***
Вечер уже близился к завершению, перерастая в глубокую ночь, а Надя дома так и не появилась. Это не могло не встревожить её родителей. Они очень долго ждали дочь с победой, в которой был полностью уверен Владимир Петрович. — Всё я так больше не могу! Я должна позвонить в милицию. — Ксюша, подожди ещё немного. Она должна прийти с минуты на минуту. Гаранжин нежно взял жену за руку, попытался успокоить. Однако он сам за дочь волновался не меньше. Но когда оба родителя услышали звук открывавшейся двери, облегчённо выдохнули. А мама даже пустила слезу от счастья. В дверях стояло уставшее, поникшее существо, черты которого лишь отдаленно, напоминали всегда весёлую и доброжелательную Надюшу. — Слава Богу, ты вернулась! Мы с отцом целый день как на пороховой бочке! Ксения Вячеславовна кинулась к Наде, заключая в распростёртые объятия. Но от дочери в ответ не последовало никаких действий. Она просто дождалась пока мама выпустит её из своих пут и, не спеша взяв свою спортивную сумку, меланхолично направилась в комнату. — Надя, куда ты? Надя?! — Владимир Петрович отчаянно пытался остановить её, но она будто не слышала его, думала о чём-то своём. — Что это с ней, Вов? — непонимающе воскликнула, обеспокоенная Ксения Вячеславовна. — Меня её поведение скоро с ума сведёт. — Кажется, я знаю что. — почти про себя прошептал Гаранжин. — Но надеюсь, что ошибаюсь. Владимир Петрович тихонько прошёл мимо комнаты сына, дабы не разбудить. В такой поздний час Шура обычно уже крепко спал. В комнату дочери он зашёл также бесшумно, не зная чего от неё ожидать. — Надь… Однако девушка даже ухом не повела и продолжила смотреть в одну точку. Аккуратно прикрыв за собой скрипучую дверь, мужчина присел рядом с Надей и принялся внимательно вглядываться в её унылые, почти безжизненные глаза. На удивление тренера именно дочка первая подала голос. — Мы проиграли. Из-за меня проиграли. Заботливый отец тут же взял Надюшу за руку и крепко сжал в своей ладони. Она же в свою очередь положила голову на его плечо, которое всегда было самым уютным пристанищем для неё. — В баскетболе нет единого проигравшего. Есть только команда. Я уверен, ты многое сделала для своей команды и для вашей общей цели. Но я хочу, чтобы ты запомнила ещё одну важную вещь. Ты — моя самая высокая награда за всю мою жизнь. Я буду гордиться тобой, при любом раскладе. После продолжительного молчания голос девушки задрожал и прозвучал очень хрипло. — Я планирую уйти из баскетбола. Насовсем. Владимир Петрович сначала не поверил своим ушам, но осознав всю серьёзность ситуации, посчитал решение дочери вполне ожидаемым. — Стану уделять больше времени учёбе, если на то пошло. Ведь моя основная задача — учиться, а не бросать мячи в кольца, к тому же ещё и мимо. — Ты знаешь, мы с мамой поддержим тебя в любом твоём решении. — Спасибо. — выдохнула Надя и крепко обняла папу. Конечно, ей хотелось пустить ни одну слезу в этот момент, но она не могла позволить себе ещё одну слабость за сегодня. «Плакса, которая мяч в корзину забросить не может, никому не нужна» — считала она. — Однако как тренер… — Папа! — девушка не на шутку взбудоражилась, но мужчина только улыбнулся такой реакции. — Хорошо-хорошо. Ложись спать. Завтра будет новый день, новые мысли. — Спокойной ночи. — кинула она в след отцу, который уже собрался уходить. — Спокойной… И всё-таки Надь, ты подумай над своим решением ещё раз. Вспомни, как мои парни выиграли пару лет назад в Мюнхене. Однако без поражений у них бы не было этой победы. Надя выдавила из себя слабую улыбку, чтобы закончить разговор на хорошей ноте, отец же ей улыбнулся ей очень даже искренне.***
— Они проиграли сегодня. — уныло ответил тренер на немой вопрос жены. — Плакала? — охнула женщина. — Ни одной слезы. Но играть в баскетбол больше не собирается. Я ей предложил подумать над этим хорошенько, всё взвесить… — А что она??? — нетерпеливо подскочила Ксения Вячеславовна. — Навряд ли стоит нам ожидать больших изменений в ближайшее время. Но я, хоть убей, не хочу, чтобы её потенциал и рвение к победам исчезли из-за одного неудачного броска. — А может оно к лучшему? — тихо прошептала Гаранжина. — Она ведь в МГУ учится, с её интеллектом ей науками заниматься надо, а не про баскетбол думать целыми днями. Для этого занятия у нас есть ты. Мужчина нахмурился, но не стал бросаться комментариями, просто сел за стол и шумно выдохнул. — Может это действительно не её… — Нет, ты не права! — не выдержав, возмутился Владимир Петрович. — Баскетбол — это всё, что у неё есть сейчас! — Всё что есть? А как же семья, друзья, учёба или это всё неважно?! — Важно, конечно. — он продолжил спокойнее, больше не повышая голос. — Но что касается баскетбола, то тут у неё решимости было больше чем у моих ребят в команде перед соревнованиями. Это бесследно не должно пропасть. — Вов. — женщина понимающе обняла своего любимого сзади и поцеловала в щёку, затем продолжила. — Я понимаю твои чувства, ведь ты её всему научил, как пас давать, как в кольцо мяч забрасывать, но и должен осознать, наконец, что предназначение у всех разное. Кому-то Бог в спорте дал талант, кому-то в науке. Надя далеко не баскетболистка, пойми. Не пытайся сделать из неё того, кем она не является. Тут Гаранжин внезапно подскочил с места, чем немного напугал жену и начал озабоченно что-то бубнить себе под нос, что-то про своих ребят из команды. — Что? Что такое? — Всё хорошо, любимая. — приободрено и с широкой улыбкой на лице мужчина легонько коснулся губ женщины и упорхал из кухни в коридор, в довесок, прошептав. — Кажется, я нашёл способ как всё исправить.