Лорд Дара

      Брану снился странный сон. Пурпурный единорог, огромный вепрь с белыми пятнами, бурый бык и человек в тёмном плаще с капюшоном пригнали к гигантскому черному оленю с золотой короной на шее двух старых, изможденных львов в золотых цепях.       Рядом с оленем были серый, как туман, лютоволк, свирепый красный змей, закованный в бронзу воин и высокий охотник в красном. А позади толпилось множество странных людей и зверей, среди которых был водяной с трезубцем и ободранный человек, великан и пахарь, пляшущая дева и медведь…       Олень гневно взревел и ринулся на старых львов, пронзив их одного за другим своими рогами, и начал топтать тяжелыми копытами. Вдалеке стояли львы поменьше, но они и не пытались помочь собратьям.       Еще живого льва обвил кольцами красный змей и сдавил, душа его в своих смертоносных объятьях. Другие люди и звери разразились радостными воплями и только волк отвернулся…       Брану уже не раз снились такие непонятные сны, порой в них мелькал трехглазый ворон, но прежде чем Бран успевал его рассмотреть, тот исчезал. А теперь этот сон, совершенно непонятный. Со дня, когда Бран застал королеву и Цареубийцу в башне и рассказал о этом Джону такие сны не редкость.       Мальчик пытался рассказывать о снах матери, но леди Кейтилин говорила, что снам не нужно придавать большое значение.Мейстер Лювин предположил, что сны связаны с тем, что Бран был в шоке от увиденного в Первой Твёрдыне и кроме того, волнуется из-за того, что его лорд-отец на войне.       Но в тот же день прилетел ворон с юга с вестью о том, что Ланнистеры повержены.Бран слышал, как мейстер Лювин говорил с сиром Родриком. Мирцелла была вся в слезах, и Джон пытался её успокоить. Но к обеду она уже не вышла. Джон ел с непроницаемым лицом. Даже Арья не могла его развеселить.       Санса обсуждала со своими болтливыми подружками, что скоро отец вернется в Винтерфелл, как победитель. Мать Брана выглядела довольной, словно она сама разгромила западников и отрубила голову лорду Тайвину. Тирион был мрачнее тучи.       Чуть позже Бран узнал подробности последнего боя лорда Тайвина. Рассказывал Джон, хотя Брану показалось, что он был не особенно доволен тем, как была одержана победа. Бран тоже огорчился. Все же он не так представлял себе войну.       Во время осады Утеса лорд Тайвин предпринял вылазку для уничтожения осадных машин короля и удара по осадному лагерю вместе с идущими на выручку Утесу знаменосцами Запада. Однако Престеры, Браксы, Кракехоллы и Бейнфорты предали Старого Льва, и войска Ланнистеров были разбиты.       Бран вспомнил сон, припомнил, что на гербе Браксов единорог, у Кракехоллов вепрь и бык в гербе Престеров. Он не смог вспомнить герб Бейнфортов и спросил у Джона, который, немного подумав, ответил, что у Бейнфортов на гербе человек в темном плаще с капюшоном.       Лорд Кракехолл ворвался во главе своих воинов в Утес и устроил там резню. Одни из немногих уцелевших Ланнистеров, лорд Тайвин и сир Киван, были приведены коварными знаменосцами к королю Роберту в золотых цепях. Король приказал казнить обоих, причём лорда Тайвина обезглавил принц Оберин.       До этого лорд Кракехолл вступил в переговоры с королём, предложив ему перейти на его сторону. Вернее, не с самим королём, а с командующим противостоящими ему войсками Простора лордом Тарли. После письма о победе над просторцами Кракехолл сообщил Тайвину, что идёт к Утесу с подмогой.       «С подмогой, но не к сюзерену, а к королю. И просторцы не были разбиты, они шли за ним по пятам.»       — Теперь лордом Утеса стали вы, милорд, — сказала леди Кейтилин, обращаясь к Тириону. — Пусть вы лишились почти всей семьи, но ваш дом не пресекся, и Утес и его богатства остались за Ланнистерами. Король оказался добрее вашего отца. Рейны и Тарбеки были вырезаны поголовно…       Бран подумал, что его мать не понимает, что говорит. Все же пусть Ланнистеры мальчику и не нравились, но умный и язвительный Бес располагал к себе. Да и нехорошо оскорблять человека, который не в силах ответить на обиду, и живёт в замке, почти как пленник. Его лорд-отец так бы не поступил.       «Особенно, если этот человек сидит за обеденным столом рядом с хозяевами.»       Тирион зло прищурился, и Брану показалось, что он сейчас бросит в его мать кубком, но карлик вместо этого сказал: «Вы правы, леди Кейтилин, мне стоит поблагодарить доброго короля Роберта. Он мог забрать себе Утес и решить, что пора окончательно избавить Запад от львов…пусть и от таких мелких, как я.»       Сир Родрик чуть не поперхнулся, мейстер Лювин устало прикрыл глаза, Джон посмотрел на Тириона так, как будто впервые его увидел. Санса сделала вид, будто ничего не услышала. Бран и Арья уставились на карлика с любопытством. Леди Кейтилин довольно улыбнулась.       — Вероятно, вам очень тяжело лишиться отца. Лорд Тайвин был великим человеком, пусть конец его был ужасен, но до дня, когда выяснилось, чьих детей воспитывает король, он по богатству и силе не имел себе равных. А при короле Эйрисе он долго и успешно был десницей, почти королем…»       — Ланнистеры всегда платят свои долги, — откликнулся Тирион. — Пожалуй, мой отец заплатил по своим долгам с ростовщическими процентами.Пусть мой отец считал меня самым бесполезным из всех Ланнистеров, по крайней мере у короля на этот счёт иное мнение.       Леди Кейтилин удивленно спросила: «Почему вы так считаете…лорд Ланнистер?       Карлик поерзал на своём стуле и ответил: «Иначе я бы был уже мёртв или отправился на Стену. Пусть и маленькая прибавка к числу чёрных братьев, а все же на Стене каждый меч на счету. Однако его милость сочла, что моя скромная персона не достойна возвышаться на гребне Стены. Утес — вот мой удел.»       Джон и Арья притворились, что закашлялись, Бран не сдержал улыбки, зато леди Кейтилин была в гневе, но с трудом взяла себя в руки. Прочие сидевшие за высоким столом усиленно пытались сделать вид, что ничего не заметили. Обед завершился в гробовом молчании.       Бран знал, что Джон вскоре отправится на север, в Корону Королевы. Мальчику хотелось побывать на Стене, и он решил попросить брата взять его с собой.       Раз он так здорово гоняет одичалых, то запросто сможет довезти его до Стены и обратно.       Мальчик выскользнул вместе со своим лютоволком, которого назвал Лето, в богорощу. Велев Лето ждать его здесь, Бран решил попробовать залезть в окно гостевого домика. Джон все не появлялся, а Брану хотелось показать, что он достаточно ловок и проворен, чтобы поехать в земли Дара.       Бран залез на высокое страж-древо, с него перелез на крышу арсенала и осторожно двинулся по ней в сторону гостевого домика.       Бран неожиданно понял, что забыл, какие окна ведут в покои Джона. Вспомнил он это уж спускаясь вниз. Но тут он услышал странные звуки. Стоны, вскрики и непонятные шлепки.       Когда раздался особенно громкий крик, вроде бы женский, Бран потерял равновесие и стал соскальзывать, он с криком полетел вниз, но в последний момент ухватился за карниз.       Приоткрытое окно распахнулось, и Джон, почему-то голый, высунулся и, оглядевшись, посмотрел вниз и хмыкнул.        — Что-то ты зачастил лазать под окнами, братишка, — с этими словами Джон ухватил Брана за руку и втащил внутрь комнаты, оказавшейся опочивальней.       Там трещал поленьями камин, и на кресле восседала с мрачным видом Мирцелла, почему-то закутанная в длинный, подбитый мехом плащ.       Джон, уже успевший натянуть рубашку, с удивлением спросил: «Бран, почему ты лез через окно? Неужели ты не мог зайти через дверь?»       — Я хотел побыстрее, — ответил Бран, не обращая на сверлившую его гневным взглядом Мирцеллу. Ее зеленые глаза сверкали, словно у обиженной кошки.        — Ты меня здорово перепугал, — ворчливо заметил Джон. — Когда ты наконец повзрослеешь? В твоем возрасте пора больше тренироваться с мечом и луком, а не лазать по крышам, словно одичалый.»       На лице Мирцеллы, чьи золотистые волосы были почему-то всклокочены, как у Арьи, появилась ехидная улыбка, которая тут же пропала, когда Джон обернулся.        — Джон, сир Родрик говорит, что я неплохо держусь в седле и мечом владею не хуже любого оруженосца, — Бран не врал, старый рыцарь хвалил его.       — А из лука? — в глазах Джона появился интерес. — Надеюсь, ты уже стреляешь лучше Арьи?        — Лук не оружие рыцаря, — начал оправдываться Бран. — Джон, я хочу стать рыцарем.       Джон улыбнулся: «Ты так хочешь оправдаться?»       — Я так хочу напроситься к тебе в оруженосцы, — в тон ему ответил Бран. — Ты же рыцарь, возьми меня с собой в Дар. И еще я хотел увидеть Стену…       Джон нахмурился: «Дар опасное место. Не уверен, что твоя леди-мать согласится тебя отпустить. Полагаю, Белая Гавань…»       — Я хочу сражаться с одичалыми, — вспыхнул Бран. — Хочу бить их вместе с твоими воинами. Моя мать не понимает.       — Она будет права, — неожиданно сказала Мирцелла тонким голосом. — Дар полон налетчиков, и в боях с ними гибнут опытные воины…        — Мирцелла, — мягко сказал Джон, и она послушно замолчала, смиренно потупившись.        — Бран, я отправляюсь туда, где бои идут всегда. Даже мой замок может быть осажден. Мой сквайр должен сопровождать меня верхом в погоне за налетчиками.        — Это не короткая прогулка по Волчьему Лесу, — добавил Джон, остановив жестом открывшего рот Брана. — И разведчики сообщают, что Манс-Налетчик что-то затевает.        — Давай возьмем гарнизон сира Касселя, твоих воинов и разведчиков дяди, пойдем за Стену и поймаем Манса, — от таких перспектив глаза Брана загорелись.       — Нет, Бран, ты не понял, — серьезно сказал Джон. — Вот-вот орды одичалых пойдут на Стену, и ты можешь сгинуть в первой же стычке.       — А твой замок или замки Дозора? — не отставал Бран.       — Винтерфелл куда безопаснее, — отрезал Джон. — Это не обсуждается. Проси разрешения у леди Кейтилин, но я уверен, она скажет тоже самое.        — А еще брат называется, — пробурчал Бран и под насмешливым взглядом Мирцеллы вышел из комнаты. Джон был прав, когда Бран спросил мать, она запретила ему покидать Винтерфелл.       Через два дня Джон с Мирцеллой, его гвардейцы, десяток вольных всадников и небольшой обоз ушли на север. Бран сердился на Джона.       «Значит, мне опасно, а Мирцеллу с собой можно взять?»       Когда Джон должен был уже достигнуть Короны Королевы, Бран пробрался в воронятню. Обычно лорд Колдстарк присылал тогда письмо в Винтерфелл.       В воронятнике уже был мейстер Лювин, рассматривавший письмо с печатью Ночного Дозора. Бран решил зайти попозже       «Видно, не доехал еще.»       В тот же день Бран узнал жуткую новость. Манс-Налетчик и его армия идет на Стену.