Кайвасса в замке Клиганов
18 марта 2018 г. в 13:05
Перевал, который прикрывала крепость Золотой Зуб, преграждал путь в Западные земли. Они перешли перевал и двинулись к Утесу Кастерли, древней цитадели Ланнистеров. Когда они миновали замок Сарнсфилдов и добрались до Утеса, то узнали, что замок охранял гарнизон из гвардейцев Старков и рыцарей Святой Сотни.
Король оставил гарнизон в Утесе на время, пока новый Верховный Лорд Западных Земель не вернётся в замок и не соберёт свою гвардию. Попутно король собрал контрибуцию, а о том, что он списал все долги, говорить нечего. Правда, Джону из части контрибуции выплатили приданное Мирцеллы.
Вернее, приданное Мирцеллы шло в довесок к контрибуции. Но дядюшка заметил, что король мог забрать все, включая Утес, и ему пока не на что жаловаться. Хотя Мирцелла подозревала, если бы Тирион мог, то пожаловался. Но кому жаловаться на короля? Семерым?
Утес Кастерли был просто огромен, он был выстроен на гигантской скале, нависшей над водами Закатного моря. Вместе с башнями он был даже выше Стены. И большая часть замка была под землёй. Был даже подземный порт, в который, по уверению дяди, могли заходить торговые когги.
Они въехали в замок через Львиную Пасть, главные ворота Утеса. Двадцать всадников в ряд проехали в ворота, а высота арки была футов двести, не меньше.
Крейкхоллы немногое успели испортить в крепости, но дядя уверял, что эти вепри сумели испоганить лучший замок Запада самим фактом своего появления в его стенах. Заодно, люди Крейкхоллов перебили всех животных из подземного зверинца.
Те Красные Плащи, что пережили штурм, одели черное, а у Тириона сейчас был лишь небольшой отряд наемников. Замок теперь охраняли люди Старков, рыцари из Святой Сотни сира Хасти собирались покинуть Утес.
Этим отрядом командовал пожилой рыцарь Бонифер Хасти, он собрал отряд в сотню набожных рыцарей, который щеголял железной дисциплиной и безупречно выезженными серыми меринами. На войне отряд себя ничем особым не проявил, но и не опозорил.
Рыцари Святой Сотни вели себя безупречно, но притворялись, что не замечают ее. Мирцела подозревала, что причиной было ее происхождение. Для воинствующих адептов Семерых бастард, рожденный от кровосмешения, мерзостное создание, а то, что это отродье унаследует Утес могло вогнать их в ярость.
Святоши с ее появлением могли счесть себя подвергнутыми опастности «замараться» о носительницу греха. Дядя Тирион заметил, что иногда кажется, что это переодетые септоны, которых вдобавок выхолостили, как и их животных. Северяне были куда лучше настроены. Во многом, благодаря Джону.
Кроме септы в Утесе Кастерли была богороща, вернее Каменный Сад, пещера, в которой росло большое чардрево. Джон и северяне ходили туда молиться. Однажды Мирцелла собралась с духом и отправилась туда с Джоном, но вид чардрева в «богопещере» привел ее в растерянность.
Ей казалось, что чардрево замуровано в недрах Утеса, словно пленник. Когда она высказала эту мысль Джону, тот смущенно признал, что ему тоже приходили такие мысли. Впрочем, постепенно Мирцелла привыкла к подземным чертогам Утеса, хотя на её взгляд, лестницы были чересчур крутыми.
Вскоре Джон отправился вместе с Мирцеллой в замок Клиганов. Сами Клиганы были рыцарским домом, но теперь Джон был лордом-знаменосцем, присягнувшим Утесу Кастерли. Мирцелла знала, что в отличии от ленных рыцарей, лорды имели куда больше прав, в том числе, право темницы и виселицы.
Земли Клиганов, которые отошли Джону, были разорены войной, и даже деревня около замка была разграблена дезертирами,бывшими воинами разбитых домов Запада. Гарнизон Старков перехватил их на обратном пути и перебил, но деревня до сих пор была полупустой.
Прибыв в замок Клиганов, Джон приступил к очистке земель от дезертиров и разбойников. Капитаном гвардии он поставил Артоса Флинта, здоровенного горца, похожего на подросшего и повзрослевшего Джона, который выкрасил бороду в чёрный цвет и прожил бы год в горах.
Прежний капитан гвардии, Алин, погиб в битве с одичалыми у Стены. В том сражении он получил тяжелые раны, от которых в итоге и скончался. Новый капитан гвардии был младшим сыном главы клана Первых Флинтов и щеголял в кольчуге, мехах и коже, а любимым его оружием был двуручный меч.
Сами горцы вооружены немногим лучше одичалых, но это не касается вождей кланов и лучших воинов. Они идут в бой в кольчугах и шлемах, а любимым оружием у них являются двуручные мечи. Горцы дерутся ими пешими, Мирцелла знала, что лишь Гора был настолько громаден, чтобы биться двуручником одной рукой и, вдобавок, верхом.
Великий валирийский меч дома Старков, Лёд, по словам Джона, использовался Старками в основном как церемониальный и для вынесения смертных приговоров. Хотя лорд Эддард и умел биться двуручником, но на войне обычно использовал другой меч, легче и проще.
Мастером над оружием Джон назначил Халлиса Моллена, рослого мускулистого воина с каштановой бородой, командира тех гвардейцев Старков, которые охраняли замок Клиганов. Часть винтерфелльцев пополнила ряды гвардии Джона.
Халлис был из дома Молленов, всадников-владетелей, присягнувших Старкам, на его гербе красовался на белом поле зелёный клин с заснеженной сосной. Как поняла Мирцелла, северные всадники-владетели были кем-то вроде южных ленных рыцарей.
Человек взвешенный и рассудительный, Халлис Моллен дело своё знал хорошо, хотя Мирцелле не очень нравилось, что Халлис обожал говорить прописные истины с важным видом. Хотя странно было ожидать иного от вояки, всю сознательную жизнь посвятившему гвардии лорда.
Через пару недель к Мирцелле в гости приехала Розамунда Ланнистер, ее подруга и дальняя родственница из Ланниспорта. В отличии от старшей ветви дома Ланнистеров, Ланнистеры из Ланниспорта дёшево отделались, так что воспоминания о войне у Розамунды были связаны с осадой кракенами города.
Розамунда Ланнистер была ровесницей Мирцеллы и была бы её копией, если бы не прямые волосы. Она должна была стать фрейлиной принцессы при дворе, но после катастрофы в Винтерфелле осталась в Ланниспорте. Замок Клиганов она посетила ещё и из любопытства.
О сире Григоре Клигане и его замке ходили жуткие слухи. Мирцелла сама ожидала увидеть нечто вроде уменьшенной версии Харренхолла, нечто такое же жуткое и мрачное. К этому располагала репутация сира Григора Клигана, знаменитой Скачущей Горы и доверенного головореза её покойного лорда-деда.
К некоторому сожалению Мирцеллы, покойный Гора не расставлял по замку скелеты поверженных врагов с ржавыми мечами, а в замке не было комнаты с высушенными трупами двух таинственно погибших жен сира Григора. Как и не было вмурованных в стены пропавших слуг Клиганов.
Словом, Гора не сделал и половины того, что молва приписывала ему при описании замка Клиганов. Кроме обилия оружия и трофейных доспехов да охотничьих трофеев, ничего особо интересного. Похоже, сир Григор любил зверствовать, но не страдал идеей забить замок хламом.
Замок заняли люди Старков, так что не так уж много бывший оплот Клиганов лишился. Хотя закрома были выметены основательно, северяне и их кони отсутствием аппетита не страдали, но на ржавые доспехи и мечи никто не позарился. Как и не нашлось желающих утащить на Север кабаньи и оленьи головы.
Впрочем, дураков, готовых украсть такую дребедень из-под носа у сына их лорда, а сейчас и их собственного лорда, среди северян и не могло найтись. Джона северяне слушались беспрекословно и к Мирцелле относились с должным уважением.
Мирцелла с удовольствием наблюдала за тем, как меняют знамена над замком, поднимая разбитый на четыре четверти новый стяг её лорда-мужа. Раз она теперь наследница Утеса Кастерли, то герб ее мужа должен это отражать. Теперь в двух четвертях был лютоволк Джона, а в двух других-золотой лев Ланнистеров.
Клигановские стяги были сброшены тогда, когда замок сдался северянам. Один желтый щит с псами остался в качестве мишени в которую стреляли из луков и арбалетов. Вид у него был весьма жалкий ещё тогда, когда они прибыли в замок.
Потайных комнат в замке не было, по крайней мере, мейстер уверял, что это так. Была пыточная, чей инвентарь остался цел. Розамунда, узнав об этом, предложила спуститься туда. В сопровождении нескольких гвардейцев и старого слуги, ещё из прислуги Клиганов.
Сам палач сира Григора был убит, Мирцелла подумала, что ей не очень хочется, чтобы Джон завёл нового палача. Зато увидев, как дрожит при виде клещей и тисков Розамунда, она усмехнулась. Та сама предлагала осмотреть застенки.
Мирцелла подумала, что Гора нарушал правило о том, что рыцари-ленники не могут сами бросать в застенки и казнить преступников, но, возможно, её лорд-дед смотрел на это сквозь пальцы. Так что в замке была и пыточная и темница.
В замке в отсутсвии Джона Мирцелла распоряжалась, как считала нужным, но обычно все рутинные дела решали Халлис и замковый мейстер. Как правило, она лишь одобряла то, что они решали.
Мирцелла была бы не прочь выехать на охоту, но по словам Джона, в окрестностях пока небезопасно. Он уехал выслеживать шайку беглых наемников в Западные холмы. По его словам, с её разгромом в окрестностях станет безопасно. И тогда он устроит охоту.
Визит родственницы стал приятной неожиданностью. Саму Розамунду сопровождал отряд всадников в алых плащах под знаменем Ланнистеров из Ланниспорта. По Западным Землям ещё бродило немало мелких отрядов воинов, превратившихся в бандитов, и надёжный эскорт не был лишним.
Визит Розамунды был отличным поводом показать, что Мирцелла вполне довольна своим статусом леди и хозяйки грозного замка покойного Горы. К слову, приехала бы Розамунда к ней, не получи дядя Утес, а она сама право его унаследовать? Мирцелла сомневалась.
То, что замок Клиганов набит северянами, которые выполняют ее приказы, лишь усиливал эффект. Особенно устрашающе выглядели горцы. Похоже, не только Розамунда, но и гвардейцы Ланнистеров из Ланниспорта немного побаивались этих обросших косматыми бородами воинов в мехах, коже и стали.
Но кое-что хотелось добавить к образу зловещей крепости, тем более, Розамунда явно хочет от замка Клиганов жути…она её получит! Если Гора имел глупость не обеспечить жутью свой замок, за него это сделает она сама.
Замковую темницу, пока пустую, охраняло двое северян из гвардии Джона. Занята была всего одна камера, в которой помещалось медвежье чучело, которое Джон привез с Севера. Вернее, она уверяла Розамунду, что чучело это медведя, которого Джон взял на рогатину в Зачарованном Лесу.
Рассказывая Розамунде о синеглазых упырях Застенья, Мирцелла подвела ее к самой дальней камере, где было чучело медведя. Неожиданно «чучело» взревело и замахало лапами. Его глаза горели синим, совсем как у оживленных Иными упырей из легенд Севера.
Бедная Розамунда взвизгнула и умчалась наверх, мимо невозмутимых караульных. А «медведь-упырь» немного поревев, уселся на чурбан. Мирцелла одобрительно кивнула.
Молодой горец, игравший роль «медведя-упыря», был доволен. Сначала он боялся, что маленькая леди нажалуется лорду Джону на его медвежий рев.
Горец нарычал на серебряный олень и получил указание посидеть тут еще немного, а затем снять шкуру и уходить. В замке действительно было чучело медведя, но подражание подвыпившего горца реву зверя с герба Мормонтов и наличие медвежьей шкуры навело Мирцеллу на мысль поместить в темницу «упыря»…
Когда она уведет Розамунду подальше, горца сменит то самое медвежье чучело с синими стеклянными глазами. Если та снова рискнет спуститься, можно будет подшутить над ее фантазией, превратившей чучело в монстра.
Мирцелла поняла, что Розамунда ни за что на свете не сунется в темницу, и заметила, что еще Джон привез упыря-одичалого, которого будут возить по Западу. В целях того, чтобы все поняли, что таит Застенье.
По лицу Розамунды было видно, что такие северные забавы ее пугают. Она осторожно спросила, не собирается ли Мирцелла ей показать и одичалого, и обрадовалась тому, что одичалого держат в ящике в леднике.
Розамунда была рада, что после обеда Мирцелла предложила ей сыграть в одну волантийскую игру, которая попала на Запад вместе с дорнийцами.
— Ну что хорошего могут придумать дорнийцы? Разве что отраву и извращение, — для вида повозмущалась Розамунда.
— Игру придумали в Волантисе, — успокоила подругу Мирцелла. — Дорнийцы даже правила не меняли. Против волантийцев ты ничего не имеешь?
Против волантийцев Розамунда не возражала.
Поле доски для игры было трёх разных цветов, а фигур было девять разных видов. Король, дракон, слон, тяжёлый всадник, лёгкий всадник, копейщик, требушет, арбалетчик и ополченец. Самым сильным был дракон, он мог даже «перелетать» через поля и его потеря могла стоить проигрыша всей партии.
Кое-каких фигур, скажем, слонов и копейщиков, было несколько, но самой важной фигурой был король. Он был слабее дракона, но его потеря как раз и означала конец игры. Вдобавок к фигурам, были ещё и «горы», которыми можно было перегородить часть доски. Но не всю, нужно было оставить «перевалы».
Розамунда плохо понимала правила игры и когда усвоила хоть что-то, решила выстроить оборону. Расставила горы и закрыла перевалы слонами, торжествующе при этом глядя на Мирцеллу. По мнению Розамунды, эта «крепкая позиция» неприступна.
Мирцелла легко взломала оборону драконом. Благо, дядя, который успел научиться игре, и обучил её и Джона, был куда более серьёзным противником и, если его обыграть не получалось, то предсказать ходы Розамунды было проще простого.
Они играли четыре раза, наконец Мирцелла подыграла Розамунде, которая после этого важно надулась и заявила, что теперь им надо сделать ставки. Она предложила сыграть на желание. Что хотела загадать Розамунда, Мирцелла не узнала, потому что снова ее обыграла. Розамунда побледнела.
«Что же она хотела пожелать?»
В итоге служанки завили Розамунде волосы и переодели в платье, похожее на то, что носила сама Мирцелла. Розамунда решила отыграться, но снова проиграла. И тут сообщили о возвращении в замок Джона и его всадников.
Встретив Джона, Мирцелла удивилась, куда подевалась Розамунда, но быстро выбросила это из головы. В конце-концов, пропасть она не могла и рано или поздно появится. Хотя знай она заранее, когда появится Розамунда, она бы не пустила дело на самотек.
После ужина, на котором Джон рассказал о разгроме банды, а Мирцелла поведала о делах замка и о визите Розамунды, намекнув, что та устала с дороги. Впрочем, Джон пропустил это мимо ушей. Он думал совсем не о какой-то там Ланнистерше из Ланниспорта.
Она лежала на просторном ложе, утомленная Джоном, и лениво думала, что от кровати сира Григора следует избавиться. Джон вымотал ее, а когда он вошёл в неё сзади, она закричала так, что наверняка услышала половина замка. Однако, когда он остановился, она потребовала не валять дурака, а продолжать.
Мирцелла приподнялась на локте и собиралась заговорить с Джоном, когда она услышала шум и увидела, как растрепанная Розамунда Ланнистер выползает из-под кровати на четвереньках в её платье, с завитыми волосами и красная, как знамя Ланнистеров.
Мирцелла чуть не засмеялась, увидев выражение лица Джона, увидевшего разом двух Мирцелл, одну одетую на полу опочивальни, а другую, обнаженную, лежащую рядом с ним. Тем временем, Розамунда наконец сообразила, что её заметили и торопливо встала.
— Милорд, вы не подумайте ничего дурного, мы с Мирцеллой просто подруги, — пробормотала Розамунда.
— Зря она это сказала, — подумала Мирцелла. Теперь точно подумает.