Когда мир катится в пропасть

      Из постели Санса с Сандором выползли лишь к обеду, когда оба почувствовали, что от голода готовы съесть друг друга — совместные усилия по познанию таинств любви совершенно вымотали обоих.       Сандор взялся запекать в духовке индейку с овощами, а Санса решила усовершенствовать свои навыки по приготовлению салата и полезла в сеть в поисках интересных рецептов. Под скептическое хмыканье Сандора она выбрала рецепт, для которого в холодильнике запасливого хозяина наличествовали все ингредиенты, и принялась создавать свой кулинарный шедевр в точном соответствии с рецептом.       Но даже при том, что с непривычки Санса все делала медленно, она все равно справилась со своей задачей раньше, чем начало поспевать основное блюдо, поставленное в духовку. В конце концов, индейка стала источать такие умопомрачительные запахи, что Санса не выдержала и выбежала на улицу, истекая слюной. Сандор последовал за ней, прихватив заодно тарелку с готовым салатом.       — Это еще зачем? — Санса сдвинула брови, кивая на большую стеклянную салатницу с воткнутой в нее ложкой.       — Надо же снять пробу, — облизнулся Сандор, переводя голодный взгляд с салатницы на нее саму.       — Ладно, — милостиво согласилась Санса, — пробуй.       Внимательно наблюдая за его лицом, Санса сразу поняла, что одной ложкой дело не ограничится. Сандор, с вожделением захрустев салатом, следующую ложку отправил в рот Сансе.       Стоило ли сомневаться, что к тому времени, как индейка таки подоспела, Сансе пришлось поспешно готовить новую порцию салата…       Все ее беды и несчастья как-то сами собой отошли на второй план, и она чувствовала себя абсолютно счастливой. Эти выходные были поистине лучшими в ее жизни: она была рядом с любимым мужчиной, который наконец-то перестал бегать от нее, признав над собой главенство любви; им никто не мешал — в этом уютном маленьком трейлере они были совершенно одни, и расчувствовавшаяся Санса уже готова была согласиться с тем, что действительно могла бы вот так провести всю жизнь… Единственное, что омрачало ее радость — это настроение Сандора, которое снова стало ухудшаться с каждой минутой.       — Ну что ты опять такой хмурый? — обреченно спросила Санса, убирая пустую посуду со стола. — Что-то не так?       — Все и было не так, — буркнул он, — а теперь стало еще хуже.       — Ну спасибо, — обиженно поджала губы Санса и открыла кран, чтобы вымыть посуду.       Первая же намыленная тарелка выскользнула из ее неумелых рук и разбилась. Санса закусила губу и виновато посмотрела на Сандора, но тот, казалось, даже не придал этому значения, поднялся, подобрал и выбросил осколки, мягко отстранил Сансу от мойки и занялся посудой сам.       — У нас осталась всего пара часов, чтобы принять окончательное решение.       — Какое решение? — не поняла Санса.       Она достала из холодильника пакет с апельсиновым соком, разлила по стаканам, стараясь ничего не разбить, и вновь присела за стол.       — Бежим мы прямо сейчас или возвращаемся во Дворец.       — Возвращаемся, — не раздумывая, ответила Санса. — Теперь мне есть ради чего бороться. Мы не будем бежать, мы сделаем все правильно. Я уговорю Серсею вернуть мне документы и отпустить меня. Ты уволишься, и мы уедем в Винтерфелл.       Мысли о дальнейших планах имели весьма туманные очертания, но Санса отмахнулась от них, решив пока сконцентрироваться на решении ближайшей задачи.       — Плохо, что ты так и не дозвонилась матери, — задумчиво сказал Сандор, глядя в окно и механически вытирая тарелку чистым полотенцем. — И ты говорила насчет брата…       — Ах! Да! — спохватилась Санса и вновь по-хозяйски схватилась за компьютер, где сохранила номер Джона. — Дашь телефон?       Слегка нервничая, Санса дрожащими пальцами набрала номер комендатуры на Стене.       — Дежурный Гренн, — ответил на том конце неприветливый мужской голос.       — Добрый день, — нервно теребя край футболки, вежливо поздоровалась Санса. — Подскажите, пожалуйста, могу ли я поговорить с Джоном Сноу?       — С Джоном Сноу? — переспросил голос в телефонной трубке. — Из какого он отдела?       — Я… я не знаю, простите… Это можно как-то уточнить?       — Кто вы? — неприязненно поинтересовался голос.       — Его сестра. Кузина. Меня зовут Санса. Мне очень надо с ним поговорить.       — Почему вы не позвоните ему на сотовый?       — Я… я потеряла телефон, а в нем были все…       — Понятно, — перебил ее голос. — Подождите на линии.       Сандор уже закончил с посудой и стоял, опираясь на кухонную стойку и напряженно вглядываясь в Сансу. Через несколько долгих минут голос в телефонной трубке заговорил снова:       — Алло? Вы слушаете? Записывайте номер…       Санса лихорадочно записала в компьютере продиктованные цифры, повторила еще раз, поблагодарила неприветливый голос, и нажала «отбой». Сделав глубокий вдох, она сразу же набрала номер Джона.       — Алло? — услышала она в трубке голос двоюродного брата.       — Джон?! — взволнованно выдохнула она. — Это ты?!       — Да… — голос Джона звучал растерянно.       — Это я! Санса! — она настолько разволновалась, что глаза ее наполнились слезами. — Санса, твоя сестра!       — Санса? — растерянность сменилась радостью. — Рад тебя слышать… Откуда ты звонишь? Ты все еще в Королевской Гавани?       — Да… Джон, послушай… мне надо кое-что тебе сказать…       — Конечно, говори, я слушаю… как ты там вообще? Мы… ждали тебя и Арью на похороны отца, но вы так и не приехали…       — Джон, послушай… — Санса чувствовала, как слезы уже градом катятся из глаз. — Меня не отпускают.       — Что значит не отпускают? — Джон снова растерялся. — Кто?       — Серсея Баратеон… Она держит меня в заложниках в Президентском дворце… Отец… отец перед своей смертью велел нам с Арьей уехать, мы уже купили билеты… Но нам помешали и вернули назад. Арья сбежала почти сразу… Я не знаю, где она и что с ней… А меня хотят выдать замуж за Джоффри!       — Хм… — в голосе ее кузена послышалось сомнение, — я, конечно, рад за тебя…, но не слишком ли вы торопитесь?       — Джон, о чем ты говоришь? Ты меня слышишь вообще? Меня хотят выдать за него насильно, понимаешь? Не знаю, зачем им это надо, Серсея утверждает, что ради ее рейтингов… Она же баллотируется в президенты… Но я думаю, они хотят получить часть моего наследства!       — Тебя не могут выдать замуж насильно, — жестко сказал Джон, — это немыслимо. Не подписывай никаких документов. Почему ты не позвонила раньше?!       — Джон… У меня отобрали все — документы, деньги, кредитку, телефон… За мной следят целыми днями, не дают ни с кем общаться…       — Откуда же ты звонишь сейчас? — удивился ее брат.       — Это телефон друга… я потом тебе все расскажу. Но пока что это единственная возможность связаться хоть с кем-то… Я пробовала звонить матери и Роббу, но их телефоны отключены…       — Они арестованы, — уныло подтвердил Джон.       — Джон… — Санса по-детски заплакала прямо в трубку, — ты можешь мне помочь?       — Да, конечно, Санса… я постараюсь приехать за тобой… Только я не смогу вырваться с работы раньше чем через неделю — у меня смены сейчас круглосуточно… Ты, может, слышала, у нас тут проблемы… люди болеют… Я здесь практически один закрываю все дырки… Мне не дадут даже короткого отпуска. Ты сможешь немного продержаться?       — Да, — с упавшим сердцем ответила Санса. — Неделю?       — Ну или около того… оставь мне телефон, на который я смогу звонить… А я пока постараюсь оформить опекунство — без него, боюсь, мне тебя не отдадут…       — Спасибо, Джон… — облегченно выдохнула Санса, чувствуя, что Джон, который учился на юридическом факультете, пока не ушел на Стену, обязательно поможет ей вернуться домой. — Ты знаешь, как там Бран и Рикон?       — Они сейчас в приюте для несовершеннолетних. Я подал заявку на опекунство, но думаю, что проиграю в суде, ведь ваша тетка Лиза Аррен хочет забрать их к себе в Гнездо, пока не решится вопрос с леди Кейтилин. А я… я вечно занят, понимаешь?       — Понимаю, — поникшим голосом ответила Санса, представляя, каково ее братьям после родного и надежного Винтерфелла оказаться в приюте.       — Держись, Санса… запиши мой сотовый и оставь мне свой…       Закончив разговор с братом, Санса поставила локти на стол и устало закрыла лицо ладонями. Через мгновение на ее плечо легла тяжелая рука Сандора.       — Он приедет?       — Да…, но не раньше, чем через неделю… у него там какие-то проблемы. Но он обещал оформить опекунство, это дает мне шанс…       — Хорошо, — голос Сандора звучал все так же мрачно. — Значит, еще неделя…       — Сандор, — Санса подняла голову и накрыла ладонью мужскую руку на своем плече, — мне кажется, это лучше, чем побег. Ты согласен?       — Я согласен на все, если ты будешь в безопасности, — проскрежетал он.       Его низкий скрипучий голос и его слова всколыхнули глубоко в душе то теплое и сладкое чувство, раскрывающееся в ней в последние дни всякий раз, когда она оказывалась в его присутствии. Она встала из-за стола — даже на цыпочках она едва доставала ему головой до плеча — и прижалась к его груди, обвив руками мощную мускулистую спину.       — Мне бы не хотелось уезжать отсюда, — жалобно проскулила она, — но нам придется… и придется снова играть роль заложницы и ее телохранителя…       — Мне жаль, — сказал Сандор, и она почувствовала его губы у себя на макушке.       — У нас еще есть пара часов…       — И что ты предлагаешь?       — Предлагаю не терять времени, — шепнула она ему в грудь и спустилась руками ему на талию, забираясь под край рубашки, выпущенной поверх джинсов.       Животом она ощутила, как твердеет и рвется сквозь грубую ткань джинсов внушительная выпуклость в его паху.       — Пташечка… — услышала она над ухом его осторожный голос, пустивший галопом по спине толпы мурашек. — Ты уверена? Мне кажется, тебе стоит немного повременить…       Санса действительно чувствовала саднящую боль внизу живота — свидетельство того, что они слишком активно старались насытиться друг другом, но притяжение к этому большому и упрямому мужчине было сильнее всякой боли.       — Много говоришь, — сказала она тихо, расстегивая на его рубашке пуговицу за пуговицей и прижимаясь губами к оголившейся ложбинке над солнечным сплетением.       Красивые кубики мышц на его животе моментально напряглись, обретая еще более рельефные очертания под несмелыми пальцами и трепетными губами. Ее ладони прочертили линию ребер, прятавшихся за переплетением налитых силой мышц, и правая рука нащупала то, что вносило дисгармонию в это совершенное мужское тело — жестокую вязь рубцов от ожогов на левом боку, начинающуюся под нижним ребром и уходящую вниз под край джинсов.       Сандор снова не дал ей насладиться красотой своего тела: резким движением широких плеч сбросил с себя расстегнутую рубашку, сгреб Сансу в стальные объятия и потащил в свою уютную берлогу, где сбитая после их страстной любви постель так и осталась неубранной. Он положил ее на спину, заводя за голову ее руки, но она воспротивилась:       — Нет!.. Теперь моя очередь…       Он покорно отпустил ее запястья и позволил уложить себя на диван, настороженно наблюдая за ее лицом. Санса еще раз окинула взглядом его великолепное сильное тело и невольно облизнула нижнюю губу. Сандор хрипло застонал:       — Боги, пташка… Ты можешь оставить свою губу в покое?!       Санса улыбнулась и нарочно повторила движение, склонившись над ним. Он немедленно сжал ладонями ее талию и попытался притянуть к себе, но она упрямо обхватила руками его запястья и завела ему руки за голову, как мгновение назад делал он, а затем поцеловала в губы. Он поддался, принимая ее в себя, но когда его поцелуй стал более настойчивым, а выпущенные из захвата руки опять поползли к ее спине и талии, Санса отпрянула и легонько ударила его пальцем по губам.       — Лежи спокойно и не мешай…       — Ты издеваешься? — хрипло выдохнул он, когда она снова склонила над ним лицо и покрыла поцелуями его изувеченную щеку. — Как я могу лежать спокойно, когда ты прямо передо мной?       — Вспоминай, как вчера от меня бегал, — мстительно шепнула Санса прямо в остатки его уха, заставив его содрогнуться, — у тебя хорошо получалось…       Она опустилась ниже, целуя его шею, и добралась до другой стороны лица, нежно прикасаясь к обветренной коже на щеке, губами чувствуя начинающую пробиваться щетину, хотя брился он сегодня утром. Снова нависла над ним, приподнимая лицо и разглаживая пальцем глубокую складку между бровями — так, как ей хотелось сделать много раз до этого. Вновь нашла губами его губы и отпустила, как только он жадно потянулся к ней, услыхав в ответ обиженный стон, который тут же перешел в стон удовольствия, когда она снова вернулась к его шее, в уютную ложбинку между широкими ключицами. Мускулы на его груди напряглись, и она накрыла их руками, ладонями чувствуя его твердые соски. Лизнув один из них, получила в ответ новый хриплый стон и ощутила дрожь во всем его теле. Ей было неудобно склоняться над ним, стоя рядом на коленях, и она дерзнула его оседлать, усевшись прямо на твердый живот, склонилась и погладила налившиеся силой крепкие бицепсы на его руках… и даже не заметила, как эти руки переместились на ее бедра, сминая и лаская ее кожу, бесстыдно забираясь под край футболки.       Санса укоризненно качнула головой, но прикосновения его больших теплых ладоней к собственным бедрам были приятными — ей нравилась сила, заключенная в его грубоватых руках, и нравилось то, как трогательно он старался ее усмирить, пытаясь подарить ей нежность.       Она вновь провела открытыми ладонями по его широким плечам, по вздувшимся на груди мышцам, по твердым бугоркам кубиков на поджаром животе, и переместилась ему на бедра, чтобы расстегнуть пряжку ремня на его джинсах.       Сандор сдавленно выдохнул, когда она потащила джинсы вниз, слегка приподнимаясь над ним, и тут же растерялась, не без доли испуга, когда прямо перед собой увидела то, что сегодня причинило ей боль, а потом подарило наслаждение — его вздыбленное от напряжения огромное мужское естество. Не зная, что ей следует делать дальше, она облизнула пересохшие вдруг губы и неуверенно посмотрела в лицо Сандору, чувствуя, как ее щеки заливает предательский румянец.       Он, видимо, прочитал смущение и растерянность на ее лице, потому что хмыкнул в присущей ему насмешливой манере и приподнялся на локтях. Санса не знала, куда деть глаза, и стыдливо перевела их на смятую подушку, почему-то валяющуюся по центру дивана.       — Испугалась? — спросил Сандор, поднимая пальцами ее лицо за подбородок, заставляя смотреть на себя и кривя губы в невеселой улыбке. — Тогда давай пока на этом и закончим.       — Нет, — упрямо качнула головой Санса, убирая его руку и толкая его в плечо, заставляя откинуться обратно, — просто закрой глаза и не смущай меня.       Он снова хмыкнул и повиновался, а Санса решилась прикоснуться к горячей твердой плоти кончиками пальцев — и удивилась, насколько тонкой и нежной была его кожа здесь, перечерченная вздувшейся извилистой веной прямо посередине. Она стала чуть смелее, внимательно слушая его сдавленные хрипы и скрежет зубов, сменяя движения, после чего вновь облизала губы и склонилась над предметом своих исследований, осторожно целуя оказавшуюся вдруг удивительно нежной вершинку, касаясь языком всех выпуклостей, впадинок и углублений, которые находила, и вскоре так увлеклась, что не сразу обнаружила, как у нее самой внизу живота разлилось приятное влажное тепло, и она заскользила своим лоном в такт своим же движениям по его твердому бедру. Сандор покорно терпел, судорожно дыша и вздрагивая от прикосновений ее губ и пальцев, но, в конце концов, не выдержал, рванулся к ней, сгреб за волосы, заставляя отклонить голову назад и вжимаясь ртом в ее податливые губы. Когда она поплыла от удовольствия под его напором, он вдруг отпрянул, сорвал с нее футболку, крепко сжал ее бедра, приподнимая над собой, и осторожно насадил ее сверху, в последний миг удержавшись от резкости, чтобы не причинить ей боли.       Боли, конечно, было не избежать — саднящее нутро давало о себе знать, а кроме того, Санса не могла поверить, что член такого размера смог свободно поместиться внутри нее. И все же инстинкты взяли верх — осторожно двигаясь на нем, чтобы найти удобное положение, Санса с каждым толчком погружала его в себя все глубже, памятуя его совет и заставляя себя расслабиться. Вскоре боль сменилась невнятным удовольствием; она закрыла глаза и откинула голову, взметнув спутанные волосы за спину. Тогда уже начал двигаться и Сандор, ловя ее ритм и постепенно ускоряясь, сминая огромными ручищами кожу ее бедер и ягодиц, и Санса полностью отдалась поглотившему ее чувству, забыв обо всем на свете и наслаждаясь этим восхитительным танцем любви.       Ей было хорошо, и с каждым толчком становилось еще лучше, а потом она и сама не заметила, как оказалась под ним, сжимая ногами его бедра и стискивая зубы на его плече, чтобы не кричать от переполнявшего ее удовольствия…, а затем снова под ним, но уже вжимаясь лицом в подушку, которая приглушала рвущиеся из нее крики и стоны, чувствуя, как обволакивает ее сильное мужское тело, роняя капли горячего пота ей на спину…       — Пташка, — витая в райских облаках, слышала Санса хриплый шепот, когда его губы прикусывали мочку ее уха, — как же я люблю тебя…       ххх       Серсея Баратеон была вполне удовлетворена своей поездкой к Мерривезерам и катанием по Мандеру: она еще больше сблизилась с Таэной и узнала, что ее дотошный муж Ортон уже собирается закрыть дело о вынужденном убийстве Старка, представив его как обоснованную самозащиту.       Но больше всего она радовалась тому, что в воскресенье вечером к ней вернется Джейме и наконец-то согреет ее одинокую холодную постель. Как же она соскучилась по нему! Пока нерасторопные горничные разбирали ее вещи в чемоданах, Серсея закрылась в ванной, наполнив ее горячей водой и ароматными маслами, налила себе бокал борского золотого и всецело отдалась мечтам о нежных руках и поцелуях Джейме, который всего лишь через час должен был переступить порог Дворца.       Правда, после первого бокала, к ее неудовольствию, образ Джейме почему-то сменился образом Пса, дико рычащего ей в ухо, кусающего за плечо и грубо вколачивающегося в нее чуть ли не до самого горла. Серсея нахмурилась собственному отражению в зеркале.       Странно, что она никак не может выкинуть его из головы. И хотя она сама же и запретила Псу подходить к себе на расстояние вытянутой руки, но поймала себя на том, что была бы не против, если бы он нарушил ее запрет…       Тряхнув золотыми кудрями, мокрыми тяжелыми волнами облепившими ее обнаженные плечи, Серсея попыталась отогнать наваждение и снова заменить его образом своего красивого и страстного брата.       Выбравшись из ванны и закутавшись в уютный домашний халат, она услышала стук в дверь своей комнаты и недовольно крикнула:       — Ну что там?       — Не что, а кто! — раздался из-за двери любимый голос, заставив ее затрепетать всем телом, будто девчонку-школьницу.       — Джейме!       Не помня себя от счастья, Серсея распахнула дверь, впуская пахнущего дорогой и какими-то скучными казенными учреждениями брата-близнеца, и повисла у него на шее.       — Боги, наконец-то! Как же я соскучилась!       — Вижу, — хохотнул Джейме, обнажив белые ровные зубы и смыкая вокруг нее свои руки. — Дай хоть дверь закрою, нехорошо…       Но едва она услышала щелчок, как вновь приникла к нему всем телом, подставляя его жадным губам свои ищущие губы.       — М-м-м… как здорово ты пахнешь… только что из ванны?       — Угу, — промурлыкала Серсея, забираясь языком в открытые глубины его рта.       — Мне бы тоже в душ, — пробормотал Джейме ей в губы.       — В пекло душ! — решительно заявила Серсея и потянула Джейме к кровати. — Ты должен немедленно трахнуть меня, или я за себя не ручаюсь!       — Заманчивое предложение, — выдохнул Джейме и выпустил ее из объятий, впопыхах избавляясь от одежды.       Он развязывал и снимал галстук, а Серсея нетерпеливо расстегивала его пиджак; он снимал рубашку, а она занялась поясом его брюк; в конце концов он рывком распахнул полы ее длинного халата и опрокинул ее на кровать, ловя ртом ее губы.       — Боги… — застонала она, когда он принялся покрывать поцелуями ее шею, плечи и грудь, — быстрее… возьми меня… прямо сейчас…       — Что с тобой? — удивился Джейме, приподнимаясь над ней.       — Твоя гребаная командировка — вот что со мной! — зло вскричала Серсея и обвила ногами его бедра. — Если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я тебя ударю!       — Бешеная сучка, — выдохнул Джейме и принялся за дело.       Спустя, как показалось ошеломленному Джейме, вечность, когда обессиленная и удовлетворенная Серсея лежала головой у него на плече, снова раздался стук в дверь.       — Да что там такое? — недовольно воскликнула она       — Ужин, миледи… все готово… подавать?       — Ах… да, подавай…       — На сколько персон? — послышался испуганный голос из-за закрытой двери.       — Дети уже дома?       — Да, миледи…       — Тогда на шестерых, дура… Или ты считать разучилась?! — рассвирепела Серсея.       Джейме успокаивающе встряхнул ее за плечо.       — Эй, ты чего?       — Ах, Джейме… если бы ты только знал, сколько всего свалилось на меня, пока тебя не было… Ты ведь уже знаешь, что Кхал Дрого был убит? Так вот, ко мне приходила эта огнедышащая рептилия Таргариен и обвиняла меня в его убийстве! Ты можешь себе представить? И орала, стерва, что убьет моих детей… Да я бы ее саму своими руками задушила, змеюку, и не посмотрела бы, что она на сносях…       — Не обращай внимания, — пожал плечами Джейме, пропуская сквозь пальцы золотой локон ее волос, — девчонка просто в истерике. Ее можно понять. Ничего она нам не сделает, не бойся.       — А еще нас выгоняют из Дворца, — капризно заныла Серсея.       — Как выгоняют?       — Вот так… прислали мне письмо… почитаешь… Бюджет, дескать, у них рассчитан только на президента и его семью…, а если президента нет, то и семье не положено…       — Забей, — беспечно сказал Джейме, целуя ее в голое плечо, — мы же не нищие. Найдем себе дом, даже получше Дворца. Тем более, это ненадолго… госпожа президент. Еще что-нибудь?       Он заставил ее откинуться на подушку и приник губами к ее шее.       — Мои рейтинги…       — В пекло рейтинги… Все будет, доверься Варису — он профессионал… Еще?       Закрыв глаза от блаженства, Серсея почувствовала его губы уже на своей груди и сладко застонала.       — Девчонка Старк…       — Все еще упрямится?       — Не знаю… я еще не говорила с ними после их поездки на яхту… Джоффри… а-ах!.. собирался… о-о-о… да, вот так…       — Так что Джоффри? — непринужденно напомнил ей Джейме, на секунду выпустив изо рта ее сосок.       -…Собирался подарить ей кольцо… Мой милый мальчик… подготовился… ох!..       — Значит, дети справились сами? Тогда это хорошая новость, — хмыкнул Джейме, но Серсея тут же заставила его замолчать, прижимая к другой груди.       К ужину они, конечно, опоздали, наспех приводя себя в порядок. Когда оба вошли в столовую, миновав неподвижно стоящего у двери Пса, которого Серсея постаралась обогнуть по широкой дуге, дети уже сидели с кислыми лицами над пустыми тарелками: Джоффри с Мирцеллой с одной стороны стола, Санса с Томменом — напротив них.       — Мам, ну сколько можно? — недовольно буркнул Джофф. — Я есть хочу.       Наклонившись к нему для поцелуя, Серсея уловила ощутимый запах перегара и поморщилась.       — Милый, разве на яхте вас плохо кормили?       — Он все выблевал, — бестактно вставила Мирцелла, принимая материнский поцелуй и косясь на брата.       Томмен хихикнул. Санса сидела, будто каменное изваяние, и не сводила глаз с собственной пустой тарелки.       — Мирцелла, выбирай выражения, — строго одернула ее Серсея. — Что же так? Разве твоя невеста плохо следила за тобой?       Серсея постаралась придать голосу игривость, переводя взгляд с раздраженного Джоффа на неподвижную и молчаливую Сансу.       — Она вообще сбежала с яхты, — пожаловался Джофф.       — Кто сбежал?       — Моя невеста, — ядовито выплюнул сын, коверкая ее собственный тон.       — Санса? — Серсея сдвинула брови и повернулась к девчонке. — Что значит сбежала?!       — Он ударил меня, — Санса подняла на Серсею ледяные глаза.       — Ударил? Что ты несешь?! Даже если он случайно тебя задел, и…       — Случайно? — Санса резко встала из-за стола и отодвинула стул.       Не успела Серсея открыть рот, чтобы осадить нахалку, как девчонка сбросила с себя кофту и ткнула ей под нос свою руку, украшенную багрово-синими полосами.       — Еще на спине есть и на бедре. Показать? — ее голос гневно дрожал, и она переводила взгляд с Серсеи на притихшего Джейме.       — Не надо, — сдавленно выдохнула Серсея. — Сядь. Джоффри, как это понимать?       Теперь уже Джофф уставился в пустую тарелку.       — Мам, можно мы сначала поедим? — заныл Томмен.       — Ты ел всего пару часов назад, пять минут потерпишь! — прикрикнула на него Серсея.       — Может, и правда стоит сначала поужинать? — миролюбиво вставил Джейме. — Я тоже голоден.       Расстроенная Серсея сделала знак прислуге подавать еду и заняла свое место во главе стола. С другого торца сел Джейме, занимая место, ранее принадлежавшее Роберту, и слегка прокашлялся.       — Я думаю, что это всего лишь досадное недоразумение, правда, Джофф? — сказал он и строго посмотрел на своего кровного сына, который до сих пор считал его дядей.       Джоффри промолчал, все так же глядя в тарелку.       — Джофф, я думаю, ты должен извиниться перед Сансой. И пообещать, что такого больше никогда не повторится. Ведь ты понимаешь, что поднимать руку на свою невесту…       — Я ему не невеста, — вспыхнула Санса, волчицей глядя на Джейме.       Серсея заерзала в кресле, но промолчала. Она до сих пор не могла прийти в себя, после того как увидела эти багровые следы на белой коже Сансы, и до сих пор не могла поверить, что ее собственный сын был способен на такое. Этому должно было найтись какое-то разумное объяснение, иначе… Она содрогнулась, вспоминая оплеухи Роберта, которые получала, намеренно выводя своего вспыльчивого мужа из себя.       — Это мы обсудим чуть позже, — дипломатично сказал Джейме, стараясь не нагнетать обстановку. — А пока давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Как вам понравилось на яхте?       — Я там не был, — буркнул Томмен, надув губы.       Официанты уже внесли ужин и начали раскладывать блюда по тарелкам присутствующих за столом.       — Томмен, — выразительно произнесла Серсея. — Ты был на другой яхте. Тебе ли жаловаться? Ты же прекрасно играл с Расселом в кайвассу…       — И все время проигрывал! — обиженно парировал сын, вызывая в ней глухое раздражение.       — Я сейчас не тебя спрашиваю. Мирцелла?       — Мне очень понравилось, — из всех детей шестнадцатилетняя Мирцелла единственная выглядела веселой. — Тристан Мартелл такой милый… Мам, он пригласил меня посетить званый ужин в их резиденции в ближайший вторник… можно мне поехать?       — Это было бы кстати, — подал голос Джейме, с аппетитом жуя кусочек хорошо прожаренного стейка, — сестра, ты получила приглашение?       — Нет, — оживилась Серсея, — но, я еще не разбирала почту. А что за званый ужин?       — Скажем так — мне уже почти удалось склонить Оберина на нашу сторону. Он был доволен предложением отпраздновать день рождения его племянника на нашей яхте, и хочет сделать ответный прием, но уже для взрослых.       — А я уже взрослый? — снова заныл Томмен.       — Пока нет, дорогой, — мягко возразила Серсея. — А Джофф тоже приглашен?       — Конечно… вместе с Сансой. И Тристан действительно настаивает, чтобы была Мирцелла.       Серсея бросила одобрительный взгляд на дочь, которая слегка зарделась и опустила глаза в тарелку. «Умничка… истинно моя дочь!» — восхищенно подумала Серсея.       — Вы подружились? Как я рада…       — Да, — подтвердила Мирцелла. — И все было бы еще лучше, если бы Джофф не обзывал его песчаным гадом…       — Что?! — Серсея со звоном выронила нож и вилку из рук и потрясенно уставилась на старшего сына. — Джофф, что с тобой происходит?!       — Я не хотел, — начал оправдываться Джофф, зло глядя на сестру. — Выпил немного, ну и сболтнул лишнего…       Серсея застонала, закрыв лицо руками.       — Мам, успокойся, — подала голос Мирцелла. — Все хорошо… Тристан не обижается…       — Вся надежда на тебя, девочка, — благодарно ответила ей Серсея.       — Можно я приглашу Маргери? — вдруг спросил Джофф.       — Джофф! — в один голос прикрикнули на него Серсея и Джейме.       Джоффри недовольно поджал губы, и до конца ужина за столом царило напряженное молчание.       После ужина Серсея сделала Джейме знак глазами в сторону Джоффа и, уловив понимающий кивок, попросила Сансу задержаться. Дождавшись, пока прислуга уберет со стола, Серсея усадила ее рядом с собой и взяла ее руку в свои ладони.       — Санса, голубка, — она постаралась вложить в свой голос максимум доброжелательности, — мне очень жаль, что Джофф так поступил с тобой. Я не знаю, что там между вами произошло…       — …А вы хотите знать? — дерзко вскинула девчонка свои колючие глаза и выдернула руку.       — Думаю, нет, — уже холоднее сказала Серсея, — это ваши дела, и полагаю, вы достаточно взрослые, чтобы разобраться между собой. Не думаю, что Джоффри налетел на тебя просто так, без всякого повода…       Санса поджала губы и отвернулась.       — Но я не о том хотела поговорить… Мы с тобой обе женщины и понимаем, что в жизни случается всякое… Я очень прошу тебя забыть об этом инциденте и простить моего сына. Уверяю тебя, это больше не повторится.       — Я прощу его, если вы откажетесь от идеи выдать меня за него замуж.       Серсея сделала глубокий вдох и постаралась не вскипеть.       — Давай обсудим это чуть позже, голубка…, а пока я прошу тебя быть благоразумной девочкой и пойти вместе с нами на этот прием. Завтра мы с тобой поездим по магазинам и подберем новое платье — с длинными рукавами, чтобы прикрыть эти ужасные… м-м-м… следы. Выберем самое красивое, которое тебе понравится. Договорились?       Санса вздохнула, и Серсея с трудом подавила в себе раздражение.       — Я ведь не могу отказаться, да?       — Прошу тебя, голубка… я так устала с тобой воевать… подумай сама… ведь если ты не откажешь мне в моей маленькой просьбе, то, быть может, и я не откажу тебе в твоей, когда придет время… Ну как, согласна?       — Хорошо, — вяло кивнула головой Санса. — Но за Джоффри я не выйду — даже не надейтесь.       Серсея заставила себя мило улыбнуться и поднялась, давая понять, что разговор окончен.       — До завтра, милая… Прекрасно выглядишь, кстати. Уже не такая бледная и не шатаешься… Видно, что провела все выходные в постели и хорошо отдохнула.       Загадочная улыбка девчонки повергла ее в легкое недоумение.       — Да, миледи. Это так.       Когда Санса ушла — Серсея слышала тяжелые шаги потащившегося за ней Пса, — она еще некоторое время сидела в столовой, обдумывая все, что ей довелось сегодня услышать. Джофф огорчил ее сверх меры. Ее галантный, милый, обходительный и воспитанный мальчик почему-то проявлял в себе худшие черты ее покойного мужа, хотя на самом деле никогда не был его сыном. Откуда в нем эта жестокость? Ведь она, будучи самоотверженной матерью, день за днем купала своего первенца в любви. Она любила Джоффа даже больше чем других своих детей, хотя их она тоже любила всем сердцем. Но Джофф всегда занимал особенное место в ее душе. Он был таким красивым… как Джейме… как она сама… она всегда видела в нем отражение своей собственной красоты и молодости… Как бы ей хотелось, чтобы ее мальчик затмил славой и положением даже собственного, настоящего отца!       Но он почему-то начал все портить… Как он мог ударить эту девчонку Старк? Да, своим упрямством и вечным нытьем она раздражала и саму Серсею, но поднимать на нее руку?! Нет, это не входило ни в какие ворота… А обозвать Тристана Мартелла? Да о чем он думал вообще? Надо бы получше присматриваться к тому, сколько он пьет… Ведь она считала его уже взрослым… Да еще эта его Маргери… вот далась же ему красотка Тирелл! Не будь Ланнистерам так нужны Старковские активы, Серсея охотно бы согласилась с выбором Джоффа, ведь Маргери была достойной девушкой, но… Тиреллы и так лизали Ланнистерам задницу как могли, родство им особенно ни к чему…       Ее размышления вновь прервали звуки тяжелых шагов — Пес вдруг появился в дверном проеме и двинулся прямо к ней, приволакивая левую ногу. Серсея почувствовала, как заколотилось ее сердце, поспешно поднялась со стула и пересекла комнату, спрятавшись за столом прямо напротив него.       — Чего тебе? — холодно спросила она.       — Вы же велели мне каждый вечер отчитываться перед вами…       — Ой, нашел время… иди уже… завтра отчитаешься. Сегодня мне некогда, — добавила Серсея, окидывая жадным взглядом его огромную фигуру и старательно вспоминая губы Джейме на своей груди.       — Да, миледи, — услышала она хриплый голос и поежилась, провожая взглядом его широкую спину.       Джейме. Вот кто ей нужен на самом деле. Он приехал — и все ее проблемы сразу отошли на второй план. Он всегда умел найти нужные слова и развеять ее тревоги.       С этой мыслью Серсея поспешила в свои покои.