***
Проснувшись во второй раз Оптимус почувствовал себя значительно лучше. Тело всё ещё было слабым, но он смог сесть и даже натянуть на себя оставленную рубашку, ту, что с шарком. Она, пожалуй, больше всего соответствовала его внутреннему состоянию и желаниям. Он не мог свернуться в клубок, подобно нарисованному зверю и не мог попросить его «не кантовать», потому что был в плену, но получить некоторое удовлетворение от «озвученной» немой просьбы, у него получилось. — Доброе утро, — Сильверган вышел из мойки как раз в тот момент, когда он закончил возиться со слишком большим для него воротом. Десептикон на мгновение замер, рассматривая непривычный вид автобота, пытаясь сохранить если не серьёзное, то хотя бы нейтральное выражение лица. К несчастью, Орион прекрасно видел, как подрагивают его губы. Вновь развернувшиеся антенны и общий нахохлившийся вид, видимо, добавили последние капли к терпению офицера и тот не выдержав, расхохотался. Громко, заливисто, запрокинув голову и утирая слезящиеся глаза. — Прости... ох!.. ха-ха!.. это просто... непередаваемо... — Я рад, что повеселил тебя, — как можно более ровно и безразлично ответил Прайм, внимательно глядя на офицера. Похоже было, что тот и впрямь просто веселился, а не издевался — совсем не то, чего он ждал от десептикона, но Орион с самого спаркства не умел лгать себе. — Удачно ты проснулся, — заметил десептикон. — Скоро завтрак, и тебе не мешало бы привести себя в порядок, — он кивнул на дверь мойки. — Надеюсь, ты примешь мою помощь, и не будешь кричать, что справишься сам? Было бы глупо добавить к твоему поганому состоянию ещё и ушибы от падения. Автобот моргнул и перевёл взгляд на дверь за спиной Сильвергана. В том, что он не сможет встать самостоятельно, не говоря уже о чем-то большем, сомневаться не приходилось, но... тут даже не в стеснении дело. Как верно отметил десептикон, во время досмотра он видел всё, и нового не найдет в принципе, однако искрение накладывало на эту ситуацию некоторые особенности. Орион сжал губы в тонкую линию и прижал антенны к голове. Конечно, офицер уже проявил чудеса невероятной выдержки, но это совсем не значит, что стоит его провоцировать. Не зная, как объяснить, Пакс решился всё-таки предупредить: — После... будет вспышка оверанового излучения. Я не смогу ее приглушить. — Не страшно, фильтры у меня мощные, да и привык я уже, — отмахнулся десептикон. — Пусть тебя это не смущает. Или ты опасаешься, что не выдержишь сам? — Не знаю. Правда, не знаю… мое последнее искрение было слишком давно. Мало того, что я уже плохо помню, как реагировал тогда, после такого перерыва я просто не знаю… — Что ж, уверяю тебя — если ты полезешь ко мне обниматься, меня это не напугает и не спровоцирует — я закален… ты не представляешь, что вытворяли порой некоторые мои знакомые под синтетиком. Так что, в общении с неадекватными товарищами для меня ничего неожиданного нет. — Хочешь сказать, что не будешь со мной конннектиться, даже если я буду действовать… провоцирующе? — А это ты мне сейчас скажи, пока еще все в порядке — нужен тебе коннект, или ты можешь обойтись без него? Потому, что одно дело, когда просто хочется, а когда реально необходимо — это совсем другое… — Не нужен, — твердо сказал Орион. В синих глазах полыхнул упрямый огонь, натолкнувший Мегатрона на мысль, что даже если будет нужно — ему не скажут. Придётся позже ещё раз уточнить у Шоквейва, а пока... — Хорошо, — он кивнул и подошёл к кровати. — Тогда пошли. Десептикон помог ему выпутаться из одеяла и легко поднял на руки, словно Орион ничего не весил, вызвав удивленный вздох. Вне трансформы он всё-таки не был пушинкой, чтобы так просто кататься на чьих-то руках. — Надеюсь, ты не боишься высоты? — Пошутил офицер и добавил: — Извини, сейчас только душ, не уверен, что ты не утонешь в ванне. — Согласен, — кивнул бывший генерал, мысленно поражаясь сюрреализму ситуации. Все-таки от десептикона такой реакции он не ожидал. Ни пошлых шуточек, ни раздражения на слабость систем пленника. Просто помощь, почти дружеская, совершенно невозможная... Донеся до мойки, Силверган помог ему раздеться и усадил на выдвижной бортик. Кажется, он изначально был задуман конструкторами именно с этими целями и не являлся переделкой. Удобно и практично. Пока десептикон возился с настройкой душа, Орион рассеяно оглядывался по сторонам. Собственно, после вполне обычной кварты он не ждал от освежителя изысков и навороченности — он бы удивился, будь иначе, и в целом не прогадал. Дверь и потолки, как и везде были рассчитаны на меха в трансформе, но разбросанные по стенам различные полочки и шкафчики позволяли учесть рост в самых разных вариациях. — В полученных мною медицинских показаниях для тебя было отмечено, что в ближайшее время тебе не стоит пользоваться акустическим очистителем. Ты ведь ничего не имеешь против воды? — Нет... Теплая вода смывала усталость, пот и неприятное чувство тончайшей плёнки, осевшей на коже от концентрированного оверанового излучения. Прикрыв глаза Орион позволил телу немного расслабиться, поддаваясь силе поля альфы. Системы интерфейса немного тянуло, но скорее это напоминало лёгкое возбужденное томление, а не химическое возбуждение, бывающее от некоторых присадок. Помнится, в прошлом во время искрения всегда хотелось тактильного контакта, обниматься, сворачиваться в клубок, и чтобы кто-нибудь гладил — без всякого намёка на коннект. Сейчас в отсутствии такой возможности, но в присутствии сильного альфы, в груди появлялось тоскливое чувство запрета. Нельзя. Враг. — Порядок? — Силверган коснулся его плеча. Он стоял за пределами потока воды, но брызги все же осели на светлой коже и волосах россыпью прозрачных стразов. — Повернись немного, помогу с головой. Что оставалось делать? Орион послушно повернулся спиной к врагу, а тот шлепнул ему на макушку горсть прохладного очистителя. Прайм отфыркивался от попадающий в нос воды, убирая лезущие в глаза мокрые пряди. Мегатрон старался действовать аккуратно, и пользуясь моментом, незаметно проверял его реакции. Автобот не вздрагивал от чужих прикосновений, но и не тянулся за ними. В целом, помимо общей слабости, бывший враг казался просто невероятно морально уставшим. Вот будет номер, если он сломается под всем этим… впрочем, не должен. Такие не ломаются, а если и ломаются, то перековывают сами себя, становясь более стойкими. Орион Пакс переживет то, что с ним происходит, возьмет новый опыт, и на нем создаст новую опору своей жизни — жизни, где десептиконы могут не быть врагами. Нет, все-таки искрение случилось весьма удачно, — забежала в голову циничная мысль. Оно сделало Прайма более податливым и уязвимым, разломив броню убеждений, которой он себя сковал. Энергополе Мегатрона успокаивало и поддерживало его сейчас, а ведь в обычном состоянии его развернутая аура заставляла подчиняться, пугала или злила. Да и сам десептикон… когда он еще при взаимодействии полей чувствовал желание заботиться и защищать? Со Старскримом разве что, в первое время знакомства… но эта кусачая ржа быстро отбивал любой намек на свою слабость. Поэтому Мегатрон сменил стиль общения со своим первым офицером, быстро позабыв об их первой встрече, о тревоге и боли под маской наглости. Самоуверенный блестящий офицер — вот кем был Старскрим для него и для всего мира. Странно… и почему он сейчас сравнивает сикера с Оптимусом?Часть 9
12 октября 2019 г. в 13:31
Они успели познакомиться ближе, договорившись не обсуждать политику, моральные качества своих фракций и военные тайны. Но все же долго им поговорить в первый раз не получилось — Оптимус, ещё не до конца восстановишийся, в какой-то момент уснул, стоило Мегатрону ненадолго отвлечься. Организм взял своё, не спрашивая мнения хозяина. Да и видно было, что дело не только в ранах — пусть автобот и улыбался, шутил, был не против поговорить на разные легкие темы, но тревога и насторожённость так и не ушли из него. Его тело и разум постоянно были готовы к отражению удара — уж старый гладиатор хорошо знал это напряжение. Прайм не доверял, но с положением пока смирился, решив играть по чужим правилам. Что было понятно — в плену ведь, но телу нужен был отдых, которого ему сознательно не давали.
И в какой-то момент уставший организм просто нажал кнопку «выкл», унося хозяина в море оффлайна. Сменился ритм дыхания, расслабились напряженные поля, и обернувшись, Мегатрон увидел, как голова автобота склоняется к подушке.
Вот и хорошо. Пускай отдыхает.
Он осторожно устроил Прайма поудобнее, тщательно укутав в одеяло, пригладил иссиня-черные волосы, стараясь не коснуться замерших антеннок. И отошел к терминалу — пока пленник спит, можно поработать.
К счастью, вопросов, требующих его решения или даже вмешательства, было немного — за ворны войны Мегатрон сумел большинство проблем поставить на саморешение посредством доверенных офицеров. Где-то требовалось его подтверждение, разрешение или запрет, где-то — разговор по связи. Нужды в личных явлениях начальства пока никто не имел, и вождь десептиконов надеялся, что несколько грядущих декад пройдут так же спокойно.
Оставалось последнее: проблема, напрямую касающаяся его пленника-гостя.
Автоботы не оставят своего командира в плену — можно даже не сомневаться в этом. Оптимуса Прайма попытаются отбить, и прямо сейчас надо решать, что с этим делать. Захватить — и в тюрьму? И серьезно осложнить отношения с генералом, который будет думать не о Мегатроне, а о сидящих в узилище товарищах. Просто отогнать? И они попробуют снова и снова, а в процессе наверняка что-нибудь разнесут и могут даже кого-нибудь убить.
Или… позволить ли им это сделать?
Отдать им их командира — живого и здорового, не тронутого ни одним десептиконом во время искрения, восстановленного. Действие, где главным будет не то, насколько поднимется самооценка автоботских диверсантов, а то, что после решит сам Прайм.
Лорд не преувеличивал — суд и обвинение генерала не прошли для сенаторов так, как они планировали изначально. Прошла всего декада — а в войсках противника уже начались брожения — местные командиры-ставленники правительства не справляются с дисциплиной, чем сильнее закручиваются гайки, чем больше отправляется на штрафные работы, тем ярче проявляется раскол.
Орион крайне недооценивает своё влияние. Половине автоботов плевать, лишили его звания или нет — стоит ему отдать приказ, позвать за собой — и за ним пойдут, встанут под его командование и поднимут оружие — даже против Сената. Именно из-за этого влияния Оптимуса Прайма постарались уничтожить.
Люди устали от войны и показавший им путь вперёд, надежду на будущее, генерал стал для них путеводным маяком. Они сражались не за Сенат, они сражались за него.
Войну пора заканчивать — это понимают все. Если Оптимус выступит против Сената, его многие поддержат. Но он не выступит, шлаков автобот, почти до абсурда верный какому-то странному кодексу чести! Он дал присягу, и будет держать ее, как много раз говорил при их прошлых встречах… его не заставить силой — Оптимус скорее умрет, чем подчинится.
Значит, надо выстроить события так, чтобы агрессия исходила от сената. Чтоб автоботы и десептиконы стали союзниками против общего врага… Мегатрон готов был поклясться — не понадобится ни провокаций, ни даже долгих убеждений. С рытьем себе ямы Сенат прекрасно справится сам.