***
Рон и Джордж отправились в магазин на весь день. Гермиона предложила покататься на метле, что побудило Драко немедленно согласиться. Он любил летать и был рад, что Гермиона была готова потренировать свою уверенность в воздухе. — Спасибо Мерлину за амортизирующие чары, — пробормотала Гермиона, перекинув ногу через метлу. Драко повторил движение и подвинулся так, чтобы её спина прижалась к его груди. — Клянусь, Квиддич был бы запрещён без этих заклинаний, — продолжила она. — Каждый игрок потерял бы способность иметь детей. — Хотя есть немало тех, кто никогда не должен размножаться, независимо от того, чем они занимаются, — задумался Драко. — например, Маркус Флинт. — Я не могу поверить, что Гестия собирается выйти за него замуж, — согласилась Гермиона. — Может, она любит троллей? — Рон шутит, что Флора может выйти за Гойла, и они смогут основать новую колонию. Драко маневрировал метлой в воздухе, в то время как Гермиона в ужасе цеплялась за его предплечья и держала глаза плотно закрытыми. Только сейчас она поняла, насколько было глупым её предложение. — Куда ты хочешь полететь? — Самое высокое дерево в роще, — ответила Гермиона. Джинни порекомендовала его, как относительно просторное и уединенное место. Ей пришлось заставить подругу замолчать прежде, чем та смогла описать, что произошло на дереве у них с Гарри. Гермиона открыла глаза, когда почувствовала, что метла замедлила движение, и указала Драко на центр дерева, где ветви располагались так, что создавали довольно прочную площадку. Она отлевитировала листок дерева в самое широкое место и трансфигурировала его в матрац. — Итак, как долго ты планировала заманить меня сюда? — пошутил Драко, когда Гермиона неловко слезла с метлы. — Несколько дней, — легко ответила та, выдохнув и потянувшись. Она ненавидела летать. Прошло чуть больше трех недель с того момента, как Драко стал Вейлой. И он уже достаточно легко распознавал решимость на ее лице. — Что ж, теперь я в твоей власти, — пошутил он. Гермиона села напротив него, скрестив ноги. — Это обещание? Драко вдруг напомнил, что эта молодая ведьма, так пристально наблюдавшая за ним сейчас, могла бы стать превосходной слизеринкой, если бы была готова лгать о своем происхождении. — Подозреваю, что я всегда был в твоей власти. — Твоих красивых слов недостаточно, чтобы отвлечь меня, — небрежно сказала Гермиона. — Ты ведешь себя со мной по-другому с тех пор, как меня похитили, и я хотела бы знать почему. Драко почувствовал, как его плечи опустились под взглядом её карих глаз. — Я чувствую твоё нежелание прикасаться ко мне так же ясно, как и твоё беспокойство, когда ты этого не делаешь, — добавила она. — Пожалуйста, поговори со мной. Драко не знал, как озвучить свои страхи. Она прошла через ужасное испытание, и каждым своим движением он рисковал травмировать её ещё больше. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня, — тихо признался он. — Я не в силах вынести и мысли о том, что ты можешь отстраниться от моего прикосновения. Гермиона почувствовала, что они достигли переломного момента в своих отношениях. Он раскрывал свою уязвимость, оставляя власть в её руках, и она не могла выразить, как гордилась им. И хотя Драко не ожидал, что она заберётся к нему на колени и страстно поцелует его, он не собирался жаловаться.***
Уважаемая Профессор МакГонагалл, Я вернусь в Хогвартс, чтобы закончить седьмой год обучения, согласно письму. Однако есть некоторые проблемы, о которых Вам необходимо знать. В связи с характером предстоящей дискуссии, я хотел бы пригласить Вас на Площадь Гриммо, чтобы поговорить лично. Устроит ли Вас среда, 1-е июля? Любое удобное для Вас время будет приемлемым. С уважением, Драко Малфой Минерва перечитала вежливую просьбу дважды и потянулась за пером, чтобы ответить. Что и говорить, день обещал стать интересным. Малкольм был в своей стихии, принимая у себя семейные сборища. Его дети и племянник были уже взрослыми, и у многих были собственные дети. Минерва любила проводить время с семьёй, хотя желание вернуться в Хогвартс никогда ее не покидало. Первая Волшебная Война унесла жизнь их брата Робби, и Малкольм без колебаний принял к себе его сына. Минерва не жалела о своей бездетности, племянники были ей столь же дороги, как были бы ее собственные дети. Северус Снейп всегда приходил ей на ум, когда она размышляла о своей семье. Она так сожалела, что не поняла, насколько сильно он нуждался в родительской поддержке, пока он не вернулся в Хогвартс в качестве профессора. Когда он умер, она оплакивала его, как оплакивала бы мать. Узнав, что он был на их стороне, она была ранена больше, чем ранило бы любое заклинание или оружие. Хотела бы она быть достаточно смелой, чтобы успеть сказать Северусу, как много он значил для неё.***
— Добро пожаловать на Площадь Гриммо, — небрежно сказал Поттер, когда Драко вышел из камина. Вопли крайне уродливого портрета не позволили Драко ответить. Джинни закатила глаза из-за шума, а Гермиона полностью проигнорировала его. — Считайте это воссоединением семьи! — пытался перекричать поток оскорблений Поттер. — Миссис Блэк. Это Драко Малфой. Внезапное молчание стало долгожданным облегчением. Пара водянистых глаз расширилась от волнения. — Драко? — проворковала уродливая женщина на портрете. — Мальчик Нарциссы? Драко подошёл к портрету и взглянул; она напомнила ему банши. Он плохо помнил Вальбургу Блэк, на которую было более приятно смотреть, когда он был ребёнком. — Рад познакомиться с вами, тетушка Вальбурга, — торжественно поприветствовал он. — Мне жаль, что я не посещал вас с тех пор, как был ребёнком. — Драко! О, наконец-то! Пожалуйста, скажи мне, что ты собираешься выгнать грязь из моего дома и снова наполнить его чистокровными детьми! — Я не думаю, что смогу это сделать, тетушка, — задумчиво протянул Драко, пока Поттер, Уизлетта и Гермиона с интересом наблюдали за ним. — Но, может быть, мы могли бы переместить вас в Малфой-Мэнор? Там много других портретов, с которыми можно пообщаться. Вальбурга в раздумьях поскребла свою кожу скрюченным пальцем. — Я подумаю над этим предложением. Как поживает твой отец? Он всегда был напыщенным придурком, но его происхождение было безупречным. Джинни захихикала, как сумасшедшая, услышав это заявление. — Он сбежал со своими друзьями Пожирателями Смерти и, в общем-то, был пустым местом, — ответил Драко, нахмурившись. — Знаешь, — кивнула Вальбурга, — его отец Абраксас некоторое время ухаживал за мной, но даже с его родословной он был самым тупым человеком, которого я когда-либо встречала. Честно говоря, я до сих пор думаю, он пытался скрыть, что его привлекают мужчины. Драко попытался не засмеяться над описанием своего деда. Нарцисса однажды сделала аналогичный комментарий, но Люциус сделал вид, что не слышит её. — Затем он женился на молодой чистокровной француженке с характером умирающей кошки. Она могла заставить даже сов бежать в ужасе, когда злилась. Поттер уже в открытую хихикал, пока Уизли пыталась подавить шок. Гермиона плотно сжала губы, чтобы не расхохотаться. — Тебе был предоставлен список подходящих невест? — продолжила Вальбурга. — Даже Люциус не мог быть настолько некомпетентным, чтобы забыть об этом. — У меня не было выбора, — ответил ей Драко. — Я унаследовал ген Вейлы и обратился месяц назад. — Это может быть проблематично, — Вальбурга поджала губы. — Если моя пара будет нечистокровной, ты меня возненавидишь? — поинтересовался Драко. — Будем надеяться, что она чистокровна, — надменно ответила женщина. — Столетия селекционного размножения увенчались вами, молодой человек, и не должны быть потрачены в пустую. — Они также увенчались тетей Беллой, — отметил Драко. — А она была ненормальнее, чем все пациенты пятого этажа Святого Мунго. Взгляд, который он получил в ответ, заставил бы остальных присутствующих содрогнуться от ужаса. — И не смотрите на меня так, я знаю, что за клеющее заклинание использовано на вашем портрере, и я также знаю, что я один из немногих, кто может успешно применить к вам заклятие молчания. Не заставляйте меня делать этого. — Что твоя мать думает о том, что ты Вейла? — чванливо спросила она. — Она одобряет мою пару и хочет, чтобы я был счастлив. — Так ты знаешь, кто она! — воскликнула Вальбурга. — О, Мерлин, и кто же это? Драко протянул руку, чтобы поманить Гермиону вперёд. Как только она оказалась рядом, портрет начал кричать. Заклинанием Драко заставил её замолчать и задёрнул занавеску. — Где ты был так много лет? — спросил Гарри. — Мы пытаемся заткнуть её с пятого года обучения. Драко позволил Гермионе утянуть его в гостиную. — Только близкие родственники по крови могут использовать это заклинание на ней, — объяснил он. — На самом деле, я не был уверен, что оно сработает для меня. — Ну, раз оно сработало, есть целый раздел библиотеки, который тебе нужно увидеть, — задумчиво произнёс Гарри. — Когда я касаюсь любой из книг, она обжигает мою руку. — В Малфой-Мэноре тоже есть такой раздел, — ответил Драко. — Было несколько интересных книг о семейных заклинаниях, но остальные были о семейной истории, возвращающейся к Норманнскому вторжению. Клянусь, что тот, кто писал это, является родственником Бинса, так как это самый скучный текст, с которым я когда-либо сталкивался. Джинни выглядела разочарованной. — Я надеялась, что там были какие-то сочные секреты семьи Блэк. Теперь ожидаю книги о женитьбе ваших кузенов и о том, как создавались дурацкие портреты в натуральную величину. — Был также рецепт куриного бульона, скрытого тремя чарами, — вспомнил Драко. — Понятия не имею, зачем. Гарри провёл Драко быструю экскурсию. Кикимер упорно трудился, пытаясь украсить то место, но здесь все ещё было тоскливо. Гермиона и Джинни исчезли на кухне. Вместо того, чтобы позволить ему следовать за ними, Поттер настоял, чтобы он посмотрел на раздел библиотеки, о котором он так беспокоился.