Retribution/Возмездие

Санс не приказывал ему возвращаться в сарай. Да и Папирус на самом деле не горел желанием входить в маленькое сооружение, не после того, как узнал, насколько заблуждался, думая, что его альтернативная версия была кем-то вроде жертвы. Однако когда Санс заявил, что должен отнести пленнику ужин, Папирус предложил пойти вместо него. Решение было спонтанным. Он ничего не взвешивал заранее. Одна мысль, что Санс останется наедине с тем извращенцем, скручивала кости Папируса. Он прекрасно знал, что Санс в состоянии постоять за себя, но не хотел, чтобы даже взгляд говнюка коснулся его брата. Сама эта идея жгла его душу. Должно быть, он упорствовал, потому что, в конце концов, Санс протянул ему тарелку и проводил к выходу озадаченным взглядом. Папирус вышел на улицу и, вдохнув холодный воздух, попытался подготовиться к тому, что могло последовать дальше. Он рассеянно проследил за маленьким монстром—кроликом, который прошмыгнул мимо их сарая, полностью понимая, что внутри кто-то есть. Когда монстр скрылся за углом и исчез из вида, Папирус медленно пошел к источнику неприятных ощущений кролика. Отперев дверь и войдя внутрь, он потратил секунду, чтобы стряхнуть снег с капюшона. Другой он опасливо наблюдал за ним, и, к счастью, помалкивал. Папирус открыл клетку и протянул тарелку с едой. Его двойник не сдвинулся ни на миллиметр. Папирус окинул его сердитым взглядом. Заключенным не разрешалось морить себя голодом, чтобы избежать наказания. Санс будет в ярости. — бери, — сказал Папирус, пытаясь выглядеть спокойным. В ночь, когда этот парень появился в их доме, встал над их кроватью, Папирус был так близок к тому, чтобы потерять своего Санса. Еще немного, и он бы его потерял. Он затолкает еду в глотку ублюдка, если ему придется, и убедится, что тот не получит ни капли удовольствия. Папирус может. Должно быть, в тоне его голоса появился какой-то намек, потому что другой монстр вздрогнул, а потом осторожно поднялся на ноги. Он сделал шаг вперед и с мрачным выражением взял тарелку. Ублюдок посмотрел на энчиладас со странной смесью печали и растерянности. Может быть, его брат тоже их готовил? Между их временными линиями было достаточно сходства, чтобы Папирус мог поверить в это. Он пожалел, что вспомнил о брате ублюдка. Похоже, что Санс из его временной линии ничего не знал о Папирусе. Он надеялся, что младший не будет слишком страдать из-за того, что они забрали его брата. Для него будет даже безопаснее, что этот извращенец исчез, даже если Санс никогда этого не поймет. Вздохнув, пленник сел за стол и начал трапезу. После нескольких минут молчания он прервался и заговорил. — ты собираешься пялиться на меня? — недоверчиво спросил он. Папирус крепче сжал зубы. — ага. не уйду, пока ты не закончишь. На лице монстра появилась легкая ухмылка, и он замедлил все свои действия, растягивая обед. Разумеется, он хотел оттянуть возвращение Папируса в дом к Сансу. Похожая ухмылка — слишком похожая на его вкус — растянула собственный череп Папируса. — я с превеликим удовольствием помогу тебе поесть, — протянул Папирус, доставая ключи из кармана. Видимо, за это мгновение монстр все обдумал и принялся с энтузиазмом уплетать еду.

***

— МАЛОВЕРОЯТНО, ЧТО ОН НЕ ОСВЕТИЛ ЧЕГО-ТО В СВОЕМ УЖАСНОМ РАССКАЗЕ, ТАК ЧТО Я НЕ СКЛОНЕН ЗАТЯГИВАТЬ С НАЧАЛОМ НАКАЗАНИЯ. ХОЧУ ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ ПОБЫСТРЕЕ. Папирус кивал, сидя на диване, пока Санс расхаживал перед ним. Санс улыбнулся, выпрямил позвоночник и высоко вскинул череп. Великолепная практика для управления стражами, которое ему когда-нибудь предстоит. — ОДНАКО МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ОПРЕДЕЛИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ЕГО ЖЕРТВ И, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, ПОПРОСИТЬ ИХ ПОДТВЕРДИТЬ ЕГО СЛОВА. От этого Папирус потерял часть своей уверенности, так что Санс попытался, если это вообще было возможно, заставить себя выглядеть сверхуверенным. — КРОМЕ ТОГО, ЭТО ПОЗВОЛИТ МНЕ УСПОКОИТЬ СВОИ МЫСЛИ ПОНИМАНИЕМ, ЧТО ОНИ НА САМОМ ДЕЛЕ В ПОРЯДКЕ, И МЫ НЕ УПУСТИЛИ ИХ В МИРЕ ИЗВРАЩЕНЦА. МЫ НАЧНЕМ ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ. Папирус снова кивнул, и Санс закончил свои инструкции широкой злобной ухмылкой. Папирус улыбнулся в ответ. — почему три дня, милорд? — спросил он. Санс прикрыл глаза, его зубы поблескивали в улыбке. Маленький скелет повернулся, встал перед Папирусом, поставил один сапог на бедро брата и наклонился к нему. Демонстрация силы была обычным делом в их доме, и Папирус более чем соблазнительно посмотрел на брата. Санс окинул его плотоядным взглядом. — ПОТОМУ ЧТО, МОЙ ПЕСИК, СОВСЕМ НЕДАВНО МЫ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ МЕЖДУ МИРАМИ. НАМ НУЖНА ПАРА ДНЕЙ ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ В ФОРМУ И ОБЕСПЕЧИТЬ УСПЕХ НАШЕЙ МИССИИ. Папирус шире развел бедра, позволив Сансу наклониться еще ниже. Старший брат не смел начинать поцелуй, но явно на него напрашивался. Санс поддразнил его, пробежавшись язычком по собственным зубам, но находясь при этом достаточно далеко, чтобы попытка сократить расстояние нарушила его равновесие, он знал, что Папирус никогда бы не осмелился на подобное. — понятно, милорд, а до тех пор? — спросил Папирус хриплым глубоким голосом. Санс улыбнулся ему. — ДО ТЕХ ПОР МЫ БУДЕМ ОТДЫХАТЬ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ НАЧНЕМ… — Санс ощутил, как угасает его улыбка, когда в голову пришли воспоминания о другом монстре, и лицо перед ним не так сильно отличалось от того урода, чтобы прогнать видение монстра, сотворившего столько кошмарных вещей, — …НАКАЗАНИЕ. Улыбка Папируса тоже потухла, когда Санс отступил, убрал ногу и отвернулся. — милорд? — нерешительно окликнул он. "ты тоже мог бы моим". — Я НЕ В НАСТРОЕНИИ, — ответил Санс, выходя из гостиной. Его душа тревожно пульсировала. Не то чтобы у него возникла какая-то трудность разобраться в том, какой монстр был каким, но ужасы, услышанные ими вчера, сделали невозможной любую тягу к сексу, даже если его брат никогда бы… Папирус погрузился в молчание, пытаясь подсчитать сколько раз Санс умирал. Санс напомнил себе, что теперь, когда он знает о человеке и том, на что тот способен, он сможет как-то предотвратить свою смерть. Сможет сделать так, чтобы его брат никогда больше не пережил эту потерю. У Папируса нет абсолютно никаких причин становится таким, как урод. Санс будет с ним и никогда его не покинет.

***

Папирус, шмыгнув носом, сел на скромную кровать. Бля, это так напоминало готовку Санса, вплоть до качества. Слезы потекли из его глаз, когда он вспомнил запах тако, разбудивший его в то утро. Он цеплялся за воспоминания о том, как подарил Сансу любовь. Как боготворил тело брата накануне ночью. По крайней мере, у него осталась память чуть ли не о каждой косточке в теле брата и том, как они ощущаются на языке. Ведь так? Но было что-то в этих воспоминаниях… что-то как будто неправильное. Тряхнув черепом, он решил, что бессмысленно зацикливаться на прошлом. То, о чем стоит волноваться — его будущее. Оглядев сарай, он мог вынести несколько предположений каким будет «наказание», которое упоминал санс. И ни одно из предположений не было приятным. Ему нужно выбираться из этой гребаной камеры пыток, позарез нужно вернуться к Сансу. Собравшись с мыслями, Папирус начал проходиться вдоль забора, выглядывая любые слабые места. Когда это не принесло никаких результатов, он проверил все стены и два крошечных зарешеченных окошка. Но не обнаружил ни одной уязвимости или щелки. Потом он вернулся к предметам в комнате, пытаясь придумать, чем они могли бы быть полезны. Простыни? Может быть... если ему удастся схватить одного из них. Он смог бы осилить одного тюремщика и связать его этим. Правда, только если они не скуют его. Просто прекрасный момент был, когда его двойник выходил во время допроса, если бы только не цепи. Планы завертелись в его голове.

***

Санс стоял перед шкафчиком, в котором они хранили инструменты. Он искал что-то, что принесет побольше боли, но при этом оставит урода достаточно целым для последующих сессий. С покрытыми плотью монстрами всегда было проще, у них куда больше материала для работы. До сегодняшнего дня он никогда не пытал скелетов. По крайней мере, не так. Насколько он знал, в Подземелье не было других скелетов. В третьем ящике кое-что привлекло его взгляд, и он ухмыльнулся. Это может сработать. Минимальный реальный урон, но все еще достаточно боли. Кроме того с этим у него будет предостаточно способов продлить сессию. Кивнув самому себе, Санс вытащил тонкий чемоданчик и несколько других инструментов. Он развернулся к Папирусу и натянуто улыбнулся, брат не вернул ему улыбку. Урод лежал на месте, на кровати, и бросил на них ленивый взгляд, когда они вошли в клетку. Папирусу пришлось вздернуть его на ноги, но после этого он не сопротивлялся. Как только урод оказался в кандалах, Санс осмотрел его зубы. Урод зашипел от боли, когда маленький скелет без капли нежности постучал по ним. Санс использовал это время, чтобы мысленно настроиться на сегодняшнюю сессию. Сделав шаг назад, он наткнулся на Папируса. Ощущение стройного тела брата за спиной дарило успокоение. — ЛАДНО, УРОД, — спустя секунду Санс нарушил молчание, — НАСТАЛО ВРЕМЯ ПОПЛАТИТЬСЯ ЗА СВОИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Он встал, выпрямился и, убедившись, что броня прекрасно сидит на костях, начал: — УР... ПА… ПО ВАШЕМУ СОБСТВЕННОМУ ПРИЗНАНИЮ, ВЫ ПРИЗНАНЫ ВИНОВНЫМ В СЛЕДУЮЩИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ: ДВОЙНОЕ ПОХИЩЕНИЕ, ПОПЫТКА ПОХИЩЕНИЯ, — Санс бросил быстрый взгляд на Папируса, чей череп напоминал пустую маску, — УДЕРЖИВАНИЕ МОНСТРОВ ПРОТИВ ИХ ВОЛИ, РАБОВЛАДЕНИЕ, НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА, НЕОДНОКРАТНЫЕ ИЗНАСИЛОВАНИЯ, — Санс скрипнул зубами, — НАДРУГАТЕЛЬСТВА. ИЗБИЕНИЯ. ПОКУШЕНИЕ НА УБИЙСТВО. ВЫ БУДЕТЕ ПОДВЕРГНУТЫ ДЕСЯТИДНЕВНОМУ НАКАЗАНИЮ ЗА ЭТИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. МЫ НАЧНЕМ СЕЙЧАС.