Когда мир катится в пропасть

      Возвращаясь от Серсеи, Сандор прокручивал в голове разговор, который они с пташкой вели в машине по пути к Президентскому дворцу.       — Ты придешь ко мне вечером? — с непосредственностью ребенка спросила она, кладя невесомую ладошку ему на колено.       Своим невинным вопросом она поставила его в тупик; он не сразу смог ответить.       — Ты хочешь, чтобы я ночевал у тебя? Но, пташечка… ведь ты понимаешь, что это очень рискованно…       — Понимаю, — она кивнула, поднимая на него застенчивый взгляд. — Но для меня это будет невыносимо — знать, что ты совсем рядом, в соседней комнате, и не иметь возможности к тебе прикоснуться.       — Да, с прикосновениями придется повременить, — мрачно согласился Сандор, — ты ведь сама знаешь, что только ими дело не закончится…       Она лишь улыбнулась ему — нежно, искренне, влюбленно… Сандор почему-то почувствовал себя самым настоящим говнюком.       Сколько раз за сегодняшний день он проклял себя за то, что так и не смог сдержаться… что поддался на соблазнительные чары своей милой мучительницы и посягнул на то, что не могло принадлежать ему даже по определению… И этим только еще больше усложнил ситуацию. Невозможно было смотреть в эти широко распахнутые голубые глаза, светящиеся любовью, и расстраивать ее отказом… Но соглашаться — значит подставлять ее под удар.       — Пташечка… это очень серьезно. Если я останусь с тобой на ночь, прислуга наутро увидит следы на постели — будь уверена… А моя постель будет нетронутой — как ее не вороши, все же видно, что на ней никто не спал… Что если кто-нибудь решит настучать Серсее?       Нижняя губа Сансы обиженно выпятилась, и Сандор снова не выдержал — ударил по тормозам, припарковал машину у обочины и осторожно захватил губами эту дразнящую, сочную нижнюю губку, слегка прикусывая. Податливые губы Сансы послушно приоткрылись и впустили его настойчивый язык…       — М-м-м, — простонала она, соскальзывая невесть как очутившимися на его шее ладонями под застегнутый ворот рубашки. — Я уже начинаю жалеть, что мы не сбежали….       Он отпрянул от нее так же внезапно, как и набросился двумя минутами ранее.       — Не надо. Скоро за тобой приедет брат, и ты вернешься домой.       Санса вздохнула.       — Ты поедешь со мной?       — Если ты этого захочешь, пташечка. Но пока что нам надо быть осторожными, чтобы не создать тебе лишних проблем. Договорились?       — Да. Так ты придешь?       — Я зайду перед сном поцеловать тебя в лобик и пожелать спокойной ночи. Этого будет достаточно?       — Нет, — коварно улыбнулась несносная девчонка.       — Тебе не кажется, что это будет уже слишком для одного дня? — спросил он, уткнувшись лбом в ее лоб.       Он сам понимал, как глупо звучит его вопрос — рядом с этой девушкой его собственная жажда не иссякала ни на минуту…       — Не кажется, — просто сказала она, проводя пальцами по его обожженной щеке.       Они едва не опоздали, появившись всего несколькими минутами ранее, чем прибыли Джоффри и Мирцелла. Вскоре во Дворец вернулись Серсея с Томменом, учинив настоящий переполох среди прислуги, а часом позже пожаловал и сам премьер-министр, поэтому о Сансе до самого ужина никто и не вспомнил.       Уже после ужина, в течение которого Сандор стоял столбом у двери столовой, волей-неволей слушая разговоры семьи, он посадил Сансу под замок и шепнул ей, что ему еще предстоит пообщаться с Серсеей. Они условились, что если леди Баратеон станет известно об их отсутствии во дворце, они не будут лгать насчет того, где провели выходные, так как любая ложь выглядела не лучше и имела бы не менее громкие последствия, чем правда. Однако Серсея была, очевидно, полностью поглощена совершенно другими мыслями и отправила Сандора восвояси безо всякого отчета.       Выйдя из столовой, он столкнулся в коридоре с сердобольной кухаркой, которая на прошлой неделе собирала завтраки для Сансы, и она увлекла его на кухню, заставив поужинать вместе с другими сотрудниками охраны. Сандор не стал отказываться — в последний раз он ел вместе с Сансой еще в обед, и к вечеру успел изрядно проголодаться.       Теперь же, стоя у пташкиной двери, Сандор медлил, сам не зная почему. Он пытался убедить себя в том, что прислушивается к звукам шагов прислуги в гулких коридорах, не желая, чтобы его заметили входящим в комнату подопечной; но на самом деле его душу терзали смутные предчувствия, которым он не мог найти объяснения.       Что-то было не так. Он чувствовал, что своим вмешательством в жизнь Сансы Старк нарушил какое-то звено в естественной цепи событий. Он не мог понять, какое именно, но в том, что последствия не заставят себя ждать, был уверен — чутье подводило его редко.       Шумы в коридоре стихли — это крыло Дворца уже отходило ко сну. Решившись, Сандор тихонько повернул ключ в замочной скважине и вошел в комнату Сансы.       В свете ночника его глазам предстала трогательная картина: его любимая девушка мирно спала, по-детски подложив руку под подушку и чему-то улыбаясь во сне. У него защемило сердце — эта сонная безмятежность была настолько хрупкой и уязвимой, что он снова явственно ощутил собственное бессилие. Над ней нависла опасность — он чувствовал это нутром. Но с какой стороны? В чем был подвох? Что пытается подсказать ему интуиция?       Опустившись перед спящей пташкой на одно колено, Сандор, как и обещал, нежно поцеловал ее в лоб, вдохнув запах медных волос, волнами рассыпавшихся по подушке, поправил наполовину сползшее вниз одеяло и вышел из комнаты.       ххх       В субботу посетителей в кафе было особенно много — люди на выходные ездили туда-сюда, нескончаемым потоком пересекая Трезубец с севера на юг и обратно, и конечно же, останавливались в Дарри пообедать, поужинать и переночевать.       Закончив смену уже после десяти часов, Арья присела отдохнуть в комнате отдыха для персонала, не желая отправляться домой вместе с Шейлой. Они до сих пор не разговаривали, и Арья предпочитала идти к себе гораздо позже, к тому времени как Шейла уже заснет.       Пирожок, по обыкновению что-то жуя, плюхнулся на видавший виды потертый кожаный диван рядом с ней.       — Ну что, подруга? Жизнь налаживается?       — Вроде того, — согласилась Арья, доставая из передника радующую глаз пачку чаевых и привычно раскладывая их по достоинству.       — Будешь? — Пирожок протянул ей яблоко, зная о пристрастии Арьи к свежим фруктам.       — Угу, — согласилась Арья, вытирая руки о передник и моментально вгрызаясь в яблоко.       — А у меня на кухне сегодня был ад адский… — искренне пожаловался Пирожок и как-то странно покосился на Арью.       — Бывает, — ответила она, понимая, что Пирожок лишь ищет предлог, чтобы ее разговорить.       Помогать ему она не собиралась, зная, о чем, вернее, о ком он заведет с ней разговор.       И не ошиблась.       — Слышь, Арья…       — Зови меня Нэн, — шикнула на него Арья, — не хочу, чтобы вы вдруг случайно проговорились и выдали меня со всеми потрохами.       — Ладно, извини, Нэн… Что у вас с Джендри?       Она пожала плечами.       — Ничего.       — Я и вижу, что ничего… А ведь что-то было, да?       — Ничего не было. Мы просто вместе приехали в Дарри.       — Вы повздорили из-за Шейлы, да?       — Мы не вздорили. И вообще, отвали от меня, — надулась Арья.       — Ты это… прости его… ничего у них не было, правда.       — Да с чего ты взял, что мне это интересно?! — Арья не выдержала и вскипела.       Пирожок почесал в затылке, взъерошив и без того торчащие во все стороны вихры.       — Я же вижу… Он после той дискотеки ходит как в воду опущенный… разговаривать не хочет…       — Пусть сначала определится, чего он хочет, — зло припечатала его Арья.       Не успел Пирожок открыть рот, чтобы возразить ей, как дверь в комнату отдыха распахнулась, и на пороге появился Джендри собственной персоной, вместе с радостно скулящей Нимерией, которая тут же рванула облизывать хозяйку.       — Кто тебе разрешал брать мою собаку? — угрожающе насупилась Арья.       — Я бегал вечером… взял ее с собой… ты же допоздна работаешь и устаешь… а хаски надо много двигаться…       — Какой заботливый! — съязвила Арья, почесывая свою четвероногую подружку за ушами. — А ты, предательница, зачем за ним пошла?       — Арья, перестань…       — Я — Нэн!       — Пусть будет Нэн… Арья, я ведь тебе все объяснил… — у Джендри получалось выглядеть насупленным, даже когда он пытался изобразить раскаяние, и Арья с трудом подавила набегающую на губы улыбку.       — Объясняй все своей Шейле…       — Ладно, я пошел, — Пирожок поспешно встал и ретировался из комнаты с удивительной для такого широкого человека быстротой, не преминув ткнуть своего товарища кулаком в плечо.       — Арья… я не понимаю, за что ты на меня взъелась…       — Не понимаешь или притворяешься, что не понимаешь?       — Шейла меня и правда не интересует… только ты. Я скучаю…       Арья сердито поджала губы, хотя ей, конечно, польстили слова Джендри. По правде говоря, она и сама по нему скучала… Ей нравился тот запал и напор, с которым он всегда целовал ее, нравилось ощущать ладонями его сильное крепкое тело, когда он прижимал ее к себе…       Но прощать его вот так сразу она не собиралась.       Гордо вскинув голову, она намотала конец поводка Нимерии на ладонь и поднялась с дивана.       — Ты куда? — забеспокоился Джендри.       — Спать иду.       Проходя мимо него, она случайно задела его плечом и ощутила его запах — свежий пот после недавней пробежки, смешанный с запахом машинного масла… это почему-то разволновало ее сверх всякой меры.       Пекло…. Она успела к нему привыкнуть. Рвать с кем-то по-живому оказалось куда сложнее, чем бросать парня, к которому у нее никогда не было чувств…       Джендри, однако, не сдался и потащился вслед за ней. Арья сделала вид, что не замечает его, и гордо пересекла внутренний двор. Остановившись перед дверью их общей с Шейлой комнаты, она почувствовала, как Джендри встал прямо за ее спиной.       — Ты что, забыл, где живешь? — буркнула Арья, не оборачиваясь к нему.       — Не забыл, — услышала она его голос и ощутила его ладонь на своем плече.       Он слегка сжал ее плечо и переместил ладонь чуть выше, к затылку… заставил ее развернуться лицом к себе, сгреб в крепкие объятия и жадно впился губами в ее губы.       Арья пробовала вырываться, хлопала ладонями по его плечам, бокам, лопаткам… пока ее руки сами собой не ослабели и не сомкнулись в кольцо на его мощной спине. Лишь когда она почувствовала, как слабеют от поцелуя ее ноги, он, наконец, отпустил ее.       — Мне пора, — она облизнула губы, еще хранящие влагу его поцелуя, и с сожалением открыла дверь.       Он скользнул вслед за ней.       — Ты что? — прошептала она, опешив, но Джендри прикоснулся указательным пальцем к ее губам, заставляя ее замолчать.       Она покосилась на кровать соседки — Шейла уже спала, лежа на животе и обняв руками подушку. Нимерия тихо заняла свое место у окна между их кроватями.       Недоумевающая Арья, оставив Джендри стоять столбом посреди комнаты, закрылась в душе.       Подставляя лицо и тело теплым струям, она не могла скрыть довольную улыбку даже от самой себя. Она победила эту раскрашенную куклу… Джендри без ума от нее… ему не нужна пустышка вроде Шейлы… Эта мысль грела ей душу и льстила самолюбию.       Арья насухо вытерлась большим махровым полотенцем, натянула ночную майку и короткие шорты — не в трусах же перед ним щеголять — и пересекла узкое пространство комнаты до своей кровати, где уже расположился Джендри.       — Я тоже в душ, — защекотал он губами ее ухо и через мгновение исчез за скрипучей пластиковой дверцей.       Арья, все так же улыбаясь, поправила подушку и одеяло и улеглась на узкой кровати у самой стенки, ожидая, что же этот прямолинейный наглец будет делать дальше.       Через несколько минут лунный свет, легкими бликами заглядывающий в темную комнату, выхватил фигуру Джендри, выходящего из душа, — он как раз не постеснялся выйти в одних плавках, на ходу поигрывая рельефными мышцами на атлетически скроенном теле. Не говоря ни слова, скользнул к Арье под одеяло, по-хозяйски обнял ее сильной рукой, поворачивая к себе, и вновь нашел губами ее губы… Арья запустила ладони ему в отросшие волосы, прижимая его голову к себе, и почувствовала, как горячая мужская рука осторожно заползает под край ее майки.       — Что ты… — выдохнула она ему в губы.       — Не бойся, — шепнул он так же чуть слышно, поглаживая ее по животу и скользя все выше, — я ничего плохого не сделаю…       — Ты же обещал… — укоризненно прошептала Арья, уже и сама не зная, хочется ли ей, чтобы он вспомнил о своем обещании…       — И сдержу свое слово, — ответил Джендри, находя несмелыми пальцами ее небольшую грудь и накрывая ее ладонью…       Больше Арья не могла говорить, так же, как и сопротивляться его прикосновениям, неуверенным и дерзким одновременно… позволяя ему гладить себя — настойчиво и нежно, нетерпеливо и трепетно, впервые познавая саму себя как желанную женщину…       ххх       Утром пташка сумела поразить Сандора, едва выйдя из своей комнаты. На ней был строгий элегантный костюм кремового цвета — юбка-карандаш до колена и приталенный жакет поверх легкой блузки с глубоким декольте. Запирая за ней комнату, Сандор лишь с пятой попытки попал ключом в замочную скважину, не в силах отвести взгляд от ее стройных ножек в закрытых туфельках вместо привычных ему босоножек.       — Доброе утро, — довольно прохладно поздоровалась с ним Санса, не подарив ему улыбки.       Сандор молча кивнул в ответ и сглотнул, прослеживая взглядом восхитительную линию ее бедер под туго обтягивающей их юбкой. Нарочно, что ли, дразнит его? А почему такая хмурая? Играет роль перед прислугой?       — Леди Баратеон просила вас спуститься к завтраку, — сказал он своим скрипучим голосом, косясь на снующих по коридору горничных.       Санса поморщилась.       — Это обязательно?       — Дело ваше, — Сандор пожал плечами, — но думаю, по мелочам вам с ней лучше не ссориться.       — Ладно, — согласилась она без энтузиазма, — у меня есть еще несколько минут в запасе.       Вредная девчонка как будто нарочно облизнула и слегка прикусила нижнюю губу, бросив на него задумчивый взгляд. Сандор сделал страшное лицо, взглядом обещая ей самое жестокое наказание за ее коварство, но добился лишь недоуменного пожатия плечами.       Ему пришлось подождать у дверей столовой, где он краем уха подслушал часть ее разговора с Серсеей о вечернем шоппинге, и буквально через пять минут Санса уже заспешила к машине, на ходу доедая круассан и сводя Сандора с ума грациозным покачиванием своих идеальных бедер.       — Ты специально так вырядилась, чтобы меня подразнить? — зашипел на нее Сандор, едва они тронулись с места.       Санса не удостоила его даже поворотом головы, а на губах ее так и не мелькнула привычная улыбка. Да что с ней такое?       Она слегка переместила ноги, от чего край юбки поехал вверх и продемонстрировал взгляду ее фарфоровые колени и часть бедра.       — Вырядилась? — рассеянно спросила она, нарочито демонстративным жестом поправляя жакет в зоне декольте. — Это ведь обычный деловой костюм.       — Семеро… — застонал он, с трудом отводя взгляд от соблазнительного зрелища. — За что ты со мной так?       — Не понимаю, о чем вы, мистер Клиган, — холодно произнесла она, перекидывая одну бесконечно длинную ногу на другую.       — Что я сделал? — хрипло поинтересовался Сандор, сглотнув слюну и пытаясь сконцентрироваться на дороге.       — В том-то и дело, что ничего, — безразлично сообщила она, делая вид, что смотрит в окно, демонстрируя его взгляду умопомрачительный изгиб шеи.       — Выкладывай уже, что пошло не так… что ты задумала?.. — вздохнул Сандор, начиная нервничать.       — Ничего… сейчас вот еду в консерваторию — надо бы подтянуть свои пробелы в учебе… а потом мы с Серсеей поедем выбирать мне новое платье. Вы знаете, что завтра прием у Оберина Мартелла?       — Слышал, — недовольно буркнул Сандор.       Он понимал, что ему не избежать присутствия на этом приеме. Представляя себе Сансу, мило улыбающуюся всяким толстосумам и их слащавым сынкам, которые будут спаивать ее вином и наперебой приглашать на танец, Сандор чувствовал, как уже заранее портится его настроение.       — Вам какой цвет больше нравится? — будто бы нехотя спросила пташка, не глядя на него и снова перемещая свои божественные ноги явно лишь для того, чтобы он получше рассмотрел их с разных ракурсов.       — Мне?.. Хм… Лично я предпочел бы видеть тебя в прозрачном… А в чем тебя будут видеть другие мужики, мне без разницы, лишь бы ты не светила перед ними своими прелестями.       Скосив глаза, Сандор уловил слабую улыбку, блуждающую на ее губах.       — Не помог? — не без сарказма уточнил он.       — И почему я не рассчитывала на другое? — хмыкнула Санса.       Их путь до консерватории занял до обидного мало времени. Припарковав машину на значительном отдалении от входа, Сандор медленно склонил к ней лицо.       — Поцелуешь?       Санса, поджав губы, отпрянула и легонько ударила его пальцем по губам.       — За поцелуями надо было вчера вечером приходить.       Ах, вот оно что… Сандор горестно вздохнул и вернулся в исходное положение.       — Я приходил. Но ты уже спала…       — Не пытайся меня обмануть! Ты нарочно тянул время, чтобы дождаться, пока я засну…       — Тебе действительно надо было отдохнуть… — Сандор попытался оправдаться, косясь на аппетитную девичью грудь, выглядывающую из низкого выреза блузки.       — Я отдохнула, — не без ехидства согласилась Санса, — но тебе это даром не пройдет.       — Что это значит? — Сандор не знал, плакать ему или смеяться.       Эта девчонка и так доводила его до безумия, и он действительно слегка опасался того, что может прийти ей в голову.       — Мне пора. Я опаздываю. Выпусти меня, — вздернув подбородок, потребовала вредная пташка.       Еще раз вздохнув, Сандор вышел из машины, помог ей выйти, подал скрипку и опять было склонился для прощального поцелуя, но наткнулся на предусмотрительно выставленный кулачок.       — Ведите себя прилично, сэр.       — Еще раз назовешь меня сэром — мне придется тебя укусить, — пригрозил Сандор, криво усмехнувшись.       Санса впервые за утро обворожительно улыбнулась, демонстративно провела языком по нижней губе и прикусила ее в едином плавном движении. У Сандора зашумело в ушах.       — Я отомщу, — пообещал он, стирая с лица улыбку.       — Попробуй, — брызнула ядом пташка и упорхнула учиться.       Сандор укоризненно покачал головой, провожая ее голодным взглядом.       Оставшись один на опустевшей парковке, Сандор некоторое время помедлил, приводя в норму разбушевавшееся сердце, а затем сел в машину и набрал номер Нелли.       — Алло? — услышал он знакомый слегка растерянный голос.       — Нелл? Привет. Это Сандор.       — Сандор? У меня этот номер не определился… Почему ты звонишь не со своего?       — Потому что это опасно, Нелл. И если будешь мне звонить, звони на этот номер.       — Что-нибудь случилось? — упавшим голосом спросила женщина.       — Случилось, Нелл. Прости, но времени у меня больше нет. Тебе надо срочно уезжать.       — Уезжать? — чуть слышно переспросила она еще более потерянно. — Ты имеешь в виду в Эссос?       — Именно. Сегодня же покупай билеты на самолет себе и детям и уезжай. Дай объявление о продаже кафе. Извини, но руководить продажей тебе придется уже оттуда. Попроси кого-нибудь из персонала помочь тебе с покупателями.       — Но Сандор…       — Нелл, это очень серьезно. Прошу тебя. Это касается жизни — твоей и твоих детей. Теперь вот что… я на прошлой неделе скидывал тебе предложения о продаже недвижимости… Пентос выглядит вполне привлекательно — красивый залив, старые улочки, каменные домики… ты слушаешь?       Ему показалось, что на другом конце провода он услышал сдавленный всхлип.       — Да… — выдохнула Нелли, — Сандор…       -…Деньги я переведу сегодня в течение дня.       — Не надо никаких денег…       — …Пожалуйста, не жалей ни о чем. И прости меня за то, что разрушил твою жизнь…       — Сандор… — снова всхлипнула она, — ничего ты не разрушил… ты научил меня жить заново… Ты не приедешь попрощаться со мной?       — Я не могу, Нелл, — с болью в голосе произнес Сандор, качая головой, будто Нелли могла его увидеть, — прости. Но когда все закончится, я обещаю тебе, что приеду в Пентос, если ты все-таки выберешь его, чтобы навестить тебя и детишек.       Нелли молчала, наверняка считая его слова лишь ничего не значащей вежливостью.       — Нелл?       — Да, Сандор…       — Ты сделаешь, как я прошу?       — Да.       — Спасибо. Береги себя, Нелл.       — Ты тоже, Сандор.       Он нажал на отбой, чтобы не заорать от боли прямо в трубку. Дерьмо! Он понимал, как ей трудно сейчас. Он понимал, что сейчас разрушал все, что ей было дорого, к чему она так стремилась — ее размеренную жизнь, ее более-менее наладившийся бизнес, дружеские связи ее детей, даже возможность приносить цветы на могилу ее умершего мужа…       Но другого пути не было.       С трудом протолкнув застрявший в горле колючий комок, Сандор зашел в мобильное приложение сайта о продаже всякой всячины и дал объявление о продаже трейлера, до безобразия снизив цену ради срочной сделки.       Следующим, кому он позвонил, был его старый знакомый, с которым Сандор пересекался еще во время службы в Дорне, — тот работал автомехаником, рихтуя и залатывая поврежденную недружелюбными дорнийскими рельефами и постоянными обстрелами военную технику. Тоббхо Мотт — так звали автомеханика — уволился со службы в Дорне за несколько лет до ранения Сандора и теперь занимался скупкой, восстановлением и перепродажей подержанных автомобилей в Королевской Гавани.       — Кузнец? — Сандор обратился к нему, используя его старый армейский позывной. — Это Пес. Помнишь?       — Тебя забудешь… — проворчал в телефонной трубке угрюмый голос, — ты мне до сих пор в ночных кошмарах снишься.       Сандор ухмыльнулся.       — Кто бы мог подумать, что я стану героем твоих эротических снов… Ты не против полюбоваться на меня в реале?       — Чтобы я обоссался со страху при виде твоей рожи? — хмыкнул в трубку старик.       — Я куплю тебе таблеток от недержания, — осклабился Сандор, — и виски. Дело есть.       — Да кто б сомневался? Просто так ты бы обо мне и не вспомнил… Когда?       — Минут через пятнадцать.       — Только через черный вход заходи, а то клиентов мне распугаешь, — буркнул Тоббхо и повесил трубку.       ххх       — Да, похоже, это именно то, что надо, — удовлетворенно проговорила Серсея, заставляя Сансу несколько раз повернуться вокруг своей оси.       Сансе казалось, что она примерила уже добрую сотню платьев. Практически все они были хороши, но все время чего-то недоставало: одни были слишком открытыми и позволяли увидеть синяки на ее теле; другие казались Серсее слишком закрытыми и чрезмерно скромными — она боялась, что ее сочтут слишком уж деспотичной свекровью; в третьих идеально подходил фасон, но Серсея была недовольна цветом, который должен был гармонировать с глазами и волосами девушки…       После каждого выхода в очередном платье Санса бросала взгляд на Сандора, чтобы попытаться определить его реакцию. Сандор и телохранитель леди Баратеон Арис Окхарт находились здесь же, у двери уютной примерочной комнаты элитного салона, и Санса отчасти была рада тому, что Сандор может наблюдать за процессом. Правда, определить его истинные эмоции ей так и не удалось: он не отрывал от нее глаз, но лицо его весь вечер оставалось непроницаемым.       В конце концов Серсея остановилась на длинном платье стального цвета — оно не заглушало естественной красоты Сансы и перекликалось с фамильным цветом Старков; скромный, но соблазнительный рукав длиной до локтя скрывал именно ту часть руки, которую нельзя было демонстрировать после безумства Джоффри, зато глубокое декольте, частично открывающее плечи, демонстрировало и выгодно подчеркивало взрослые формы обладательницы платья.       — Уфф, — Серсея откинулась на спинку небольшого диванчика и отпила борского золотого из своего бокала, — не думала, что придется потратить столько времени, но оно того стоит. Тебе нравится, голубка?       — Да, миледи, — вежливо ответила Санса, в очередной раз покосившись на Сандора.       Его остекленевший взгляд подсказал ей, что выбор сделан верно, и она едва заметно улыбнулась.       — Я уже примерно представляю фасон для твоего свадебного платья, — сказала Серсея, еще раз окидывая оценивающим взглядом свою предполагаемую невестку.       — Об этом говорить пока рано, — Санса не хотела ссориться с Серсеей на виду у персонала салона и телохранителей, но и поддерживать этот разговор была не намерена. — Мы ведь решили повременить с этим вопросом.       Серсея глубоко вздохнула, всем своим видом демонстрируя разочарование и смирение перед своей нелегкой судьбой.       — Да, ты права, сейчас не стоит. Но платье великолепно, должна я признать… Джоффри наверняка по достоинству оценит такую красоту, — Серсея с изяществом львицы перед охотой поднялась с диванчика и подошла к Сансе, проводя кончиками пальцев по ее рукаву.       При упоминании Джоффри Санса поморщилась и вновь покосилась на Сандора. Он все так же сохранял на лице маску мрачной безмятежности, но ей показалось, что его здоровая щека слегка побледнела. Арис Окхарт, напротив, чуть растянул губы в улыбке и одобрительно подмигнул ей.       На обратном пути во Дворец Серсея села на заднее сиденье рядом с Сансой, мягко взяв ее под руку, и вновь принялась болтать о своем обожаемом сыночке:       — Ты знаешь, я говорила сегодня с Джоффом. А вчера с ним говорил его дядя Джейме. Мне кажется, он искренне раскаивается в своем поведении на яхте. Он признал, что действительно вспылил, возможно, из-за того, что немного увлекся вином на голодный желудок. Но на самом деле он относится к тебе с большим уважением и симпатией. А это, уж поверь мне, самое главное для создания счастливой семьи.       Санса слушала вполуха, притворившись каменным изваянием. Сандор сидел впереди, рядом с водителем, поскольку Серсея была категорически против садиться рядом с ним сзади, и неподвижно смотрел прямо перед собой. Санса могла видеть лишь часть его левой стороны лица, обезображенной жуткими шрамами, полностью лишенную мимики, но она была уверена, что он внимательно слушает.       — Я не думаю, что Джоффри сказал вам правду, — спокойно ответила Санса, тщательно продумывая слова. — Мне кажется, он сказал лишь то, что вы хотели от него услышать. На самом деле он ненавидит меня. Он хочет жениться на Маргери Тирелл.       — Глупости, — Серсея мягко провела по ее руке ладонью. — Он всего лишь хотел разбудить в тебе ревность. Ведь ты никак не демонстрируешь свою благосклонность к нему, и бедный мальчик пришел в отчаяние. На самом деле вы двое даже не догадываетесь, насколько вы красивая пара и как идеально подходите друг другу. Ваши бедные отцы, да упокоит Неведомый их души, до того как они так трагично повздорили, мечтали о том, чтобы ваши сердца соединились…       — Мой отец мечтал о том, чтобы я была счастлива, — с затаенной печалью ответила Санса. — Он бы не стал выдавать меня замуж насильно.       — Милая моя голубка… Ты рассуждаешь как малое и наивное дитя… Разве кто-нибудь говорит о насилии? Рассматривай это как взаимовыгодную для вас сделку…       — Я хочу домой, — упрямо сказала Санса, — к маме.       — Именно сейчас это невозможно, — Серсея умело играла своим голосом, изображая искреннее сожаление. — Но как только вы поженитесь…       Санса лишь закатила глаза.       После возвращения во Дворец ей пришлось еще отбыть долгий и церемонный ужин, во время которого Серсея вместе со своим братом-близнецом Джейме не упускали возможности намекнуть на необходимость предстоящего брака, и Санса едва дождалась, когда, наконец, ее оставят в покое.       Уже у самой ее комнаты Сандор открыл дверь, впустил ее внутрь и, опасливо оглядевшись, шепнул:       — Не ложись спать. Мне сейчас надо на доклад к Серсее, а потом я зайду, когда все утихнет.       — Не надо. Мне необходимо разучить этюд — у меня завтра допуск к экзамену, — Санса надеялась, что довольно правдоподобно разыграла холодное равнодушие, хотя ей самой отчаянно хотелось остаться наедине с Сандором после бесконечных суток практически порознь.       Вздохнув, Сандор впустил ее внутрь и закрыл за ней дверь.       Сансе и вправду пришлось за один вечер нагонять то, что она должна была сделать на выходных — и она с усердием отдалась этому занятию, рассчитывая на то, что звуки скрипки заставят Сандора держаться от нее подальше. Она все еще сердилась на него за то, что он не пришел к ней вчера, когда она его ждала, а дождавшись, пока она уснет, не разбудил ее.       Но втайне надеялась, что он все-таки придет.       Проиграв этюд в последний раз, Санса уложила скрипку в футляр, потянулась всем телом, чтобы размять затекшие мышцы, и услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ.       — Ты перепутал дверь? — Сансе все труднее было разыгрывать безразличие, но она постаралась отвернуться к стене, чтобы не встречаться с ним глазами.       Если она посмотрит ему в глаза — она пропала.       — Ты меня гонишь? — тихо проскрипел Сандор, делая шаг к ней и обвивая сильной рукой ее талию. — Ты представляешь, как это было невыносимо — столько времени стоять и смотреть, как ты меняешь наряды, один соблазнительней другого, и при этом не иметь возможности и пальцем до тебя дотронуться?       — Тебе и сейчас это не разрешено, — она слегка выпятила нижнюю губу и попыталась оттолкнуться руками от его широкой груди, — я все еще зла на тебя…       — Как мне заслужить прощение? — Сандор поймал одну из ее ладоней и приник к ней своими жесткими губами.       — Выйди из моей комнаты и подумай о своем поведении, — собрав всю свою силу воли, ответила Санса, внутренне крича от желания броситься к нему на шею и покрыть его лицо жаркими поцелуями, — ты компрометируешь меня.       — Перед кем это? — угрожающе уточнил Сандор, склоняя к ней лицо.       Как бы Санса ни отклонялась назад, он все же достал ее шею губами и оставил на ней дорожку легких поцелуев, вогнавших Сансу в нервную дрожь.       — Прекрати, — выдохнула она, — я серьезно.       — Но вчера ты хотела…       — А ты нет. Вот и побудь сегодня на моем месте…       Сандор добрался губами до низкого выреза на ее груди. Санса поняла, что еще одно мгновение — и вся ее с таким трудом выставленная защита падет в мгновение ока.       — Я сказала — прекрати, — она оттолкнула его голову, — мне надо выспаться перед допуском.       Сандор вздохнул и нехотя оторвался от нее.       — Как скажешь, пташка. Я оставлю тебе свой телефон — на случай, если вдруг понадоблюсь тебе…       — Зачем это ты можешь мне понадобиться? — хмыкнула Санса.       — Ну… вдруг захочешь послушать сказку на ночь…       Она с вызовом посмотрела на него.       — Сказок я уже достаточно наслушалась. Не надо телефона. Иди к себе.       Сандор почувствовал досаду и раздражение.       — Ты уверена?..       — Уверена. Или ты возомнил, что можешь приходить когда тебе вздумается? Вчера не хочу, а сегодня уже хочу? А завтра опять не хочу?       — Не морочь мне голову, девочка, — рассердился Сандор, — я постоянно тебя хочу…       — Значит, что-то ты делаешь неправильно, — изрекла она с видом умудренной опытом женщины.       — Как скажешь, — сказал он холодно. — Если передумаешь — стучи в стенку.       — Охота была бы стены ломать, — парировала Санса. — Что, опять будешь пить?       — Я больше не пью. Мне же запрещено, помнишь? — досадливо поморщился Сандор.       — Вот и хорошо, — Санса слегка надменно кивнула, — спокойной ночи.       — Спокойной ночи, леди Старк, — с той же холодностью ответил Сандор.