Предатель Крови (Blood Traitor)

Драко и Гермиона позавтракали вместе и вернулись в сарай. Они беседовали о годах, проведенных в Хогвартсе. Гермиона была в шоке от его признания, что это он подбросил ей на стол в библиотеке информацию о василиске. Гарри и Рон предположили, что она вырвала эту страницу из библиотечной книги — как будто она была на такое способна. Когда история закончилась, она не задумывалась о том, кто подсказал ей, лишь полагала, что это был Дамблдор или кто-то настолько же сведущий. Беседа коснулась того, как она врезала ему на третьем курсе. Она спросила, почему у нее тогда не было из-за этого проблем. — Панси вылечила мой нос, — сказал Драко. — Я заставил Крэбба и Гойла поклясться, что они никому не расскажут, кто ударил меня, в том числе и ей. Она жутко разозлилась, но в тот год она вообще была в плохом настроении. — А когда это она была в хорошем настроении? — поинтересовалась Гермиона. — На самом деле, Панси очень милая, когда она окружена людьми, которых любит, — ответил Драко. — Но, к сожалению, будучи единственной дочерью древней и властной чистокровной семьи, у нее нечасто бывала такая возможность. Родители были одержимы ее долгом продолжить род. Если они узнавали, что она не пытается изо всех сил женить меня на себе, она получала Громовещатель. В прошлом году они пытались организовать брак с единственным наследником Бёрков, а ему уже за сорок. — Это мерзко, — содрогнулась Гермиона. — Да. Он был Пожирателем Смерти и умер при битве за Хогвартс. Кажется, семья Флинта унаследовала все их состояние. — Маркуса Флинта? — Да, и его статус подходящего чистокровного идет в комплекте с замечательным здоровьем, — сказал Драко. — Даже несмотря на то, что его отец в Азкабане, а мать слетела с катушек, я не удивлюсь, если о помолвке объявят еще до Рождества. — Он такой противный, — сказала Гермиона, вспоминая. — Кто захочет выйти за него замуж? Драко пожал плечами. — Кто-то, у кого нет выбора. — А много осталось чистокровных? — спросила Гермиона. — Им и так было сложно поддерживать кровь чистой, а сейчас и вовсе половина в Азкабане. — Священные Двадцать Восемь превратились в Священные Четырнадцать, — ответил Драко. — Кроме этих четырнадцати есть еще где-то около двенадцати семей, но, думаю, через пару поколений останутся единицы. Когда в семье рождаются только девочки и ни одного мальчика, имя вымирает. Кэрроу, Гринграсс, Паркинсон, Роули и Трэверс — уже на грани. — И у большинства матери, или отцы, или и те, и другие — в Азкабане, — добавила Гермиона. — Мирабелле Роули нет еще даже пяти лет, — грустно сказал Драко. — Ее воспитывает мать. Не удивлюсь, если бедная девочка уже обручена с наследником Сэлвинов, которому шесть. — Это просто смешно. — Если Люциус пытается найти чистокровную женщину, которая согласилась бы выносить бастарда Малфоя, удачи ему. У него крайне маленький выбор, — фыркнул Драко. — Наверное, это так странно, иметь брата или сестру, годящихся по возрасту в твои собственные дети, — слегка нахмурившись, сказала Гермиона. — Вообще-то, свадебные кольца Малфоев зачарованы от измен. Даже если он попробует магловский искусственный способ — шансы на зачатие будут невероятно малы. Гермиона уставилась на него, открыв рот. — Значит, если он хочет чистокровного наследника, ему нужен ты! Драко кивнул. — Ну или хотя бы моя сперма. — Фу! — Согласен. — Я не понимаю, как можно быть таким зацикленным на этой чистокровной ерунде. Нет абсолютно никаких доказательств, что есть еще какие-то различия в крови, кроме обычных групп и резус-факторов. Если положить мою кровь под микроскоп рядом с кровью любого чистокровного, все, что мы бы увидели — это просто две капли крови. — Он всегда был одержим. Во время Кубка по Квиддичу я подслушал его планы поймать тебя и пытать веселья ради, — добавил Драко. — Это было из-за меня — из-за моего увлечения тобой. — Ты предупредил нас, — вспомнила Гермиона. — Оскорбив меня, конечно же. Драко кивнул. — Крэбб и Гойл были верны своим отцам. Я не мог сформулировать свое предупреждение никаким другим способом. Помню, я тогда не мог поверить в космическую глупость Уизли, который не мог догадаться, что целью будешь ты. — Рон не глупый, — машинально вступилась Гермиона. — Просто он вырос в семье, которая держалась подальше от Пожирателей Смерти. — Должен признать, я всегда этому завидовал. Их беседа коснулась пятого курса. Гермиона крайне скептически отнеслась к заявлению Драко о том, что ему было известно о Выручай-комнате задолго до Амбридж. — Да вы же прятались хуже первокурсников! — смеялся Драко. — Мне пришлось разбрасывать навозные бомбы по всему замку, чтобы отвлекать инспекционную дружину. А Лонгботтом и Эббот вообще не могли и шагу ступить, чтобы об этом моментально не стало известно. — Все равно я тебе не верю. Ты был такой сволочью на пятом курсе. — Ты действительно думаешь, что твои друзья могли сами сбежать, когда мы схватили их? Я практически отдал Уизлетте палочку и позволил заколдовать себя. В тот день даже Гойл счел меня идиотом, а Крэбб еще месяц думал, что я в нее втрескался. Спустя часы Гермиона была удивлена тем, как быстро летело время, когда она была с Драко. Она, безусловно, любила Гарри и Рона, но было так приятно поболтать с кем-то, равным ей по интеллекту. Джинни прервала их около десяти. Она заглянула в дверь и улыбнулась тому, как мило они выглядели, прежде, чем Драко заметил ее. — Вот видишь, я же говорю, — сказал Драко. — Армия Дамблдора и трех занятий бы не провела, если бы я не отвлекал дружинников. Джинни нахмурилась. — Ты говоришь о тех навозных бомбах, когда я была на четвертом курсе? Даже Пивз был в этом замешан. — Ну, Плакса Миртл оказалась удивительно полезной, — протянул Драко. — Ты знала, что она постоянно флиртовала с Пивзом? — Не хочу об этом даже думать, Малфой, — отрезала Джинни. — Я же не смогу помыть свои мозги. — Хочешь, я тебя обливиэйтну? — предложила Гермиона. Джинни села на кровать, нарочно разместившись между Гермионой и Драко. Она широко улыбнулась им обоим. — Я чему-то помешала? — хитро спросила она. — Да, — любезно ответил Драко. — Я как раз собирался сделать предложение. — А я хотела объявить о своей беременности, — невинно вторила ему Гермиона. — Если бы ты зашла спустя десять минут, ты бы застала нас обнаженными. — Вы двое такие глупые, — закатила глаза Джинни. — Я имею в виду, вы целовались? — Это не ваше дело, мисс Уизли, — улыбаясь, ответила Гермиона. — Ты пришла, чтобы посплетничать, или по делу? Драко с интересом ждал ответа Джинни, ожидая от нее чего-нибудь необычного, как всегда. — Сегодня после обеда мы с Гарри собираемся в Косой переулок к Джорджу. Когда он отвлечется на работу — мы ускользнем на площадь Гриммо, — подмигнув, сказала Джинни. — Пожалуйста, не продолжай, — взмолилась Гермиона. — Я не хочу знать. — Уверена? — игриво спросила Джинни. — Драко, наверное, знает уже как минимум половину, после их разговорчика с Гарри. Я не хотела бы, чтобы ты чувствовала себя обделенной. — А я хочу быть обделенным, — вмешался Драко. — И если Поттер в постели окажется совершенно бесполезным — я не несу за это никакой ответственности. Нельзя назвать ручную крысу ‘Собака’ и ожидать, что она будет бегать за палкой. Гермиона хихикнула, прикрываясь рукой. Джинни оценила, что этот засранец заставляет ее подругу смеяться, пусть даже и за счет ее жениха. — Но можно назвать Вейлу хорьком и увидеть, как она дернется, — ответила Джинни. — И как только эти гены остроумия и обаяния достались в вашей семье всем, кроме Уизли? — спросил ее Драко. — Его чувство юмора едва ли существует, и он проиграл бы в словесной перепалке даже домашней кошке. — Рон милый, заботливый и искренний, — ответила Гермиона. — Ты заметил, что когда ты демонстрируешь схожие качества, никто не пытается тебя проклясть? — Я никогда не бываю милым, — возразил Драко. Джинни хохотнула. — Иногда бываешь. Веди себя с Роном хорошо, а не то, когда вернусь в Хогвартс, я распущу слухи, что ты был настолько милым, что у вас с ним и Тедди были чайные вечеринки. — Не заставляй меня убивать тебя, Уизлетта. Ты самый выносимый человек из вашей семейки. — Драко не выглядел угрожающе без своего фирменного взгляда, которым он часто пугал их в школе. — А однажды я добавлю к нашим генам гены Поттеров, — счастливо сказала Джинни. — Видимо, твои дети будут менее выносимыми, — усмехнулся Драко. — Ты как всегда очаровашка, — засмеялась Джинни. — Тебе стоит быть со мной повежливей — я пришла, чтобы проводить вас на обед. А будешь меня бесить — я натравлю на тебя своих братьев. — Которых? — поинтересовался Драко. — Всех. — А разве они не будут слишком заняты, гоняясь за Поттером? — спросил Драко. — Особенно, если я случайно упомяну о ваших планах на день? Джинни посмотрела на него, широко раскрыв глаза и хлопая ресницами. — Драко, неужели ты думаешь, что у тебя есть хоть один шанс залезть Гермионе в трусики, если я не буду на твоей стороне? — Не вмешивай сюда мои трусики, — возмутилась Гермиона. — Я думала, слизеринцы хитроумные, — добавила Джинни. — Дружба со мной была бы отличным способом сглаживать проблемы еще до того, как они проявятся. — Ты знаешь, она права, — сказала Гермиона. — Конечно, она права, — согласился Драко. — Но над ней почти так же весело и легко подшучивать, как над тобой. — В Слизерине не было никого, над кем можно было бы подшучивать? — спросила Гермиона. Драко пожал плечами. — Несколько человек было, но они постоянно обижались. Джинни улыбнулась. — Драко, это не качество слизеринцев. Это черта многих женщин. — Гарри и Рон дружили со мной достаточно долго, чтобы тоже научиться обижаться, — сказала Гермиона. Драко поднял брови. — Так ты, наконец, признаешь, что их женские качества слегка преувеличены? — Нет. — Во всяком случае, не у Гарри, — радостно добавила Джинни. — Буквально вчера он… — Уизлетта! — рявкнул Драко. — Я буду счастлив встретиться со всеми твоими родственниками мужского пола на воссоединении Ордена Феникса, размахивая меткой Пожирателя Смерти, если это избавит меня от выслушивания твоих восторженных рассказов о сексуальных подвигах Поттера! — Поддерживаю, — пробормотала Гермиона. Джинни драматично вздохнула. — Вообще-то, у нас была интеллектуальная беседа. Гермиона переглянулась с Драко. Он видел, что она была настроена скептически. Она же заметила, что он уже перешагнул через скептицизм и не был готов поверить ни единому слову. — О Квиддиче или о пользе расчесок? — спросил Драко. — Если второе — я надеюсь, что ты победила. Джинни закатила глаза и не стала втягиваться в спор о растрепанных, но таких привлекательных волосах Гарри. — Видишь ли, я кое-чего не понимала, а он не сумел разъяснить мне свою позицию. Гермиона все еще подозревала, что Джинни собирается рассказать им что-то пошлое. — Я не хочу ничего слышать о вас с Поттером и ваших «позициях», — пробормотал Драко. — Особенно, после сегодняшнего дня. — Я просто не понимаю, — пожаловалась Джинни, — как он может предпочитать красное кружевное белье, когда оно так не идет моим волосам? Гермиона заткнула уши пальцами, пытаясь сохранить рассудок. Драко тяжело вздохнул. — Спасибо, Уизлетта, наверное, теперь она решила сохранять целибат весь следующий год. Ты будешь виновна в моей смерти. — Ты такой мнительный, — ответила Джинни, наморщив нос. — Ты собираешься помочь мне с волосами? Драко захотелось тоже заткнуть уши пальцами. Однако, думая о том, как полезна рыжая может быть в будущем, он воздержался от того, чтобы наложить на нее заглушающее заклинание. — Он не увидит твои волосы. Не заметит их. Ты вообще можешь быть лысой, и он ничего не заметит. Джинни задумчиво кивнула. — Да, может быть, и правда. — Какого черта тут происходит? — требовательно спросил Поттер, открыв дверь. За ним стоял Уизли, улыбаясь, как дурак. — Ничего, Гарри! — просияла Джинни. Она вскочила на ноги и обняла его, прежде чем он сумел спросить что-то еще. — Тебе нужны еще подсказки, Поттер? — спросил Драко. — Похоже, у твоей женщины есть план.