-
Его голова пульсирует и раскалывается, будто череп разрывается на части. У Дэна зачастую случаются головные боли, но они никогда не бывает таким плохими, как эта. У него уходит несколько минут на то, чтобы просто открыть глаза, но, сделав это, он тут же утыкается лицом в подушку, потому что солнечный свет, просачивающийся сквозь их шторы, слишком яркий для его глаз. Это не мигрень. Насколько Дэн может помнить, он просто выпил слишком много прошлой ночью. Хотя не то чтобы он вообще много помнит. Вчера вечером Фил бросил его, уйдя веселиться с его друзьями, Дэн отказался от его предложения присоединиться, а потом в какой-то момент передумал, потому что по некоторым причинам ему стало интересно. Всё остальное — уже размыто. Сколько вообще времени? Он принуждает свои конечности двигаться и роется под подушкой, ища телефон. Глаза открывать всё ещё страшно, поэтому на поиск уходит времени немного больше, чем стоило бы. В конце концов, он находит его и, отвернувшись от окна в другую сторону, открывает глаза, чтобы проверить время. Уже два часа. Дэн далеко не самый ответственный человек, но пропускать пары каждый день всё равно не может, однако теперь он точно не встанет завтра утром. У него происходят хотя бы небольшие неприятности даже в хорошие дни. Сегодня он только проснулся, но уже чувствует, что этот день точно не из хороших. Осторожно двигаясь, он медленно переворачивается на спину, устраиваясь настолько удобно, насколько это вообще возможно в таком маленьком пространстве, уже полностью открывает глаза и начинает смотреть на потолок, внимательно рассматривая сколы краски и находя скрытые узоры там, где их нет. Зная себя достаточно хорошо, он может утверждать, что сегодня ему необходимы эти десять-пятнадцать минут ничегонеделания перед тем, как начать свой день. Когда его глаза более-менее привыкают к свету, он поворачивается к Филу, чтобы проверить, проснулся ли его сосед. Одного взгляда на Фила достаточно для Дэна для того, чтобы понять, что ещё точно спит. Его грудь медленно поднимается и опускается, и теперь, обратив на это внимание, Дэн осознаёт, что слышит тихий храп. Одежда Фила валяется на полу, их комната в полнейшем беспорядке, как и сам Дэн. Дэн вспоминает отрывки фраз, которые он сказал Филу прошлой ночью, и еле сдерживает стон разочарования в себе. Пока всё не зашло слишком далеко, он перестаёт думать об этом, предпочитая больше не вспоминать ничего. Относительная тишина их комнаты нарушается звуком вибрации телефона Дэна, оповещая его о новом сообщение. Он не так часто получает сообщения. «Наверняка это Луиз», — думает он и снова закрывает глаза, но затем его телефон вибрирует ещё раз. И ещё. После этого, он уже не сдерживает вздох и тянется к телефону, чтобы разблокировать его. Спустя две секунды ничего уже не так, как было. 4 сообщения от: Джейка Первая реакция Дэна — бросить телефон. Если нужно, то прямо в голову Фила. Или в окно. Да хоть в Китай, на самом деле. Вторая — желание пойти к Луиз и спросить у неё, как удалить сообщение, не читая его. Третья — поменять свой номер. И, наконец, четвёртая, наиболее вероятная, но в то же время самая болезненная — прочитать сообщение. В конце концов, его брат перестал пытаться контактировать с ним через месяц после того, как он уехал. Он не написал бы, если бы не случилось что-то срочное. Хотя почему Дэна должно волновать даже срочное? Он, в любом случае, больше не часть этой семьи. Они сами захотели, чтобы было так. Он покончил со всем этим полностью, ему не нужно читать сообщение, он может просто… Спустя ещё две секунды, он открывает его. Джейк (4 ноября, 14:43) Сегодня день рождения отца, ты помнишь? Мама сделала её отвратительный пирог Тебя нет и мне придётся съесть его одному Было бы здорово, если бы ты был с нами и помог мне скормить его собаке ... … …~~~~~ VII.
— Всё готово! Фирменный пирог по рецепту моей бабушки! Теперь можем отпраздновать день рождения вашего папы! «Но его даже нет здесь» — хочет сказать Дэн. Но не говорит. Вместо этого он просто сидит и смотрит на этот пирог, надеясь на то, что он внезапно загорится и превратится в пепел. Дэн ненавидит этот пирог. Возможно, это самая невкусная вещь, которую он когда-либо пробовал за все шестнадцать лет его существования. Его тошнит не то чтобы от вкуса, а от одного запаха и даже вида. Джейк испытывает к нему те же самые чувства. Но всё равно их мать готовит его каждый год, не изменяя своей традиции ни разу, и это при том, что чаще всего их отец отсутствует на его же, так называемом, празднике с ними. Их отец, наверное, единственный человек, который может есть этот пирог, ещё и искренне говорить, что ему нравится, но какой смысл готовить его, если тот даже не пробует его. — Давайте, мальчики. Ваш папа скоро будет. Мы оставим ему немного. Он звонил… — их мама запинается. — Он звонил совсем недавно. «Два часа назад» — думает Дэн, но вслух не говорит. Он смотрит на Джейка, когда тот откусывает пирог, и пихает его, когда видит на лице брата откровенное отвращение. — Ну как? Тебе нравится? — спрашивает женщина, в глазах которой легко заметить беспокойство. И Дэн знает, что на самом деле этого даже больше, чем она показывает. — Очень вкусно, мам.~~~~~
Солёные слёзы Дэна, текущие по его лицу, конечно же совершенно случайные. В последний раз он плакал по-настоящему, когда ушёл из дома, в ту первую ночь, которую он провёл совершенно один. Это было не так давно. В то же время, слишком давно. За исключением этого, он не помнит, когда плакал ещё в последний раз. Этим всегда занимался Джейк — из-за побитых коленей, глупых одноклассников или из-за Дэна, не уступающего ему какую-то игру — его брат был тем, кого успокаивали. Даже когда ему это действительно было нужно, Дэн не признавал, что ему необходимо утешение. Он ел пирог, притворяясь, что отец действительно скоро придёт, и затыкал Джейка, когда тот хотел сказать, что на самом деле думает об этом пироге. И всё равно их мама всегда кричала на Дэна, а не на Джейка, но это нормально, с ним всё было в порядке. Он всегда в порядке. Дэн не осознаёт своё состояние до тех пор, пока эта мысль не добивает его. Он не замечает, что плачет, до тех пор, пока практически не захлёбывается в слезах. Он не чувствует ничего, пока внезапно не ощущает мокрое пятно на своей подушке. Он ушёл из дома. Это было правильным решением. Это было единственным решением. Он ушёл из дома, чтобы жить одному. Чтобы не позволять им ненавидеть его за… то, что является частью его. Иногда, когда приходится особо сложно, он до сих пор притворяется, что это неправда, но сейчас всё равно стало немного проще. Хотя, какое это вообще имеет значение? Он дурак, неудачник, ничего непонимающий… — Дэн? Этого ещё не хватало. — Уходи, — он пытается прокричать это, но на самом деле фраза звучит как тихое бормотание. Последнее, что ему нужно — чтобы кто-то видел его в таком состоянии. Тем более Фил Лестер, его сосед, которого он не хотел, а теперь не может заставить себя продолжать не хотеть. Этот глупый парень, который улыбается собакам на улице и думает, что в мире всё в порядке, даже когда он разваливается на части. Они знакомы с Филом немного больше месяца. Почему он знает так много? — Что не так? — настаивает Фил. — Дэн, ты в порядке? — Я выгляжу так, словно в порядке? Просто оставь меня одного, Фил! — Нет, — уверенно протестует Фил. — Я не оставлю тебя в таком состоянии. Поговори со мной, Дэн. «Я не хочу» — хочет сказать Дэн, но не говорит. Он не говорит ничего. Лишь утыкается лицом в подушку, игнорируя то, что Фил сел на его кровать, и точно не обращая внимание на то, как тепло стало после того, как он прижался к его ноге, вынужденный сделать это из-за ограниченного места на том, что они называют нормальной кроватью для студента. Проходит несколько минут, а мысли Дэна не останавливаются. Он думает о Джейкобе, своей маме, о пироге, о Филе, о Луиз. Луиз знает, что в таких случаях нужно молчать. А вот Фил не знает его, Дэн всегда говорит это, Фил просто не знает ничего. — Дэн? Он хочет закричать, но не делает этого. — Я сказал тебе уходить, — говорит он вместо «отвали от меня уже». — Я не уйду, пока тебе не станет лучше. Дэн замирает, неуверенный, что говорить или делать, потому что он не привык к такому обращению к себе от кого-то, кроме Луиз. Да даже она знает его лимиты и не заходит так далеко, чтобы говорить подобное. Это не значит, что она не поддерживает его, просто она знает его. А вот Фил — нет, и это может быть его преимуществом. Дэн встаёт, чувствуя на себе взгляд Фила, следящий за каждым его движением. Его же глаза наверняка оставляют желать лучшего, мерклые ирисы окутаны пеленой слёз, которые, собравшись, падают с его щёк. Он плакса, размазня, слабак. Дэн смотрит в глаза своему соседу, этому совершенному новому человеку в его жизни, и находит в цвете глаз Фила отвлечение, которое ему было так необходимо. Его глаза не голубые, не зелёные и не серые — они словно середина всех этих цветов, и при этом очень яркие, и это прекрасно подходит к его характеру. У Дэна же глаза тусклые, однотонные и очень скучные. Фил выглядит как человек, который мог бы просто сидеть и слушать Дэна целый день. Фил смотрит на Дэна так, будто он имеет что-то в виду, но Дэн знает, что это невозможно. Они даже не друзья. — Всё нормально, ладно? Со мной всё хорошо. Теперь ты можешь уйти? Решимость, которая уже была на лице Фила, только усиливается. — Дэн, я твой друг! — говорит он, и Дэн еле сдерживает вырывающийся наружу порыв смеха. — Расскажи мне теперь, что произошло? Что не так? Ты плохо себя чувствуешь? «Друг» — горько думает Дэн. «Ну конечно, друг он». Ты ничего не знаешь обо мне. Почему ты хочешь узнать меня? У тебя всё равно никогда не получится. Никогда. Никогда. Но мозг Дэна и его воображение не подчиняются ему, так что ещё прежде, чем он может себя остановить, Дэн начинает вспоминать последние несколько недель. Он думает о ночах, проведенных за совместной игрой, просмотров чего угодно и, иногда, очень редко, просто за разговорами. Ещё он думает о прошлой ночи. Он думает о Филе, который всегда заинтересованно смотрит на него каждый раз, когда он разговаривает, словно на самом деле слушая его. Они не друзья. Когда очередной всхлип срывается с его губ, он закрывает глаза и отчаянно пытается успокоить свой разум. Перестать думать — лучший способ успокоиться. Вот только он не может, особенно когда неожиданно его притягивают в тёплые и комфортные объятия. Дэн хочет сопротивляться, но не делает этого. Фил мягкий и пахнет сном. Ткань его футболки приятно трётся о шею Дэна. Где-то рядом с его ухом, Фил шепчет: «Я рядом, Дэн. Я рядом». Дэн растворяется в объятиях. Может, он и проиграл эту битву, но не войну. Всего лишь одну битву. У него был тяжёлый день. Когда Фил начинает успокаивающе гладить его по спине, Дэн думает об обстоятельствах, из-за которых он вообще оказался здесь. Кажется, такое называется эффектом бабочки. И он отрицает это, всё ещё отрицает. Только, кажется, в этот раз это не работает. Фил такой тёплый и мягкий, а Дэн… Потерянный — приходит ему на помощь его мозг и, кажется, это наиболее подходящее слово.