросить у мамы, но я знаю, что Гарри никогда не сможет снова смотреть ей в глаза, — хихикнула Джинни. — Хотела бы я дать тебе совет как старшая сестра, но, боюсь, мы с Роном не заходили даже так далеко, — вздохнула Гермиона. Джинни уставилась на нее открыв рот. — Он не снимал с тебя лифчик? — Он даже кофту с меня ни разу не снимал. Джинни взорвалась от смеха и опрокинулась на кровать. — Я не должна смеяться, но какой же он дурень! Гермиона тоже рассмеялась, глядя на неё. — Я же ему как сестра, помнишь? Джинни вытерла глаза от слёз и снова села. — Извини, но иногда мне кажется, что Рон предпочитает парней. Это объяснило бы, почему он так отчаянно безнадёжен с девушками. — Ну, с Лавандой ему неплохо удавалось ладить, — пожала плечами Гермиона. — Очевидно, Лаванда знала, как давать ему простые короткие инструкции, — ответила Джинни. — Этот год в школе будет таким странным. Интересно, как много детей отправили в Европу вместо Хогвартса? — Ну, я знаю как минимум шесть гриффиндорцев, которые останутся на восьмой год, — задумалась Гермиона, — трое здесь, плюс Невилл, Дин и Симус. — Равенкло потеряли двоих студентов, — сказала Джинни. — Полагаю, остальные будут делить спальни с семикурсниками, если они вообще вернутся. — В каком-то смысле я очень жду возвращения. Хочу завалить себя домашней работой до тех пор, пока у меня не останется сил волноваться о чём-то ещё, — сказала Гермиона, улыбнувшись. — А потом я думаю о Лаванде и Парвати и понимаю, что мне никогда не удастся сбежать от того, что случилось, даже в Хогвартсе. Джинни вдруг застыла, уставившись в никуда. Гермиона проследила за её взглядом, но не поняла, на что она смотрит. — Там будет ещё больше призраков, — встревоженно сказала Джинни. — Я надеюсь, среди них не будет Фреда. Гермиона погладила её по голове. — Я буду рядом, обещаю. У тебя всегда будет кто-то, кто поможет тебе справиться. — Я надеюсь, что он пошёл дальше, — прошептала Джинни. — Может быть Лаванда стала призраком, — предположила Гермиона, — она могла бы подсказать Рону, как не быть придурком. — Будем надеяться, он примет советы от призрака, — согласилась Джинни. — Любого из живущих он бы за это прибил.