Лорд Дара

      Бран увидел Орлиное Гнездо. Совсем такое, как на картинках в книгах, оно завораживало. Оно было далеко, а сам он следил за небольшой процессией, поднимавшейся вверх по горной тропе. Трехглазый Ворон обещал, что теперь он покажет ему, на что способны древовидцы кроме наблюдения.       Неожиданно раздалось дикое карканье, и на процессию спикировала большая воронья стая. Похоже, её главной целью был невысокий человек с хитрым лицом и бородкой с проседью. Вороны прошли на бреющем полёте и опорожнились на обладателя бородки. Досталось не только ему, но и окружающим.       Мул коротышки взбесился. Невзирая на усилия всадника и высокой коротко стриженой девушки в серебристой кольчуге, животное с рёвом помчалось, не разбирая дороги. Вороны продолжали свои атаки, часть сдерживала сопровождавших хитролицего бородача, но основная масса вела атаку своей жертвы.       Серый мул совсем спятил, он нёсся, как ему казалось, к спасению, но оступился и упал. Казалось, он скоро поднимется. Однако еще одна стая воронов атаковала его, засыпая пометом и пикируя вниз, целя острые клювы в глаза мулу.       Несчастное животное неловко вскинулось и рухнуло вниз, увлекая своего седока. Бран слышал крики людей, сопровождавших хитролицего, но, но самый жуткий крик был вопль падающего вниз человека, которого увлекал на дно пропасти мул. Пропасть была очень глубокой и вопль, казалось, никогда не стихнет.       Бран вновь обнаружил себя на месте, где происходили видимые им события. Он был одет в тот же серый дублет с серебряной брошью в виде волчьей головы и с кинжалом на поясе. Даже бриджи и сапоги телячьей кожи были совсем как настоящие.       Трехглазый Ворон стоял рядом, скрестив руки на груди. Его единственный глаз казался горящим углем, по недоразумению вставленным в глазницу старика. Он нисколько не интересовался суматохой внизу, на тропе. Бран уже не удивлялся, что они стояли на скале, на какую не смогли забраться даже горцы.       «Древовидец в своих видениях может оказаться где угодно.»       — Тебе жалко этого человека, Бран Старк, — проскрипел Трехглазый Ворон. — Это жуткая участь, погибнуть по дороге к собственной леди-жене в её замок. Да ещё пасть не от меча, стрелы или, на худой конец, от когтей сумеречного кота. Даже не от отравы. Сорваться в пропасть, будучи обгаженным стаей воронья…       — Жалко, — повторил Бран, пытаясь рассмотреть, куда же упал хитролицый. — Пожалуй. Кто был этот человек, милорд? Мы могли ему помочь?       На лице старого древовидца мелькнула улыбка: «Помочь? Бран, мой мальчик, я не стал бы ему помогать, хотя и мог…да, мог, но зачем? Он был уверен, что дергает всех за ниточки, как кукольник марионеток.»       — Как марионеток? — поразился Бран. Трехглазого Ворона его удивление развеселило. Тот хрипло рассмеялся, как ворона закаркала.       — Да, милорд Старк, как кукольник марионеток, только вместо Флориана и Джонквиль, Сервина Зеркального Щита и дракона он водил людей. Короля и королеву, десницу и командующего Золотыми Плащами, лордов и рыцарей, Ланнистеров и Тиреллов, Старков и Баратеонов…       — А как его звали? — спросил Бран Трехглазого Ворона.       Тот притворно удивился: «Бедное летнее дитя, ты не знаешь самого лорда Петира Бейлиша по прозванию Мизинец? А ведь он не только долго был мастером над монетой, но и стоит за смертью лорда Аррена и держал в своих руках Золотых Плащей. О да, Пересмешник был уверен, что Хаос это лестница…»       — Он ошибался? — обрадованно спросил Бран. — Отец говорил, что предательство и измена до хорошего не доведут…       Трехглазый Ворон сказал без выражения: «Нет, Пересмешник был прав. Для таких, как он, Хаос это лестница. И не только для него. Для твоего брата, Джона Колдстарка хаос тоже оказался неплохой лестницей. Признаюсь, я решил немного помочь тебе и ему. Мне это показалось забавным.»       — А Пересмешнику вы не помогали? — спросил Бран. Трехглазый Ворон покачал головой.       — Ему не надо было помогать, просто не мешать. Но когда ты не упал с башни, а Джон вбил в голову королю Роберту, чем занимаются старшие дети лорда Тайвина…тогда очень многое изменилось. Пересмешник мог бы быть живым…       — Но он мёртв, — глухо сказал Бран.       — Разумеется, Брандон Старк. Будь он живым и преуспевающим, тогда ты стал бы калекой, Джон отправился бы на Стену, а твои отец и мать, да и Робб погибли. И многие тысячи людей тоже. Разгром Ланнистеров рядом с этой бойней был бы турниром сквайров рядом с турниром в Харренхолле…       Бран неловко переступил с ноги на ногу и спросил: «Милорд, но неужели все так связано…и как счастье одного человека может стоить стольких смертей?»       Старый древовидец усмехнулся: «В мире слишком мало власти, земель и богатств, чтобы были счастливы все. А чем большего желает человек, тем больше людей из-за этого лишается…порой, всего. Этот коротышка с бородой пролил больше крови, чем прославленный рыцарь, а не упади он с мула, крови пролилось больше…»       — Но ведь так неправильно, — выпалил Бран. — Предавать, отнимать, убивать…       — Мир жесток, Брандон Старк. Здесь вечно идёт игра престолов, в которой или погибают, или побеждают. Иного не дано. Это можно сравнить с одной волантийской игрой, кайвассой. Кто ты в ней, король, тяжелый всадник, слон, дракон или ополченец…ты можешь дойти до победы, а можешь сгинуть.       Мальчик поразился: «Все люди в этой игре фигуры?»       — Нет, конечно. Кое-кто просто пыль на доске. Но порой бывает важна даже пыль. А иногда даже дракон становится бесполезным.       Бран не понял: «Как может быть важна пыль?»       — Ты однажды это поймешь, Брандон Старк, — непонятно сказал Трехглазый Ворон.       Ученик древовидца восхищенно спросил своего наставника: «А вы в любое событие в Вестеросе вмешиваетесь?»       — Нет, конечно.У меня тысяча глаз и один, а не миллион. Мои умения -это лишь тень мастерства древовидцев древности. Им по силам было обрушить Молот Вод на Руку Дорна и Перешеек…и многое другое. Сейчас древодицы не могут и сотую часть того, что умели тогда. Но видеть…да, я вижу многое.       Бран задумался и выпалил: «А показать Малый Совет можешь?»       На мгновение все заволокло дымкой, и он оказался в огромном тронном зале. На возвышении был гигантский трон, сделанный из сотен перекрученных мечей. На троне восседал высокий худощавый человек с суровым лицом и пронзительными синими глазами. На коленях у него лежал длинный меч.       Чем-то человек показался Брану похожим на короля Роберта, но если глядя на толстого короля с трудом верилось, что тот был великим воином, убил принца Рейгара на Трезубце и захватил Пайк, то хмурый меченосец явно был воителем, причём таким, кому поле битвы привычнее зала совета.       На голове человека не было короны, как и волос. Вернее, их было немного, а чёрные бакенбарды делали его лицо с квадратной челюстью ещё более мрачным. Похоже, это не король, а десница. Бран слышал, что до того, как закончилась война, вместо отца Малый Совет возглавлял брат короля.       У короля два брата, но человек на троне мог быть только Станнисом Баратеоном, лордом Драконьего Камня, теперь он ещё и Хранитель Востока до того дня, когда кузен Брана, Роберт Аррен, станет совершеннолетним. У Станниса мрачное лицо, такое ощущение, что он никогда не улыбается.       Станнис был мрачен, но, сидя на троне, он казался его частью. Словно он тоже был выкован из стали, такой прочной, что на Железном Троне после него останутся царапины и вмятины. От Мейстера Лювина Бран кое-что знал о мастере над кораблями и среднем брате короля Роберта.        Говорят, он просидел год в обложенном армией Тиррела и флотом Редвина Штормовом Пределе и не сдался, а потом прибыл с войском отец Брана, и сложить оружие пришлось уже просторцам. Затем Станнис стал мастером над кораблями, выстроил флот и, невзирая на бурю, прорвался к Драконьему Камню и захватил остров. И именно Станнис потопил Железный Флот у Светлого острова…       Теперь он восседал на Железном Троне, в гигантском тронном зале, куда проникал свет через высокие узкие окна. У подножия трона стоял стол, за которым сидели люди, высокий черноволосый молодой лорд в зелёно-золотом, старый длиннобородый мейстер, толстяк с благостной миной в переливчатой одежде…       — Барристан Селми, — восторженно пробормотал Бран.       Стражники в золотых плащах и гвардейцы Баратеонов, благородные лорды и дамы, придворные рыцари…все они и в половину не занимали его так, как знаменитый Барристан Отважный.       Старый лорд-командующий Королевской Гвардией был облачен в покрытые белой эмалью доспехи. Он был стар, но выглядел по-прежнему грозно и браво. Бран восхищенно уставился на своего кумира и не сразу заметил, что все судят двух скованных цепью людей.       — Твоя вина мне ясна, Янос Слинт, — голос Станниса походил на скрежет металла. — Ты далеко не первый командующий Золотых Плащей, который начал торговать чинами, да и взятки брали задолго до тебя. Но это не оправдание. Да, ты сумел прикончить тех капитанов, которые были готовы говорить против тебя…       Толстяк упал на колени и завопил: «Милорд, смилуйтесь, во всём виноват лорд Бейлиш, он меня заставлял…»       — Не волнуйся, Слинт, дело дойдёт и до Мизинца. Но начну я с тебя. Ты здесь, а лорд Петир сумел убежать в Долину и сидит теперь у Лизы Аррен. Эта женщина уверена, что Орлиное Гнездо скроет ее от любых бед, но голод лучшее осадное орудие. Я вытряхну оттуда Бейлиша, и она тоже понесет наказание.       — Станнис, она всего лишь влюбленная женщина, — рассмеялся молодой лорд. — Разве это преступление? Да, она глупа, раз доверилась Мизинцу…       — Глупость не оправдание, Ренли, — оборвал его Станнис. — Пока я заменяю в Малом Совете лорда Старка, — эти слова он словно выплюнул. — Пока я здесь, я позабочусь, чтобы разорить это змеиное гнездо.       Ренли Баратеон расхохотался: «Надеюсь, ты не закроешь бордели и не сбросишь всех шлюх в море? Наш венценосный брат этого тебе никогда не простит.''       Станнис мрачно посмотрел на веселящегося внизу младшего брата и заговорил. Его голос разносился по всему тронному залу.       — Именем Роберта из дома Баратеонов, первого носителя сего имени, короля андалов, ройнаров и первых людей, по слову Станниса из дома Баратеонов, королевского десницы, я являю королевское правосудие Яносу Слинту и Аллару Диму. Я обвиняю их и осуждаю; лишаю всех чинов и титулов, земель, доходов и владений и приговариваю к смерти. Пусть боги будут милосердны…       — Милосердия, — завопил толстяк, но рослые солдаты в золотых плащах с застежкой в виде кулака подхватили его и ещё одного человека и потащили к выходу. Скоро их вопли затихли.       — Милорд, а что делать с остальными преступниками? — спросил елейным тоном толстяк в шёлке и атласе. — Их немало, почти все командиры Городской Стражи…       — На Стену, — лаконично ответил Станнис. — Ночной Дозор жаловался на нехватку мечей, пока туда не прибыли пленные западники, эти запятнавшие золотые плащи негодяи имеют еще шанс одеть чёрное. Полагаю, мечи эти люди держать не разучились?       — Не должны, милорд, — ответил Барристан Селми.       — Новый командующий Городской Стражей уже приступил к обязанностям и позаботится, чтобы Золотые Плащи защищали закон и порядок, а не были ещё одной шайкой вымогателей.       — Сир Джаселин Байуотер достаточно умен и опытен, да и Железной Рукой его прозвали не зря, — сказал, ни к кому не обращаясь, Ренли.       — То, что Слинт так долго занимался своими махинациями, на твоей совести, Ренли, — прорычал Станнис. — Надеюсь, ты теперь больше будешь заниматься делами мастера над законами, а не турнирами. Иначе придётся подыскать кого-то на твоё место.       — Теперь пора заняться Королевской Гвардией. Сир Барристан, вы стары и теряете хватку. Иначе этот коротышка Престон Гринфилд не смог бы ранить вас так, что вы не смогли сопровождать моего брата в поход на Утес.       Сир Барристан напрягся: «Милорд, но рыцари Королевской Гвардии служат пожизненно…»       — Мой брат тоже не желал вас терять, — кисло процедил Станнис. — Но, тем не менее, вы должны не допускать повторений того, что случилось с Цареубийцей и сиром Блаунтом. Как в Королевскую Гвардию мог попасть рыцарь, который умрёт от обжорства на королевском пиру…       — Но королева Серсея… — сказал Барристан Селми.       — Теперь она Молчаливая Сестра, сир Барристан, — отмахнулся Станнис. — Сир Гринфилд погиб, сир Борос. .тоже мёртв, Цареубийца мёртв…надо заполнить вакансии…       — Но сначала, — голос Станниса прозвучал, как команда к атаке. — Я разберусь с вами, лорд Варис. Вы не могли не знать об изменах королевы, но молчали. Как это понимать? Это или глупость или предательство…       — Вы слишком категоричны, милорд, я был готов доложить его величеству, — спокойно, тем же елейным голосом говорил Варис. — Измена королевы…       — То, что о ней сообщает королю бастард Хранителя Севера, а не мастер над шептунами, говорит об одном. Вы никудышный мастер над шептунами, Варис.       Станнис вынес приговор, Варис сделал какое-то движение, но тут же обмяк, рухнув на стол. В его спине торчала длинная стрела.       — Убрать эту падаль, — распорядился Станнис. — Полагаю, что могу огласить список тех, кого король желает видеть в Королевской Гвардии.       Тронный зал начал расплываться, но Бран услышал имена новых гвардейцев: «Сир Робар Ройс, сир Бейлон Сванн, сир Ричард Хорп…»       — Это прошлое? — спросил Бран «Ходора». Они снова были в богороще, а Трехглазый Ворон опять стал «Ходором».       — Недавнее прошлое, — согласился «Ходор». — Но скоро ты узнаешь больше. Король всё же решил сделать одну из твоих сестер женой своего сына. Вот тебе задание, узнай, какую сестру, и как зовут сына короля.       — Это нечестно, — запротестовал Бран. — Откуда мне знать?       — Разве ты не древовидец? — притворно удивился Трехглазый Ворон. — Ты можешь узнать это сам. Заодно, вот тебе еще задание…       — Вы же говорили, всего одно задание, — запротестовал Бран.       — Не надо было спорить с наставником, — наставительно произнес Трехглазый Ворон. — Так вот, вот тебе дополнительное задание. Сейчас ты откроешь третий глаз и…       — Харренхольский турнир? — удивился Бран. Трехглазый Ворон нахмурился, и Бран быстро сказал: «Понял, всё сделаю.»