Между любовью и любовью

       Стоит у двери, всё ещё не веря в случившееся. Вдох-выдох-вдох. Неужели он и вправду будет работать телохранителем королевы? Неужели он и вправду будет подле Хейли? От этой мысли мурашки пробегают по телу в сладостном ожидании. Здравый рассудок напоминает ему, что в этом больше плохого, нежели хорошего, что работа телохранителем и так опасна, а рядом с Клаусом Майклсоном — втройне, но сегодня у его здравого рассудка выходной.       Он увидит её. Хейли. Девушку, что так быстро запудрила его разум и разбудила давно заснувшие эмоции. С их первой встречи было ясно, что они не смогут быть в отношениях. Слишком много обязанностей и здравых рассуждений. Спустя их недолгое общение, страх и холодный расчёт победил, заставив объясниться перед Стефаном и прервать дружеские отношения. Во имя святого — во имя семьи.        Нужно постучать. Не стоять же как истукан перед дверью дальше. Дверь оказывается открытой. Вот вам и безопасность семьи. Уверенно входит в дом, но лишь перешагивая порок, на него вновь наставляют дуло пистолета. Уже знакомый с сегодняшней ночи головорез. Джордан или Морти? Вчера из-за щепетильного собеседования, они с друг другом так и не познакомились. А ведь по сути стали почти коллегами. — Дорогуша, тебе не кажется, что нам нужно перестать так встречаться. — В коридоре появляется Клаус, одетый в новый брючный костюм и странно оглядывающий выбор одежды Стефана. Черные джинсы, белая футболка, синий пиджак не являются костюмом телохранителей. И белая футболка явно не защитит его от смертельного ранения. И будет просвечивать настолько, что даже пистолет будет виден. — Джордан, всё хорошо. Теперь он будет работать на мою жену и часто бывать в этом доме. — Признаться, честно, я ожидал тебя увидеть здесь лишь со следующей недели.        Всё-таки Джордан. Слегка сутулый мужчина, на пару лет старше их, отходит назад, убирая оружие себе в кобуру. Никлаус лёгкой ухмылкой приветствует Стефана, проводит через коридор в холл дома, извиняясь за бардак. Множество распакованных коробок, множество целлофана и людей в черных костюмах. В такой повседневной одежде выделяется лишь он один. — Почему такой вид у тебя? — Вашей жене не нужен робот, вашей жене нужен человек рядом.        Клаус усмехается. Как же детально точно это описано. Видимо, не только старший брат хорошо разбирается в чувствах девушек, но и младший тот ещё Казанова. Медленно и нарочно лениво повествует его о доме, о его обязанностях, о том, что сейчас к Хейли будет внимание вдвое больше, чем было до этого. Конечно. Теперь она посреди ночи одна в парк на другую сторону города уезжать не сможет. — И да, я надеюсь ты не забыл, об одной щепетильной услуги. Выясни, кто он, как они познакомились с Хейли и… Нет, этого будет достаточно.        Вопрос об их связи, Клаус так и не произносит вслух. Длится ли она по сей день? Нет, этого точно быть не может. Он был уверен в этом до вчерашней ссоры. — Завтра же представлю вам подробный отчёт.        Открыто дерзит.        Клаус не приходит в бешенство лишь из-за того, что Хейли спускается вниз по лестнице. Ему предстоит быть спокойным и успокоить в случае чего свою жену. Разговор предстоит весёлым. — Стефан? — Хейли бросает в лёгкую дрожь. Неужели Клаус догадался? — Что ты здесь делаешь?        Клаус с весельем наблюдает за тревожностью Хейли. Хоть она и старается это скрыть, но дрогнувшее на языке имя, непроизвольная дрожь в пальцах и слегка задержанное дыхание выдают её с головой. — Когда-нибудь я сожгу весь твой гардероб. — Повторяешься, муженёк.        Тёмная юбка-миди в клетку и атласный чёрный топ с закрытой спиной, дабы никто не увидел следы от инцидента в её кабинете. Они решили не афишировать эту новость, а разобраться с этим делом лично.        Клаус сглатывает ком в горле, от нахлынувших эмоций. Подходит ближе к жене, берёт её ладони в свои. Вчера вечером они вновь ссорились, Хейли хотела выйти на работу, ведь угрозы её здоровью больше нет, кабинет приведён в божеский вид со всеми плюшками в виде кнопки безопасности и дополнительной секцией с оружием. Если Клаус что-то задумал, то его не остановить. — Я подумал о твоих ночных криках, Дорогая. — Муж решает не обращать на реакцию жены внимания. — И как бы я не хотел перекинуть тебя через плечо, заковать в цепь и никуда не выпускать за пределы нашей спальни, я согласен на твои условия. Ты будешь работать, как и прежде в своём кабинете, но рядом с тобой будет всегда находиться телохранитель. Я решил сдерзить и выбрать его сам. Ты уже знакома, Стефан. — Рад вас видеть здоровой, миссис Майклсон.        Хейли ёжится от такого напыщенного тона. Она не знает, способен ли Стефан на прикрытую дерзость. Оправдывается на сквозняк открытого окна и тотчас же прикрывает его. Из окна видно, как старая нянечка играет с Хоуп на траве, по периметру газона стоят охранники. И смотря на заливистый смех Хоуп не подозреваешь, что находишься в фазе военных действий. Клаус всё больше и больше становится параноиком. — Хорошо, я согласна.        Ради Клауса, ради Хоуп. Ради семьи. Целует Клауса быстро в губы, Клаус ошеломлённо отвечает, не веря своим ушам. Он ждал не покладистого согласия, а криков и второй истерики, как вчера. Что же, вечером они оба погорячились. Он вспыхнул ярким пламенем недоверия, она подлила масла в огонь воспоминаниями о художнике. Вопросы о её личной свободе и недоверие её поступкам привели к нескольким разбитым вазам, его разбитым костяшкам и нервным срывом Хейли, после которых в его кабинете не осталось ни единого целого окна.        Она быстро прощается с Люсьеном и Тайлером, не желая продолжать бессвязный диалог с мужем. Она всё ещё злится на него за вчерашние слова, не понимает его параноидальные мысли насчёт их охраны и не понимает, что здесь делает Стефан, злиться даже на него. Может Клаус хочет удостовериться в её измене ему, и он узнал об их отношениях со Стефаном? Стоп, каких отношениях? Их не было. Просто дружба.        Сальваторе вылетает из дома вслед за Хейли. За её быстрым шагом он не поспевает. Ловит лишь ключи от машины и понимает, что от него ждут. Она называет адрес собственной работы. Садится на водительское сиденье, приводя дыхание в норму. — Какого чёрта ты здесь забыл? Зачем ты решил быть моим охранником? Что хочет от тебя Клаус? — Не знал, что ты куришь.        Время для церемоний прошло. Она открывает бардачок и в потаённом закоулке находит сигареты с зажигалкой. Стефан выезжает из участка и лишь тогда Хейли открывает окно, выпуская дым. Она обычно не курит, не вдыхает в лёгкие дым, но сегодняшнее утро заставило её перенервничать. Это успокаивает. — Сегодня ночью ваши головорезы выкрали, запихали меня в багажник с мешком на голове, привезли в недостроенное здание, и я уже был готов попрощаться с жизнью из-за нашей дружеской связи и тех картин, как он предлагает работу телохранителем. Я, что, должен был отказываться?        Хейли поджимает губы. Хреново. Именно так и действуют на Клауса их ссоры. — Это хорошо, он не знает, что именно ты художник.        Стефан усмехается. Если бы Клаус вчера спросил его на прямую, он бы не смог соврать. А вместе с тем, и остаться в живых. Сальваторе хватает фантазии представить, что с ним сделает Клаус, если тот всё же узнает настоящее имя Стефана. И больше всего ужасает лишь то, что Стефан этого не боится. Он осознаёт, что готов ходить по лезвию ножа с удовольствием, просто находясь рядом с Хейли рядом. — Клаус запросил у меня услугу. Чтобы я нашёл того самого художника и раскрыл его имя. Так что мы в полной жопе.        Блять. Бычок летит из окна, пока Хейли роется в том же самом бардачке в поисках ополаскивателя для рта. Находит. Она ненавидит этот привкус, что оседает на языке и зубах. Выплёвывает раствор в то же окно. — Или уходи с этой должности и уезжай из этого города или подставь кого-нибудь. В любом случае, я тебя не принуждаю и выбор остаётся за тобой. — Майклсон оглядывает парня, что так уверенно ведёт машину. Она не могла признаться себе, что скучала. Да, скучала. По их разговорам ни о чём, по его комплиментам, дурацким советам и красивым картинам. — В любом случае, я рада, что ты сейчас со мной.        Они приближаются к высотке. Хейли ловит дрожь во всём теле, когда видит тот самый газон, на который скорее всего и упало обугленная тело Кейтлин. Она это представляет в красках. И лёжа в больнице, понимала, что это не её вина, что секретарша в своих бедах виновата сама, но кошмары с ней в главной роли не проходили, до самого приезда в дом. Стефан, наверное, не знает, что здесь произошло. Пора успокоиться. Вдыхает полной грудью воздух, и они отправляются вниз, во тьму, на парковку. Тусклые белые лампы светят достаточно хорошо, чтобы различать предметы и стоящие машины, но недостаточно сильно для боли в глазах.        Стефан оглядывается на парковке в темноте, слышит небольшой смех работников и успокаивается, расслабляясь. Угрозы нет. Хейли подшучивает на тему этой ситуации о том, что им обоим привычнее видеть кисть в руках, а не пистолет. — Можно нескромный вопрос?        Хейли смотрит на него как на ненормального. Люди в её окружении ведь всё равно постоянно задают нескромные вопросы (одна Кэтрин только чего стоит), и они не нуждаются в такой мелочи, как разрешение. Майклсон вовремя вспоминает, кто перед ней. Это же Стефан. Художник, что аккуратен с каждой некомфортной темой, что не следит за языком вовремя комплиментов и похвал. — Задавай. — У тебя. Можно на «ты»? — Стефан осекается. Он не понимает, кто она теперь для него. Кто они друг другу? Работник и наниматель? Босс и подчинённый или друзья?        Они заходят в лифт, Хейли набирает на клавиатуре лифта трехзначную цифру. Лифт медленно закрывается. — И это твой нескромный вопрос? Конечно да. — Хорошо, так вот. У вас с Клаусом стало лучше после посещения выставки картин?        Хейли со смешком вспоминает то чёрное платье, злость Клауса, то, как они чуть не перевернулись на машине, его клятвенное обещание наказать её, посадить на домашний арест, их ссора на повышенных тонах и тот лютый секс с рваными клочками перерывов, которые тратил Клаус на объяснение собственных чувств. — Знаешь, я готова тебя поблагодарить. Ведь, именно тот случай на выставке заставил нас переосмыслить наш брак. Да, мы до сих пор ссоримся с друг другом, но мы наконец-то понимаем, что испытываем к друг другу. И он часто ведёт себя как мудак, а я говорю лишнего. Кстати, вчера мы тоже ссорились. И я понимаю, почему Клаус так обозлился. Я сказала, что у нас с художником была связь, которая крепче секса. — Ну-у, я всегда считал, что дружба априори крепче любовных утех. Химия между возлюбленными проходит также быстро, как и оргазмы, а вот доверие между друзьями остаётся на долго…        Стефан отшучивается, смеётся, что-то говорит ещё, но Хейли не реагирует на его слова. Она думает о Клаусе. Возможно все из проблемы из-за недоверия? Невозможно, точно. С чего он стал таким параноиком? Почему решил так сильно укреплять дом? Какие детские травмы его преследуют? Да, была история с Хенриком, после которой Клаус так резко изменился. Кажется, она была в том же году, что и их свадьба. Клаус готов ради своей семьи на всё, она в этом не сомневается. Готов ли Клаус ради неё на всё? В ответе она не до конца уверена.        Выходит, из лифта, идёт по тому же самому коридору, что и три недели назад. Он совершенно не изменился, только вот Кэтрин смотрит на неё как-то удивлённо. На неё или на Стефана, рядом идущего с ней. Хейли заходит в свой кабинет, но не может считать его своим. Всё выглядит так незнакомо. Новый металлический стол, новый стул. Стены перекрашены в голубоватый цвет, рядом новый диван, вместо компьютера новый ноутбук, добавлена на стол рамочка с фото её семьи. Кажется, они фотографировались с Хоуп в парке. Проводит пальцем по напечатанному лицу мужа. Она надеется, что привыкнет.        Весь следующий день цифры не сходятся между собой, Кэтрин старается облегчить работу Хейли и не скидывает полные отчёты, которые следуют один за другим, от чего Хейли злится. Она смотрит на Стефана, которому скучно и нечем заняться, потому тот уже учится строить пирамиды из ручек и прочей канцелярии. Неминуемо наступает время обеда, об этом оповещает Кэтрин, которая выдаёт целую тираду на дуло пистолета, направленное на неё. Стефан ей явно надоел. Она ещё несколько часов назад заходила в кабинет, прося оставить их одних для важного разговора, но Стефан остался непреклонен в своём отказе. — Не беси Кэт. Это девушка Элайджи Майклсона, брата Клауса. Она умеет устраивать ад молодым работником этого офиса. Так что сходи перекусить, заодно возьмёшь и мне лёгкий салат. — Я не знаю, что приключилось с тобой, Хейли в этом офисе. Но твой муж меня в землю закапает живьём, если я отойду от тебя дольше, чем на несколько минут. Так что я не буду испытывать судьбу. — Если я тебе расскажу историю, то ты оставишь нас с Кэтрин наедине?        Стефан кивает. А Хейли с глубоким вздохом начинает рассказ. Она повествует о Кейтлин, которая являлась любовницей Ричарда, старательно закрывая глаза на то, что Кейт побывала и в постели Клауса, что девушка принесла с собой гранату, как она сняла чику и то, как за несколько секунд Хейли успела отреагировать и прикрыться дубовым столом. — Ты всё ещё хочешь быть моим телохранителем?        Хейли усмехается, ожидая отрицательные извинения. Стефан усмехается, подходя к двери. Бросить её вот так? Ни за что. — Нужно придумать чем мне заняться, пока ты работаешь в офисе. Я не вынесу такого долгого безделья.

***

       Клаус знает, что Хейли верна. Семье, отцу, их дочери, ему. Правда, не уверен, что она сделает для него хоть половину того, на что готов он ради неё. Пробегает пальцами по стеклянному основанию стола, рассматривая их семейное фото в рамочке. Дел по официальной работе уже нет. Майкл звонил с утра, рассказал, что ФБР уже отстало от них, верные люди на той работе перетасовали им карты. Теперь осталось разобраться лишь с неверными им людьми на главной работе.        Люсьен наконец-то звонит, оповещает будничным тоном, что он нашёл одного из подозрительных личностей и везёт его в то самое недостроенное здание, гарантируя, что они сами с ним разберутся. Клаус просит остаться Люсьена у него дома и присмотреть за Хоуп, пока сам обещает подъехать и размяться. Он разберётся с врагом его семьи самостоятельно. Подъезжая к нужному зданию через четверть часа, на лице Клауса видна ухмылка. Он отбивает бит по рулю в такт песни, весело представляя, что сейчас будет. Он избавится от ещё одной угрозы его семье.        Садистская улыбка венчает его лицо, пока нож в его ладони мягко врезается в кожу спины, разрезая ту на мелкие полосы. Руки от ногтей до локтей испачканы в крови. Парень, кажется, его зовут Брэд, рыдает, умоляя остановиться. — Расскажи мне, как выкрали мою жену из грёбанного дома моей семьи, иначе я изуродую кое-что важнее твоей спины. — Я не знаю. Умоляю, пощади. — Парень, подвешенный за руки резко дёргается, нож сильнее обычного заходит в мышцы, от чего кровь брызгает на лицо и часть тела Клауса, пиджак впитывает багровую влагу. Пиджак жаль больше, чем этого парня.        Тайлер стоит рядом. Капо Хейли, изумляется, когда видит сумасшедшую улыбку Клауса и то, как он слизывает капли с губ языком. Он слышал разные слухи о самом кровожадном из Майклсонов, но лишь сейчас убеждается в их правоте. Изумляется, когда понимает, с кем же живёт Хейли на самом деле. Она всегда деликатна и мягка, стойка в своих убеждениях, не делает это без надобности или ради забавы, она запугивает людей, рушит их жизни, но не отнимает их. И что хуже, Тайлер пока не знает. Что милосерднее? Оставить жизнь, лишив всякой надежды и радости или забрать жизнь, оставляя горевать тех, кому та жизнь казалась важной.        В любом случае, капо одобрительно кивает на это действие Клауса. Брэд это заслужил, Брэд понадеялся не на тех и Брэд в скором времени умрёт. — Как жаль, пиджак придётся выбросить. — Клаус смотрит на ткань задумчиво. — Он служил мне верой и правдой дольше, чем ты делал это, Брэд Кин. — Майклсон подходит к Тайлеру, передавая тому в руки окровавленный нож. — Передай это мистеру Маршаллу как факт того, что больше ничего не угрожает его дочери. — Клаус кивает Марселю, дабы тот разобрался и замёл следы за Брэдом.        Приезжает домой уже вечером. Надеется зайти домой незамеченным, проскальзывает мимо кухни, в которой горит свет, и полный радости спешит в ванную комнату, в душ, дабы поскорее смыть с себя застывшую кровь. Только включает воду, как в ванную кто-то заходит, ни кто-то, а именно Хейли. Клаус успевает напомнить себе, что ей не нужно стучать или спрашивать разрешение, дабы присоединиться. Его жена снимает с себя домашнюю одежду, которая ниспадает к её ногам. Заходит в душевую кабинку, обнимая мужа со спины. Чисто теоретически, они всё ещё в ссоре после вчерашнего, но нужно кому-то начинать мириться. Хейли разворачивает его за плечо, всматриваясь в его глаза, смывая пальцами оставшиеся капли крови. Майклсон шумно выдыхает, ощущая дикий прилив нежностей во всех её аккуратных движениях. Он уверен, что так она делала лишь с ним. Когда она услышала по телефону сбивчивый голос Тайлера, она не поверила своим ушам. Клаус же не любил пачкать свои руки, но рассказ капо поверг её в изумление и шок. Получается, её муж сделал это ради неё? Определённо. — Как провела день?        Вопрос дурацкий и глупый, Хейли мягко мотает головой, это не то, что она хочет слышать сейчас. Клаус понимает, что она от него ждёт. Думает, что понимает. Он замолкает, тянется к ней для поцелуя, но лишь чувствует мокрую кожу пальцев на его губах. Прогадал. Девушка берёт его мочалку и гель для душа, наливает его на мочалку и легка вспенивает, создавая резкий запах в душевой. Мягким массажным движением начинает смывать кровь с его пальцев и продолжает вести мочалку вверх по руке. Майклсона окатывает дикий шок понимания, чем сейчас занимается его жена, Королева. Смывает кровь с его рук и даже не корит за это. — Зачем ты сделал это сам? Рядом были подчинённые для этой работы. — Я готов на всё, Хейли, ради семьи, ради вас с Хоуп. — Аналогично, муженёк.        Он ждал этого ответа очень долго. И его ожидания оправдались. Она встаёт на носочки, целуя его в губы, не боясь запачкаться в чьей-то крови, Клаус с чувством ей отвечает. На его руках кровь, а на её — несчётное количество поломанных судеб. Они готовы на всё, на всё ради семьи. Не семьи Майкла или Семюэля, а ради своей, собственной, в которую входит лишь они и их маленькая дочь.