Когда мир катится в пропасть

      — Нэн!       Арья в каком-то тупом оцепенении стояла над опустевшим столиком и бездумно терла уже давным-давно чистую столешницу.       — Нэн!       Время ланчей, переполнившее было посетителями обеденный зал, уже закончилось, и, к ее великому облегчению, забегаловка опустела. Ее напарница, курносая голубоглазая блондинка Шейла, пользуясь временным затишьем, вышла на задний двор покурить, а Арья смогла хоть немного расслабиться и отключиться от мелькавших беспорядочным вихрем в голове идиотских названий блюд, которые она никак не могла выучить по требованию миссис Равеллы.       — Нэн!!! — вопль управляющей заставил ее подпрыгнуть, и только сейчас она вспомнила, что сама назвалась этим дурацким именем при приеме на работу.       Глупая курица, если она даже не может запомнить, на какое имя надо откликаться, то как ей вместить в голову весь ассортимент?!       — Да, мэм.       — Ты оглохла?! — в сердцах прикрикнула на нее управляющая. — Я себе уже голосовые связки сорвала, докричаться до тебя не могу!       — Простите, мэм. Я задумалась. Что-то случилось?       — Задумалась она… И в каких подворотнях вас тут только выискивают, задумчивых таких… К тебе пришли.       — Кто?       — Я тебе не секретарь, иди и узнавай сама, — недовольно отрезала миссис Равелла и скрылась за шторкой кухни.       Арья, окинув придирчивым взглядом результат своих усилий, отряхнула передник, бросила тряпку в мойку, быстро вымыла руки и вышла через служебное помещение на задний двор.       Стоило ли сомневаться, что таинственным посетителем был улыбающийся до ушей Джендри, с которым уже вовсю кокетничала Шейла, докуривая свою сигарету.       Арья оперлась спиной о дверной косяк, стараясь держаться подальше от сигаретного дыма.       — Привет! — сверкнул белыми ровными зубами Джендри и стрельнул в нее синими глазами.       — Чего тебе? — буркнула она, исподлобья глянув на парня.       — Соскучился, — сказал он просто, пожав плечами, — вчера ты сбежала. Утром я заходил, а тебя уже не было…       Шейла докурила свою сигарету, но уходить не спешила, с любопытством наблюдая за их разговором.       — И что? — не слишком-то любезно пожала плечами Арья и покосилась на любопытную напарницу.       — А то, — Джендри, казалось, вовсе не обиделся. — Идем сегодня на дискотеку? Пирожок обещал показать нам местные злачные места. Оттопыримся!       — Какая дискотека, очумел? — вспылила Арья. — У меня смена до десяти. Я тут за день так натанцуюсь — до кровати бы доползти…       Джендри покосился на Шейлу, но та намек, видимо, не поняла, продолжая глазеть на обоих.       — Ладно… Давай я зайду за тобой в десять, сходим в кино. На ночной сеанс, — он многозначительно подмигнул.       Арья закатила глаза. Совсем с головой не дружит? Но Джендри наивно ждал ответа.       К счастью, в этот момент Шейлу позвала миссис Равелла, и та с неохотой оставила их одних. Джендри тут же притянул Арью к себе и жадно впился губами в ее губы, сжимая ее ребра своими грубыми, как у кузнеца, ручищами.       Арья для виду посопротивлялась, пытаясь его оттолкнуть — впрочем, с таким же успехом она могла бы бороться с прибрежным утесом — но вскоре поддалась напору, млея в его сильных объятиях и позволяя его языку скользнуть глубже и исследовать внутреннюю часть ее губ.       Оторвавшись от него спустя вечность, она облизнула губы и попыталась отдышаться, слушая его сбивчивое дыхание над своим ухом.       — Так что насчет ночного сеанса? — повторил Джендри голосом коварного соблазнителя.       — Ты мозгом пользоваться умеешь? — буркнула Арья уже совсем беззлобно и щелкнула его пальцами по лбу. — Забыл, сколько мне лет? И что я могу предъявить им в качестве документов?       Джендри увял и почесал в затылке.       — Тысяча Иных… не подумал.       — А ты думай иногда, для разнообразия…       — И что мне теперь делать? — надул губы Джендри. — Мы с тобой совсем не видимся! Я бы к тебе пришел вечером, но как к этому отнесется твоя соседка? Кстати, как ее зовут?       — Шейла, — напомнила Арья. — Думаю, она будет только рада… Видел, как она раздевает тебя глазами?       Джендри небрежно пожал плечами, изо всех сил изображая равнодушие.       — Я же не к ней собираюсь… Эх, если бы переселить Пирожка к Шейле, а тебя ко мне…       — Мечтай, — огрызнулась Арья, хотя глубоко в душе была очень даже не против такой идеи.       Джендри вздохнул.       — Ну ладно… Я все-таки зайду вечером… вдруг передумаешь?       Вечером, сдав кассу миссис Равелле, Арья с Шейлой вышли во внутренний дворик в сторону крыла для обслуги, где находилась их крохотная комнатушка.       — Хороший был день, — мечтательно проговорила Шейла, глядя на ночное звездное небо. — Сегодня неплохо заработала — восемьдесят два оленя! Еще немного поднакоплю — и куплю себе к зиме сапоги. В бутике, в центре города… Из тонкой кожи, в облипку… Высокие такие, выше колена… Каблуки вот такие! Давно на них облизываюсь. Дорогущие!       Арья пожала плечами. Шейла постоянно несла такую же чушь, как и ее пустоголовая сестрица Санса — у той тоже на уме были одни шмотки.       — На что тебе сдались эти сапоги? Щеголять в них от кафешки до койки перед мусорными баками? — Арья сделала красноречивый жест рукой на пейзаж внутреннего двора. — Купи себе лучше нормальные зимние ботинки. Обойдутся вполовину дешевле и носиться будут втрое дольше.       — Много ты понимаешь, — смерила ее Шейла снисходительным взглядом с головы до ног. — Умной литературой надо интересоваться! Чтобы стать богатым человеком, надо выглядеть и мыслить, как богатый человек, ты о таком не слышала?       «Летнее дитя…» — снисходительно подумала Арья, качая головой. Так ее часто называла их гувернантка в Винтерфелле, мисс Мордейн, но теперь Арья чувствовала себя столетней старушкой, пережившей десяток зим, по сравнению с бестолковой Шейлой.       — Дура ты. Чтобы стать богатым человеком, надо родиться в правильной семье, — припечатала ее Арья правдой жизни.       — А если не повезло родиться в правильной семье? — не унималась Шейла, уже отпирая ключом их общую комнату. — Вот как нам с тобой. Что теперь, так и прозябать остаток жизни?       — Ты что, правда думаешь, что официанткой заработаешь столько, чтобы не прозябать? — хмыкнула Арья. — На эти вот свои копеечные чаевые?       — Копеечные? — возмутилась Шейла. — Ты-то сегодня сколько заработала?       Это был удар под дых. Ее жалкие тринадцать оленей карман и правда не отвешивали. Арья понурила голову и прикусила губу.       Шейла победно вскинула голову, удовлетворившись молчаливым ответом уязвленной напарницы.       — А все потому, что ты не умеешь улыбаться и никогда не скажешь посетителям приветливого слова. Чтобы у человека было хорошее настроение и он захотел тебе оставить чаевые, ты должна его облизать с ног до головы…       — Сама это дерьмо облизывай, — буркнула Арья, заваливаясь на койку. — Я смотрю, тебе оно по душе.       — Ну ты и дура, Нэн, — передернула плечами Шейла, наклоняясь перед единственным в комнате зеркалом и поправляя макияж. — Впрочем, дело твое. Так ты идешь сегодня с парнями на дискотеку?       — Нет, — мрачно ответила Арья, со старушечьим кряхтением потирая онемевшие за день ноги. — Можешь пойти вместо меня, если тебе так хочется.       — Ты не против? — покосилась на нее Шейла густо подведенным глазом.       — Абсолютно, — честно ответила Арья.       К приходу Джендри Арья уже практически засыпала на своей койке, а Шейла, напротив, была в полной боевой готовности и снова принялась расстреливать глазами Джендри.       Парень присел на кровать Арьи и потыкал пальцем ей в плечо.       — Что, подруга, скисла? Точно не хочешь с нами?       — Точно, — вяло подтвердила Арья. — Сил нет.       — Жаль, — Джендри вздохнул.       — А мне можно с вами? — подала голос Шейла, хлопнув на Джендри голубыми глазами, потерявшимися в густой черной подводке.       — Конечно, — оживился Джендри, поднимаясь и расплываясь в улыбке перед раскрашенной куклой. — Ну, идем?       В Арье поднялась удушающая волна глухой злобы, и она едва удержалась, чтобы не вцепиться лахудре в ее тщательно завитые щипцами кудряшки. Не успела за ними захлопнуться дверь, как Арья принялась было придумывать план кровавой мести предателю Джендри и шлюшке Шейле, не брезгующей чужими парнями, но в мыслях неожиданно возникла ее сестра Санса.       Где она? Что с ней? Осталась ли она в Президентском дворце, или ей уже разрешили вернуться домой, к матери? Арья без особой надежды набрала заветный номер, но чуда не случилось.       — Мам, — прошептала Арья, глядя в потолок невидящими глазами, — я скучаю.       Когда она доберется до Винтерфелла, она обязательно обнимет мать и пообещает ей никогда больше не перечить. Пообещает выполнять все ее наставления. Пообещает прилежно делать уроки. Пообещает не драться с мальчишками на школьном дворе, как прежде, из-за чего мать постоянно вызывали на разборки к директору школы. Пообещает вести себя как леди. Как Санса.       Проваливаясь в сон, Арья видела себя вместе с Сансой, Джоном, Роббом, Браном и Риконом дурачащимися на берегу теплого Винтерфелльского озера вместе с шестеркой веселых щенков, в то время как мама и отец наблюдали за ними, сидя в обнимку чуть поодаль под большим пляжным зонтом.       Как много милых моментов, что случались с ней дома, в Винтерфелле, не ценила она прежде…       ххх       Сандор был раздражен донельзя. А еще больше — встревожен этим странным приказом мелкого говнюка. Весь вечер после приезда детей Баратеонов на яхту он старался не терять Сансу из виду, но и не мозолить глаза своим лицом ни ей, ни окружающим ее гостям. Краем глаза Сандор также наблюдал за юнцом, и ему совершенно не нравилось то, что он видит. Джоффри явно пытался спровоцировать Сансу на конфликт, и не единожды. Девушке было неприятно, но та терпела — гребаное ее воспитание… Дошло до того, что засранец таки ущипнул ее, и Сандор сразу же вскипел, будто масло, упавшее на раскаленную докрасна сковородку. Двумя прыжками он настиг этих двоих и попытался прийти Сансе на помощь.       Но девушка лишь одарила его благодарным взглядом ясных глаз, сияющих в свете дискотечных огней подобно бриллиантам голубой воды, и принялась его успокаивать. Пришлось вернуться на место — не задавать же женишку взбучку прямо посреди палубы. Сандор очень надеялся, что Джоффри поймет его безмолвный посыл — он рядом, и Сансу в обиду не даст.       После этого Джоффри то и дело косился в его сторону каждый раз, когда подходил к Сансе. Сандора это вполне устраивало — до тех пор, пока малец не подошел прямо к нему и не заявил, что тот должен срочно ехать во Дворец за каким-то забытым подарком. Сандор отказался, сразу смекнув, что засранец что-то замышляет, но Джоффри набрал свою гребаную мамочку, устроил истерику и получил от мамочки подтверждение, что ехать все-таки должен Сандор.       — Что за подарок? — раздраженно спросил Сандор у Джоффри.       — Обручальное кольцо для моей невесты, — ехидно прошипел Джоффри. — Я хочу сегодня же объявить о нашей помолвке.       Сандор снова вскипел, хотя на этот раз мелкий поганец не сказал ничего такого, от чего телохранитель его невесты мог бы взбеситься. Усилием воли подавив в себе желание вцепиться сопляку в тощее горло, Сандор использовал последний козырь — Сансу.       Он все еще надеялся, что Санса не отпустит его, и в этом случае он бы послушал ее, а не остальных, даже если бы это в итоге грозило ему увольнением, но Санса, не пожелав уловить прозрачный намек, который он ей оставил, поспешила согласиться с его отъездом.       С тяжелым сердцем он сел за руль и, безбожно превышая скорость, погнал машину по пустынным ночным улицам, чтобы успеть обернуться поскорее.       ххх       Маргери только что рассказала смешную историю из их с Лорасом детства — о том, как они оба играли в поцелуи, прячась от родителей под обеденным столом, когда внезапно из группы девиц Сансу выдернул Джоффри, уже изрядно захмелевший и плохо держащийся на ногах.       — Дамы, — пытаясь изобразить галантность, неуклюже поклонился он, — вынужден забрать ненадолго у вас мою невесту! Надеюсь, вы меня простите — дело срочное.       Он хитро подмигнул снисходительно улыбнувшейся Маргери и икнул, цепко сжимая локоть Сансы.       — Что с тобой? — возмутилась она негромко. — Куда ты меня тащишь?       — Куда хочу — туда и тащу, — пьяно огрызнулся Джоффри. — Ты моя невеста и должна меня слушаться без лишних вопросов.       — Я же говорила тебе — я не твоя невеста, — зашипела Санса, пытаясь высвободить локоть из больно впившихся в него пальцев Джоффри. — Я пока еще не давала согласия на наш брак.       — Куда ты денешься, — тот не обращал внимания на сопротивление Сансы и затащил ее в одну из кают, громко захлопнув за собой дверь.       — Чего ты хочешь? — испугалась Санса, глядя в его полубезумные злые глаза.       Боги, когда он успел так напиться? Или это снова не алкоголь, а кое-что похуже, как тогда, в злополучном ночном клубе?..       — Поговорить, — Джоффри приблизился к ней вплотную, оттесняя девушку к мягкому широкому дивану под иллюминатором. — Мать сказала, что за эти выходные я должен вырвать у тебя согласие.       — Вырвать? Так и сказала? — рассердилась Санса уже не на шутку.       — Плевать, как она это сказала. Но уясни себе вот что: я не намерен за тобой бегать и окучивать тебя все выходные. Мы решим это сейчас, раз и навсегда. Раз уж я должен жениться на тебе, пусть так и будет. Но я не желаю, чтобы ты отнимала время у меня и у Мардж…       — Мардж? О чем ты? Да она на дух тебя не переносит! — вспылила Санса, и тут же получила от Джоффри звонкую оплеуху.       От неожиданности она потеряла равновесие и упала на диван.       — Что ты делаешь, Джофф? — всхлипнула она испуганно. — Ты ударил меня!       — Ударил, — злобно прошипел Джоффри, медленно надвигаясь на нее. — И если ты будешь продолжать говорить со мной в таком тоне…       — Я вообще с тобой не буду говорить! — всхлипнула Санса, потирая ушибленную скулу.       — Да, не будешь! Сейчас ты мне скажешь одно только слово — и больше рта не откроешь!       — Какое слово? О чем ты, Джофф? Ты пьян!       — Не твое дело, пьян я или не пьян! А теперь, я хочу слышать, моя милая невеста — ты поставишь свою подпись на брачном контракте?       — Нет… — покачала головой Санса, в испуге глядя на Джоффри. — Джофф, мы не будем сейчас об этом говорить… Ты проспишься, протрезвеешь, и… Что ты делаешь?       Джофф, опасно ухмыляясь и нетвердо стоя на ногах, расстегивал пряжку ремня на идеально выглаженных брюках.       — Ты думаешь, у меня нет способов заставить тебя? Да у меня их сотни. А может, ты выберешь сама, какой способ тебе больше по душе?       — О чем ты говоришь, Джофф? — лепетала Санса, глядя на обезумевшего парня и потихоньку отодвигаясь от него к краю дивана.       — Я говорю о выборе, моя милая невеста. Как думаешь, что лучше научит тебя сговорчивости — мой бастард у тебя в животе или синяки на твоем теле?       — Что? — глаза Сансы расширились. — Джофф, прекрати…       Но он не прекратил — выдернув ремень из брюк, замахнулся на Сансу и стеганул ее по рукам, которыми она старалась прикрыться. Санса взвизгнула и заплакала, но Джофф не остановился, а схватил ее за волосы и одним рывком сдернул бархатную накидку с ее плеч — послышался треск разрываемой ткани.       — Джофф, не надо! — закричала Санса в слезах, но он снова огрел ее ремнем, теперь уже по голым плечам.       Санса взвизгнула еще громче — на этот раз ее обожгло, будто огнем. Так вот зачем он отослал Сандора! Неужели теперь некому ее защитить?       А Джоффри, не унимаясь, швырнул ее плашмя на диван и принялся остервенело задирать подол длинного платья.       — Я научу тебя, как слушаться будущего мужа, — слова булькали в его горле, словно густое кипящее варево, и Санса с трудом разбирала слова.       Она яростно отбивалась от него, колотя руками по его груди и спине, расцарапав ногтями его щеку, укусив его за руку, которой он пытался зажать ее рот, и в конце концов ей удалось скинуть его на пол и рвануться к двери. К несчастью, он успел ухватить ее за ногу, и Санса упала вновь, больно расшибив колено. Джоффри рассвирепел еще больше, и она, пытаясь подняться, услышала характерный свист и ощутила обжигающий удар ремня на своем бедре.       Вопль боли вырвался из ее горла, слезы фонтаном брызнули из глаз. Прежде чем Джоффри снова добрался рукой до ее рта, Санса успела закричать что есть силы:       — Помогите!!!       Дверь с громким стуком распахнулась, и в комнату влетели двое — телохранитель Джоффри по имени Борос Блаунт, а вслед за ним, к ее удивлению и облегчению, ее собственный телохранитель Сандор Клиган.       — Мистер Джоффри, что вы делаете? — растерянно спросил Борос. — Оставьте девушку в покое…       — Пошли вон, вонючие шавки! — заорал Джоффри, не отнимая ладони от рта рыдающей Сансы и снова хватая ее за волосы.       Сандор ничего не сказал — в два прыжка он очутился возле Джоффри и, приподняв того за загривок, остервенело затряс, заставляя оторваться от Сансы.       — Борос, он напал на меня!!! — заверещал Джоффри что есть духу. — Вмажь ему!       — Мистер Джоффри, вам надо успокоиться…       — Ты слышал, что я сказал?! — бесновался Джоффри, позабыв о Сансе и награждая тумаками огромную фигуру Пса, все еще державшего его за одежду.       Борос Блаунт помог рыдающей Сансе подняться, слегка подтолкнув ее к двери и закрывая собой, а затем вырвал брыкающегося и изрыгающего проклятия Джоффри из стальной хватки перекошенного от ярости Сандора.       Закрывая Джоффри собой, Борос слегка толкнул Сандора плечом в грудь по направлению к Сансе, и лишь тогда слепая ярость в серых глазах сменилась проблеском сознания.       — Ваш подарок, милорд, — срывающимся от злости голосом прохрипел Клиган, пошарил в кармане и швырнул какую-то перевязанную ленточкой коробочку прямо в лицо Джоффри.       Парень взвыл, не успев увернуться от летящего в лицо предмета, а Сандор шагнул к Сансе и приподнял дрожащими руками ее лицо за подбородок, внимательно вглядываясь в ее перепуганные глаза.       Она судорожно вцепилась в лацканы его пиджака и зарыдала:       — Заберите меня отсюда. Пожалуйста. Куда угодно, лишь бы подальше…       — Да, миледи, вам лучше уйти, — пробормотал Борос, все еще сдерживая беснующегося Джоффри.       — Она никуда не поедет! Она должна сказать мне «да»!!! — орал Джоффри в то время как Сандор, на ходу обнимая Сансу за плечи, выводил ее из каюты прямо к сходням.       Он усадил ее на переднее сиденье, и Санса съежилась в комок под ремнем безопасности, обхватывая себя руками и опустив голову вниз. Ее тело все еще сотрясали конвульсивные всхлипы, а места, к которым приложился ремнем Джоффри, все еще горели на коже огнем.       Ее телохранитель молчал, время от времени бросая на нее обеспокоенные взгляды, и вез ее куда-то — ей было совершенно все равно, куда, лишь бы подальше от ненавистного ей места. Она словно отключилась от внешнего мира, никак не воспринимая мелькавшую тусклыми всполохами придорожных фонарей темень за окном машины.       Почему, как только у нее появляются силы возродиться из пепла, подняться с колен на ноги, ощутить слабую волю к жизни в душе и теле, как находится кто-то, кто бьет наотмашь и снова разбивает ее, повергает ее в хаос, заставляет страдать?       Санса все так же обнимала себя руками, привалившись головой к стойке двери и потирая саднящую полоску кожи на плече — след от ремня Джоффри, и в ее сознание, старательно отгораживающее ее неприступной стеной от внешнего мира, смутно проникали какие-то внешние помехи: вот Пес что-то обеспокоенно говорит ей, потом он на время исчез из машины, оставив ее одну на пустынной парковке, затем он снова вез ее вдаль и, наконец, принялся тормошить, уже почему-то не сидя на водительском сиденье, а стоя у открытой пассажирской двери.       Санса постепенно выныривала из поглотившего ее морока, срывая с себя слой за слоем невидимые оковы, в которые она добровольно себя загнала, чтобы отгородиться от осознания того, что с ней произошло, и наконец увидела полные тревоги глаза склонившегося перед ней Пса.       — Леди Санса? С вами все хорошо? Я не могу понять — вы спите или у вас шок?       Санса хотела выдавить из себя улыбку, но губы вместо этого сложились в горькую складку.       — Где мы?       — Как можно дальше от всех. Или вы хотели в какое-то конкретное место?       — Нет, — она слабо качнула головой, ежась от порыва холодного ночного ветерка. — Мне все равно.       Он обхватил ее руку повыше запястья, и она инстинктивно схватилась за него, когда он потянул ее наружу. Оглядевшись, она увидела вокруг себя лишь лес в его первозданной красоте, яркие звезды, усеивающие небо и нависающие непривычно низко над землей, и одинокий трейлер посреди небольшой поляны, освещаемый снаружи лишь светом фар автомобиля, на котором они приехали.       Санса больше не задавала вопросов, послушно следуя за ним, а он порылся в кармане в поисках ключей, все еще обхватывая ладонью ее руку, отпер боковую дверь трейлера, включил внутри свет и провел ее из крохотной прихожей в небольшую спальню. Усадив Сансу на сложенный диван внушительных размеров, он щелкнул рамой окна над диваном и распахнул его, впуская в комнату свежий воздух. Санса снова зябко поежилась — хоть в трейлере было намного теплее, чем на улице, но все же из открытой двери ощутимо потянуло сквозняком. Впрочем, Сандор практически сразу накрыл ее теплым пледом, в который она тут же закуталась, ощущая мелкую дрожь во всем теле.       — Ужинать будете или сразу спать? — осведомился Сандор своим низким хриплым голосом, от которого у Сансы вдруг побежали мурашки по спине.       Ей почему-то захотелось рассмеяться. Ужинать? Он правда считает, что в таком состоянии она сможет ужинать? Она посмотрела на него полубезумными глазами, и он, словно натолкнувшись на стеклянную стену между ними, отступил назад.       — Хорошо, я не буду вам докучать. Если что-то понадобится — я буду рядом, на кухне. А теперь отдыхайте.       С этими словами он вышел из комнаты и оставил ее одну.       Санса вздохнула, поплотнее закутавшись в теплый плед. Оцепенение, сковавшее ее после побега с яхты, теперь понемногу отпускало, уступая место обиде и жалости к себе, и она шмыгнула носом. Окинув взглядом маленькую, но уютно обставленную комнатку внутри трейлера, Санса впервые за много дней ощутила себя в безопасности, почувствовала, что здесь она может расслабиться… Но все же на душе было тоскливо, и после всего того, что сотворил с ее телом и душой Джоффри, ей не хотелось одиночества. Хотелось, чтобы рядом с ней был отец, который прислонил бы ее к своему сильному и надежному плечу и утешил, как в детстве, хотелось простого человеческого тепла и молчаливой поддержки…       Снова вздохнув, Санса поднялась с удобного дивана, поправила плед на плечах и, неловко ступая по ворсистому коврику в своих высоких босоножках, подошла к дверному проему в тонкой перегородке, зонирующей пространство трейлера. Двери как таковой не было — из комнаты сквозь небольшую прихожую можно было попасть прямо в кухню через такой же дверной проем в перегородке.       Санса неуверенно шагнула внутрь и увидела Сандора, сидящего рядом с кухонной стойкой на широком раскладном стуле, вольготно раскинув по всей кухне длинные ноги. Он был без пиджака и галстука, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. В правой руке он держал граненый стакан — похоже, с каким-то крепким алкогольным напитком буро-коричневого цвета, а левая… левая, насколько могла увидеть Санса, была вся покрыта зарубцевавшимися ожогами — такими же грубыми и неровными, как и ожог на левой половине его лица. У Сансы сжалось сердце при виде этой сильной, но истерзанной руки — ей страшно было даже представить, какую боль довелось ему пережить, чтобы получить эти ужасные шрамы…       Лишь только она вошла, он молча поднял на нее свои серые глаза, наполовину скрытые упавшими на лицо черными длинными волосами, и Санса остановилась в шаге от него, неловко переступая с ноги на ногу. Она бы с удовольствием присела рядом, но другого стула на маленькой кухне не было.       Он смотрел на нее все так же пристально и молча, и Санса поняла, что впервые видела у него такой взгляд. Сейчас на его лице не было привычной маски невозмутимости и спокойствия, она явственно видела в нем затаенную боль, отчаяние и нечто не поддающееся ее пониманию, но определенно имеющее отношение к ней, и только к ней.       Она смутилась донельзя, а он медленно поднялся со своего стула, отставив стакан на кухонную столешницу и выжидающе посмотрел на нее.       — Скажите, здесь… есть душ? — растерявшись вконец и глядя прямо перед собой, в расстегнутый ворот его белой рубашки, робко спросила Санса.       — Хм… — он хрипло прочистил горло, — да. Подождите минутку, я проверю, включен ли бойлер. Можете пока присесть.       Он жестом указал на раскладной стул, с которого только что поднялся, и скрылся за перегородкой кухни. Санса, плохо соображая, что делает, взяла со столешницы стакан с бурой жидкостью и поднесла к лицу. В ноздри ударил резкий неприятный запах спиртного, и она поморщилась, поставив стакан обратно.       Пес несколько минут возился в душевой, дверь в которую она не сразу заметила в торцевой части крохотной прихожей, затем ходил по комнате, хлопая дверцей шкафа, и вскоре вернулся к ней.       — Все готово, миледи.       Она поднялась и подошла к нему. Сандор протянул ей чистые полотенца и свою футболку, сложенную поверх.       — Вот… если захотите переодеться.       — Спасибо, — вежливо поблагодарила она и, чувствуя, как розовеют от смущения ее щеки, поспешила скрыться за дверью душевой.       Внутри было такое же небольшое пространство, что и в каждой зоне внутри трейлера — его хватало ровно для того, чтобы вместить такого крупного человека, как Сандор Клиган. Унитаз, раковина и душевая кабина — все скомпоновано таким образом, чтобы не стеснять движений и при этом не занимать много места. Санса оценила чистоту, царящую внутри трейлера и душевой в частности — она уже догадалась, что трейлер принадлежал самому Клигану, и чистота свидетельствовала о том, что он по-своему любит это место и заботится о нем.       Она с наслаждением подставила лицо и тело теплым струям, чувствуя, как вода смывает с нее не столько воображаемую грязь, сколько очищает ее от мерзких прикосновений Джоффри. Если бы она могла, она бы стерла следы его ударов с лица, рук, плеч и бедер, но увы, это было невозможно — они продолжали багроветь уродливыми полосами на ее коже.       Пользуясь случаем, она распустила и вымыла волосы, чтобы даже на их кончиках не оставалось ничего, что напоминало бы ей о произошедшем на яхте. Вволю понежившись под теплым душем и основательно согревшись, Санса насухо вытерлась — неторопливо, наслаждаясь своей временной свободой и прикосновением чистой мягкой ткани к телу, и облачилась в предложенную Клиганом футболку. Широкие рукава доставали ей до локтя, а сама футболка доходила до середины бедра.       Волосы расчесать было нечем, а пользоваться расческой хозяина без его разрешения она не решилась, поэтому как могла, просушила их полотенцем и забросила влажные пряди за спину. Вздохнув, подобрала свое платье, аккуратно перекинув его через руку, подцепила пальцем босоножки за ремешки и вышла из душевой.       Сандора она обнаружила в комнате — тот успел за время ее отсутствия разложить диван и застелить его свежим бельем. На постели появились несколько удобных на вид подушек, а вместо пледа — настоящее одеяло, которое он как раз расправлял в пододеяльнике.       — Думаю, так вам будет удобнее, — сказал он, повернувшись к ней и замирая на месте.       — Спасибо, — сказала Санса, преисполненная благодарности за заботу, и подняла на него глаза.       Сандор Клиган смотрел на нее все с тем же нечитаемым выражением лица, что и там, на кухне. Под его взглядом Санса испытывала целую гамму противоречивых чувств — искренняя признательность смешивалась со смутным волнением, заставлявшим ее грудь высоко вздыматься, ощущение спокойствия и абсолютной надежности этого места переплеталось с неясным ощущением опасности, исходящей непосредственно от него, и поверх всего этого доминировало желание подойти к нему ближе и прикоснуться — к безвольно опущенной обожженной руке, выглядывающей из-под закатанного до локтя рукава рубашки, к уродливому шраму на его лице… и что еще хуже — сквозь затаенный испуг, который она интуитивно ощущала, проскальзывало неведомое ей раньше влечение — ей очень хотелось, чтобы он подошел и обнял ее, утешая, как сделал это два дня тому назад в машине, когда с ней случилась истерика.       Вместо этого он сам шагнул к ней и неожиданно провел большим пальцем по ее щеке — там, где уже выступал красный след от пощечины Джоффри, а затем, таким же образом, пальцем проследил след от ремня на ее руке, видимый под широким краем рукава.       — Вам больно, — это был даже не вопрос, и Санса растерялась еще больше, не зная, стоит ли отвечать.       — Нет, уже нет, — прошептала она.       А его взгляд опустился ниже, и она нервно переступила с ноги на ногу, стоя босиком на ворсистом ковре и чувствуя себя все более неловко. Она проследила его взгляд — и увидела ссадины на слегка опухшем колене, которое она расшибла в попытке сбежать от Джоффри.       — Ублюдок, — услышала она голос Сандора Клигана, похожий на сдавленный хрип.       Боль, ненависть, сострадание, сквозившее в его голосе, внезапно тронули Сансу за самое сердце, и она невольно расчувствовалась — от жалости к самой себе, от несправедливости, с которой обошелся с ней Джоффри, от того, что до нее есть дело этому пугающему и привлекающему ее одновременно человеку — и по щеке ее скатилась предательская слеза.       Она шмыгнула носом.       В следующий момент он уже притянул ее к себе, прижал к груди и обнял сильными теплыми руками, баюкая, будто малого ребенка — так, как ей и хотелось. Санса, роняя слезы, уткнулась лицом в его широкую твердую грудь, скрытую от нее лишь тканью рубашки, обняла его могучий торс, делая объятие еще теснее, и слушала его хриплое сбивчивое дыхание, запутавшееся в ее влажных волосах.       — Пташка… если хочешь, я отвезу тебя домой, к матери, — вновь услышала она срывающийся от переполнявших его чувств голос над своей макушкой. — Прости, я не могу этого сделать прямо сейчас — мне надо кое-кого предупредить, а уже слишком поздно. Но завтра утром, как только это станет возможным, мы уедем. Жаль, на самолет билет не купить — нужны документы, а у тебя их, я полагаю, нет. Но уехать на моей машине нам ничто не мешает.       Санса замерла, не веря своим ушам, и дыхание ее, казалось, остановилось вместе с сердцебиением. Подняв заплаканное лицо и глядя в его потемневшие от гнева и мрачной решимости глаза, она спросила:       — Правда?..       — Правда.       — А как же… Серсея?       — Плевать я хотел на Серсею. Меня больше волнует другой человек, но если мы выедем завтра, до воскресенья у нас будет два дня форы.       Он говорил, глядя на нее и вытирая своими пальцами дорожки слез на ее щеках, и с каждым словом мрачнел все больше, будто сам не веря в собственные слова.       — Нас поймают, — с упавшим сердцем она озвучила его сомнения.       — Мы поедем проселочными дорогами. Ты перекрасишь волосы. Машина — да… но можно взять машину в прокате.       — Прокат потребует документы, — возразила Санса, страстно желая, чтобы он ее переубедил и не потерял этой внезапной решимости. — Рано или поздно, они поймут, какую машину искать.       — Плевать на это, — выдохнул он ей в лицо, обдавая ее запахом выпитого спиртного, и взял ее лицо в свои ладони. — Значит, будем менять машину на каждом пункте. Я убью каждого, кто посмеет приблизиться к тебе.       «Он бредит. А может быть, он слишком пьян, чтобы говорить всерьез», — мелькнула у Сансы отрезвляющая мысль, повергая ее в легкое разочарование, но даже за эту бездумную попытку помочь ей она была ему благодарна.       — Давайте обсудим это завтра, Сандор, — сказала она ласково, пытаясь успокоить его гнев, и коснулась ладонью обожженной стороны его лица.       Уже за один этот момент Санса была благодарна судьбе — ее лицо в его ладонях, а ее ладонь на его щеке… Это было так близко, так интимно, что на мгновение ей показалось, что он наклонит к ней лицо и коснется своими кривящимися в горькой гримасе губами ее губ — но вместо этого он отпустил ее и убрал ее руку со своей обезображенной щеки.       — Хорошо. Обсудим завтра, — сказал он, отстраняясь. — Постарайтесь заснуть.       — Спокойной ночи, — выдохнула она ему вдогонку, но он даже не обернулся для ответного пожелания.       Совершенно сбитая с толку бурей эмоций, которые Сандор Клиган всколыхнул в ней, Санса нырнула в постель, обложившись подушками и закутавшись в теплое мягкое одеяло, и попыталась представить себе побег, который только что — боги, неужели это правда? — предложил ей телохранитель.       Ах, если бы только это оказалось правдой… Если он завтра вспомнит о своих словах и действительно увезет ее отсюда — домой, на Север, к маме — боги, как же она будет счастлива!       Умиротворенная и спокойная, Санса пыталась улететь мыслями домой, в далекий северный Винтерфелл, к маме и братьям… и Арье… Интересно, успеет ли ее сестричка добраться до дома первой? А вдруг случится так, что они найдут ее и подберут по дороге?       Однако милые сердцу образы почему-то навязчиво перебивал образ Клигана, который снова и снова прижимал ее к своему сильному телу, его теплые руки на ее лице и серые глаза, пронзающие душу тщательно скрываемой яростью, сочувствием и… нежностью?       Мысленно растворяясь в уютных и надежных объятиях Сандора, Санса незаметно для себя уснула.